Их выписывал сам начальник, служивший когда-то в Египте офицером.
Лесли закрыла коробку, решив отдать ее Питеру Дейлишу. Уже совсем стемнело, когда Лукреция подала чай.
— Вы будете выходить сегодня, мисс? — Если да — возьмите, по крайней мере, меня с собой, — решительно заявила Лукреция. — Вчера я видела целую компанию, выходившую из автомобиля — среди них были дамы! О, ужас! Я с легкостью могла бы уложить весь их туалет в мою маленькую сумочку. Какое бесстыдство!
Лесли рассмеялась.
— Поймите, наконец, Лукреция, что всякая дама, одеваясь к балу, считает себя лишь тогда хорошо одетой, когда она достаточно раздета.
Лукреция вздохнула.
— Да, женщины нынче не такие, как раньше!
Лесли чувствовала себя как полководец накануне битвы. Нужно зайти еще раз к леди Райтем и без обиняков поговорить с ней. Джен Райтем так и не выполнила своей угрозы — не пожаловалась в Скотленд-Ярд. Лесли еще не знала о ночном приключении Дейлиша. Знай она об этом — она тотчас же отправилась бы на Берклей-стрит.
Лесли вошла в спальню, чтобы переодеться. Она выбрала прозрачное кружевное платье и элегантные бальные туфли. Потом накинула шубу и послала Лукрецию за автомобилем.
В четверть восьмого она позвонила в дверь дома №377 на Берклей-стрит. Лакей открыл двери.
— Миледи ждет вас? — осведомился он.
— Нет, миледи не ждет ее!
Лесли удивленно оглянулась, услышав хриплый голос Дреза. Его обычно бледное лицо было красным, волосы растрепаны, крахмальная сорочка покрыта пятнами. Он был пьян.
— Убирайтесь! — хрипло крикнул он, — убирайтесь, вы нам не нужны!
С угрожающим видом он приближался, но Лесли не пошевельнулась.
— Разве вы не слышали? Можете убираться, шпионки нам не нужны! — сдавленно крикнул он.
Не успел он поднять руку, как Лесли тихо произнесла какое-то слово. Большая, мясистая рука опустилась, и кровь отхлынула от лица Дреза.
Взглянув наверх, Лесли Моген заметила на площадке лестницы стройную фигуру леди Райтем.
— Поднимитесь наверх, пожалуйста, — сказала Джен Райтем.
Лесли поднялась по лестнице и вошла в приемную. Джен Райтем была не одна. У камина стояла величественная женщина с моноклем в глазу. Леди Райтем была в этот вечер особенно хороша. На ней было роскошное вечернее платье из золотистых кружев, шею украшало ожерелье из дивных изумрудов и большой кулон. То был огромный четырехугольный камень редкой красоты и большой ценности.
На Аните Беллини было огненно-красное платье, этот пламенно-яркий цвет очень шел к ней. Платье было отделано серебристыми кружевами, красными и зелеными камнями. Широкие браслеты из яшмы и рубиновое ожерелье довершали этот варварски роскошный наряд.
— Мне жаль, что вы изволили явиться, мисс Моген. Если бы Дрез не вел себя так возмутительно, я бы вас не приняла. Однако теперь я вынуждена извиниться перед вами за его неприличное поведение, — холодно произнесла хозяйка.
Лесли кивнула головой.
— Я хотела бы поговорить с вами наедине, леди Райтем.
— У меня нет тайн от принцессы Беллини.
— Вероятно, мисс Моген невыгодно говорить при свидетеле, — резко сказала Анита, — если бы я была на месте леди Райтем, то пожаловалась бы на вас вашему шефу. Уверяю, вы лишились бы места!
Лесли холодно улыбнулась.
— Если бы вы были на месте леди Райтем, то сделали бы еще многое другое.
— Что вы хотите этим сказать? — раздраженно осведомилась принцесса.
Лесли не утратила присутствия духа.
— Да, сегодня я не хотела бы говорить с леди Райтем при свидетелях. Но придет, вероятно, день, когда придется говорить при таком количестве свидетелей, которое вместит лишь судебный зал, — с вызовом, однако не повышая голоса, произнесла она.
Монокль выпал из глаз Аниты. Но она ловко его подхватила и медленно водрузила на место.
— Мисс Моген, — хрипло произнесла она. — Думаю, вы все-таки лишитесь места!
— Возможно. Но еще раньше вам придется лишиться источника больших доходов.
