Отгулявшая молодежь расползалась по номерам. А они все сидели. К ним подошла Наташа:
— Дим, я поднимаюсь в номер.
— Я сейчас приду, — кивнул он рассеянно.
Диме хотелось ДОСМОТРЕТЬ этот странный, фантасмагорический фильм. Он не заметил, как в бар заглянул отец и, не обнаружив Наташи, поджал губы. Он не видел вообще ничего, кроме динамичного, яркого фильма. Без сомнения, это был привычный, известный даже школьникам «Гамлет», но поданный настолько своеобразно, что захватывало дух.
Когда Олег закончил читать, было десять минут четвертого. Миша торжествующе взглянул на Диму:
— Ну, что ты теперь скажешь?
— Согласен, — кивнул тот осторожно. Ему не хотелось втягиваться в длинный разговор. И так, на-
верное, Наташа уже обиделась. Бросил жену в первую брачную ночь. Молодожен называется. — Фильм может получиться очень хороший. Миша торжествующе крякнул:
— Не то слово, старик! Шедевр, понимаешь? Шедевр может получиться! — И добавил на два тона ниже: — Если с деньгами не обломится.
— В деньгах все дело, — подтвердил разгоряченный Олег. — Были б деньги. Такой фильм можно было бы снять...
— Я понял, — Дима выбрался из-за стола. — Ребята, поговорим утром. Наташа ждет.
— Утром! — посмотрел на Олега Миша. — Понял?
Тот пожал плечами:
— Утром так утром.
Дима пошел к вьгходу. В голове у него все еще крутились картинки из только что «увиденного» фильма. Бармен проводил его долгим взглядом.На лестнице он встретил Степана. Тот выглядел помятым и мрачным.
— Дим, — окликнул Степан. — Погоди.
— Да, Степ... — повернулся тот.
— Слушай... Ты это... Обидки не жарь, ладно? Если чего.
— Да нормально все, — улыбнулся Дима.
— Я не сильно буянил?
— Нормально буянил, — Дима засмеялся негромко. — В меру.
— А-а-а, ну, тогда ладно. — Степан помялся. — Слушай, Димыч, ты не заметил, в этой киношной компании была девушка... такая... В оливковом платье.
— Заметил, — кивнул Дима. — Такую девушку сложно не заметить.
— Я поспрашивал пацанов, они ее не знают, сказали, из киношных, наверное. Ты не в курсах?
— Нет, — Дима покачал головой. — Не из киношных. Наташа ее не знает. Сама удивлялась. Она-то подумала, что это подружка кого-нибудь из отцовских ребят, и спрашивала, почему она к киношным села. Боялась, как бы недоразумений не возникло. А что?
— Да, понимаешь, — Степан помялся. — Понравилась она мне. Очень.
— Утром увидишь, — пообещал ему Дима, бросая взгляд на часы. Половина четвертого. — До города-то ей все равно придется добираться. Увидишь.
— Ну да, — согласился Степан. — А я вот, понимаешь, выспался, гуляю теперь. Думаю, в бассейн, что ли, сходить? Окунуться, а то башка туманная.
— Сходи, — Дима хлопнул Степана по плечу. — Степ, я пойду. Меня Наташа ждет.
— Давай, — Степан вздохнул и побрел вниз по лестнице.
На втором этаже Дима замедлил шаг, секунду подумал, а затем решительно взбежал по лестнице, прошел по коридору и негромко постучал в двери «люкса».Щелкнул ключ, створка приоткрылась, и в темном проеме обозначилась гигантская фигура отца.
— Дима? — на лице его было написано недоумение. — Что случилось?
— Пап, поговорить надо, — тихо, но очень решительно заявил Дима.
Мало-старший посмотрел на него внимательно, отступил в сторону, пропуская в номер.
— Ну, заходи, поговорим.
Он прошел в гостиную, прикрыл дверь в спальню.
— Кто там? — услышал Дима голос мачехи.
— По делу, — отрубил отец. Он сразу приучил Светлану, что в его дела ей не стоит совать нос. Вячеслав Аркадьевич прошел к бару, достал бутылку мартини, спросил сына: — Будешь?
— Нет, пап. — Тот присел на краешек роскошного кресла.
Мало-старший наполнил бокал, устроился в кресле напротив. Сквозь прорезь шелкового халата проглядывала поросшая густым волосом грудь, перечеркнутая, словно молнией, толстой золотой цепью. Вячеслав Аркадьевич отпил из бокала, шумно выдохнул, откинулся на спинку.
