Почему только теперь?
– Потому что я сказал нечто такое, из чего он понял: мне все ясно.
– Когда он совершил преступление? – тихо спросила Уласе.
– Сразу после того, как Юрис вышел из спальни и спустился вниз.
– Это произошло там же, на кухне?
– Да.
– И вы давно это знали?
– Конечно нет.
– Вы тут говорили, что он, дескать, сам вам об этом сказал… Это правда?
Гирт улыбнулся:
– Да. Фактически так получается!
– Но почему он вообще Юриса… убил?
– Вот этого я, можно сказать, пока точно не знаю, да и рано еще об этом говорить, – уклончиво ответил Рандер. – Одним словом, чтобы заставить его молчать… – Гирт посмотрел на актрису. – Между прочим, вы очень мне помогли.
– В самом деле?
Расма медленно встала.
– Ладно, – сказала она, подойдя к столу и поднимая опрокинутую вазу. – Помоги теперь, Дина, и мне – надо снять вот эту скатерть. Попробуем заткнуть ею дыру в окне!
Рандер заторопился. Пока обе женщины занялись намокшей скатертью, он обратился к Алберту:
– Я надеюсь, вы не откажетесь поехать с нами?
Ярость Алберта несколько улеглась. И лицо успело принять обычное замкнутое выражение. Помедлив мгновение, он молча кивнул.
– И я! – выпятил грудь Улас. – Я тоже согласен ехать с вами! На всякий случай.
Рандер смерил его насмешливым взглядом: выглядел он весьма внушительно!… Гирта разобрал смех.
– Хорошо! – согласился он. – Надеюсь, мы не застрянем в лесу и благополучно доберемся до шоссе. Но еслимашину придется толкать, ваша помощь нам, конечно, весьма пригодится.
– Э… ах так. – Улас пытался скрыть смущение. – Ну да, конечно… И куда мы в конце концов поедем? В Ригу?
– Нет, в районную милицию.
– Кошмар! – воскликнула Ирена. – А мы, значит, должны тут оставаться одни?!
– Нет, почему же? – улыбнулся Рандер. – С вами останется товарищ Зирап!
– Ну да-а… – протянула Ирена, поморщившись.
– Ничего, все будет хорошо, – успокаивал ее Гирт. – Когда мы уедем, заприте как следует дверь! И, может быть, впустите Джокера! Кроме того, мы ведь собираемся вернуться.
– Поезжайте, поезжайте! – Зирап героически силился улыбнуться… – Я… Тут все будет в порядке.
Гирт сделал серьезное лицо и чуть ли не торжественно произнес:
– В этом я нисколько не сомневаюсь!
Он вышел в зал и вернулся с портфелем.
– Ну так, давайте одеваться.
Дина Уласе, которая все это время помогала Расме прилаживать к оконной раме скатерть, повернулась и театрально воздела руку.
– Ступайте, и чтобы боги были благосклонны к вам! – продекламировала она. – Жаль, что у меня нет под рукой щита, тогда бы я тебе, Харалд, протянула его со словами: «Со щитом или на щите!»
Улас сердито нахмурился:
– Прекрати!…
Актриса усмехнулась, снова стала серьезной и, обращаясь к Рандеру, сказала не то с иронией, не то с горечью:
– Езжайте спокойно! Мы, трое беспомощных женщин, без дрожи и страха в сердце доверяем себя надежной защите нашего доблестного рыцаря – товарища Зирапа. А далее – «Занавес низринулся!», как сказал бы отец латышского театра Адольф Алунан.
Рандер подошел к Калвейту.
– Следуйте за нами! – приказал он.
Калвейт исподлобья глянул на Гирта, еще секунду посидел не двигаясь, потом медленно встал и пошел к выходу. В коридоре Рандер набросил ему на плечи пальто, оделся вместе с другими, отпер наружную дверь и повернулся к остающимся, которые столпились в дверях столовой.
– Только на кухню пока не заходите! – наказал он. – Ну, до свидания!
Под аккомпанемент неистового лая они дотопали по грязи до машины. Рандер отпер ее и занял место за рулем. Калвейта посадили сзади, рядом с ним устроился Алберт, а Улас сел рядом с Гиртом. Захлопнулись дверцы, заработал мотор, в свете фар мелькнул волкодав, который рыча рвался на цепи. И «Москвич» вскоре скрылся за поворотом лесной дороги.
