или уже случилось? Она совсем запуталась в своих мыслях, снах и действительности. И даже не раcслышала, что он ей ответил.
- В булочной машину разгружал, - повторил человек. И добавил: - Утром будет уже не тот.
Утром все будет уже не так, подумала она, вновь погружаясь в свои сны-мысли. Мы и не признаем друг друга, если вдруг столкнемся на улице, при солнечном свете. Или сделаем вид и пройдем мимо. У каждого своя дорога, две тропинки в лесу, и они случайно пересеклись здесь. Постояли, поговорили, похвастались набранными грибами и разошлись. Почему? Заблудились они, что ли? Вот встретились неожиданно два человека на крыше, им было интересно, пока не наступил рассвет. А дальше? потом один прыгнул вниз, а второй остался. Нет, это уже какой-то другой сон, нехороший... Наташа взглянула на мужчину исподлобья. Наверное, она прошептала это вслух, потому что он с любопытством спросил:
- Кто прыгнул, а кто остался?
- Не знаю, - серьезно ответила она. - Это не имеет значения.
- Не имеет, - согласился Вадим. - Жизнь вообще настолько символична, что чуть-чуть реальности не прибавит ей ровно никакого значения. Вы кушаете конкретную рыбу, и она исчезает, значит, можно сказать, вы проглотили символ реальности, но при этом не подавились костью и не стали другим символом. В четвертом часу утра я всегда заговариваюсь, а к пяти наступает просвет, вот.
Наташа терпеливо выслушала его и произнесла:
- У меня другая реальность - я выхожу замуж.
Помолчав, мужчина равнодушно сказал:
- Поздравляю. Чего ж вы тут? Понимаю, самому до смерти надоели эти свадьбы проклятые, осетрина вечная, "горько!" из каждого угла, а кто-нибудь уже мордой в салате. Хорошо еще, если не жених...
- Нет, свадьба у меня через неделю, а сейчас вроде как репетиция оркестра. "Прогон премьеры, - подумала она. - Только неизвестно, кто, кого и куда прогнал".
- А-а, тогда все ясно! - сказал мужчина, подкладывая в костер дощечек.
- Ну что - "а"? - сердито передразнила его Наташа. - Вы думаете, я такая взбалмошная, что убежала из-под венца? Которого к тому же и в помине нет. Брак светский.
- Ничего я о вас не думаю, - откликнулся Вадим. - Мне, видите ли, и думать нечем - я из тяжелой палаты сбежал. Сейчас, поди, санитары повсюду роют, найдут - в рубашку повяжут.
Девушка на секунду застыла, но решила вновь не верить ему. Уж слишком безобидно-беспечно он выглядел.
- Надеетесь от всех спрятаться? Я вас сразу раскусила.
- Вы лучше картошку кусайте. остынет - будет совсем не то.
- И вам удается? Ну, зарыться в землю? - не унималась она, даже не взглянув на протянутую ладонь, в которой, словно камешек, лежал черный печеный клубень. - Это не вы с Кантом выдумали "вещь в себе"? Ах, простите, забыла, вам же нечем думать.
- Да что с вами? - удивился Вадим. - С кем-то поссорились, а на меня злитесь. Так хорошо сидели...
- А вы не воображайте из себя невесть что. Терпеть этого не могу. Обыкновенный бомж, простите за откровенность. Дайте сюда картошку!
- Нате. И успокойтесь, - мягко сказал мужчина. - А то еще и с крыши убежите, а выше - некуда.
Они посидели молча, украдкой поглядывая друг на друга. Откуда-то из окон или со двора донеслось: "На-та-ша! На-та-ли!.."
- Вас зовут, - произнес Вадим.
- Если я вас обидела - извините, - ответила она. - Но я не хочу уходить. Просто не хочу, и все.
- Так "просто" никогда ничего не бывает.
Наташа обдумала его слова и согласилась. Наверное, он прав, и ничего случайного в жизни действительно нет. Как нет ее и в этой ночной встрече на крыше, под звездным небом и лукаво смеющейся луной. Или же все вокруг соткано из ее призрачных лучей, насмешливо, но и печально растающих с приближением рассвета.
- А вертолет? - вспомнила вдруг она, вновь обрадовавшись чему-то.
Вадим посмотрел в сторону лесного массива.
- Вертолет настоящий, - сказал он. И добавил: - В следующий раз, так и быть, мы на нем полетаем. Там у них логово.
Мужчина произнес это так, словно говорил о диких зверушках, но не злых и опасных, а симпатичных, может быть, лишь чуть-чуть колючих, винтообразных и пропеллерошустрых, которых вполне не трудно приручить. И еще в голосе прозвучала какая-то грустная нота, и она подумала: "А ведь он, наверное, летчик".
- Вы пилот, - утвердительно произнесла Наташа. - Или повар. Одно из двух.
- Вас снова зовут, - напомнил он, прислушиваясь к голосам.
- Пусть.
- Они огорчатся. Особенно жених.
- А его здесь нет! - весело ответила девушка, глядя, какое впечатление это произведет на собеседника.
