У подруги она не появлялась. Шоферы маршрутных автобусов только пожимали плечами, а поздно вечером раздался телефонный звонок, и этот ублюдок, которого я подвозил ночью, осведомился, как мое здоровье и не слишком ли я обеспокоен отсутствием дочери.
- Отпустите ее, ради бога, - взмолился я тогда. - Я готов заплатить за нее любые деньги. Я ничего не видел и ничего не слышал, на этот счет можете быть спокойны.
- А я и не беспокоюсь, вернее сказать, теперь не беспокоюсь, - цинично ответил он. - Теперь, когда ваша дочь у меня, я знаю наверняка, что заявлять в милицию вы на меня не будете. Вы и сами прекрасно понимаете, чем это может обернуться для вас и вашей Ириши. А насчет денег я как-то не сообразил, но если вы беретесь выплачивать ей ежемесячный пенсион, то рацион ее питания станет гораздо разнообразнее, а жилищные условия заметно улучшатся.
- Как? - вскричал я пораженно. - Вы собираетесь держать ее у себя целый месяц?!
- И не один, - со смешком ответил он.
- А сколько же? - со страхом спросил я.
- Об этом знает только Господь Бог. А если серьезно, то она пробудет у меня не меньше полугода, а потом, когда я буду готов покинуть город, я вам ее верну в целости и сохранности, если вы за это время не сделаете какой-нибудь глупости. Вы понимаете, о чем я говорю. Да-да, если вы начнете трепаться об исчезновении Ирины, то в этот же день вы ее и получите, но только не полностью, а фрагментарно, и это не дешевые угрозы. Впрочем, вы меня сами видели и понимаете, на что я способен. Теперь к вопросу о пенсионе. Вы действительно подали мне блестящую идею, и я просто не вправе вам отказать. Думаю, что ее месячное содержание обойдется вам в десять тысяч долларов.
- Вы сошли с ума, - выкрикнул я, потрясенный услышанным. - У нас и денег таких нет.
- Это не мои проблемы, работайте, воруйте, словом, делайте что хотите, но чтоб завтра к вечеру деньги были. Теперь это тоже один из пунктов гарантии жизни вашей дочери. Я вас за язык не тянул, я вообще о деньгах не думал, вы сами мне предложили. А за базар, как говорят блатные, надо отвечать. Вот и отвечайте. Ну как, стоит мне завтра вам звонить или это наш последний разговор?
- Конечно звоните, - торопливо ответил я. - Я постараюсь, нет, я найду деньги.
- Ну вот и прекрасно, спокойной вам ночи.
- Подождите, не кладите трубку, я хочу поговорить с Ириной.
- Это можно, - ответил он и громко позвал: - Зайчик, иди сюда, заинька, не бойся, с тобою хочет папка поговорить.
- Папа, папочка, - заверещала Иришка вне себя от радости. - Когда ты меня заберешь? Мне здесь плохо, так плохо, что не хочется жить.
- Успокойся, Ирина. Он что, дурно с тобой обращается, он бьет тебя?
- Нет, он вообще не обращает на меня внимания, как посадил в какую-то комнату без дверей и окон, так я и просидела в ней все это время, пока он не позвал меня к телефону. Ты когда меня заберешь???
- Скоро, Иришка, скоро, потерпи немного. Дай-ка ему трубку.
- Я слушаю, у вас ко мне появились какие-то вопросы?
- Да, можно сказать, я просил бы некоторых послаблений с вашей стороны...
- Если насчет денег, то их не будет, - сразу же оборвал он меня.
- Нет-нет, - успокоил я его, - я хочу вас попросить о другом. Вы мне позволите разговаривать с моей дочерью ежедневно, разумеется по телефону?
- Я подумаю, - ответил он и положил трубку.
Перепотрошив все свои сбережения, закрома и заначки, к восьми часам мы набрали десять тысяч и немыми истуканами уселись возле телефона. Но позвонил он только на следующий день в десять часов вечера и спросил, собрал ли я нужную сумму. Я заверил, что собрал, и получил от него указание положить деньги в стеклянную банку, плотно обмотать ее полотенцем и через час подъехать к центральному входу в парк на своей машине. Там ко мне подойдет человек, и я должен буду передать ему деньги. Когда я спросил, как внешне выглядит этот человек, он мне ответил, что внешность и даже пол никакой роли тут не играют, главное, курьер скажет, что его прислал Карбонат Ангидридович за посылкой для тети Иры.