Проводив взглядами машину, оставшиеся вернулись в столовую. Расма заперла входную дверь. Дом вдруг стал пугающе пустым.
Уласе медленно повела плечами:
– Ну, кто бы подумал!… Я все еще не могу этого постичь. Казался таким рассудительным, порядочным…
Ирена невольно бросила пугливый взгляд в сторону кухни и сказала:
– Безумие – взять и убить живого человека!
– И главное – почему?!
Актриса по очереди обвела всех глазами и остановилась на Расме.
Расма пожала плечами.
– Не знаю, – коротко ответила она.
Зирап стоял у стола, потирал руки и жадно поглядывал на подарок Калвейта. Наконец он повернулся к хозяйке и, сладко улыбаясь, сказал:
– Но сигары он, ей-богу, купил отличные!… Вы не будете сердиться, если я одну закурю, а?
Расма посмотрела на коробку с сигарами, затем на Зирапа. Тот явно воспрянул духом и обрел свою обычную наглость.
– Пожалуйста! – сказала она, не скрывая презрения. – Можете взять хоть все. Я их вообще не хочу видеть! А Юрису сигары больше не нужны…
Ирена внезапно зажала лицо ладонями и заплакала. Потом она подняла голову, по-детски растерла слезы на щеках и жалобно попросила:
– Дина, не могли бы вы мне дать сигарету?
Тем временем Зирап облизнул свою сигару, обрезал конец, протянул Ирене огонь и задымил сам.
За окном снова забарабанил дождь.
– Может, ляжем спать? – предложила Расма. – Вы обе могли бы прилечь наверху, в постели, а товарищу Зирапу я бы постелила здесь на диванчике… Сама я все равно не засну.
Дина переглянулась с Иреной и покачала головой:
– Спасибо, нет… Знаете что – пойдем лучше в зал и попытаемся последним поленом разжечь камин!
Все молча прошли в зал. Зирап подошел к столу с остатками ужина, по очереди проверил бутылки и с сожалением покачал головой. Затем удобно расположился в кресле, с надменным видом закурил сигару и, как султанчик средней руки, обвел взглядом трех женщин.
Однако благодушие длилось всего мгновение. Внезапно, как бы вспомнив о чем-то, он заморгал, повесил голову и пробормотал:
– А завтра уже понедельник…
Никто его не понял, никто не ответил ему.
Расма мрачно смотрела в камин, где никак не хотело разгораться единственное полено.
Какое-то время был слышен только стук дождевых капель. Актриса вздохнула.
– Будем надеяться, что они выберутся из леса… – Она нагнулась, поковыряла в огне и печально улыбнулась. – Да-а, на таком юбилее мне еще бывать не доводилось! И, дай бог, больше не доведется…
Остальные по-прежнему молчали.
Наконец Уласе выпрямилась и сказала:
– Не сердитесь, пожалуйста, но мне захотелось есть.
Глава одиннадцатая
До конца лета было еще далеко, а на бульваре Райниса появились первые приметы осени – в последние дни стояла такая жара, что у лип мало-помалу начали желтеть и опадать листья. Неторопливо шагая в сторону Старой Риги через парк, раскинувшийся по обеим сторонам канала, Рандер на самой середине мостика у Бастейкална встретил Дину Уласе.
Он поздоровался и собрался идти дальше, но актриса подошла и протянула ему руку.
– Наконец-то мне посчастливилось! – улыбаясь, сказала она. – Не видела вас целую вечность!… Прошло около полугода, верно?
– Даже больше.
– Теперь вы должны меня просветить. Расскажите, как там в Межажах все произошло! Помните – вы мне тогда обещали!
– Право, не знаю… – заколебался Рандер, но Уласе оборвала его:
– Только ради бога, не говорите «нет»! На суде я не могла присутствовать, была в Свердловске на съемках… Кроме того, вы сами сказали, что я вам многим помогла! Так что, пожалуйста, считайте себя в некотором роде должником… Или вы очень торопитесь?
– Не то чтоб очень, – ответил Гирт, умолчав, что находится в отпуске. Откровенно говоря, недостатка во времени он сейчас не испытывал, да и как-то неудобно было отказывать Дине.