Гостья вновь обратилась к леди Райтем:
— Я хочу поговорить с вами наедине.
Голос Джен Райтем задрожал от возмущения.
— Я приняла вас, чтобы извиниться перед вами за грубое поведение Дреза, — задыхаясь произнесла она, — а вы этим воспользовались, чтобы обидеть мою подругу. Даму, которая…
Даже голос изменил ей от чувства негодования.
Воцарилось молчание. Принцесса Анита Беллини язвительно улыбнулась, обращаясь к Лесли.
— Мне кажется, дорогая, вы очень хорошо зарабатываете. Кто же этот счастливец, что оплачивает счета ваших портных? — желчно осведомилась она.
— Мой поверенный.
— Счастливец! Кто же он?
Лесли улыбнулась.
— Вы должны его хорошо знать. Вы с ним знакомы еще со времен вашего банкротства.
Произнеся эту фразу, Лесли тотчас же покинула приемную леди Райтем. Через полчаса она ужинала с Колдуэллом в «Амбассадоре».
— Вы очень неосторожны, Лесли. И откуда вы узнали о банкротстве принцессы?
Лесли мягко улыбнулась.
— Видите ли, я читаю официальные газеты. Прежде, чем объявить себя несостоятельной, принцесса поселилась в маленьком провинциальном городке. Там она назвала себя просто «миссис Беллини». Банкротство в провинции нетрудно скрыть от лондонской прессы. И все это произошло десять лет назад…
— И она вас не уничтожила за такую откровенность? — поинтересовался Колдуэлл.
— Она немного смутилась. Но это меня не беспокоит. Вот Дрез — он совсем потерял голову…
— Знаете, Лесли, вы сумели заинтересовать меня этим странным делом. Но не думаю, что именно Дрез совершил подлог. Вряд ли можно будет доказать это.
В тот момент в зал вошла высокая, стройная дама в роговых очках. Копна седых волос обрамляла ее строгое лицо. Она небрежно кивнула мистеру Колдуэллу.
— Это мать вашего протеже, — заметил Колдуэлл.
— Маргарет Дейлиш? — удивилась Лесли. — Вот не ожидала ее здесь встретить!
— Она каждый вечер ужинает здесь. Впрочем, позвольте пригласить вас на танец…
Когда-то Колдуэлл был ассистентом мистера Могена. Он пользовался его доверием и любовью и часто проводил свободные часы в имении Могена. Лесли с детства привыкла к Колдуэллу, и он всегда и повсюду был ее защитником и покровителем. Вначале он возражал против ее желания поступить на службу в полицию, но Лесли объявила, что в таком случае поступит на службу к частному детективу, и он сдался. Позднее он очень гордился ее успехами.
Несмотря на свои шестьдесят лет, мистер Колдуэлл был все еще великолепным танцором. Когда музыка смолкла, и они вернулись к столику, он сказал:
— Что скажут благородные лондонские преступники, если узнают, что я танцую в «Амбассадоре»! Ведь они потеряют ко мне всякое уважение! Вам необходимо найти партнера помоложе!
— Странно, — заметила Лесли, — но молодые люди не производят на меня никакого впечатления.
— Вы принадлежите к тем современным девушкам, что не признают любви? Нет, не верю, — шутливо заявил Колдуэлл.
Лесли стала разглядывать публику. Взгляд ее остановился на миссис Маргарет Дейлиш, этой женщине с каменным лицом. Тип матери-римлянки, не простившей сыну навлеченного им позора… Мать, вычеркнувшая из своей жизни сына за то, что он согрешил. И согрешил не перед ней — перед обществом!
Миссис Дейлиш надменно и прямо сидела за маленьким столиком. Время от времени она подносила к глазам лорнет и разглядывала танцующих.
— У этой женщины — каменное сердце!
— Я с вами согласен, Лесли. Она и здесь появляется только из упрямства. Она ненавидит все это общество. Но с тех пор, как Питера посадили в тюрьму, она каждый вечер здесь.
Колдуэлла позвали к телефону. Он вернулся через десять минут. По его нахмуренному виду Лесли поняла: что-то произошло.
— В Кингстоне напали на след этой ужасной шайки с автомобилем и меня спешно вызывают туда, — сообщил он.
— Я еду с вами, я совсем не устала!
Поездка обещала быть интересной, хотя Лесли знала, что ей уготована всего лишь роль зрителя.
