7.
Сталин на второй игре не присутствовал и не проводил ее разбор, ибо уже сделал свой выбор после первой игры. Сталин уже решил: вторжение в Европу надо проводить южнее Полесья.
Руководители игры, зная, что контроля над ними нет, совершенно открыто подыгрывали Жукову. Жуков и в первой, и во второй игре держал управление в своих руках, а Павлову во второй игре такой возможности не дали.
И это не единственная явная и дикая несправедливость, которая была допущенная руководством игры. В первой игре Жуков оборонялся в Восточной Пруссии, он опирался на современные сверхмощные приграничные оборонительные укрепления. Игра началась с государственной границы. А на второй игре Павлов таких оборонительных укреплений не имел, да его еще и отбросили в глубину обороняемой территории. Вторая игра началась не на границе, а 90-180 километрах западнее государственной границы. Павлов уже находился в ситуации, когда оставалось только его добить. Даже современные официальные российские военные историки удивляются такому подходу. «О том, как же удалось „Восточным“ (т. е. Жукову — В.С.) не только отбросить противника к государственной границе, но местами и перенести военные действия на его территорию — этот вопрос остался обойденным». (Накануне войны. Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940. Стр. 389) Другими словами, Жуков за два дня отбил вражеское вторжение, а потом еще за два дня вырвался на территорию противника на глубину 90-180 километров, вышел к рекам Висле и Дунаец, но никто, включая руководителей игры и самого великого стратегического гения, понятия не имели, как удалось сотворить такое чудо.
Павлов мог бы построить оборону, опираясь на горные хребты. Горы — естественный рубеж для обороняющегося и преграда для наступающего. Но условия игры были составлены так, что горы у Павлова отобрали, его отбросили на равнины. Не Жуков, а руководители игры сбросили войска Павлова с удобных оборонительных рубежей. А войска Жукова руководители игры чудесным образом перебросили через хребты — воюй не там, где будет трудно, а там, где будет легко.
Подыгрывая Жукову, маршалы Тимошенко, Буденный, Кулик и Шапошников совершили преступление. Их действия можно образно сравнить с действиями неких руководителей учений, которые сказали бы американским генералам: представьте, что во Вьетнаме нет джунглей и болот, и планируйте войну исходя из этого. Или бы сказали советским генералам: представьте, что в Афганистане нет гор…
Но даже и после всех этих явных (и преступных) натяжек возможности Павлова и Кузнецова продолжать борьбу не были исчерпаны. Потому Жукову записали не победу, а только некоторое преимущество над противниками.
Официальная кремлевская пропаганда сделала все, чтобы опорочить Павлова и Кузнецова и на их фоне возвеличить Жукова. Жертвами пропаганды становятся даже честные исследователи. «Игры доказали, что, как полководец, Жуков явно превосходил своих коллег. Отмечу, что оба его противника по игре, Д. Г. Павлов и Ф. И. Кузнецов, очень неудачно командовали своими войсками в первые дни Великой отечественной войны». (Борис Соколов. Неизвестный Жуков: портрет без ретуши. Стр. 198)
Борис, ты не прав! Действительно Павлов и Кузнецов в первые дни войны очень неудачно командовали своими войсками. Но хотелось бы добавить: а гениальный Жуков в первые дни войны командовал своими войсками крайне удачно.
* * *
«Вторая игра… завершилась принятием „Восточными“ решения об ударе на Будапешт.» («Известия» 22 июня 1993) «Восточными» во второй игре, как мы помним, командовал Жуков, это он принимал решение о прорыве к озеру Балатон и форсированию Дуная в районе Будапешта. Решение принималось пока только в ходе стратегической игры, однако сам Жуков сообщает, что игрища эти имели отнюдь не академический характер, они были прямо связаны с грядущей войной.
Теперь вспомним стихотворение Михаила Исаковского «Враги сожгли родную хату, убили всю его семью». Написано стихотворение сразу после войны. Более мощного и горестного произведения о войне не написал никто. Вернулся солдат с войны: я три державы покорил! А его никто не встречает. Сидит солдат на заросшей бурьяном могиле и пьет один.