– Вот видите, как хорошо! Я только что закончила глупейшую запись на радио и тоже свободна… Знаете что! Правда, это не принято, но, может быть, вопреки правилам хорошего тона, я приглашу вас на чашку кофе! Или еще лучше – на порцию мороженого!
Гирт улыбнулся:
– Ладно. Только с одним условием – приглашаю вас я!
Они вошли в первое попавшееся им кафе в Старом городе. В зале царил полумрак, по сравнению с улицей здесь стояла приятная прохлада. Посетителей было сравнительно мало, им удалось найти столик на двоих неподалеку от окна.
Скоро выяснилось, что мороженое только что кончилось, и Рандеру не оставалось ничего другого, как заказать кофе и ватрушки. Когда официантка отошла, Уласе иронически сообщила:
– Между прочим – после того как мой муж проводил вас в ту ночь до районной милиции, он про этот случай в Межажах рассказывает так, что ни у кого не остается сомнений – убийцу поймал именно он… Как же вы все-таки раскрыли его? Ведь вначале у вас против Калвейта не было подозрений?
Рандер усмехнулся:
– Как раз наоборот, вначале у меня были подозрения против всех, за исключением Юриса и меня самого!
– Значит, и против меня…
– Разумеется и против вас. Однако вы были первой, против кого они отпали, едва я узнал, в котором часу и где Инсберга в последний раз видели живым. В тот же миг, как я его увидел в конце лестницы, вы вошли в кабинет и оставались со мной до того момента, когда его нашли мертвым.
– Но как у вас вообще возникла мысль, что это убийство, а вовсе не несчастный случай?
– Откровенно говоря, констатировать это было не так уж трудно. В конце концов – это моя профессия. Расстояние от ступенек до Юриса, положение его тела, место банки на полке, закрытый люк… Если приглядеться, все это, конечно, бросалось в глаза. А чуть позже факт преступления подтвердил испорченный телефон. Вдобавок выяснилось, что пропали ключи от машины…
– Да, ситуация была трагическая. Ни позвонить, ни уехать… А из чего вы заключили, что преступление совершил кто-то из присутствующих?
– Все факты были за то – и запертые двери, и заклеенные окна, и Джокер во дворе. Конечно, рассказ Расмы о двух не внушающих доверия типах на время отвел подозрения в сторону, но когда я тщательно все взвесил, то нападение извне показалось мне маловероятным. – Гирт улыбнулся. – Честно говоря, положение было достаточно сложным: я не мог покинуть места преступления даже на несколько часов, в то же время у меня не было ни помощников, ни необходимых инструментов, и даже официального права расследовать преступление.
– Неужели? Это мне как-то совсем не приходило в голову!
– Зато Алберт был об этом прекрасно осведомлен… Гирт лукаво усмехнулся.
Подошла официантка с кофе и ватрушками, разговор на время прервался. Когда заказанное было разложено на столике и официантка, незаметно бросив полный женского любопытства взгляд на актрису и ее элегантный брючный костюм, удалилась, Уласе спросила:
– А что вы так долго делали на кухне?
– Производил тщательный осмотр места преступления.
– И нашли что-нибудь?
– Довольно много. Порванную газету. Затертые пятна крови на полу. Отпечатки кожаных перчаток на осколках банки. Чуть попозже я пробовал найти и сами перчатки, но тут, надо признаться, допустил ошибку, и мне не повезло. Кроме того, я установил, что ступенька на лестнице перебита, а не сломалась. И что дверь кухни была закрыта на задвижку. Потом в мастерской я заметил пустое место на штативе с молотками. Так как Юрис, судя по всему, был аккуратен до педантизма – это подтвердила и Расма, – оставалось найти орудие убийства. Под конец мне стало почти ясно, как там все произошло.
– Звучит это просто, – улыбнулась Уласе. – И тогда вы начали всех расспрашивать?
– Ну, не сразу. После того как я запер кухню, надо было проверить остальные помещения – наклейки на окнах и так далее. Между прочим, в это время я совершенно не знал, от чего оттолкнуться, у меня не было ни малейшего представления о мотивах преступления. Преступник ведь шел на колоссальный риск – значит, у него могла внезапно возникнуть необходимость заставить Юриса молчать… Позже, как известно, это предположение подтвердилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
– Потому что я сказал нечто такое, из чего он понял: мне все ясно.
