Похоже
было, что у машины произошел какой-то нервный срыв.
Хелен повысила голос, чтобы перекрыть быстрое стаккато принтера. -
Звонил Вильям Майклз, сожалел, что отсутствовал во время вашего
неожиданного визита в компьютерную лабораторию. Просил позвонить. Звонили
из Хьюстона по поводу председательства в секции Нейрорадиологии на
национальной конференции. Сказали, что им нужно знать сегодня. Посмотрим,
что еще.
Пока Хелен перебирала свои бумаги, Филипс поднимал невразумительные
метры компьютерной распечатки с тысячами цифр. Принтер, наконец, перестал
выдавать цифры и нарисовал боковую проекцию черепа с буквенными кодами
различных зон. Филипсу стало ясно, что по буквенному коду можно найти
лист, соответствующий нужной области. Но распечатка на этом не кончилась.
Дальше пошли схемы различных областей черепа с изображением плотностей
разными оттенками серого цвета. Это была аналоговая распечатка, на нее
смотреть было легче.
- Ах, да, - вновь вступила Хелен, - вторая ангиография сегодня весь
день не будет работать, там монтируют новое устройство для зарядки пленки.
В это время Филипс вообще не слышал Хелен. Сравнивая области на
аналоговой распечатке, Мартин обнаружил, что в измененных областях общая
плотность ниже, чем в окружающих областях без изменений. Это было
неожиданно - хотя изменения были слабыми, у него было ошибочное
впечатление, что плотность здесь выше. Глядя на цифровую распечатку, он
понял причину. В цифровой форме была хорошо видна большая разница в
соседних цифрах, из-за нее казалось, что на снимке видны мелкие крапинки
кальция или какого-то другого плотного материала. Но машина говорит, что
области изменений менее плотны или более светлы по сравнению с нормальной
тканью, через которую рентгеновские лучи легче проходят. Филипс вспомнил о
виденных в Патологии погибших нервных клетках, но этого явно недостаточно
для поглощения лучей. Эту тайну Филипс объяснить не мог.
- Посмотрите, - показал он Хелен цифровую распечатку. Хелен кивнула,
как бы понимая.
- Что это означает? - спросила она.
- Не знаю, если только... - он вдруг остановился.
- Если только что?
- Дайте мне нож. Любой нож. - Голос Филипса звучал взволнованно.
Хелен, поражаясь странностям босса, взяла нож из масленки рядом с
кофейником. Возвратившись в кабинет, она от неожиданности поперхнулась.
Филипс вынул из банки с формальдегидом человеческий мозг и клал его на
газету; при этом извилины блестели в свете от статоскопа. Борясь с
подступившей тошнотой, Хелен смотрела, как Филипс отрезает от затылочной
части неровный ломтик. Он положил мозг обратно в формальдегид и бросился к
двери, неся ломтик мозга на газете.
- И кроме того, жена доктора Томаса ждет вас в кабинете миелографии,
- сказала Хелен, видя, что Филипс уходит.
Мартин не ответил. Он быстро направился по коридору к темной комнате.
Прошло несколько минут, прежде чем его глаза адаптировались к тусклому
красному свету. Он взял лист неэкспонированной пленки, положил поверх
ломтик мозга и убрал все это в настенную полку. Заклеив дверцу лентой, он
добавил еще записку: "Неэкспонированная пленка. Не открывать! Доктор
Филипс."
Дениз позвонила в гинекологическую клинику по окончании совещания.
Если уж оценивать работу сотрудников, то им лучше не знать, что она врач,
поэтому Дениз сообщила только, что работает в университете. Ее удивило,
что регистратор предложила ей подождать. Когда трубку взяла следующая
сотрудница, Дениз поразило количество информации, требуемое клиникой для
записи к врачу. Они просили сведения об общем состоянии здоровья, включая
даже неврологические данные, а также гинекологическую информацию.
- Рады будем вас видеть, - произнесла женщина, наконец. Кстати, могу
записать вас на сегодня.