Открытый автомобиль быстро помчал Лесли и ее шефа через Кенсингтон и вскоре они прибыли в Кингстон. Шофер остановился перед зданием полицейского управления, рядом с солидного вида автомобилем. Инспектор полиции разговаривал с джентльменом средних лет, очевидно, владельцем машины. Увидев Колдуэлла, инспектор подошел к нему.
— Простите, что побеспокоил вас, мистер Колдуэлл, но история, которую я только что выслушал, похожа на проделки той шайки, что мы разыскиваем.
Оказалось, этому человеку, с которым беседовал инспектор, принадлежал небольшой гараж. Однажды к нему пришел прилично одетый мужчина и попросил приехать в Лондон, чтобы там условиться насчет проката автомобиля. Они договорились встретиться в маленьком ресторанчике на Бромптон-Род.
Владелец автомобиля еще раз повторил свой рассказ:
— Вначале я не нашел в этом ничего необычного. Лишь по возвращении домой я понял, что предложение было несколько странным. Пассажир просил меня ждать его сегодня вечером в четверть одиннадцатого на углу Уимблдон-Род. Он хотел поехать в Саутгемптон и просил меня взять закрытый автомобиль.
— Вы не спросили, что ему нужно в Саутгемптоне в такое неурочное время?
— Да, спросил. Он сказал, что собирался ужинать с друзьями и не мог попасть на скорый поезд. «Беренгария» уходит завтра в пять часов утра, и пассажиры еще ночью должны попасть на пароход… Меня поразило только одно во всем этом. Он не хотел, чтобы я ждал его в определенном месте, а именно — у Барнс-Коммон. Он объяснил это тем, что не хочет огорчать друзей своим внезапным отъездом. Я заподозрил неладное и известил полицию.
— Как выглядел этот человек? — спросила Лесли.
— Он еще не старый, — пояснил владелец гаража. — Он был немного пьян… Хорошо одет и гладко выбрит. Большое, круглое лицо, на голове мягкая шляпа.
Колдуэлл обратился к Лесли:
— Ну, что скажете?
— Все эти приметы очень подходят к Дрезу, — спокойно заявила девушка.
— К Дрезу? — удивился Колдуэлл. — Вы хотите сказать, что Дрез принадлежит к их шайке?
— Я ничего не хочу сказать, — ответила Лесли и, закусив губу, спросила у владельца гаража:
— Вы обратили внимание на его руки?
— Да, леди. У него мясистые, очень белые руки.
Лесли многозначительно взглянула на шефа.
— Я не ошиблась.
— Вы ждали его, как было условлено? — поинтересовался Колдуэлл.
— Нет, комиссар взял мою машину, пару полицейских и поехал на место.
— В четверть одиннадцатого на углу никого не было, — заметил инспектор. — Мне кажется за всем этим стоит автомобильная шайка. Эти люди часто нанимают машину, которая ждет их в укромном местечке. Старый трюк.
Инспектора вызвали к телефону. Вскоре он вернулся и сообщил, что автомобильная шайка ограбила в девять вечера дом в Гилдфорде. Машина попала в канаву, двух бандитов удалось арестовать.
Колдуэлл иронично хмыкнул:
— Это уничтожает вашу теорию, Лесли.
На обратном пути Колдуэлл пространно рассуждал на тему о значении каждой мелочи в профессии сыщика.
Вдруг шофер резко затормозил.
— В чем дело? — резко спросил Колдуэлл.
— Извините, мистер Колдуэлл, но мне кажется, на тротуаре кто-то лежит.
— Где?
Шофер дал задний ход и остановился у тротуара. Это было тело мужчины.
Колдуэлл, не торопясь, вышел из автомобиля.
— Это, наверное, пьяный, — сказал он, — вам незачем выходить из машины, Лесли.
Но Лесли не вняла совету шефа и все же вышла.
Колдуэлл тотчас же понял, что перед ним труп. Странно раскинутые руки, неестественная поза и небольшая лужа крови подтвердили его догадку.
— Это — Дрез, — спокойно произнесла Лесли. — Почему-то я думала, что это случится.
Да, это был Дрез. Мертвый. Тяжелое пальто было забрызгано грязью, шляпы на голове не было. Взглянув на сжатые пальцы мертвеца, Лесли заметила в них что-то зеленоватое и блестящее.
— У него что-то зажато в левой руке, — тихо сказала она.