– Когда он совершил преступление? – тихо спросила Уласе.
– Сразу после того, как Юрис вышел из спальни и спустился вниз.
– Это произошло там же, на кухне?
– Да.
– И вы давно это знали?
– Конечно нет.
– Вы тут говорили, что он, дескать, сам вам об этом сказал… Это правда?
Гирт улыбнулся:
– Да. Фактически так получается!
– Но почему он вообще Юриса… убил?
– Вот этого я, можно сказать, пока точно не знаю, да и рано еще об этом говорить, – уклончиво ответил Рандер. – Одним словом, чтобы заставить его молчать… – Гирт посмотрел на актрису. – Между прочим, вы очень мне помогли.
– В самом деле?
Расма медленно встала.
– Ладно, – сказала она, подойдя к столу и поднимая опрокинутую вазу. – Помоги теперь, Дина, и мне – надо снять вот эту скатерть. Попробуем заткнуть ею дыру в окне!
Рандер заторопился. Пока обе женщины занялись намокшей скатертью, он обратился к Алберту:
– Я надеюсь, вы не откажетесь поехать с нами?
Ярость Алберта несколько улеглась. И лицо успело принять обычное замкнутое выражение. Помедлив мгновение, он молча кивнул.
– И я! – выпятил грудь Улас. – Я тоже согласен ехать с вами! На всякий случай.
Рандер смерил его насмешливым взглядом: выглядел он весьма внушительно!… Гирта разобрал смех.
– Хорошо! – согласился он. – Надеюсь, мы не застрянем в лесу и благополучно доберемся до шоссе. Но еслимашину придется толкать, ваша помощь нам, конечно, весьма пригодится.
– Э… ах так. – Улас пытался скрыть смущение. – Ну да, конечно… И куда мы в конце концов поедем? В Ригу?
– Нет, в районную милицию.
– Кошмар! – воскликнула Ирена. – А мы, значит, должны тут оставаться одни?!
– Нет, почему же? – улыбнулся Рандер. – С вами останется товарищ Зирап!
– Ну да-а… – протянула Ирена, поморщившись.
– Ничего, все будет хорошо, – успокаивал ее Гирт. – Когда мы уедем, заприте как следует дверь! И, может быть, впустите Джокера! Кроме того, мы ведь собираемся вернуться.
– Поезжайте, поезжайте! – Зирап героически силился улыбнуться… – Я… Тут все будет в порядке.
Гирт сделал серьезное лицо и чуть ли не торжественно произнес:
– В этом я нисколько не сомневаюсь!
Он вышел в зал и вернулся с портфелем.
– Ну так, давайте одеваться.
Дина Уласе, которая все это время помогала Расме прилаживать к оконной раме скатерть, повернулась и театрально воздела руку.
– Ступайте, и чтобы боги были благосклонны к вам! – продекламировала она. – Жаль, что у меня нет под рукой щита, тогда бы я тебе, Харалд, протянула его со словами: «Со щитом или на щите!»
Улас сердито нахмурился:
– Прекрати!…
Актриса усмехнулась, снова стала серьезной и, обращаясь к Рандеру, сказала не то с иронией, не то с горечью:
– Езжайте спокойно! Мы, трое беспомощных женщин, без дрожи и страха в сердце доверяем себя надежной защите нашего доблестного рыцаря – товарища Зирапа. А далее – «Занавес низринулся!», как сказал бы отец латышского театра Адольф Алунан.
Рандер подошел к Калвейту.
– Следуйте за нами! – приказал он.
Калвейт исподлобья глянул на Гирта, еще секунду посидел не двигаясь, потом медленно встал и пошел к выходу. В коридоре Рандер набросил ему на плечи пальто, оделся вместе с другими, отпер наружную дверь и повернулся к остающимся, которые столпились в дверях столовой.
– Только на кухню пока не заходите! – наказал он. – Ну, до свидания!
Под аккомпанемент неистового лая они дотопали по грязи до машины. Рандер отпер ее и занял место за рулем. Калвейта посадили сзади, рядом с ним устроился Алберт, а Улас сел рядом с Гиртом. Захлопнулись дверцы, заработал мотор, в свете фар мелькнул волкодав, который рыча рвался на цепи. И «Москвич» вскоре скрылся за поворотом лесной дороги.