- Нет, сегодня у меня не получится. А можно на завтра?
- Хорошо. Скажем, на одиннадцать сорок пять?
- Отлично. - Положив трубку, Дениз не могла понять подозрений Мартина
по поводу клиники. Первое впечатление было очень хорошим.
Приблизив лицо к рентгенограмме спинного мозга, Филипс пытался
разобраться, что же хирург-ортопед сделал со спиной миссис Томас. Похоже,
что ей была проведена обширная ламинэктомия в районе четвертого
поясничного позвонка.
В это время дверь кабинета резко распахнулась и в кабинет ворвался
разъяренный Голдблатт. Лицо его пылало, очки сползли на самый кончик носа.
Мартин взглянул на него и вновь обратился к снимкам.
Такое невнимание усилило ярость Голдблатта. - Ваша наглость
возмутительна, - прорычал он.
- Мне кажется, вы ворвались сюда без стука, сэр. Я в ваш кабинет без
разрешения не входил. Полагаю, что могу рассчитывать на то же и от вас.
- Ваши последние действия в отношении частной собственности не дают
вам права рассчитывать на такую вежливость. Маннергейм на рассвете
разбудил меня с криком, что вы вломились в его исследовательскую
лабораторию и украли образец. Это верно?
- Взял на время.
- Взял на время! Боже! - закричал Голдблатт. - А вчера вы просто
взяли на время труп из морга. Какой бес в вас вселился, Филипс? Вы хотите
совершить профессиональное самоубийство? Тогда скажите мне об этом. Так
будет легче для нас обоих.
- Это все? - спросил Филипс подчеркнуто спокойно.
- Нет! Это еще не все! - продолжал кричать Голдблатт. - Клинтон Кларк
говорит мне, что вы приставали к одному из его лучших стажеров в клинике
гинекологии. Филипс, вы с ума сходите? Вы же нейрорадиолог! И притом
хороший - в противном случае вы бы пробкой отсюда вылетели!
Филипс молчал.
- Беда в том, - продолжал Голдблатт уже без прежней злости, - что вы
выдающийся нейрорадиолог. Послушай, Мартин, я тебя прошу некоторое время
не высовываться. Я знаю, что Маннергейм может кого угодно допечь. Просто
не трогай его. И упаси тебя Бог лезть в его лабораторию. Этот тип не
допускает туда никого, ни в какое время, не говоря уж о тайном
проникновении ночью.
Только сейчас Голдблатт дал себе возможность осмотреться в хаосе
кабинета Филипса. При виде невероятного беспорядка у него начала
отваливаться челюсть. Повернувшись к Филипсу, он с минуту молча на него
смотрел.
- На прошлой неделе у тебя все было в порядке и ты отлично работал.
Тебя с самого начала готовили к руководству этой службой. Я хочу, чтобы ты
опять стал прежним Мартином Филипсом. Я не могу понять ни твоих последних
действий, ни состояния твоего кабинета. Но могу тебе сказать вот что: если
ты не одумаешься, тебе придется искать другое место.
Голдблатт резко повернулся и вышел из комнаты. Филипс молча смотрел
ему вслед, не зная, злиться или смеяться. После всех его мыслей о
независимости возможность быть уволенным просто ужасала. В результате
Мартин развил кипучую деятельность. Он носился по всему отделению,
проверял все текущие снимки, в нужных случаях что-то предлагал. Он
проработал все накопившиеся за утро снимки. Потом он лично занялся трудным
случаем и снял левую церебральную ангиограмму, убедительно показавшую, что
хирургическое вмешательство не требуется. Собрав студентов, он прочел
лекцию по компьютерной аксиальной томографии, приведшую их в состояние
восторга или полного непонимания, в зависимости от уровня их внимания. В
промежутках он загружал Хелен ответами на всю почту, накопившуюся за
последние несколько дней. Помимо всего прочего, он поручил клерку
систематизировать массу черепных снимков в кабинете, так что к трем часам
смог даже пропустить через компьютер шестьдесят старых снимков и сравнить
результаты со старыми описаниями. Программа действовала превосходно.
