Скорее всего вы мне не поверите.
И он рассказал все, что с ним произошло.
– И Бог знает, куда они подевались, – закончил он свой рассказ.
Казалось, что дядю немедленно хватит удар. «Ваза, удалось ему, наконец, выговорить. – Голубая ваза! Куда она подевалась?»
В полном недоумении Джек уставился на дядю, но подхваченный стремительным потоком его слов, начал понимать.
Прозрение пришло внезапно: «Эпоха Мин… уникальная ваза… жемчужина моей коллекции… стоимостью десять тысяч фунтов, как минимум… предложение Хеггенхеймера, американского миллионера… единственная в мире… Черт возьми, сэр, что вы сделали с моей голубой вазой?»
Джек бросился в контору отеля. Он должен найти Левингтона. Молодая служащая холодно взглянула на него.
– Доктор Левингтон уехал поздно ночью… на машине. Он оставил вам письмо.
Джек разорвал конверт. Письмо было коротким, но исчерпывающим:
«Мой дорогой юный друг! Закончился ли для вас день чудес? Если не совсем, то это вполне естественно – ведь вас обманули по последнему слову науки. Сердечные приветы от Фелис, мнимого отца и от меня самого. Мы выехали двенадцать часов назад, времени нам должно хватить.
Всегда ваш, Эмброуз Левингтон Врачеватель Души».
Удивительное происшествие, случившееся с сэром Артуром Кармайклом
(Из записок, покойного Эдварда Карстарса, доктора медицины, знаменитого психолога)
Я вполне отдаю себе отчет, что странные и трагические события, о которых я здесь повествую, могут быть истолкованы с самых противоположных точек зрения. Однако мое собственное мнение никогда не менялось. Меня уговорили подробно описать эту историю, и я пришел к убеждению, что для науки и в самом деле очень важно, чтобы эти странные и необъяснимые факты не канули в забвение.
Мое знакомство с этим делом началось с телеграммы от моего друга доктора Сэттла. Кроме упоминания имени Кармайкла, остальное содержание телеграммы было для меня абсолютно туманным, тем не менее я откликнулся на призыв друга и отправился поездом, отходящим в 12.20 с Паддингтонского вокзала, в Уолден, что в Хартфордшире.
Фамилия Кармайкл была мне знакома. Мне приходилось встречаться с ныне покойным сэром Уильямом Кармайклом Уолденским, хотя в последние одиннадцать лет я ничего о нем не слышал. У него, как я знал, имелся сын, ныне баронет, и сейчас ему, должно быть, было двадцать три года. Я смутно помнил ходившие тогда слухи о втором браке сэра Уильяма, но ничего определенного, кроме давнего неприятного впечатления, которое произвела на меня новая леди Кармайкл, на память не приходило. Сэттл встретил меня на станции.
– Спасибо, что приехали, – сказал он, пожимая мне руку.
– Полноте. Я понял, что здесь что-то произошло по моей части?
– И даже очень серьезное.
– Психическое расстройство? – предположил я. – С какими-то необычными проявлениями?
Между тем мы принесли мой багаж, уселись в двуколку и покатили к «Уолдену», находившемуся в трех милях от станции. Несколько минут Сэттл молчал, так и не ответив на мои вопросы. Потом внезапно взорвался:
– Совершенно непостижимый случай! Молодой человек двадцати трех лет, нормальный во всех отношениях, весьма привлекательный, без излишнего самомнения, может быть, не получивший блестящего образования, но в целом типичный представитель молодежи из английского высшего общества, однажды вечером лег спать в полном здравии, а на следующее утро его нашли вблизи деревни в совершенно непонятном состоянии, не узнающим своих родных и близких.
– О! – сказал я с воодушевлением: случай обещал быть интересным. – Полная потеря памяти? И это произошло…
– Вчера утром. Девятого августа.
– И ничто этому не предшествовало? Я имею в виду какое-нибудь потрясение, которое могло бы вызвать такое состояние.
– Абсолютно ничего не предшествовало. У меня внезапно зародилось подозрение.
– А не скрываете ли вы чего-нибудь?
– Н-нет.
Его колебание усилило мои подозрения.
– Я должен знать все.
– Это никак не связано с самим Артуром. Вся суть в доме.
– В доме? – переспросил я с удивлением.