Проводив взглядами машину, оставшиеся вернулись в столовую. Расма заперла входную дверь. Дом вдруг стал пугающе пустым.
Уласе медленно повела плечами:
– Ну, кто бы подумал!… Я все еще не могу этого постичь. Казался таким рассудительным, порядочным…
Ирена невольно бросила пугливый взгляд в сторону кухни и сказала:
– Безумие – взять и убить живого человека!
– И главное – почему?!
Актриса по очереди обвела всех глазами и остановилась на Расме.
Расма пожала плечами.
– Не знаю, – коротко ответила она.
Зирап стоял у стола, потирал руки и жадно поглядывал на подарок Калвейта. Наконец он повернулся к хозяйке и, сладко улыбаясь, сказал:
– Но сигары он, ей-богу, купил отличные!… Вы не будете сердиться, если я одну закурю, а?
Расма посмотрела на коробку с сигарами, затем на Зирапа. Тот явно воспрянул духом и обрел свою обычную наглость.
– Пожалуйста! – сказала она, не скрывая презрения. – Можете взять хоть все. Я их вообще не хочу видеть! А Юрису сигары больше не нужны…
Ирена внезапно зажала лицо ладонями и заплакала. Потом она подняла голову, по-детски растерла слезы на щеках и жалобно попросила:
– Дина, не могли бы вы мне дать сигарету?
Тем временем Зирап облизнул свою сигару, обрезал конец, протянул Ирене огонь и задымил сам.
За окном снова забарабанил дождь.
– Может, ляжем спать? – предложила Расма. – Вы обе могли бы прилечь наверху, в постели, а товарищу Зирапу я бы постелила здесь на диванчике… Сама я все равно не засну.
Дина переглянулась с Иреной и покачала головой:
– Спасибо, нет… Знаете что – пойдем лучше в зал и попытаемся последним поленом разжечь камин!
Все молча прошли в зал. Зирап подошел к столу с остатками ужина, по очереди проверил бутылки и с сожалением покачал головой. Затем удобно расположился в кресле, с надменным видом закурил сигару и, как султанчик средней руки, обвел взглядом трех женщин.
Однако благодушие длилось всего мгновение. Внезапно, как бы вспомнив о чем-то, он заморгал, повесил голову и пробормотал:
– А завтра уже понедельник…
Никто его не понял, никто не ответил ему.
Расма мрачно смотрела в камин, где никак не хотело разгораться единственное полено.
Какое-то время был слышен только стук дождевых капель. Актриса вздохнула.
– Будем надеяться, что они выберутся из леса… – Она нагнулась, поковыряла в огне и печально улыбнулась. – Да-а, на таком юбилее мне еще бывать не доводилось! И, дай бог, больше не доведется…
Остальные по-прежнему молчали.
Наконец Уласе выпрямилась и сказала:
– Не сердитесь, пожалуйста, но мне захотелось есть.
Глава одиннадцатая
До конца лета было еще далеко, а на бульваре Райниса появились первые приметы осени – в последние дни стояла такая жара, что у лип мало-помалу начали желтеть и опадать листья. Неторопливо шагая в сторону Старой Риги через парк, раскинувшийся по обеим сторонам канала, Рандер на самой середине мостика у Бастейкална встретил Дину Уласе.
Он поздоровался и собрался идти дальше, но актриса подошла и протянула ему руку.
– Наконец-то мне посчастливилось! – улыбаясь, сказала она. – Не видела вас целую вечность!… Прошло около полугода, верно?
– Даже больше.
– Теперь вы должны меня просветить. Расскажите, как там в Межажах все произошло! Помните – вы мне тогда обещали!
– Право, не знаю… – заколебался Рандер, но Уласе оборвала его:
– Только ради бога, не говорите «нет»! На суде я не могла присутствовать, была в Свердловске на съемках… Кроме того, вы сами сказали, что я вам многим помогла! Так что, пожалуйста, считайте себя в некотором роде должником… Или вы очень торопитесь?
– Не то чтоб очень, – ответил Гирт, умолчав, что находится в отпуске. Откровенно говоря, недостатка во времени он сейчас не испытывал, да и как-то неудобно было отказывать Дине.