— Что за дело, говори:
— Пап, мне нужны деньги.
— Хорошо, — кивнул тот, — Сколько?
— Много, пап. Примерно полтора миллиона долларов.
— Сколько? — Мало-старший засмеялся. — Ты что, шутишь?
— Нет, пап. Я серьезно.
— Серьезно, — Вячеслав Аркадьевич сделал еще один глоток и отставил пустой бокал. — Это связано с кино?
— Да, — честно ответил Дима. Он предполагал, что отец сразу поймет, в чем дело. Не глупый же человек, голова на плечах есть. — Я хочу сделать свой фильм.
— Брось, — Малб-старший брезгливо махнул рукой. - Кино — это яма. Вкладывать в кино деньги — просто выбрасывать их на ветер.
— Не всегда, — возразил Дима. Он нечасто смотрел отцу в глаза. Не выдерживал жесткого, тяжелого взгляда, но сейчас посмотрел, заставляя себя, ломая собственную выдержку. — Кино может быть прибыльным, если это будет хорошее кино. Такое кино, которое станут смотреть не только «тут», но и «там». Тогда оно может окупиться и даже принести прибыль.
— И большую прибыль?
— Думаю, двести-триста процентов.
— А срок? — в голосе Мало-старшего прорезались слабые нотки интереса.
— Год.
Вячеслав Аркадьевич задумался. Он сопоставлял и анализировал, прикидывал возможные «но», наконец цыкнул зубом.
— Нет. Слишком рискованно — раз. Слишком долго — два.
— Я не прошу тебя вкладывать в кино деньги, — спокойно и ровно заявил Дима. — Я прощу тебя дать мне их взаймы.
— Тебе? Взаймы? — Мало-старший хмыкнул. Похоже, мальчик начал взрослеть, решил поиграть в серьезные игры, но тон взял хороший. Реальный тон взял, авторитетный. Только вот авторитетные люди взаймы не просят. — И на какой срок?
— На полтора года.
— Ты же говорил — год, — прищурился Мало-старший.
Дима старался перенять стиль отцовского разговора, понять его психологию, подстроиться под поведение. Пригодится еще, да и уговаривать легче, когда ведешь беседу на одном языке. Он улыбнулся.
— Ты что это, пап? Разводишь меня, как лохов своих? Когда я говорил «год»? Год, это только чтобы фильм сделать, потом деньги отбить нужно. А реально вернуть долг я смогу через полтора.
Мало-старший засмеялся. Не то чтобы ему было жалко денег. В конце концов, полтора миллиона — не такая уж большая сумма. Даже если Дима сумеет в конце концов выйти «на ноль» — все равно останется в плюсах. Жизнь — самая лучшая школа. Потрется среди реальных «волков» — по жизни легче будет с серьезными людьми общаться. Отечественный бизнес, конечно, в результате обретет человеческое лицо, да только случится это не так скоро, как хотелось бы. А характер нужно воспитывать с малолетства.
Вячеслав Аркадьевич перевел дух, поднялся, наполнил бокал.
— А как же институт твой?
— А я что, сказал, что ухожу из института? На заочное переведусь.
— Ладно. С этим решили. Чем за бабки ответишь? — спросил он.
— Чем? — Дима задумался. Ему было понятно, что набрать требуемую сумму он не сможет, но... в любом бизнесе долги требуют хоть какого-то обеспечения. — Квартира, машина, часы те, что ты подарил. Все. Больше у меня ничего нет.
— Больше и не надо, — Мало-старший прищурился. — Тачка твоя — лом. Через год ее может и не быть. А остальное — сгодится. И учти: кинут тебя — не жалуйся. Прогоришь — не посмотрю, что ты — сын. Спрошу реально. Поедешь к тестю с тещей жить. Или в общагу, к этой своей, понял?
— Моя жена — не «эта», папа, — напрягся Дима. — У нее имя есть, между прочим.
— Ладно, не щерься, — Вячеслав Аркадьевич допил мартини. — Это все? Или ты еще чего-то хотел?
— Когда я смогу получить деньги?
— Завтра, — ответил Вячеслав Аркадьевич. — Сам понимаешь, я такие лаве с собой не ношу. Не Буратино. Утром заедешь в офис, составим расписку, как положено, и получишь.
— Договорились, — Дима поднялся. -Все?
— Все, — кивнул Димка. — Спокойной ночи.