– Вам ведь приходилось иметь дело с подобными вещами, не так ли, Карстарс? Вы исследовали так называемые заколдованные дома. Вы ведь имеете представление, что это такое?
– В девяти случаях из десяти – обыкновенное мошенничество, – ответил я. – Но в десятом – полнейшая реальность. Я обнаружил феномен, абсолютно необъяснимый с обычной материалистической точки зрения. Я убежденный оккультист.
Сэттл кивнул. Мы уже повернули к воротам парка. Он указал рукой на белый особняк у подножия холма.
– Вот этот дом, – сказал он. – И что-то в нем происходит – сверхъестественное и ужасное. Мы все это ощущаем, хотя я вовсе не суеверный человек.
– А что конкретно там происходит? – спросил я. Он смотрел прямо перед собой:
– Думаю, лучше вам ничего не говорить. Вы понимаете, лучше, если вы сами это прочувствуете.., ну…
– Да, – согласился я, – пожалуй, так будет лучше. Но я был бы очень рад, если бы вы рассказали мне о самой семье.
– Сэр Уильям, – начал Сэттл, – был женат дважды. Артур – ребенок от первого брака. Девять лет назад он вновь женился. В нынешней леди Кармайкл есть что-то таинственное. Она лишь наполовину англичанка, и я думаю, что в жилах ее течет азиатская кровь.
Он остановился.
– Сэттл, – сказал я, – вам не нравится леди Кармайкл.
Он не стал отпираться:
– Да, не нравится. Мне всегда казалось, что от нее исходит что-то зловещее. Ну, продолжим. От второй жены у сэра Уильяма родился еще один ребенок, тоже мальчик, которому теперь восемь лет. Сэр Уильям умер три года назад, и Артур унаследовал его титул и поместье. Мачеха и его сводный брат продолжали жить с ним в «Уолдене». Имение, должен вам сказать, сильно разорено. Почти весь доход сэра Артура уходит на его содержание. Несколько сотен фунтов своего годового дохода сэр Уильям оставил жене, но, к счастью, Артур всегда превосходно ладил с мачехой и даже радовался, что они живут вместе. Теперь…
– Да?
– Два месяца назад Артур был помолвлен с очаровательной девушкой мисс Филлис Патгерсон. – Понизив голос, он добавил с волнением: – Они должны были пожениться в следующем месяце. Она сейчас находится здесь. Вы можете себе представить ее горе…
Я сочувственно кивнул.
Мы подъехали к дому. По правую сторону от нас распростерся зеленый газон. И вдруг я увидел умилительную картину. Молодая девушка медленно шла по траве к дому.
Она была без шляпы, и солнечный свет усиливал сияние ее великолепных золотых волос. Она несла большую корзину роз, и красивый серый персидский кот не переставая крутился у ее ног.
Я вопросительно посмотрел на Сэттла.
– Это мисс Паттерсон, – пояснил он.
– Бедная девушка, – сказал я, – бедная девушка. Какая прелестная картина – она с розами и этот серый кот.
Я услышал неясный звук и быстро оглянулся на своего друга: поводья выпали у него из рук, и лицо стало совершенно белым.
– Что случилось? – воскликнул я.
Он с усилием преодолел волнение.
Через несколько мгновений мы подъехали, и я проследовал за ним в зеленую гостиную, где уже все было подано к чаю.
Красивая женщина средних лет поднялась нам навстречу.
– Это мой друг, доктор Карстарс, леди Кармайкл. Я не могу объяснить почему, но только я коснулся ее руки, у меня вдруг возникла антипатия – к этой красивой, статной женщине, двигавшейся с мрачной и томной грацией, которая подтверждала догадки Сэттла о ее восточных корнях.
– Как хорошо, что вы приехали, доктор Карстарс, – сказала она низким мелодичным голосом. – Надеюсь, вы поможете нам. Такая вдруг беда…
Я пробормотал что-то тривиальное, и она протянула мне чашечку чаю.
Через несколько минут в комнату вошла девушка, которую я видел возле дома. Кота с ней не было, но она все еще держала в руках корзину роз. Сэттл представил меня, и она импульсивно устремилась мне навстречу.
– О! Доктор Карстарс, доктор Сэттл много рассказывал нам о вас. У меня такое чувство, что вы сможете чем-нибудь помочь бедному Артуру.