Хмелел солдат, слеза катилась,
Слеза несбывшихся надежд,
И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт.
Медаль «За взятие Будапешта» учреждена указом Президиума Верховного Совета СССР 9 июня 1945 года. А Жуков Георгий Константинович еще 11 января 1941 года позаботился о том, чтобы возникла ситуация, в которых наших освободителей, покоривших по три державы, можно было бы такой медалью награждать.
Вот тут Жуков явно предвосхитил события.

Глава 10
ОН НЕ УСПЕЛ ВНИКНУТЬ.

О стратегической обороне, которая была нам навязана противником летом 1941 года, наше руководство и не думало.
«ВИЖ» 1988, № 11. Стр. 21
Генерал-лейтенант Н. Г. Павленко.
1.
В результате проведенных стратегических игр основным направлением вторжения в Европу было выбрано пространство южнее Полесья, т. е. главный удар было решено наносить с территории Украины. Таким образом, решающая роль в войне выпадала Киевскому особому военному округу, который в случае войны превращался в Юго-Западный фронт. А если так, то действия всех остальных войск следовало планировать в интересах боевых действий ЮЗФ. В соответствии с этой логикой, через два дня после завершения второй стратегической игры командующий Киевским особым военным округом генерал армии Г. К. Жуков был назначен начальником Генерального штаба РККА. Если бы главным направлением вторжения в Центральную Европу было выбрано пространство севернее Полесья, тогда начальником Генерального штаба был бы назначен Павлов.
Задача Жукову — готовить главный удар с территории Украины, вспомогательные удары с территорий остальных приграничных военных округов: Одесского, Западного, Прибалтийского, Ленинградского.
Действия Жукова накануне войны и в начальном ее периоде я выделяю в особое производство. О его кипучей деятельности в первые дни войны надо писать отдельную книгу. Этой пока еще не написанной книге я даю рабочее название «Медный лоб», чтобы подчеркнуть фантастическое упорство, небывалые волевые качества и невероятные интеллектуальные способности великого стратега.
Сейчас только одно замечание. Когда говорят, что Жуков не имел ни одного поражения в жизни, мы возразим. Правда заключается в том, что ни один полководец мира не имел таких грандиозных и позорных поражений, какие имел Жуков. Разгром Красной Армии летом 1941 года — это величайший срам мировой истории. Такая катастрофа не постигала никогда ни одну армию мира. Вся великолепно подготовленная Красная Армия была разгромлена и захвачена в плен в первые месяцы войны. В 1941 году Красная армия потеряла 5,3 миллиона солдат и офицеров убитыми, попавшими в плен и пропавшими без вести. (ВИЖ 1992 № 2 стр. 23) Это не считая, раненых, контуженных и искалеченных. Вся предвоенная кадровая Красная Армия была разгромлена. Четыре года войны против германской армии воевала не кадровая армия, а резервисты. А что могли сделать резервисты? Так ведь не все резервисты и воевали. Из-за поспешного бегства 1941 года на оккупированных противником территориях осталось еще целая армия 5.360.000 военнообязанных, которых не успели призвать в Красную Армию. (ВИЖ 1992 № 2 стр. 23)
В 1941 году Красная Армия потеряла 6.290.000 единиц стрелкового оружия. («ВИЖ» 1991 № 4 ) Этого оружия было бы вполне достаточно чтобы вооружить весь Вермахт.
Красная Армия за тот же период потеряла 20500 танков. Этого могло хватить на укомплектование пять таких армий, как Вермахт. Такого количества танков было достаточно, чтобы вооружить ими не только армию Германии 1941 года, но все остальные армии планеты: США, Великобритании, Японии, Италии, Испании. Причем не дважды, а трижды. Причем танками такого качества, каких ни в одной из этих стран не было.