– Вот видите, как хорошо! Я только что закончила глупейшую запись на радио и тоже свободна… Знаете что! Правда, это не принято, но, может быть, вопреки правилам хорошего тона, я приглашу вас на чашку кофе! Или еще лучше – на порцию мороженого!
Гирт улыбнулся:
– Ладно. Только с одним условием – приглашаю вас я!
Они вошли в первое попавшееся им кафе в Старом городе. В зале царил полумрак, по сравнению с улицей здесь стояла приятная прохлада. Посетителей было сравнительно мало, им удалось найти столик на двоих неподалеку от окна.
Скоро выяснилось, что мороженое только что кончилось, и Рандеру не оставалось ничего другого, как заказать кофе и ватрушки. Когда официантка отошла, Уласе иронически сообщила:
– Между прочим – после того как мой муж проводил вас в ту ночь до районной милиции, он про этот случай в Межажах рассказывает так, что ни у кого не остается сомнений – убийцу поймал именно он… Как же вы все-таки раскрыли его? Ведь вначале у вас против Калвейта не было подозрений?
Рандер усмехнулся:
– Как раз наоборот, вначале у меня были подозрения против всех, за исключением Юриса и меня самого!
– Значит, и против меня…
– Разумеется и против вас. Однако вы были первой, против кого они отпали, едва я узнал, в котором часу и где Инсберга в последний раз видели живым. В тот же миг, как я его увидел в конце лестницы, вы вошли в кабинет и оставались со мной до того момента, когда его нашли мертвым.
– Но как у вас вообще возникла мысль, что это убийство, а вовсе не несчастный случай?
– Откровенно говоря, констатировать это было не так уж трудно. В конце концов – это моя профессия. Расстояние от ступенек до Юриса, положение его тела, место банки на полке, закрытый люк… Если приглядеться, все это, конечно, бросалось в глаза. А чуть позже факт преступления подтвердил испорченный телефон. Вдобавок выяснилось, что пропали ключи от машины…
– Да, ситуация была трагическая. Ни позвонить, ни уехать… А из чего вы заключили, что преступление совершил кто-то из присутствующих?
– Все факты были за то – и запертые двери, и заклеенные окна, и Джокер во дворе. Конечно, рассказ Расмы о двух не внушающих доверия типах на время отвел подозрения в сторону, но когда я тщательно все взвесил, то нападение извне показалось мне маловероятным. – Гирт улыбнулся. – Честно говоря, положение было достаточно сложным: я не мог покинуть места преступления даже на несколько часов, в то же время у меня не было ни помощников, ни необходимых инструментов, и даже официального права расследовать преступление.
– Неужели? Это мне как-то совсем не приходило в голову!
– Зато Алберт был об этом прекрасно осведомлен… Гирт лукаво усмехнулся.
Подошла официантка с кофе и ватрушками, разговор на время прервался. Когда заказанное было разложено на столике и официантка, незаметно бросив полный женского любопытства взгляд на актрису и ее элегантный брючный костюм, удалилась, Уласе спросила:
– А что вы так долго делали на кухне?
– Производил тщательный осмотр места преступления.
– И нашли что-нибудь?
– Довольно много. Порванную газету. Затертые пятна крови на полу. Отпечатки кожаных перчаток на осколках банки. Чуть попозже я пробовал найти и сами перчатки, но тут, надо признаться, допустил ошибку, и мне не повезло. Кроме того, я установил, что ступенька на лестнице перебита, а не сломалась. И что дверь кухни была закрыта на задвижку. Потом в мастерской я заметил пустое место на штативе с молотками. Так как Юрис, судя по всему, был аккуратен до педантизма – это подтвердила и Расма, – оставалось найти орудие убийства. Под конец мне стало почти ясно, как там все произошло.
– Звучит это просто, – улыбнулась Уласе. – И тогда вы начали всех расспрашивать?
– Ну, не сразу. После того как я запер кухню, надо было проверить остальные помещения – наклейки на окнах и так далее. Между прочим, в это время я совершенно не знал, от чего оттолкнуться, у меня не было ни малейшего представления о мотивах преступления. Преступник ведь шел на колоссальный риск – значит, у него могла внезапно возникнуть необходимость заставить Юриса молчать… Позже, как известно, это предположение подтвердилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28