— Молодой ты еще, — вздохнул вдруг Вячеслав Аркадьевич. — Неопытный. Вместо того чтобы жену ублажать, приходишь ко мне о делах тереть. Да и характером ты не вышел. Со мной, конечно, побазарить можешь, а люди реальные тебя задавят, даже глазом не моргнут. Кинут, как лоха. Вот увидишь.
— Это мои проблемы, — вдруг резко заявил Дима. — Я их сам решать буду.
— Ну-ну, — Мало-старший усмехнулся криво. — На словах-то ты крут, посмотрим, что по жизни собой представляешь.
— Ты что, передумал уже? Насчет денег?
— Я за свой базар отвечаю, — нахмурился Вячеслав Аркадьевич. — Я беспокоюсь, чтобы ты за свой ответить смог.
— И я за свой отвечу, если придется, — заметил Дима и вышел из номера.
— Волчара, — пробормотал Мало-старший и направился в спальню.
— Кто это был? — спросила сонно Светлана.
— Мужчина реальный это был, — ответил Вячеслав Аркадьевич, скидывая халат и забираясь под одеяло.
— Ааааа, — протянула Светлана и через пару секунд снова провалилась в сон.
А Вячеслав Аркадьевич еще не меньше получаса лежал, глядя в черный, бездонный потолок и размышляя о том, не ошибся ли он, решив дать сыну деньги.Степан проснулся в полной темноте и долго пытался сообразить, где он находится. Потом сообразил, что вчера вечером гулял на Димкиной свадьбе. Похоже, там и остался. Ныли ребра, нудно гудела голова. Насчет головы — понятно, а вот что с ребрами? Дрался он вчера, что ли? Хотя... Нет, братва не позволила бы. Драка на свадьбе брата — явный косяк.
Дима на ощупь поискал на прикроватной тумбе лампу, не нашел и со вздохом сел. Не составило большого труда сообразить, что спал он в одежде, даже кроссовки не снял. Интересно, что это за номер? «Люкс»? Наверное, «люкс». Если это «люкс», то в нем должен быть холодильник. Нет, если не «люкс», то тоже должен, но маленький. Кто-нибудь из актерской братии вполне мог заявиться сюда вечером и потырить все бухло. А чего? Вся эта публика бухнуть любит, дело известное. Да и кто не любит? На халяву-то?
Держась за голову, Степан прошел во вторую комнату. Точно, «люкс». Холодильник внушительный, солидный. Степа потянул дверцу, осторожно, стараясь не трясти лишний раз головой. Две полки — нижняя и средняя — были заставлены выпивкой умопомрачительных сортов и различного уровня крепости. На верхней ждали'своего часа две плас-
тиковые упаковки с баночным пивом. Степан достал пиво, сдернул кольцо и жадно припал к банке губами. Он осушил банку, тут же достал вторую. Боль отступила, сознание заволокло приятным ватным туманом. Нормально.
Степан присел в кресло и выпил вторую банку уже не торопясь, смакуя горьковатый напиток, ощущая приятную, прохладную испарину под пальцами. Часы на телевизоре показывали три утра. Степан щелкнул пультом. Экран расцвел картинкой — какой-то эротический фильм. То ли спутниковый канал, то ли видеозапись. Что-то довольно целомудренное, вроде Залмана Кинга. Крутогрудая стильная блондинка под сладкую саксофонную мелодию занималась сексом с безликим модельным красавцем. Красавец имел стероидно-накачанные мышцы и манеры явного педика. Степан пару минут смотрел в экран, попивая пиво, затем покрутил головой. Да, шлюху бы сейчас какую-нибудь в номер. Но, скорее всего, подобные услуги в прейскурант не входят. Разве только к кому-нибудь из обслуги обратиться? Девчонки тут есть приличные. Коридорные, горничные. Наверняка хоть одна из них да трахается за бабки. А ему больше и не надо.
Степан допил пиво. Томление в низу живота становилось все более сильным.
— А, — Степан выключил телевизор. — Г...вно.
Он погасил свет и вышел в коридор. Словно вымерло все. Да и то... Народ с вечера гулял. Он спустился на первый этаж, встретив по дороге Димыча. Извинился. Ссориться с братом было не с руки. Отец узнает — рыло начистит похлеще, чем вчера утром. В семье Мало-старший распрей не любил и пресекал их на корню. А Димыч торопился к своей
благоверной. М...к. Будь Степан на его месте, уже полночи пер бы ее так — весь пансионат на ушах бы стоял.Степан прошелся по первому этажу. Дежурили в холле охранники, за барной стойкой скучал бармен. Наверное, ждал смены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
— Дим, я поднимаюсь в номер.
