А если у него не хватит? Если ему не дадут уехать, не расплатившись?
— Сейчас вернусь.
— Как вам угодно.
Он предпочел позвонить из кафетерия, а не из конторы: хозяин, неизвестно почему, внушал ему робость.
— На этот раз яичницу с беконом?
— Нет. Еще раз кофе.
Мелочь у него нашлась. Зайдя в кабину, он попросил телефонистку соединить его с номером 7 в Попем-Бич.
Это был номер Кинов. Соединили не сразу.
Если жена беспокоится о нем, она должна находиться поблизости от кабинета Гертруды Кин и, возможно, сама снимет трубку. Повернувшись к стене, Стив поднес бутылку к губам и сделал глоток, ровно столько, сколько надо, чтобы прочистить горло: голос у него сейчас более хриплый, чем обычно.
— Лагерь Уолла-Уолла слушает.
М-с Кин. Голос ее так соответствовал всему облику, что Стиву почудилось, будто он видит ее на другом конце провода.
— Миссис Кин? Это Стив Хоген.
— Как поживаете, мистер Стив? Где вы? Мы ждали вас этой ночью, как вы предупреждали, и я оставила ключ под дверью бунгало.
Прошло некоторое время, прежде чем он сообразил, что означает эта фраза, и, сдерживая нарождающийся страх, спросил:
— Моя жена у вас?
— Разве она не с вами? Нет, мистер Стив, она не приехала. Утром к нам прибыли три семьи, все из Бостона. Послушайте, отсюда я вижу вашу Бонни; она сильно загорела, белокурые косички совсем выцвели.
— Скажите, миссис Кин, вы точно знаете, что моя жена не в лагере? Не остановилась ли она у мальчиков?
— Муж сказал бы мне — он только что здесь был.
А вы где?
Он не посмел признаться, что сам этого не знает: ему даже не пришло в голову спросить, как называется ближайший городок.
— Я на шоссе, приблизительно в семидесяти милях от вас. Вы не знаете, когда автобус приходит в Хэмптон?
— Ночной скорый?
— Да.
— Он проходит в четыре утра. Не хотите же вы сказать, что ваша жена…
— Минутку. Допустим, она приехала в Хэмптон в четыре утра. Могла она найти какой-нибудь транспорт, чтобы добраться к вам?
— Конечно. Местный автобус. Он останавливается у нас в половине шестого.
Стив даже не заметил, что вытащил из кармана грязный платок и вытирает им лоб и щеки.
— Вы знаете хэмптонские гостиницы?
— Их всего две: отель «Мэн» и «Амбассадор». Надеюсь, с миссис Хоген ничего не случилось? Позвать вам Бонни?
— Не сейчас.
— Что ей передать? Она смотрит на меня в окно.
Видимо, догадывается, что я разговариваю с вами.
— Скажите, чго мы застряли в пути и запаздываем.
— А если приедет ваша жена?
— Передайте, что я звонил. Все в порядке. Чуть позже позвоню еще.
Руки у него дрожали, колени тоже. Он опять обратился к телефонистке:
— Отель «Мэн» в Хэмптоне, будьте добры.
Через несколько секунд голос ответил:
— Опустите тридцать центов.
Он услышал, как провалились монеты.
— Отель «Мэн» слушает.
— Скажите, не останавливалась у вас этой ночью миссис Ненси Хоген?
Фамилию пришлось повторить по буквам, потом ждать какое-то время, показавшееся ему бесконечным.
— Эта дама прибыла вчера вечером?
— Нет. В четыре утра скорым автобусом.
— Простите, у нас нет ни одного клиента, приехавшего этим автобусом.
Он истратил еще тридцать центов и вызвал «Амбаесадор».
Под фамилией Хоген там тоже никто не числился, и последний постоялец прибыл в половине первого ночи.
— Не слыхали, скорый этой ночью не попал в аварию?
— Конечно нет. Об этом бы уже говорили и утренняя газета напечатала бы. Я как раз ее читаю. К тому же автобусный парк напротив и…
Стиву пришлось выйти из кабины — он задыхался в ней. Даже улыбка официантки причиняла ему боль. Где ей понять? Она просто мило подтрунивает над ним.
— Решились наконец?