Красной Армией в 1941 году было потеряно 10.300 самолетов. Этого вполне хватило бы на полное перевооружение Люфтваффе, и не один раз. И опять же самолетами очень высокого качества. Ничего равного нашим Ил-2, Пе-2, Як-2, Як-4, Ер-2, ДБ-3ф, Пе-8 в 1941 году у Гитлера не было.
Потери советской артиллерии за первые шесть месяцев войны: 101.100 орудий и минометов. Этого было достаточно для укомплектования всех армий мира вместе взятых и опять же не один раз, а многократно. И опять же — самыми лучшими в мире образцами пушек, гаубиц, мортир и минометов.
На границах было брошено более миллиона тонн боеприпасов.
Неужели начальник Генерального штаба РККА величайший стратег ХХ века Жуков Георгий Константинович за весь этот позор не несет ответственности?
2.
Возражают: Жуков тут не при чем, во все вмешивался Сталин. Накануне войны Сталин не давал великому гению возможности принимать мудрые решения. Это возражение отметем. На это возражение следует отвечать словами нашего героя. Жуков рассказывал, что якобы 29 июля 1941 года он заспорил со Сталиным. Сталин якобы сказал, что Жуков несет чепуху. На это Жуков якобы ответил: «Если вы считаете, что начальник Генерального штаба способен только чепуху молоть, тогда ему здесь делать нечего. Я прошу освободить меня от обязанностей начальника Генерального штаба и послать на фронт. Там я, видимо, принесу больше пользы Родине». (Воспоминания и размышления» Стр. 301)
Допустим на минуту, что такой разговор был, что Жуков так вел себя после германского вторжения. Возникает вопрос: почему именно так Жуков не вел себя до германского вторжения? В случае, если Сталин накануне войны действительно не соглашался с мнением великого стратега, тогда стратегу надо было быстро и четко определиться: Сталин не слушает моих советов, зачем я тут протираю штаны? Если с моим мнением Сталин не считается, пусть отправит меня в войска!
Не надо скандалов, не надо громких фраз, надо было просто объясниться с вождем: товарищ Сталин, наши мнения не совпадают, я вам ничем помочь не могу, мы друг друга не понимаем, зачем вам нужен советник, мнение которого безразлично для вас? Почему бы вам, товарищ Сталин, не найти другого начальника Генерального штаба, мнение которого совпадало бы с вашим?
А можно было то же самое выразить ультиматумом: убейте, расстреляйте, но я ответственности перед народом и историей за вашу глупость, товарищ Сталин, нести не намерен.
У каждого руководителя высокого ранга есть средство заставить считаться с собой. И это средство — отставка. Во все времена министры, генералы, маршалы пользовались этим средством: за чужую дурь — не ответчик, увольте. Если у человека есть принципы, он обязан их отстаивать. Так вел себя в октябре 1941 года командующий Дальневосточным фронтом генерал армии Апанасенко Иосиф Родионович. Он считал, что последние противотанковые пушки с Дальнего Востока забирать нельзя, пусть даже и ради спасения Москвы. Он покрыл Сталина матом и объявил: сорви с меня генеральские лампасы, расстреляй, — пушек не отдам.
Вот это — смелый и принципиальный человек.
В первой половине 1941 года на повестке истории стоял вопрос о судьбе страны: быть ей или не быть. Начальник Генерального штаба генерал армии Жукова обязан был занимать позицию несгибаемую: или, товарищ Сталин, отрешите меня от должности, или не мешайте работать.
Поступил ли так Жуков?
Предлагаю на выбор одно из двух.
Первое. Сталин не мешал Жукову работать и не вмешивался в его деятельность. В этом случае вся ответственность за разгром 1941 года ложится на Жукова, ибо Жуков — начальник Генерального штаба, а Генеральный штаб — мозг армии.
Второе. Сталин вмешивался в работу Жукова, не давал ему развернутся, но Жуков был слабовольным человеком, он не нашел в себе мужества потребовать отставки с высокого поста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56