Мисс Паттерсон действительно была очень миловидной девушкой, хотя ее щеки были бледны, а глаза окаймлены темными кругами.
– Дорогая леди, – сказал я, – вы не должны отчаиваться. Случаи потери памяти или раздвоения личности зачастую весьма кратковременны. И в любую минуту пациент может вернуться к своему нормальному состоянию.
Она тряхнула головой.
– Какое же это раздвоение личности, – сказала она. – Это вовсе не Артур. Это вовсе не он. Не он. Я…
– Филлис, дорогая, – сказала леди Кармайкл ласковым голосом, – вот ваш чай.
Но что-то в выражении ее глаз, когда они остановились на девушке, сказало мне, что леди Кармайкл не очень-то любит свою будущую невестку.
Мисс Паттерсон отказалась от чая, и, чтобы сменить тему, я бодро спросил:
– А пушистый кот, наверное, отправился к блюдечку с молоком?
Она взглянула на меня удивленно:
– Пушистый кот?
– Да, с которым вы были там, в саду, несколько минут назад…
Раздавшийся звон не дал мне договорить. Леди Кармайкл опрокинула заварной чайник, и горячий чай полился на пол. Я поставил чайник на место, а Филлис Паттерсон вопросительно взглянула на Сэттла. Он встал.
– Доктор Карстарс, не хотите ли взглянуть на вашего пациента?
Я сразу же последовал за ним. Мисс Паттерсон пошла с нами. Мы поднялись по лестнице, и Сэттл вынул из кармана ключ.
– Иногда у него бывает странная прихоть – покидать дом и бродить по округе, – пояснил он. – Поэтому обычно, уходя из дому, я запираю дверь.
Сэттл повернул ключ в замке, и мы вошли. Молодой человек сидел на подоконнике, освещенный золотистыми лучами заходящего солнца. Сидел очень тихо, странно изогнувшись и абсолютно расслабившись. Сначала я подумал, что он не слышал, как мы вошли, пока вдруг не заметил, что его глаза, полуприкрытые веками, внимательно за нами следят. Его взгляд встретился с моим, и он моргнул. Но не двинулся с места.
– Поди сюда, Артур, – сказал Сэттл заботливо. – Мисс Паттерсон и мой друг пришли навестить тебя.
Но молодой человек на подоконнике только моргнул. Чуть позже я заметил, что он опять украдкой наблюдает за нами.
– Хочешь чаю? – спросил Сэттл, громко и бодро, будто говорил с ребенком.
Он поставил на стол чашку с молоком. Я с удивлением поднял брови, а Сэттл улыбнулся.
– Удивительная вещь, – заметил Сэттл, – единственное, что он пьет, – это молоко.
Через несколько секунд сэр Артур распрямился, вышел из своего неподвижного состояния и медленно приблизился к столу. Я внезапно сообразил, что его движения были абсолютно бесшумными. Подойдя к столу, он сильно потянулся, выдвинул одну ногу вперед для равновесия, оставив другую сзади. Это продолжалось довольно долго, затем он зевнул. Никогда я не видел ничего подобного! Казалось, все его лицо превратилось в огромную пасть.
Теперь он полностью сосредоточился на молоке: стал наклоняться, пока его губы не коснулись чашки, затем принялся жадно пить.
Сэттл ответил на мой вопрошающий взгляд:
– Он совсем ничего не делает руками. Похоже, он вернулся к первобытному состоянию. Странно, правда?
Я почувствовал, как Филлис Паттерсон немного ко мне придвинулась, и утешающе пожал ее руку.
Наконец с молоком было покончено, и Артур Кармайкл потянулся еще раз, затем он, так же бесшумно, возвратился к подоконнику, уселся на него, изогнувшись, как прежде, и принялся, то и дело мигая, смотреть на нас.
Мисс Паттерсон увлекла нас в коридор. Она вся дрожала.
– О! Доктор Карстарс! – воскликнула она. – Это не он. Это существо вовсе не Артур! Я это чувствую.., знаю…
Я печально наклонил голову.
– Мозг может совершать невероятные трюки, мисс Паттерсон.
Признаюсь, данный случай меня озадачил. Здесь было много необычного. Хотя я никогда прежде не видел молодого Кармайкла, его своеобразная манера передвигаться, да и то, как он моргал, напоминали мне кого-то или что-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
И он рассказал все, что с ним произошло.