Как узнать, что произошло с Ненси? Он бессознательно уставился в чашку с кофе. В эту минуту он любил жену, как никогда еще не любил. Он отдал бы руку, ногу, десять лет жизни, чтобы она была здесь и он мог попросить у нее прощения, умолять снова улыбнуться, быть счастливой, обещать, что теперь она всегда будет счастлива.
Одна, ночью, захватив с собой только сумочку, Ненси ушла к огням на перекрестке. А тогда лил дождь — вспомнил он и представил себе, как она шлепает по лужам и машины, проносящиеся по шоссе, обдают ее грязью.
Плакала ли она? Неужели она чувствовала себя несчастной лишь оттого, что ему захотелось выпить? Ключ зажигания он вынул без всякого дурного умысла. Это была просто мгновенная реакция, нечто вроде шуточного ответа на ее угрозу забрать машину и уехать одной.
Сделала бы она это или нет?
Стив знал, что, несмотря на внешнюю суровость, Ненси добра. Но не любил себе в этом признаваться, особенно после стаканчика.
«В такие минуты ты меня ненавидишь, так ведь?»
Он клялся ей, что нет, что это всего лишь вспышка, нечто вроде ребячьего бунта.
«Нет! Я это знаю. По глазам вижу. Ты смотришь на меня так, словно жалеешь, что связал свою жизнь с моей».
Не правда! Нужно отыскать ее во что бы то ни стало, выяснить, что с ней стряслось. Он с мучительным беспокойством спрашивал себя, куда обратиться: ему без всяких на то оснований втемяшилось, что Ненси в Хэмптоне.
— Разменяйте, пожалуйста, доллар. Мне нужно позвонить.
Можно подумать, что официантка — ясновидящая!
Она насмешливо осведомилась:
— Потеряли кого-нибудь?
И он, дурак, чуть не расплакался перед ней от этих слов.
Девушка, видимо, сообразила, в каком он состоянии, и другим тоном торопливо добавила:
— Извините.
Телефонистка уже узнавала его по голосу.
— С кем соединить теперь?
— С полицией Хэмптона, штат Мэн.
— С окружной или городской?
— С городской.
— Опустите тридцать центов.
Он навсегда запомнит стук падающих одна за другой монет.
— Полиция слушает.
— Я хочу узнать, не случилось ли чего с моей женой.
Она этой ночью должна была приехать в Хэмптон скорым автобусом.
— Фамилия?
— Хоген. Ненси Хоген.
— Возраст?
— Тридцать четыре года.
Стива всегда удивляло, что Ненси на два года старше его.
— Приметы?
Теперь он убежден, что стряслось несчастье. Раз у него спрашивают возраст и приметы Ненси, значит, они нашли ее труп и, прежде чем сказать ему это, хотят удостовериться.
— Рост средний, светлая Шатенка, английский костюм фисташкового цвета.
— Такой у нас нет.
— Вы уверены?
— У нас в участке сегодня только пьяная старуха. Еле стоит на ногах, утверждает, что какой-то неизвестный избил ее и…
— А в больницу вы никого не отправляли?
— Минутку. Сейчас проверю.
Стив не поддался искушению выпить глоток виски.
Как ни смешно, его удержал тот факт, что на проводе полиция.
— Автомобильная катастрофа. Муж и жена. Муж умер, но фамилия другая.
— Больше ни с кем ничего?
— Только острый приступ аппендицита у одной девочки. Она местная. Если с вашей женой что-нибудь случилось за городом, вам лучше позвонить шерифу.
— Благодарю.
— Пожалуйста.
Телефонистка не скрыла, что слышала разговор.
— Соединить с шерифом?
— Да, — неразборчиво буркнул он, и девушка напомнила:
— Тридцать центов.
Шериф тоже ничего не знал о Пеней. Автобус пришел точно по расписанию, без происшествий и через десять минут отправился дальше.
Дозвонившись до автобусного парка, Стив в конце концов выяснил, что этой ночью ни одна женщина не сошла в Хэмптоне. И если он, предварительно убедившись, что официантка не смотрит в его сторону, опять повернулся лицом в глубь кабины и глотнул из бутылки, то, честное слово, лишь в надежде унять дрожь в руках и коленях. Перед тем как выйти из кабины, он — его же не мог никто услышать! — даже позвал вполголоса:
— Ненси!
Он не представлял, что делать дальше. Если бы хоть знать, как называется место, где жена покинула его!