В три тридцать он высунулся из кабинета и спросил Хелен, не звонила
ли Кристин Линдквист. Она отрицательно покачала головой. Зайдя в
рентгеновский отдел, он поинтересовался у Кеннета Роббинса, не появлялась
ли она здесь. Тоже нет.
К четырем часам Филипс пропустил через компьютер еще шесть снимков. И
вновь машина показала себя лучшим радиологом, чем Филипс, обнаружив следы
кальциноза, свидетельствующие о менингиоме. Повторно всмотревшись в
снимок, Филипс был вынужден согласиться. Он отложил снимок в сторону,
чтобы Хелен попробовала найти этого пациента.
В четыре пятнадцать Филипс набрал номер Кристин Линдквист. Со второго
гудка ответила ее соседка.
- Сожалею, доктор Филипс, но я не видела Кристин с тех пор, как она
ушла утром в музей Метрополитен. Она пропустила лекции в одиннадцать и в
час пятнадцать, а это на нее не похоже.
- Вы не могли бы попробовать найти ее и передать, чтобы она мне
позвонила?
- Я постараюсь. Честно говоря, я немного беспокоюсь.
Без четверти пять Хелен принесла на подпись письма, чтобы отправить
их по пути домой. Сразу после пяти тридцати заглянула Дениз.
- Похоже, дела немного упорядочились, - отметила она, оценивающе
посмотрев вокруг.
- Только видимость, - ответил он, - а в это время лазерный принтер
уже тянул снимок из его руки.
Он прикрыл дверь кабинета и крепко обнял Дениз. Ему не хотелось ее
отпускать, а когда все же пришлось, она подняла глаза и спросила: -
Интересно, чем я это заслужила?
- Я весь день думаю о тебе и вспоминаю эту ночь. - Ему отчаянно
хотелось поговорить с ней о сегодняшних угрозах Голдблатта и сказать ей о
своем желании, чтобы она осталась с ним на всю жизнь. Беда только в том,
что у него не было времени хорошенько подумать; он не хотел еще ее
отпускать, но и хотел побыть один, хотя бы недолго. Когда она напомнила о
своем обещании приготовить обед, он заколебался. Увидев на ее лице обиду,
он сказал: - Я вот о чем думаю: если у меня все хорошо пойдет с этими
старыми снимками, то в субботу вечером можно будет поехать на остров.
- Это было бы восхитительно! - смягчилась Дениз. - Да, кстати, я
звонила в клинику гинекологии и записалась на завтра в районе полудня.
- Хорошо. С кем ты разговаривала?
- Я не знаю. Но они были очень милы и казались рады принять меня.
Послушай, если кончишь рано, почему бы тебе не зайти?
Примерно через час после ухода Дениз пришел Майклз; он очень
обрадовался тому, что Филипс, наконец, серьезно взялся за работу с
программой.
- Она превосходит все мои ожидания, - сказал Мартин. - ни одного
ошибочного отрицательного результата.
- Сказка! Возможно, мы продвинулись дальше, чем думали.
- Очень похоже на то. Если так будет и дальше, то у нас к началу
осени будет готовая работающая программа. На годичной конференции по
радиологии можно будет о ней рассказать. В воображении Филипс уже унесся
вперед и представил себе результаты этого. Утренняя боязнь потерять работу
показалась смешной.
После ухода Майклза Филипс вновь взялся за работу. Он выработал
определенную систему подачи старых снимков в машину, которая этот процесс
ускорила. Но, работая, он ощущал все большее беспокойство по поводу
отсутствия Кристин Линдквист. Растущее чувство ответственности подавило
первую волну раздражения, вызванного ее очевидной необязательностью. Если
с этой женщиной произойдет что-то, не позволяющее ему сделать
дополнительные снимки, то для простого совпадения это уже слишком.
Около девяти Мартин вновь набрал номер Кристин. Ее соседка ответила с
первого гудка.
- Извините, доктор Филипс. Мне следовало позвонить вам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
было, что у машины произошел какой-то нервный срыв.