Колдуэлл с трудом разжал мертвые пальцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Лесли закрыла коробку, решив отдать ее Питеру Дейлишу. Уже совсем стемнело, когда Лукреция подала чай.
— Вы будете выходить сегодня, мисс? — Если да — возьмите, по крайней мере, меня с собой, — решительно заявила Лукреция. — Вчера я видела целую компанию, выходившую из автомобиля — среди них были дамы! О, ужас! Я с легкостью могла бы уложить весь их туалет в мою маленькую сумочку. Какое бесстыдство!
Лесли рассмеялась.
— Поймите, наконец, Лукреция, что всякая дама, одеваясь к балу, считает себя лишь тогда хорошо одетой, когда она достаточно раздета.
Лукреция вздохнула.
— Да, женщины нынче не такие, как раньше!
Лесли чувствовала себя как полководец накануне битвы. Нужно зайти еще раз к леди Райтем и без обиняков поговорить с ней. Джен Райтем так и не выполнила своей угрозы — не пожаловалась в Скотленд-Ярд. Лесли еще не знала о ночном приключении Дейлиша. Знай она об этом — она тотчас же отправилась бы на Берклей-стрит.
Лесли вошла в спальню, чтобы переодеться. Она выбрала прозрачное кружевное платье и элегантные бальные туфли. Потом накинула шубу и послала Лукрецию за автомобилем.
В четверть восьмого она позвонила в дверь дома №377 на Берклей-стрит. Лакей открыл двери.
— Миледи ждет вас? — осведомился он.
— Нет, миледи не ждет ее!
Лесли удивленно оглянулась, услышав хриплый голос Дреза. Его обычно бледное лицо было красным, волосы растрепаны, крахмальная сорочка покрыта пятнами. Он был пьян.
— Убирайтесь! — хрипло крикнул он, — убирайтесь, вы нам не нужны!
С угрожающим видом он приближался, но Лесли не пошевельнулась.
— Разве вы не слышали? Можете убираться, шпионки нам не нужны! — сдавленно крикнул он.
Не успел он поднять руку, как Лесли тихо произнесла какое-то слово. Большая, мясистая рука опустилась, и кровь отхлынула от лица Дреза.
Взглянув наверх, Лесли Моген заметила на площадке лестницы стройную фигуру леди Райтем.
— Поднимитесь наверх, пожалуйста, — сказала Джен Райтем.
Лесли поднялась по лестнице и вошла в приемную. Джен Райтем была не одна. У камина стояла величественная женщина с моноклем в глазу. Леди Райтем была в этот вечер особенно хороша. На ней было роскошное вечернее платье из золотистых кружев, шею украшало ожерелье из дивных изумрудов и большой кулон. То был огромный четырехугольный камень редкой красоты и большой ценности.
На Аните Беллини было огненно-красное платье, этот пламенно-яркий цвет очень шел к ней. Платье было отделано серебристыми кружевами, красными и зелеными камнями. Широкие браслеты из яшмы и рубиновое ожерелье довершали этот варварски роскошный наряд.
— Мне жаль, что вы изволили явиться, мисс Моген. Если бы Дрез не вел себя так возмутительно, я бы вас не приняла. Однако теперь я вынуждена извиниться перед вами за его неприличное поведение, — холодно произнесла хозяйка.
Лесли кивнула головой.
— Я хотела бы поговорить с вами наедине, леди Райтем.
— У меня нет тайн от принцессы Беллини.
— Вероятно, мисс Моген невыгодно говорить при свидетеле, — резко сказала Анита, — если бы я была на месте леди Райтем, то пожаловалась бы на вас вашему шефу. Уверяю, вы лишились бы места!
Лесли холодно улыбнулась.
— Если бы вы были на месте леди Райтем, то сделали бы еще многое другое.
— Что вы хотите этим сказать? — раздраженно осведомилась принцесса.
Лесли не утратила присутствия духа.
— Да, сегодня я не хотела бы говорить с леди Райтем при свидетелях. Но придет, вероятно, день, когда придется говорить при таком количестве свидетелей, которое вместит лишь судебный зал, — с вызовом, однако не повышая голоса, произнесла она.
Монокль выпал из глаз Аниты. Но она ловко его подхватила и медленно водрузила на место.
— Мисс Моген, — хрипло произнесла она. — Думаю, вы все-таки лишитесь места!
— Возможно. Но еще раньше вам придется лишиться источника больших доходов.