Перед его глазами ожил и бар, и особенно тот, похожий на него, Стива, пьяный блондин, которого он именовал братом. В такие минуты подобные вещи просто не могут не вспомниться. Он видел также участок дороги до пережрестка, пустырь, где, кажется, различал фабричные строения. Это было где-то не доезжая Провиденса, но потом Стив столько раз брал в объезд, что уже не мог сказать, сколько туда — двадцать или пятьдесят миль.
Тогда он не обращал внимания на дорожные указатели!
Вселенная представлялась ему бесконечной автострадой, по которой мимо красных и синих огней баров стремительно несутся сорок пять миллионов автомобилей. Это его ночь — убежденно рычал он.
— Плохие новости?
Он вернулся, сел на свое место и посмотрел на официантку глазами потерянного ребенка. Она больше не улыбалась. Стив догадался, что она сочувствует ему. И, смущенный тем, что доверяется молоденькой незнакомой девушке, выдавил:
— Жена.
— Несчастный случай?
— Не знаю. Пытаюсь выяснить. А ответить толком никто не может.
— Где это произошло?
— Тоже не знаю. Не знаю даже, что произошло.
Вчера вечером мы в хорошем настроении выехали из Нью-Йорка за детьми в Мэн. Где-то, почему — не важно, жена решила ехать дальше автобусом. — Он опустил голову и не заметил, что взгляд официантки стал пристальнее.
— Вы видели, как она села в автобус?
— Нет. Я был в баре метрах в пятистах от перекрестка.
Он больше не стеснялся. Ему просто необходимо поделиться с кем-либо.
— Как называется место — не помните?
— Нет.
Она понимала причину его забывчивости, но это было ему безразлично. Если бы сейчас от него потребовали публичного покаяния, он не задумываясь принес бы его немедленно.
— Это было в Коннектикуте?
— Во всяком случае, до Провиденса. Я, наверно, на всю жизнь возненавижу этот город. Я много часов кружил вокруг него.
— В какое время ночи?
Он беспомощно пожал плечами.
— Ваша жена — светлая шатенка, на ней зеленый костюм и замшевые туфли того же цвета?
Он так стремительно вскинул голову, что у него заломило в затылке.
— Откуда вы знаете?
Она достала из-за стойки местную газету, а он, протянув за ней руку, опрокинул чашку с кофе, которая упала на пол и разбилась.
— Пустяки.
И тут же, чтобы успокоить его, официантка добавила:
— Она жива. И вне всякой опасности, если, конечно, тут пишут о ней.
Самое удивительное, что четверть часа тому назад в гараже он видел грузовичок, с которым прибыли бостонские газеты, хотел купить одну, а потом забыл.
— Вот здесь, на последней полосе, — сказала официантка, наклонившись над ним. — Там печатают последние известия за ночь.
Коротенькая заметка была озаглавлена: «Неизвестная женщина — жертва покушения на шоссе».
V

«Около часа ночи у дороги № 3, вблизи поворота на Пенничак, найдена без чувств женщина лет тридцати.
Судя по изорванной одежде и ране на голове, она подверглась нападению. Ее доставили в больницу Уотерли, но дать показания она пока не в силах. Состояние удовлетворительное.
Приметы: рост 1 м 65 см, кожа светлая; зеленый костюм и замшевые туфли того же, но более темного цвета, приобретены в универсальном магазине на Пятой авеню в Нью-Йорке. Сумочки на месте преступления не обнаружено».
Девушке пришлось отойти от стойки, чтобы обслужить пожилую чету, подъехавшую в открытом кадиллаке. Мужчина лет семидесяти держался очень прямо. Загорелое от пребывания на свежем воздухе лицо, белый шерстяной костюм и бледно-голубой галстук, седые, шелковистые, как у жены, волосы. Спокойные, улыбающиеся, оба вели себя в кафетерии с такой же утонченностью, как в салоне: изысканно вежливо обращались к официантке, оказывали друг другу знаки внимания. Так и хотелось представить их себе в просторном загородном доме, окруженном безупречно подстриженными «лужайками; они покинули его, чтобы навестить внуков: в пакетах, громоздившихся на обтянутом красной кожей сиденье машины, явно лежали игрушки. Прожив лет тридцать — тридцать пять вместе, они не разучились влюбленно улыбаться друг другу и соперничать во взаимной заботливости.
Стив, опустив газету на колени, даже не заметил, что пристально разглядывает эту пару, пока официантка, записав заказ в блокнот, не вернулась к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19