Хелен повысила голос, чтобы перекрыть быстрое стаккато принтера. -
Звонил Вильям Майклз, сожалел, что отсутствовал во время вашего
неожиданного визита в компьютерную лабораторию. Просил позвонить. Звонили
из Хьюстона по поводу председательства в секции Нейрорадиологии на
национальной конференции. Сказали, что им нужно знать сегодня. Посмотрим,
что еще.
Пока Хелен перебирала свои бумаги, Филипс поднимал невразумительные
метры компьютерной распечатки с тысячами цифр. Принтер, наконец, перестал
выдавать цифры и нарисовал боковую проекцию черепа с буквенными кодами
различных зон. Филипсу стало ясно, что по буквенному коду можно найти
лист, соответствующий нужной области. Но распечатка на этом не кончилась.
Дальше пошли схемы различных областей черепа с изображением плотностей
разными оттенками серого цвета. Это была аналоговая распечатка, на нее
смотреть было легче.
- Ах, да, - вновь вступила Хелен, - вторая ангиография сегодня весь
день не будет работать, там монтируют новое устройство для зарядки пленки.
В это время Филипс вообще не слышал Хелен. Сравнивая области на
аналоговой распечатке, Мартин обнаружил, что в измененных областях общая
плотность ниже, чем в окружающих областях без изменений. Это было
неожиданно - хотя изменения были слабыми, у него было ошибочное
впечатление, что плотность здесь выше. Глядя на цифровую распечатку, он
понял причину. В цифровой форме была хорошо видна большая разница в
соседних цифрах, из-за нее казалось, что на снимке видны мелкие крапинки
кальция или какого-то другого плотного материала. Но машина говорит, что
области изменений менее плотны или более светлы по сравнению с нормальной
тканью, через которую рентгеновские лучи легче проходят. Филипс вспомнил о
виденных в Патологии погибших нервных клетках, но этого явно недостаточно
для поглощения лучей. Эту тайну Филипс объяснить не мог.
- Посмотрите, - показал он Хелен цифровую распечатку. Хелен кивнула,
как бы понимая.
- Что это означает? - спросила она.
- Не знаю, если только... - он вдруг остановился.
- Если только что?
- Дайте мне нож. Любой нож. - Голос Филипса звучал взволнованно.
Хелен, поражаясь странностям босса, взяла нож из масленки рядом с
кофейником. Возвратившись в кабинет, она от неожиданности поперхнулась.
Филипс вынул из банки с формальдегидом человеческий мозг и клал его на
газету; при этом извилины блестели в свете от статоскопа. Борясь с
подступившей тошнотой, Хелен смотрела, как Филипс отрезает от затылочной
части неровный ломтик. Он положил мозг обратно в формальдегид и бросился к
двери, неся ломтик мозга на газете.
- И кроме того, жена доктора Томаса ждет вас в кабинете миелографии,
- сказала Хелен, видя, что Филипс уходит.
Мартин не ответил. Он быстро направился по коридору к темной комнате.
Прошло несколько минут, прежде чем его глаза адаптировались к тусклому
красному свету. Он взял лист неэкспонированной пленки, положил поверх
ломтик мозга и убрал все это в настенную полку. Заклеив дверцу лентой, он
добавил еще записку: "Неэкспонированная пленка. Не открывать! Доктор
Филипс."
Дениз позвонила в гинекологическую клинику по окончании совещания.
Если уж оценивать работу сотрудников, то им лучше не знать, что она врач,
поэтому Дениз сообщила только, что работает в университете. Ее удивило,
что регистратор предложила ей подождать. Когда трубку взяла следующая
сотрудница, Дениз поразило количество информации, требуемое клиникой для
записи к врачу. Они просили сведения об общем состоянии здоровья, включая
даже неврологические данные, а также гинекологическую информацию.
- Рады будем вас видеть, - произнесла женщина, наконец. Кстати, могу
записать вас на сегодня.
- Нет, сегодня у меня не получится. А можно на завтра?