В назначенное время я подъехал к указанному месту и простоял там не меньше получаса, пока ко мне не подошел пацанчик лет десяти и сказал, что его прислал Карбонат Ангидридович за посылкой для теги Иры. Уже ничему не удивляясь, я передал посылку и вернулся домой в самом отвратительном настроении.
Примерно в час ночи раздался звонок. Он поблагодарил меня за "посылку" и сказал, что я могу разговаривать со своей дочерью один раз в две недели и не больше одной минуты. На мой вопрос, чем вызваны такие ограничения, он ответил, что опасается прослушивания, и добавил, что на этих днях я буду иметь удовольствие говорить с Ириной целых пять минут. Слово он свое сдержал, позвонил восьмого числа, и мы говорили не пять, а целых шесть минут. Через две недели, двадцать третьего августа, он позвонил опять и сказал, что пора думать о следующем месяце, а потом состоялся короткий разговор с Ирой, и на две недели наша связь была прервана.
Все это время я занимался продажей своей машины, чтобы к следующему его звонку деньги были у меня наготове.
Наш следующий разговор состоялся шестого сентября и мало чем отличался от первого. Он так же лаконично сообщил мне место, время и пароль. Я передал деньги и вернулся домой совершенно опустошенный. Мы с Венерой не спали всю ночь, да что там ночь! С того самого дня, как он ее похитил, мы забыли, что такое отдых. Постоянная мысль, где бы добыть деньги, совершенно извела нас. Только внешне нам нельзя было этого показывать. Ведь этим мы могли привлечь к себе внимание, которое бы породило ряд ненужных толков.
Еще в начале августа, когда с нами случилась эта беда, мы протрубили по всему городу, что Ира поехала в Казань якобы учиться в престижной школе. Кажется, нам поверили.
- Ба, что я вижу! - заглянув на кухню, заржал Ухов. - Господин палач пьет горькую на пару со смертником. Господи, неисповедимы твои пути! Может, и мне, мастеру заплечных дел, стаканчик найдется?
- Присаживайся, - пододвинул я табурет. - Интересный у нас с Борисом разговор получился. Жаль, что тебе не довелось его услышать.
- У меня с теми козлами состоялся не менее занимательный вечер вопросов и ответов.
- Расколол?
- А куда ж они денутся. В конце, перебивая друг друга, взахлеб трещали о том, как они ее трахали, а потом прикончили, неуклюже стараясь большую часть вины переложить друг на друга. Знакомая нам старая песня. Если хочешь, послушай, - протянул он диктофон. - Только ничего нового ты не услышишь.
- Я знаю, поэтому и слушать не хочу. Ты мне скажи главное - почему они выбрали именно это место?
- Если верить их словам, то получается, что они просто неуклюжие имитаторы, слышали звон, вот и решили сработать под маньяка. Скорее всего, они не врут, потому как будь они осведомлены о его экзерсисах более детально, то все проделали бы в точности. По своим зверским натурам они мало чем ему уступают. Я ничуть не удивлюсь, если узнаю, что после отсидки они продолжат начатое дело, кажется, оно им пришлось по душе. Богопротивные и омерзительные твари. Мне было противно к ним прикасаться.
- Значит, там с этим вопросом по нулям, - заключил я, постукивая вилкой о пустой хрустальный стопарик, - суд подведет окончательный итог. А у меня только что появился новый материал по тому подонку. Борис, продолжай и не думай о том, что Макс посторонний человек. Я уверен в нем больше, чем в себе.
- Я это понял, - натянуто улыбнулся он. - Только рассказывать дальше мне почему-то расхотелось. Лучше вы спрашивайте, а я буду отвечать.
- Годится. Как я понял, на третий пенсион денег у вас уже не было и взять было неоткуда, и тогда вы решились пойти на ограбление собственного магазина и ювелирного ларька. Расскажи, как все это происходило и где вы подцепили это дерьмо, что сейчас лежит в вашем подвале?
- Мне их рекомендовал Семен Николаевич Авдюшко. Вы сегодня у него были.