– И Бог знает, куда они подевались, – закончил он свой рассказ.
Казалось, что дядю немедленно хватит удар. «Ваза, удалось ему, наконец, выговорить. – Голубая ваза! Куда она подевалась?»
В полном недоумении Джек уставился на дядю, но подхваченный стремительным потоком его слов, начал понимать.
Прозрение пришло внезапно: «Эпоха Мин… уникальная ваза… жемчужина моей коллекции… стоимостью десять тысяч фунтов, как минимум… предложение Хеггенхеймера, американского миллионера… единственная в мире… Черт возьми, сэр, что вы сделали с моей голубой вазой?»
Джек бросился в контору отеля. Он должен найти Левингтона. Молодая служащая холодно взглянула на него.
– Доктор Левингтон уехал поздно ночью… на машине. Он оставил вам письмо.
Джек разорвал конверт. Письмо было коротким, но исчерпывающим:
«Мой дорогой юный друг! Закончился ли для вас день чудес? Если не совсем, то это вполне естественно – ведь вас обманули по последнему слову науки. Сердечные приветы от Фелис, мнимого отца и от меня самого. Мы выехали двенадцать часов назад, времени нам должно хватить.
Всегда ваш, Эмброуз Левингтон Врачеватель Души».
Удивительное происшествие, случившееся с сэром Артуром Кармайклом
(Из записок, покойного Эдварда Карстарса, доктора медицины, знаменитого психолога)
Я вполне отдаю себе отчет, что странные и трагические события, о которых я здесь повествую, могут быть истолкованы с самых противоположных точек зрения. Однако мое собственное мнение никогда не менялось. Меня уговорили подробно описать эту историю, и я пришел к убеждению, что для науки и в самом деле очень важно, чтобы эти странные и необъяснимые факты не канули в забвение.
Мое знакомство с этим делом началось с телеграммы от моего друга доктора Сэттла. Кроме упоминания имени Кармайкла, остальное содержание телеграммы было для меня абсолютно туманным, тем не менее я откликнулся на призыв друга и отправился поездом, отходящим в 12.20 с Паддингтонского вокзала, в Уолден, что в Хартфордшире.
Фамилия Кармайкл была мне знакома. Мне приходилось встречаться с ныне покойным сэром Уильямом Кармайклом Уолденским, хотя в последние одиннадцать лет я ничего о нем не слышал. У него, как я знал, имелся сын, ныне баронет, и сейчас ему, должно быть, было двадцать три года. Я смутно помнил ходившие тогда слухи о втором браке сэра Уильяма, но ничего определенного, кроме давнего неприятного впечатления, которое произвела на меня новая леди Кармайкл, на память не приходило. Сэттл встретил меня на станции.
– Спасибо, что приехали, – сказал он, пожимая мне руку.
– Полноте. Я понял, что здесь что-то произошло по моей части?
– И даже очень серьезное.
– Психическое расстройство? – предположил я. – С какими-то необычными проявлениями?
Между тем мы принесли мой багаж, уселись в двуколку и покатили к «Уолдену», находившемуся в трех милях от станции. Несколько минут Сэттл молчал, так и не ответив на мои вопросы. Потом внезапно взорвался:
– Совершенно непостижимый случай! Молодой человек двадцати трех лет, нормальный во всех отношениях, весьма привлекательный, без излишнего самомнения, может быть, не получивший блестящего образования, но в целом типичный представитель молодежи из английского высшего общества, однажды вечером лег спать в полном здравии, а на следующее утро его нашли вблизи деревни в совершенно непонятном состоянии, не узнающим своих родных и близких.
– О! – сказал я с воодушевлением: случай обещал быть интересным. – Полная потеря памяти? И это произошло…
– Вчера утром. Девятого августа.
– И ничто этому не предшествовало? Я имею в виду какое-нибудь потрясение, которое могло бы вызвать такое состояние.
– Абсолютно ничего не предшествовало. У меня внезапно зародилось подозрение.
– А не скрываете ли вы чего-нибудь?
– Н-нет.
Его колебание усилило мои подозрения.
– Я должен знать все.
– Это никак не связано с самим Артуром. Вся суть в доме.
– В доме? – переспросил я с удивлением.