- Хорошо. Скажем, на одиннадцать сорок пять?
- Отлично. - Положив трубку, Дениз не могла понять подозрений Мартина
по поводу клиники. Первое впечатление было очень хорошим.
Приблизив лицо к рентгенограмме спинного мозга, Филипс пытался
разобраться, что же хирург-ортопед сделал со спиной миссис Томас. Похоже,
что ей была проведена обширная ламинэктомия в районе четвертого
поясничного позвонка.
В это время дверь кабинета резко распахнулась и в кабинет ворвался
разъяренный Голдблатт. Лицо его пылало, очки сползли на самый кончик носа.
Мартин взглянул на него и вновь обратился к снимкам.
Такое невнимание усилило ярость Голдблатта. - Ваша наглость
возмутительна, - прорычал он.
- Мне кажется, вы ворвались сюда без стука, сэр. Я в ваш кабинет без
разрешения не входил. Полагаю, что могу рассчитывать на то же и от вас.
- Ваши последние действия в отношении частной собственности не дают
вам права рассчитывать на такую вежливость. Маннергейм на рассвете
разбудил меня с криком, что вы вломились в его исследовательскую
лабораторию и украли образец. Это верно?
- Взял на время.
- Взял на время! Боже! - закричал Голдблатт. - А вчера вы просто
взяли на время труп из морга. Какой бес в вас вселился, Филипс? Вы хотите
совершить профессиональное самоубийство? Тогда скажите мне об этом. Так
будет легче для нас обоих.
- Это все? - спросил Филипс подчеркнуто спокойно.
- Нет! Это еще не все! - продолжал кричать Голдблатт. - Клинтон Кларк
говорит мне, что вы приставали к одному из его лучших стажеров в клинике
гинекологии. Филипс, вы с ума сходите? Вы же нейрорадиолог! И притом
хороший - в противном случае вы бы пробкой отсюда вылетели!
Филипс молчал.
- Беда в том, - продолжал Голдблатт уже без прежней злости, - что вы
выдающийся нейрорадиолог. Послушай, Мартин, я тебя прошу некоторое время
не высовываться. Я знаю, что Маннергейм может кого угодно допечь. Просто
не трогай его. И упаси тебя Бог лезть в его лабораторию. Этот тип не
допускает туда никого, ни в какое время, не говоря уж о тайном
проникновении ночью.
Только сейчас Голдблатт дал себе возможность осмотреться в хаосе
кабинета Филипса. При виде невероятного беспорядка у него начала
отваливаться челюсть. Повернувшись к Филипсу, он с минуту молча на него
смотрел.
- На прошлой неделе у тебя все было в порядке и ты отлично работал.
Тебя с самого начала готовили к руководству этой службой. Я хочу, чтобы ты
опять стал прежним Мартином Филипсом. Я не могу понять ни твоих последних
действий, ни состояния твоего кабинета. Но могу тебе сказать вот что: если
ты не одумаешься, тебе придется искать другое место.
Голдблатт резко повернулся и вышел из комнаты. Филипс молча смотрел
ему вслед, не зная, злиться или смеяться. После всех его мыслей о
независимости возможность быть уволенным просто ужасала. В результате
Мартин развил кипучую деятельность. Он носился по всему отделению,
проверял все текущие снимки, в нужных случаях что-то предлагал. Он
проработал все накопившиеся за утро снимки. Потом он лично занялся трудным
случаем и снял левую церебральную ангиограмму, убедительно показавшую, что
хирургическое вмешательство не требуется. Собрав студентов, он прочел
лекцию по компьютерной аксиальной томографии, приведшую их в состояние
восторга или полного непонимания, в зависимости от уровня их внимания. В
промежутках он загружал Хелен ответами на всю почту, накопившуюся за
последние несколько дней. Помимо всего прочего, он поручил клерку
систематизировать массу черепных снимков в кабинете, так что к трем часам
смог даже пропустить через компьютер шестьдесят старых снимков и сравнить
результаты со старыми описаниями. Программа действовала превосходно.