- И давно ты знаешь этого Авдюшко? - рассеянно спросил я, пытаясь сосредоточить свои мозги на чем-то очень важном, но ускользнувшем в самый неподходящий момент.
- Нет, не очень давно, дней через десять после исчезновения Ирины мы познакомились с ним в ресторане. Поймете ли, но последнее время я стал часто прикладываться к бутылочке, в основном дома, а иногда и в ресторанчик заскочишь. Вот там-то мы с ним и познакомились, при этом ситуация сложилась довольно комичная.
В тот вечер я надрызгался до ушей, пил водку, почти не закусывая, потому что по известной тебе причине был крайне стеснен в средствах. В общей сложности я вылакал полторы бутылки, и официант уже косо поглядывал на меня, недвусмысленно давая понять, что пора уплатить и выметаться из заведения к чертовой матери. Краешком мозга я и сам это понимал. Поманив его пальчиком, я попросил счет. Помню, он как-то брезгливо его выписал и кинул мне на стол. Я полез в задний карман за бумажником, но нашел там воздух. Видимо, его вытащили в туалете, а может, он и сам выпал, какая теперь разница. Видите, мужики, терять бумажники становится моим маленьким хобби. Ну так вот, показываю я официанту пустой карман и говорю: "Ты уж прости меня, сердешный, но денежки тю-тю. Завтра занесу обязательно". А он, песья морда, в амбицию! Говорит, нет денег, так снимай часы, алкаш подзаборный. Получилось вроде как у Зощенко: "Довольно свинство с вашей стороны. Которые без денег не ездют с дамами". Простите меня за отступление, но зло меня взяло жуткое. Рассчитываться за литр водки фирменными швейцарскими часами - это же гиль. Он ведь, мразь, все просчитал, все предусмотрел и часы, вероятно, разглядел хорошо, да и бумажник, скорее всего, уволок кто-то из его подручных, если не он сам. Я ему втолковываю, что водка стоит столько-то, а часы столько-то. Он соглашается и говорит: хорошо, оставьте часы в залог, а завтра принесете деньги, и я вам их отдам. Но я-то не дурак, хоть и пьяный, прекрасно понимаю, что назавтра я получу у него уши от дохлого осла. Говорю ему, позволь позвонить жене, она приедет и все уладит. А он ни в какую. Ну хоть ты его убей.
И вот тут в самый острый момент нашей полемики и вмешался Семен Николаевич. Он за меня расплатился и отвез на своей машине. А наутро даже позвонил мне домой и осведомился о здоровье. Вот так мы с ним и познакомились, а потом стали друзьями. У меня же последнее время перманентно пустые карманы, а он всегда готов одолжить мне некоторую сумму на выпивку и сигареты. Но отдаю я всегда вовремя.
Теперь относительно ограбления. Когда мы с Венерой на это решились и даже определили дату налета, то естественно встал вопрос, а кто будет исполнителем? Один я на это дело не годился по двум причинам: во-первых, меня знала каждая продавщица, а во-вторых, с моими нервами только и грабить!
Подумав и решив, что лучшего советника, чем Авдюшко, мне не найти, я обратился с этой странной просьбой к нему.
- Стоп, Бориска, а почему ты решил, что лучшего советчика тебе не найти?
- Не знаю... Это, наверное, необъяснимо... Но что-то мне подсказывало, что именно он поможет мне в этом щекотливом вопросе.
- А что именно подсказывало? У него приблатненная речь или ты в его поведении заметил что-то странное?
- Не знаю, как и сказать. Да ты ж его сам видел.
- Нет, царь Борис, к сожалению, мы его с Максом не видели. Ограничились приемной. Именно там мы получили данные о том, что ты был у него пятнадцатого сентября в четырнадцать часов тридцать минут. Кстати, что ты у него делал полчаса?
- Прежде всего, отдал должок, а потом мы присели у него в подсобке и скушали бутылку. А что ты на нем так зациклился? Нормальный мужик.
- Макс, - повернулся я к Ухову, - ты не слышал всей этой истории, я попозже тебе расскажу, но позволь мне говорить и от твоего имени.
- Твое дело, генерал. Не мне тебя учить.
- Спасибо, - кивнул я Ухову. - Горе-комбинатор и потенциальный убийца, ты знаешь, в чьих руках находится твоя дочь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20