– Вам ведь приходилось иметь дело с подобными вещами, не так ли, Карстарс? Вы исследовали так называемые заколдованные дома. Вы ведь имеете представление, что это такое?
– В девяти случаях из десяти – обыкновенное мошенничество, – ответил я. – Но в десятом – полнейшая реальность. Я обнаружил феномен, абсолютно необъяснимый с обычной материалистической точки зрения. Я убежденный оккультист.
Сэттл кивнул. Мы уже повернули к воротам парка. Он указал рукой на белый особняк у подножия холма.
– Вот этот дом, – сказал он. – И что-то в нем происходит – сверхъестественное и ужасное. Мы все это ощущаем, хотя я вовсе не суеверный человек.
– А что конкретно там происходит? – спросил я. Он смотрел прямо перед собой:
– Думаю, лучше вам ничего не говорить. Вы понимаете, лучше, если вы сами это прочувствуете.., ну…
– Да, – согласился я, – пожалуй, так будет лучше. Но я был бы очень рад, если бы вы рассказали мне о самой семье.
– Сэр Уильям, – начал Сэттл, – был женат дважды. Артур – ребенок от первого брака. Девять лет назад он вновь женился. В нынешней леди Кармайкл есть что-то таинственное. Она лишь наполовину англичанка, и я думаю, что в жилах ее течет азиатская кровь.
Он остановился.
– Сэттл, – сказал я, – вам не нравится леди Кармайкл.
Он не стал отпираться:
– Да, не нравится. Мне всегда казалось, что от нее исходит что-то зловещее. Ну, продолжим. От второй жены у сэра Уильяма родился еще один ребенок, тоже мальчик, которому теперь восемь лет. Сэр Уильям умер три года назад, и Артур унаследовал его титул и поместье. Мачеха и его сводный брат продолжали жить с ним в «Уолдене». Имение, должен вам сказать, сильно разорено. Почти весь доход сэра Артура уходит на его содержание. Несколько сотен фунтов своего годового дохода сэр Уильям оставил жене, но, к счастью, Артур всегда превосходно ладил с мачехой и даже радовался, что они живут вместе. Теперь…
– Да?
– Два месяца назад Артур был помолвлен с очаровательной девушкой мисс Филлис Патгерсон. – Понизив голос, он добавил с волнением: – Они должны были пожениться в следующем месяце. Она сейчас находится здесь. Вы можете себе представить ее горе…
Я сочувственно кивнул.
Мы подъехали к дому. По правую сторону от нас распростерся зеленый газон. И вдруг я увидел умилительную картину. Молодая девушка медленно шла по траве к дому.
Она была без шляпы, и солнечный свет усиливал сияние ее великолепных золотых волос. Она несла большую корзину роз, и красивый серый персидский кот не переставая крутился у ее ног.
Я вопросительно посмотрел на Сэттла.
– Это мисс Паттерсон, – пояснил он.
– Бедная девушка, – сказал я, – бедная девушка. Какая прелестная картина – она с розами и этот серый кот.
Я услышал неясный звук и быстро оглянулся на своего друга: поводья выпали у него из рук, и лицо стало совершенно белым.
– Что случилось? – воскликнул я.
Он с усилием преодолел волнение.
Через несколько мгновений мы подъехали, и я проследовал за ним в зеленую гостиную, где уже все было подано к чаю.
Красивая женщина средних лет поднялась нам навстречу.
– Это мой друг, доктор Карстарс, леди Кармайкл. Я не могу объяснить почему, но только я коснулся ее руки, у меня вдруг возникла антипатия – к этой красивой, статной женщине, двигавшейся с мрачной и томной грацией, которая подтверждала догадки Сэттла о ее восточных корнях.
– Как хорошо, что вы приехали, доктор Карстарс, – сказала она низким мелодичным голосом. – Надеюсь, вы поможете нам. Такая вдруг беда…
Я пробормотал что-то тривиальное, и она протянула мне чашечку чаю.
Через несколько минут в комнату вошла девушка, которую я видел возле дома. Кота с ней не было, но она все еще держала в руках корзину роз. Сэттл представил меня, и она импульсивно устремилась мне навстречу.
– О! Доктор Карстарс, доктор Сэттл много рассказывал нам о вас. У меня такое чувство, что вы сможете чем-нибудь помочь бедному Артуру.