В три тридцать он высунулся из кабинета и спросил Хелен, не звонила
ли Кристин Линдквист. Она отрицательно покачала головой. Зайдя в
рентгеновский отдел, он поинтересовался у Кеннета Роббинса, не появлялась
ли она здесь. Тоже нет.
К четырем часам Филипс пропустил через компьютер еще шесть снимков. И
вновь машина показала себя лучшим радиологом, чем Филипс, обнаружив следы
кальциноза, свидетельствующие о менингиоме. Повторно всмотревшись в
снимок, Филипс был вынужден согласиться. Он отложил снимок в сторону,
чтобы Хелен попробовала найти этого пациента.
В четыре пятнадцать Филипс набрал номер Кристин Линдквист. Со второго
гудка ответила ее соседка.
- Сожалею, доктор Филипс, но я не видела Кристин с тех пор, как она
ушла утром в музей Метрополитен. Она пропустила лекции в одиннадцать и в
час пятнадцать, а это на нее не похоже.
- Вы не могли бы попробовать найти ее и передать, чтобы она мне
позвонила?
- Я постараюсь. Честно говоря, я немного беспокоюсь.
Без четверти пять Хелен принесла на подпись письма, чтобы отправить
их по пути домой. Сразу после пяти тридцати заглянула Дениз.
- Похоже, дела немного упорядочились, - отметила она, оценивающе
посмотрев вокруг.
- Только видимость, - ответил он, - а в это время лазерный принтер
уже тянул снимок из его руки.
Он прикрыл дверь кабинета и крепко обнял Дениз. Ему не хотелось ее
отпускать, а когда все же пришлось, она подняла глаза и спросила: -
Интересно, чем я это заслужила?
- Я весь день думаю о тебе и вспоминаю эту ночь. - Ему отчаянно
хотелось поговорить с ней о сегодняшних угрозах Голдблатта и сказать ей о
своем желании, чтобы она осталась с ним на всю жизнь. Беда только в том,
что у него не было времени хорошенько подумать; он не хотел еще ее
отпускать, но и хотел побыть один, хотя бы недолго. Когда она напомнила о
своем обещании приготовить обед, он заколебался. Увидев на ее лице обиду,
он сказал: - Я вот о чем думаю: если у меня все хорошо пойдет с этими
старыми снимками, то в субботу вечером можно будет поехать на остров.
- Это было бы восхитительно! - смягчилась Дениз. - Да, кстати, я
звонила в клинику гинекологии и записалась на завтра в районе полудня.
- Хорошо. С кем ты разговаривала?
- Я не знаю. Но они были очень милы и казались рады принять меня.
Послушай, если кончишь рано, почему бы тебе не зайти?
Примерно через час после ухода Дениз пришел Майклз; он очень
обрадовался тому, что Филипс, наконец, серьезно взялся за работу с
программой.
- Она превосходит все мои ожидания, - сказал Мартин. - ни одного
ошибочного отрицательного результата.
- Сказка! Возможно, мы продвинулись дальше, чем думали.
- Очень похоже на то. Если так будет и дальше, то у нас к началу
осени будет готовая работающая программа. На годичной конференции по
радиологии можно будет о ней рассказать. В воображении Филипс уже унесся
вперед и представил себе результаты этого. Утренняя боязнь потерять работу
показалась смешной.
После ухода Майклза Филипс вновь взялся за работу. Он выработал
определенную систему подачи старых снимков в машину, которая этот процесс
ускорила. Но, работая, он ощущал все большее беспокойство по поводу
отсутствия Кристин Линдквист. Растущее чувство ответственности подавило
первую волну раздражения, вызванного ее очевидной необязательностью. Если
с этой женщиной произойдет что-то, не позволяющее ему сделать
дополнительные снимки, то для простого совпадения это уже слишком.
Около девяти Мартин вновь набрал номер Кристин. Ее соседка ответила с
первого гудка.
- Извините, доктор Филипс. Мне следовало позвонить вам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38