А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

в другом располагалась контора и лавчонка. Некрашеные бревенчатые стены были кое-где покрыты гипсом, дабы заткнуть щели, и завешены медвежьими шкурами. В комнате стояло несколько мягких диванов и кресел, сдвинутых к камину, в котором пылали дрова, мало-помалу превращавшиеся в белую золу. Справа от камина стояло древнее пианино, казавшееся совсем крошечным рядом с очагом. Сквозь дыру на месте отвалившейся передней панели виднелись молоточки и струны.
Едва приехав сюда, я спросил Джоан, почему дом называется флигелем. Вместо ответа она указала на южный край участка, где виднелся закопченный и заросший кустарником остов каменного здания.
- Тут была лесопилка, - сказала Джоан. - Ее построили в восьмидесятых годах прошлого века, а лет пятнадцать назад она сгорела дотла. Тут, в кустах, ржавое оборудование. Дети вечно сдирают о него коленки и приносят мне разные детали. Во флигеле размещалось правление. По-моему, глупо до сих пор называть его флигелем.
Ллойд Пирси склонился над старым граммофоном "виктрола", стоявшим возле стола для пинг-понга. Вытаращив глаза, он внимал зычным раскатистым звукам, вырывавшимся из затянутого рваной тряпкой громкоговорителя. Ллойд стоял в той же позе в первый вечер, когда я приехал из Грэнтэма, и на следующий вечер тоже. Я видел, как он садится в лодку и выбирается на причал, но это было днем, а вечером Ллойд старался держаться поближе к граммофону. В моей грэнтэмской конторе мне казалось, что здесь, в парке Алгонкин, разумнее всего было бы подделаться под рыболова. Поэтому я приобрел щуку средних размеров, велел очистить её и привез сюда вместе с оборудованием для прослушивания. Ллойд застал меня за разделкой этой щуки и сразу же понял, что я за рыболов. Он сообщил мне, что двадцать пять лет проработал в Садбери, в комиссии по управлению национальными парками, и поэтому был в усадьбе завсегдатаем. Сейчас он пытался списать с пластинки слова песни. Кажется, это был Пол Робсон. Ллойд то и дело снимал иголку с древнего диска, делавшего 78 оборотов в минуту, и снова ставил её.
"Линди-Лу, Линди-Лу,
Боже мой, сейчас помру!"
У очага играли в карты. За два последних дня я начал узнавать некоторые лица, но нескольких картежников видел впервые. И знакомые, и незнакомые физиономии дружно повернулись ко мне, как только я шагнул в сторону карточного стола.
"Моя крошка Линди-Лууууу..."
На углу стола для пинг-понга стоял бачок с кофе. Я нацедил себе чашку, добавил молока и, по обыкновению, всыпал две ложки сахарного песку, после чего приступил к изучению имеющихся в наличии физиономий. Джордж Маккорд был поглощен игрой. Обладание мощным глиссером делало его главным источником шума во всем озерном крае. Он гонял на своей лодке туда-сюда и бороздил воды озера с таким видом, будто выполнял задания горных спасателей и смотрителей национальных парков. Сейчас Джордж сидел, уткнувшись подбородком в собственную грудь, и изучал карты, а голова его лоснилась от пота. Он исподлобья поглядывал на партнеров и, похоже, делал арифметические выкладки, записывая их кончиком языка на внутренней поверхности щек. Сисси, жена Ллойда, сидела рядом с Джорджем и хмуро пялилась на свои карты, как будто они были слишком маленькими. У Мэгги Маккорд, судя по выражению её лица, была отличная карта. Она пыжилась будто персидская кошка на перине.
- Три без козырей, - промурлыкала Мэгги и едва не облизала губы от удовольствия.
- Имейте совесть, Мэгги! - воскликнула Сисси, которая уже собрала свои карты в стопку, но теперь была вынуждена вновь сложить их веером.
Четвертым партнером был Дэвид Кипп. Это его лохматый отпрыск повсюду таскается за Джоан. Кипп жил в усадьбе с двумя сыновьями, а их мать, Мишель, лежала на больничной койке в Вермонте. Волосы у детей были белокурые, но с буроватым отливом. Кипп тоже был блондином, однако коротенькие ручки и ножки сводили на нет всю его красу. Судя по наружности детей, и Мишель имела светлые волосы, скорее даже пегие и пушистые, как одуванчик.