— Я сейчас приду, — кивнул он рассеянно.
Диме хотелось ДОСМОТРЕТЬ этот странный, фантасмагорический фильм. Он не заметил, как в бар заглянул отец и, не обнаружив Наташи, поджал губы. Он не видел вообще ничего, кроме динамичного, яркого фильма. Без сомнения, это был привычный, известный даже школьникам «Гамлет», но поданный настолько своеобразно, что захватывало дух.
Когда Олег закончил читать, было десять минут четвертого. Миша торжествующе взглянул на Диму:
— Ну, что ты теперь скажешь?
— Согласен, — кивнул тот осторожно. Ему не хотелось втягиваться в длинный разговор. И так, на-
верное, Наташа уже обиделась. Бросил жену в первую брачную ночь. Молодожен называется. — Фильм может получиться очень хороший. Миша торжествующе крякнул:
— Не то слово, старик! Шедевр, понимаешь? Шедевр может получиться! — И добавил на два тона ниже: — Если с деньгами не обломится.
— В деньгах все дело, — подтвердил разгоряченный Олег. — Были б деньги. Такой фильм можно было бы снять...
— Я понял, — Дима выбрался из-за стола. — Ребята, поговорим утром. Наташа ждет.
— Утром! — посмотрел на Олега Миша. — Понял?
Тот пожал плечами:
— Утром так утром.
Дима пошел к вьгходу. В голове у него все еще крутились картинки из только что «увиденного» фильма. Бармен проводил его долгим взглядом.На лестнице он встретил Степана. Тот выглядел помятым и мрачным.
— Дим, — окликнул Степан. — Погоди.
— Да, Степ... — повернулся тот.
— Слушай... Ты это... Обидки не жарь, ладно? Если чего.
— Да нормально все, — улыбнулся Дима.
— Я не сильно буянил?
— Нормально буянил, — Дима засмеялся негромко. — В меру.
— А-а-а, ну, тогда ладно. — Степан помялся. — Слушай, Димыч, ты не заметил, в этой киношной компании была девушка... такая... В оливковом платье.
— Заметил, — кивнул Дима. — Такую девушку сложно не заметить.
— Я поспрашивал пацанов, они ее не знают, сказали, из киношных, наверное. Ты не в курсах?
— Нет, — Дима покачал головой. — Не из киношных. Наташа ее не знает. Сама удивлялась. Она-то подумала, что это подружка кого-нибудь из отцовских ребят, и спрашивала, почему она к киношным села. Боялась, как бы недоразумений не возникло. А что?
— Да, понимаешь, — Степан помялся. — Понравилась она мне. Очень.
— Утром увидишь, — пообещал ему Дима, бросая взгляд на часы. Половина четвертого. — До города-то ей все равно придется добираться. Увидишь.
— Ну да, — согласился Степан. — А я вот, понимаешь, выспался, гуляю теперь. Думаю, в бассейн, что ли, сходить? Окунуться, а то башка туманная.
— Сходи, — Дима хлопнул Степана по плечу. — Степ, я пойду. Меня Наташа ждет.
— Давай, — Степан вздохнул и побрел вниз по лестнице.
На втором этаже Дима замедлил шаг, секунду подумал, а затем решительно взбежал по лестнице, прошел по коридору и негромко постучал в двери «люкса».Щелкнул ключ, створка приоткрылась, и в темном проеме обозначилась гигантская фигура отца.
— Дима? — на лице его было написано недоумение. — Что случилось?
— Пап, поговорить надо, — тихо, но очень решительно заявил Дима.
Мало-старший посмотрел на него внимательно, отступил в сторону, пропуская в номер.
— Ну, заходи, поговорим.
Он прошел в гостиную, прикрыл дверь в спальню.
— Кто там? — услышал Дима голос мачехи.
— По делу, — отрубил отец. Он сразу приучил Светлану, что в его дела ей не стоит совать нос. Вячеслав Аркадьевич прошел к бару, достал бутылку мартини, спросил сына: — Будешь?
— Нет, пап. — Тот присел на краешек роскошного кресла.
Мало-старший наполнил бокал, устроился в кресле напротив. Сквозь прорезь шелкового халата проглядывала поросшая густым волосом грудь, перечеркнутая, словно молнией, толстой золотой цепью. Вячеслав Аркадьевич отпил из бокала, шумно выдохнул, откинулся на спинку.