Гостья вновь обратилась к леди Райтем:
— Я хочу поговорить с вами наедине.
Голос Джен Райтем задрожал от возмущения.
— Я приняла вас, чтобы извиниться перед вами за грубое поведение Дреза, — задыхаясь произнесла она, — а вы этим воспользовались, чтобы обидеть мою подругу. Даму, которая…
Даже голос изменил ей от чувства негодования.
Воцарилось молчание. Принцесса Анита Беллини язвительно улыбнулась, обращаясь к Лесли.
— Мне кажется, дорогая, вы очень хорошо зарабатываете. Кто же этот счастливец, что оплачивает счета ваших портных? — желчно осведомилась она.
— Мой поверенный.
— Счастливец! Кто же он?
Лесли улыбнулась.
— Вы должны его хорошо знать. Вы с ним знакомы еще со времен вашего банкротства.
Произнеся эту фразу, Лесли тотчас же покинула приемную леди Райтем. Через полчаса она ужинала с Колдуэллом в «Амбассадоре».
— Вы очень неосторожны, Лесли. И откуда вы узнали о банкротстве принцессы?
Лесли мягко улыбнулась.
— Видите ли, я читаю официальные газеты. Прежде, чем объявить себя несостоятельной, принцесса поселилась в маленьком провинциальном городке. Там она назвала себя просто «миссис Беллини». Банкротство в провинции нетрудно скрыть от лондонской прессы. И все это произошло десять лет назад…
— И она вас не уничтожила за такую откровенность? — поинтересовался Колдуэлл.
— Она немного смутилась. Но это меня не беспокоит. Вот Дрез — он совсем потерял голову…
— Знаете, Лесли, вы сумели заинтересовать меня этим странным делом. Но не думаю, что именно Дрез совершил подлог. Вряд ли можно будет доказать это.
В тот момент в зал вошла высокая, стройная дама в роговых очках. Копна седых волос обрамляла ее строгое лицо. Она небрежно кивнула мистеру Колдуэллу.
— Это мать вашего протеже, — заметил Колдуэлл.
— Маргарет Дейлиш? — удивилась Лесли. — Вот не ожидала ее здесь встретить!
— Она каждый вечер ужинает здесь. Впрочем, позвольте пригласить вас на танец…
Когда-то Колдуэлл был ассистентом мистера Могена. Он пользовался его доверием и любовью и часто проводил свободные часы в имении Могена. Лесли с детства привыкла к Колдуэллу, и он всегда и повсюду был ее защитником и покровителем. Вначале он возражал против ее желания поступить на службу в полицию, но Лесли объявила, что в таком случае поступит на службу к частному детективу, и он сдался. Позднее он очень гордился ее успехами.
Несмотря на свои шестьдесят лет, мистер Колдуэлл был все еще великолепным танцором. Когда музыка смолкла, и они вернулись к столику, он сказал:
— Что скажут благородные лондонские преступники, если узнают, что я танцую в «Амбассадоре»! Ведь они потеряют ко мне всякое уважение! Вам необходимо найти партнера помоложе!
— Странно, — заметила Лесли, — но молодые люди не производят на меня никакого впечатления.
— Вы принадлежите к тем современным девушкам, что не признают любви? Нет, не верю, — шутливо заявил Колдуэлл.
Лесли стала разглядывать публику. Взгляд ее остановился на миссис Маргарет Дейлиш, этой женщине с каменным лицом. Тип матери-римлянки, не простившей сыну навлеченного им позора… Мать, вычеркнувшая из своей жизни сына за то, что он согрешил. И согрешил не перед ней — перед обществом!
Миссис Дейлиш надменно и прямо сидела за маленьким столиком. Время от времени она подносила к глазам лорнет и разглядывала танцующих.
— У этой женщины — каменное сердце!
— Я с вами согласен, Лесли. Она и здесь появляется только из упрямства. Она ненавидит все это общество. Но с тех пор, как Питера посадили в тюрьму, она каждый вечер здесь.
Колдуэлла позвали к телефону. Он вернулся через десять минут. По его нахмуренному виду Лесли поняла: что-то произошло.
— В Кингстоне напали на след этой ужасной шайки с автомобилем и меня спешно вызывают туда, — сообщил он.
— Я еду с вами, я совсем не устала!
Поездка обещала быть интересной, хотя Лесли знала, что ей уготована всего лишь роль зрителя.