Мэгги перебирала карты тонкими изящными руками. Если не считать маленьких ладоней и стоп, Мэгги Маккорд была весьма и весьма крупной женщиной. Джоан, мой главный источник знаний, рассказала мне, что Мэгги была замужем за лесничим, но овдовела и получила в наследство надел на берегу озера рядом с усадьбой. На вид Мэгги было лет семьдесят с хвостиком.
Я - не ахти какой любитель бриджа, но из вежливости немного последил за игрой, пока её участники делали заявки. В свете голых лампочек умелые руки Мэгги, державшие карты и ловко управлявшиеся с сигаретами, выглядели на редкость изысканно.
"Милая, слыхала ль ты вчера,
как ночью пел пересмешник?"
Я отыскал укромный уголок возле книжных полок, на которых хранились все подшивки журнала национального географического общества, начиная с доколумбовых времен. В один из этих журналов уткнулся старший сын Киппа, я узнал его по макушке. Парень сказал мне, что ему тринадцать лет и зовут его Роджером. Не дожидаясь моих расспросов, Роджер сообщил, что его мать лежит в беннингтонской больнице с желтухой, которую подцепила в вегетарианском ресторане. Я надеялся, что у нас завяжется разговор, но внимание мальчика переключилось на девушек, загоравших на атоллах.
Ллойд все записывал слова песни. Мэгги Маккорд захапала ещё одну взятку. Ее сын смотрел на мать, и на лице его отражался миллион разных чувств; он напоминал Спенсера Трейси, гадающего, удалось ли ему запихнуть мистера Хайда в укромный уголок на всю ночь.
В свой первый вечер в усадьбе я заметил очень скрытную парочку. Эти двое сидели рядышком, соприкасаясь коленями, и старались держаться подальше от остальных. Его я прозвал Терновником - просто чтобы как-то прозвать, - а её - Гризельдой. Он чем-то напоминал римского патриция, а она была немного смущена и зажата. Днем я их не встречал, но вечерами они делали выходы и сидели с остальными, будто дикие звери на краю поляны. На сей раз они примостились у бревенчатой стены, под медвежьей шкурой, висевшей изнанкой наружу. Зубастая пасть скалилась, словно медведю не нравились слова, которыми обменивались эти двое. Оба выглядели так, словно их мучила несильная, но нудная боль. Даже проехав много миль по проселочной дороге и облачившись в защитный кокон из комарья и слепней, они не чувствовали себя счастливыми. Терновник проживал в одиночестве в шестом номере мотеля, а подружка обреталась по соседству. Впрочем, нет, между их номерами был ещё один, населенный занудливыми и тупыми молодоженами по имени Хеллмэн. Они развлекались, раскатывая на машине по всему заповеднику и устраивая пикники. Сейчас Хеллмэны, вероятно, сидели у костра на озере Опеонго и поглощали мягкое мороженое из тамошней лавки. При мысли о том, что здесь собралось столько городских жителей сразу, меня охватила тоска, но тут послышался шум мотора въезжавшей на поляну машины, и все повернули головы на этот звук. Он заглушил даже стук электрогенератора. Я услышал голоса, потом открылись и захлопнулись дверцы.
- Это Риммеры! - объявил Ллойд и снова повернулся к своей Линди-Лу. Бывшие владельцы, - сценическим шепотом просветил меня Ллойд. - У них дом на другом берегу озера.
Я поставил чашку. Голоса приближались и в конце концов прорвались сквозь двустворчатые двери вместе со своими обладателями:
- Будь я проклят, если отдам за эту покрышку хоть пять центов. Так и знай! И не нужны мне никакие пробки, заплаты и латки. Это я тебе точно говорю.
- Долт!
- Пег, я тебе прямо заявляю, что не намерен платить кучу денег за шину, которая теряет весь воздух, не пройдя и двух сотен миль. Нет уж, увольте. Всем привет! Джоан здесь? Мы тут гостинцы из города привезли.
- Привет, Мэгги, - сказала Пег, обходя стол и здороваясь с людьми, которых, похоже, хорошо знала. - Наверное, тут у вас лило как из ведра. Канава опять полна воды. Джоан не мешало бы вычистить её.