Мисс Паттерсон действительно была очень миловидной девушкой, хотя ее щеки были бледны, а глаза окаймлены темными кругами.
– Дорогая леди, – сказал я, – вы не должны отчаиваться. Случаи потери памяти или раздвоения личности зачастую весьма кратковременны. И в любую минуту пациент может вернуться к своему нормальному состоянию.
Она тряхнула головой.
– Какое же это раздвоение личности, – сказала она. – Это вовсе не Артур. Это вовсе не он. Не он. Я…
– Филлис, дорогая, – сказала леди Кармайкл ласковым голосом, – вот ваш чай.
Но что-то в выражении ее глаз, когда они остановились на девушке, сказало мне, что леди Кармайкл не очень-то любит свою будущую невестку.
Мисс Паттерсон отказалась от чая, и, чтобы сменить тему, я бодро спросил:
– А пушистый кот, наверное, отправился к блюдечку с молоком?
Она взглянула на меня удивленно:
– Пушистый кот?
– Да, с которым вы были там, в саду, несколько минут назад…
Раздавшийся звон не дал мне договорить. Леди Кармайкл опрокинула заварной чайник, и горячий чай полился на пол. Я поставил чайник на место, а Филлис Паттерсон вопросительно взглянула на Сэттла. Он встал.
– Доктор Карстарс, не хотите ли взглянуть на вашего пациента?
Я сразу же последовал за ним. Мисс Паттерсон пошла с нами. Мы поднялись по лестнице, и Сэттл вынул из кармана ключ.
– Иногда у него бывает странная прихоть – покидать дом и бродить по округе, – пояснил он. – Поэтому обычно, уходя из дому, я запираю дверь.
Сэттл повернул ключ в замке, и мы вошли. Молодой человек сидел на подоконнике, освещенный золотистыми лучами заходящего солнца. Сидел очень тихо, странно изогнувшись и абсолютно расслабившись. Сначала я подумал, что он не слышал, как мы вошли, пока вдруг не заметил, что его глаза, полуприкрытые веками, внимательно за нами следят. Его взгляд встретился с моим, и он моргнул. Но не двинулся с места.
– Поди сюда, Артур, – сказал Сэттл заботливо. – Мисс Паттерсон и мой друг пришли навестить тебя.
Но молодой человек на подоконнике только моргнул. Чуть позже я заметил, что он опять украдкой наблюдает за нами.
– Хочешь чаю? – спросил Сэттл, громко и бодро, будто говорил с ребенком.
Он поставил на стол чашку с молоком. Я с удивлением поднял брови, а Сэттл улыбнулся.
– Удивительная вещь, – заметил Сэттл, – единственное, что он пьет, – это молоко.
Через несколько секунд сэр Артур распрямился, вышел из своего неподвижного состояния и медленно приблизился к столу. Я внезапно сообразил, что его движения были абсолютно бесшумными. Подойдя к столу, он сильно потянулся, выдвинул одну ногу вперед для равновесия, оставив другую сзади. Это продолжалось довольно долго, затем он зевнул. Никогда я не видел ничего подобного! Казалось, все его лицо превратилось в огромную пасть.
Теперь он полностью сосредоточился на молоке: стал наклоняться, пока его губы не коснулись чашки, затем принялся жадно пить.
Сэттл ответил на мой вопрошающий взгляд:
– Он совсем ничего не делает руками. Похоже, он вернулся к первобытному состоянию. Странно, правда?
Я почувствовал, как Филлис Паттерсон немного ко мне придвинулась, и утешающе пожал ее руку.
Наконец с молоком было покончено, и Артур Кармайкл потянулся еще раз, затем он, так же бесшумно, возвратился к подоконнику, уселся на него, изогнувшись, как прежде, и принялся, то и дело мигая, смотреть на нас.
Мисс Паттерсон увлекла нас в коридор. Она вся дрожала.
– О! Доктор Карстарс! – воскликнула она. – Это не он. Это существо вовсе не Артур! Я это чувствую.., знаю…
Я печально наклонил голову.
– Мозг может совершать невероятные трюки, мисс Паттерсон.
Признаюсь, данный случай меня озадачил. Здесь было много необычного. Хотя я никогда прежде не видел молодого Кармайкла, его своеобразная манера передвигаться, да и то, как он моргал, напоминали мне кого-то или что-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31