Открытый автомобиль быстро помчал Лесли и ее шефа через Кенсингтон и вскоре они прибыли в Кингстон. Шофер остановился перед зданием полицейского управления, рядом с солидного вида автомобилем. Инспектор полиции разговаривал с джентльменом средних лет, очевидно, владельцем машины. Увидев Колдуэлла, инспектор подошел к нему.
— Простите, что побеспокоил вас, мистер Колдуэлл, но история, которую я только что выслушал, похожа на проделки той шайки, что мы разыскиваем.
Оказалось, этому человеку, с которым беседовал инспектор, принадлежал небольшой гараж. Однажды к нему пришел прилично одетый мужчина и попросил приехать в Лондон, чтобы там условиться насчет проката автомобиля. Они договорились встретиться в маленьком ресторанчике на Бромптон-Род.
Владелец автомобиля еще раз повторил свой рассказ:
— Вначале я не нашел в этом ничего необычного. Лишь по возвращении домой я понял, что предложение было несколько странным. Пассажир просил меня ждать его сегодня вечером в четверть одиннадцатого на углу Уимблдон-Род. Он хотел поехать в Саутгемптон и просил меня взять закрытый автомобиль.
— Вы не спросили, что ему нужно в Саутгемптоне в такое неурочное время?
— Да, спросил. Он сказал, что собирался ужинать с друзьями и не мог попасть на скорый поезд. «Беренгария» уходит завтра в пять часов утра, и пассажиры еще ночью должны попасть на пароход… Меня поразило только одно во всем этом. Он не хотел, чтобы я ждал его в определенном месте, а именно — у Барнс-Коммон. Он объяснил это тем, что не хочет огорчать друзей своим внезапным отъездом. Я заподозрил неладное и известил полицию.
— Как выглядел этот человек? — спросила Лесли.
— Он еще не старый, — пояснил владелец гаража. — Он был немного пьян… Хорошо одет и гладко выбрит. Большое, круглое лицо, на голове мягкая шляпа.
Колдуэлл обратился к Лесли:
— Ну, что скажете?
— Все эти приметы очень подходят к Дрезу, — спокойно заявила девушка.
— К Дрезу? — удивился Колдуэлл. — Вы хотите сказать, что Дрез принадлежит к их шайке?
— Я ничего не хочу сказать, — ответила Лесли и, закусив губу, спросила у владельца гаража:
— Вы обратили внимание на его руки?
— Да, леди. У него мясистые, очень белые руки.
Лесли многозначительно взглянула на шефа.
— Я не ошиблась.
— Вы ждали его, как было условлено? — поинтересовался Колдуэлл.
— Нет, комиссар взял мою машину, пару полицейских и поехал на место.
— В четверть одиннадцатого на углу никого не было, — заметил инспектор. — Мне кажется за всем этим стоит автомобильная шайка. Эти люди часто нанимают машину, которая ждет их в укромном местечке. Старый трюк.
Инспектора вызвали к телефону. Вскоре он вернулся и сообщил, что автомобильная шайка ограбила в девять вечера дом в Гилдфорде. Машина попала в канаву, двух бандитов удалось арестовать.
Колдуэлл иронично хмыкнул:
— Это уничтожает вашу теорию, Лесли.
На обратном пути Колдуэлл пространно рассуждал на тему о значении каждой мелочи в профессии сыщика.
Вдруг шофер резко затормозил.
— В чем дело? — резко спросил Колдуэлл.
— Извините, мистер Колдуэлл, но мне кажется, на тротуаре кто-то лежит.
— Где?
Шофер дал задний ход и остановился у тротуара. Это было тело мужчины.
Колдуэлл, не торопясь, вышел из автомобиля.
— Это, наверное, пьяный, — сказал он, — вам незачем выходить из машины, Лесли.
Но Лесли не вняла совету шефа и все же вышла.
Колдуэлл тотчас же понял, что перед ним труп. Странно раскинутые руки, неестественная поза и небольшая лужа крови подтвердили его догадку.
— Это — Дрез, — спокойно произнесла Лесли. — Почему-то я думала, что это случится.
Да, это был Дрез. Мертвый. Тяжелое пальто было забрызгано грязью, шляпы на голове не было. Взглянув на сжатые пальцы мертвеца, Лесли заметила в них что-то зеленоватое и блестящее.
— У него что-то зажато в левой руке, — тихо сказала она.
Колдуэлл с трудом разжал мертвые пальцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16