- Это пустяки. Зато цемент, который я оставил на причале, смоет оттуда, - Долт Риммер даже не пытался вести связную беседу. Главное, он сам понимал, что говорит, и этого было вполне достаточно. Для человека ростом в пять футов и четыре дюйма он был на удивление шумлив.
Во флигель он вошел важной поступью петуха, сопровождаемого безумно влюбленной квочкой.
- Долт, цемент был накрыт брезентом. Ты сам его туда положил.
- Брезентом, да? Что ж, буду считать, что мне повезло, если доведется снова увидеть либо цемент, либо брезент. Или ты не заметила, женщина, что на автостоянке настоящее наводнение? У них тут был такой же потоп, как у нас за озером. Ллойд, где Джоан? Нам пора на тот берег.
У Риммера было морщинистое лицо и такая мина, что все его маленькие неприятности казались сущими бедствиями. Сорвав с головы кепи, Риммер хлопнул им сначала по колену, потом по спинке кресла, как будто по-прежнему был у себя дома. В это миг в комнату вошла Джоан, обутая в желтые сапоги. Она несла в руке лампу "летучая мышь". Джоан сопровождали двое низкорослых мужчин, которые тотчас прильнули к стене и скрылись в темном углу.
- Так и знала, что это вы, Долт. Привет, Пег. Видели наше новое озеро?
- На тридцать седьмом шоссе у нас спустило колесо, а ведь шина была совсем новая.
- У вас, девочка моя, могут отобрать право на владение этим участком дороги, если вы не наведете там порядок.
- Знаю. Мы уже обсуждали это с Энеем. Проклятые бобры!
- Я своими глазами видел, как два десятка футов дорожного покрытия смыло напрочь. А тут у вас песок да щебень. Пожалуй, вам лучше заняться дорогой безотлагательно. В такие времена вам не помешало бы иметь при себе вашего благоверного, правильно, Пег?
- Джоан и сама прекрасно управляется. И не стращай её. Ничего тут не случится.
- Девочка моя, если дорогу смоет, легким испугом ей не отделаться. Мы-то всегда доберемся до дому посуху, у нас своя дорога есть. Я просто хочу помочь Джоан.
- Вы в своем репертуаре, Долт, - донесся от карточного стола голос миссис Маккорд. Она даже не подняла глаз. Двое сопровождавших Джоан мужчин молча угощались кофе.
- О, юная нация обретает голос, - фыркнув, пробормотал Долт. - Так, давайте-ка разгружать машину и нагружать лодку. Уже поздно, пора двигать домой.
- Разве вы не выпьете с нами чаю? Долт? Пег?
- Э...
- Девочка, нам лучше заняться своими делами, которых, как вы знаете, невпроворот. Спасибо за приглашение, Джоан, но в другой раз. Эней! окликнул Долт одного из мужчин, стоявших возле бачка с кофе. - Помоги, пожалуйста.
Риммер нахлобучил кепи на редеющую рыжую шевелюру и вышел вон. Пег двинулась за ним в сопровождении черноволосого мужчины в линялых джинсах. На мягкой траве перед флигелем стояла громадная машина. Когда открылись дверцы, "кадиллак" засиял что твой китайский фонарик, и Долт с Энеем принялись передвигать картонные коробки. Парочку они отнесли в хижину Джоан, при этом оба то и дело спотыкались в грязи и на мокром щебне. Пег поблагодарила Энея, а Долт сообщил ему, что с остальной работой он управится с помощью жены. Он загнал машину на причал и снял брезент с катера. Пег тем временем принялась доставать из багажника коробочки поменьше.
- Черт! - выругалась Джоан, увидев две глубокие колеи, оставленные "кадиллаком" на промокшей лужайке. Я усмехнулся и передернул плечами, а Джоан представила мне Энея, который норовил тихонько шмыгнуть обратно во флигель.
- А вы заядлый рыболов, - заметил он. - Я видел, как вы удили в жестянке возле сенатора.
Я не понял, что он имел в виду, но был уверен, что Эней никогда не попадался мне на глаза, а потому просто задал ему несколько рыбацких вопросов.
- Между островами тут мелководье, - пустился в объяснения Эней. Озерная форель собирается там, потому что острова заслоняют это место от солнца. Там хороший клев. Но есть и другие места. Удите в тени.
Карточная игра в доме шла своим чередом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38