— Что за дело, говори:
— Пап, мне нужны деньги.
— Хорошо, — кивнул тот, — Сколько?
— Много, пап. Примерно полтора миллиона долларов.
— Сколько? — Мало-старший засмеялся. — Ты что, шутишь?
— Нет, пап. Я серьезно.
— Серьезно, — Вячеслав Аркадьевич сделал еще один глоток и отставил пустой бокал. — Это связано с кино?
— Да, — честно ответил Дима. Он предполагал, что отец сразу поймет, в чем дело. Не глупый же человек, голова на плечах есть. — Я хочу сделать свой фильм.
— Брось, — Малб-старший брезгливо махнул рукой. - Кино — это яма. Вкладывать в кино деньги — просто выбрасывать их на ветер.
— Не всегда, — возразил Дима. Он нечасто смотрел отцу в глаза. Не выдерживал жесткого, тяжелого взгляда, но сейчас посмотрел, заставляя себя, ломая собственную выдержку. — Кино может быть прибыльным, если это будет хорошее кино. Такое кино, которое станут смотреть не только «тут», но и «там». Тогда оно может окупиться и даже принести прибыль.
— И большую прибыль?
— Думаю, двести-триста процентов.
— А срок? — в голосе Мало-старшего прорезались слабые нотки интереса.
— Год.
Вячеслав Аркадьевич задумался. Он сопоставлял и анализировал, прикидывал возможные «но», наконец цыкнул зубом.
— Нет. Слишком рискованно — раз. Слишком долго — два.
— Я не прошу тебя вкладывать в кино деньги, — спокойно и ровно заявил Дима. — Я прощу тебя дать мне их взаймы.
— Тебе? Взаймы? — Мало-старший хмыкнул. Похоже, мальчик начал взрослеть, решил поиграть в серьезные игры, но тон взял хороший. Реальный тон взял, авторитетный. Только вот авторитетные люди взаймы не просят. — И на какой срок?
— На полтора года.
— Ты же говорил — год, — прищурился Мало-старший.
Дима старался перенять стиль отцовского разговора, понять его психологию, подстроиться под поведение. Пригодится еще, да и уговаривать легче, когда ведешь беседу на одном языке. Он улыбнулся.
— Ты что это, пап? Разводишь меня, как лохов своих? Когда я говорил «год»? Год, это только чтобы фильм сделать, потом деньги отбить нужно. А реально вернуть долг я смогу через полтора.
Мало-старший засмеялся. Не то чтобы ему было жалко денег. В конце концов, полтора миллиона — не такая уж большая сумма. Даже если Дима сумеет в конце концов выйти «на ноль» — все равно останется в плюсах. Жизнь — самая лучшая школа. Потрется среди реальных «волков» — по жизни легче будет с серьезными людьми общаться. Отечественный бизнес, конечно, в результате обретет человеческое лицо, да только случится это не так скоро, как хотелось бы. А характер нужно воспитывать с малолетства.
Вячеслав Аркадьевич перевел дух, поднялся, наполнил бокал.
— А как же институт твой?
— А я что, сказал, что ухожу из института? На заочное переведусь.
— Ладно. С этим решили. Чем за бабки ответишь? — спросил он.
— Чем? — Дима задумался. Ему было понятно, что набрать требуемую сумму он не сможет, но... в любом бизнесе долги требуют хоть какого-то обеспечения. — Квартира, машина, часы те, что ты подарил. Все. Больше у меня ничего нет.
— Больше и не надо, — Мало-старший прищурился. — Тачка твоя — лом. Через год ее может и не быть. А остальное — сгодится. И учти: кинут тебя — не жалуйся. Прогоришь — не посмотрю, что ты — сын. Спрошу реально. Поедешь к тестю с тещей жить. Или в общагу, к этой своей, понял?
— Моя жена — не «эта», папа, — напрягся Дима. — У нее имя есть, между прочим.
— Ладно, не щерься, — Вячеслав Аркадьевич допил мартини. — Это все? Или ты еще чего-то хотел?
— Когда я смогу получить деньги?
— Завтра, — ответил Вячеслав Аркадьевич. — Сам понимаешь, я такие лаве с собой не ношу. Не Буратино. Утром заедешь в офис, составим расписку, как положено, и получишь.
— Договорились, — Дима поднялся. -Все?
— Все, — кивнул Димка. — Спокойной ночи.
— Молодой ты еще, — вздохнул вдруг Вячеслав Аркадьевич. — Неопытный. Вместо того чтобы жену ублажать, приходишь ко мне о делах тереть. Да и характером ты не вышел. Со мной, конечно, побазарить можешь, а люди реальные тебя задавят, даже глазом не моргнут. Кинут, как лоха. Вот увидишь.
— Это мои проблемы, — вдруг резко заявил Дима. — Я их сам решать буду.
— Ну-ну, — Мало-старший усмехнулся криво. — На словах-то ты крут, посмотрим, что по жизни собой представляешь.
— Ты что, передумал уже? Насчет денег?
— Я за свой базар отвечаю, — нахмурился Вячеслав Аркадьевич. — Я беспокоюсь, чтобы ты за свой ответить смог.
— И я за свой отвечу, если придется, — заметил Дима и вышел из номера.
— Волчара, — пробормотал Мало-старший и направился в спальню.
— Кто это был? — спросила сонно Светлана.
— Мужчина реальный это был, — ответил Вячеслав Аркадьевич, скидывая халат и забираясь под одеяло.
— Ааааа, — протянула Светлана и через пару секунд снова провалилась в сон.
А Вячеслав Аркадьевич еще не меньше получаса лежал, глядя в черный, бездонный потолок и размышляя о том, не ошибся ли он, решив дать сыну деньги.Степан проснулся в полной темноте и долго пытался сообразить, где он находится. Потом сообразил, что вчера вечером гулял на Димкиной свадьбе. Похоже, там и остался. Ныли ребра, нудно гудела голова. Насчет головы — понятно, а вот что с ребрами? Дрался он вчера, что ли? Хотя... Нет, братва не позволила бы. Драка на свадьбе брата — явный косяк.
Дима на ощупь поискал на прикроватной тумбе лампу, не нашел и со вздохом сел. Не составило большого труда сообразить, что спал он в одежде, даже кроссовки не снял. Интересно, что это за номер? «Люкс»? Наверное, «люкс». Если это «люкс», то в нем должен быть холодильник. Нет, если не «люкс», то тоже должен, но маленький. Кто-нибудь из актерской братии вполне мог заявиться сюда вечером и потырить все бухло. А чего? Вся эта публика бухнуть любит, дело известное. Да и кто не любит? На халяву-то?
Держась за голову, Степан прошел во вторую комнату. Точно, «люкс». Холодильник внушительный, солидный. Степа потянул дверцу, осторожно, стараясь не трясти лишний раз головой. Две полки — нижняя и средняя — были заставлены выпивкой умопомрачительных сортов и различного уровня крепости. На верхней ждали'своего часа две плас-
тиковые упаковки с баночным пивом. Степан достал пиво, сдернул кольцо и жадно припал к банке губами. Он осушил банку, тут же достал вторую. Боль отступила, сознание заволокло приятным ватным туманом. Нормально.
Степан присел в кресло и выпил вторую банку уже не торопясь, смакуя горьковатый напиток, ощущая приятную, прохладную испарину под пальцами. Часы на телевизоре показывали три утра. Степан щелкнул пультом. Экран расцвел картинкой — какой-то эротический фильм. То ли спутниковый канал, то ли видеозапись. Что-то довольно целомудренное, вроде Залмана Кинга. Крутогрудая стильная блондинка под сладкую саксофонную мелодию занималась сексом с безликим модельным красавцем. Красавец имел стероидно-накачанные мышцы и манеры явного педика. Степан пару минут смотрел в экран, попивая пиво, затем покрутил головой. Да, шлюху бы сейчас какую-нибудь в номер. Но, скорее всего, подобные услуги в прейскурант не входят. Разве только к кому-нибудь из обслуги обратиться? Девчонки тут есть приличные. Коридорные, горничные. Наверняка хоть одна из них да трахается за бабки. А ему больше и не надо.
Степан допил пиво. Томление в низу живота становилось все более сильным.
— А, — Степан выключил телевизор. — Г...вно.
Он погасил свет и вышел в коридор. Словно вымерло все. Да и то... Народ с вечера гулял. Он спустился на первый этаж, встретив по дороге Димыча. Извинился. Ссориться с братом было не с руки. Отец узнает — рыло начистит похлеще, чем вчера утром. В семье Мало-старший распрей не любил и пресекал их на корню. А Димыч торопился к своей
благоверной. М...к. Будь Степан на его месте, уже полночи пер бы ее так — весь пансионат на ушах бы стоял.Степан прошелся по первому этажу. Дежурили в холле охранники, за барной стойкой скучал бармен. Наверное, ждал смены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48