Не произвело никакого.
- Он в командировке, вернется через два дня. А пока меня охраняет его брат. У которого, как выяснилось, на макушке лежит чайное блюдце.
- Очень удобно, когда под рукой нет посуды, - похвалил Вадим.
- Так что репе-те-тиция свадьбы не совсем правильная, без главного артиста. Но ведь мы еще и новоселье справляем, - добавила она и спохватилась: стоит ли говорить о таком приятном событии с человеком, у которого вообще нет дома?
Но он воспринял ее слова совершенно спокойно.
- Тот балкон, на который вы хотели плюнуть или прыгнуть? - равнодушно спросил мужчина. - Да-а, давненько в этой квартире никто не жил. Я тут все про всех знаю. Работа обязывает.
Пристально посмотрев на него, Наташа произнесла, ставя точку:
- Дворник или сторож.
- А также король, королевич, сапожник, портной и... что там еще в этой считалке?
- Кто - ты - будешь - такой? - подсказала девушка. - Выбирай поскорей, не задерживай добрых и честных людей! - она пару раз хлопнула в ладоши и засмеялась. - Выбрали?
Вадим не успел ответить: где-то совсем неподалеку от них, метрах в сорока, послышался шорох, шарканье, а затем прозвучал осторожный голос:
- Наташа! Ау!
Они сидели за одной из башенок, а в костре тлели лишь угольки, поэтому их не могли видеть. Да и звавший ее человек, судя по всему, не слишком торопился обследовать незнакомую территорию, может быть, ожидая основного десанта.
- Натали, я знаю, что ты здесь! - на всякий случай проговорил он громким шепотом. - Не прячься.
Девушка приложила палец к губам.
- Это Глеб, - тихо сказала она, приблизив свое лицо к Вадиму.
Он даже уловил запах духов - тонкий аромат левкоя, который давно забыл.
- Тот, с блюдцем? - прошептал он.
Наташа кивнула.
- Лучше вам скрыться. Увидит - бока намнет. Он нервный.
- Куда же я отсюда денусь? И с какой стати? Что за комиссия такая?
Девушка пожала плечами: дескать, предупредила, а дальше решайте сами.
- Он не будет разбираться. Даст в зубы, и все. А то и с крыши сбросит.
- Мы еще поглядим, кто тут кого начнет учить летать, - проворчал Вадим, недовольный ходом событий.
Но позывных больше не последовало. Глеб то ли ушел, то ли затаился где-то. Они скованно смотрели друг на друга, не решаясь раскрыть рта и сделать лишнего движения. Продолжалось это довольно долго.
- Шахматная ситуация, - произнес наконец он. - А у вас на щеке что-то прилипло... Кожура. Нет, не здесь, давайте я сниму.
- Теперь хорошо? - спросила она.
- Замечательно, но вам пора возвращаться.
- Боитесь за свое нежное здоровье?
- Боюсь, - честно признался он. - Не люблю лишних неприятностей. А вот вы, заметил, их нарочно ищете. И вообще, ваш будущий супруг сильно рискует, связываясь с такой особой. Впрочем, у него еще есть несколько дней, чтобы одуматься.
- А вам надо побриться, - последовал странный ответ.
Вновь послышались шаги и голоса, на сей раз они приближались к ним. Мужчина потрогал свою щетину и сказал:
- Теперь уже не успею. Побреют в морге.
Из-за башенки вынырнули два человека и чуть не прошли мимо, настолько были увлечены разговором между собой.
- Да вот же она! - выкрикнул высокий, повернувшись к притаившейся парочке. - Ну, матушка, ты даешь! Как это прикажете понимать? Мы там все с ног сбились и с ума посходили, а она...
- Погоди! - остановил его второй, коренастый, шагнув вперед. - А ты кто?
Вадим пожал плечами, как-то съежившись. Посмотрел снизу:
- Никто.
Наташа спохватилась, вскочила на ноги и встала между ними и коренастым, у которого оказался очень неприятный взгляд.
- Обожди, Глеб! Он действительно - никто, - сказала она. - Мы тут сидели и болтали. И все. Ели рыбу, а сначала прилетал вертолет. И хватит об этом.
- Он что, твой знакомый? - спросил высокий, также подойдя к раскачивающемуся на трехногом стуле Вадиму. - Какую рыбу? Что ты несешь? Наташа, ты понимаешь, с кем связалась?
- Погоди! - снова сказал Глеб. - Отвечай. Ты откуда? И что здесь делаешь? Как звать? Почему ночью? - все выдавало в нем милиционера в штатском.
- Пойдем! - Наташа схватила его за руки и попыталась потащить прочь, но тот все же изловчился носком ботинка выбить из-под Вадима стул.
Девушка с силой оттолкнула Глеба подальше, наклонилась к мужчине, помогая ему подняться, но тот лишь махнул рукой, продолжая лежать на боку.
- Домой! - строго выкрикнула она, словно дрессировщик собаке, развернувшись к тем двоим. - Назад!
И они послушались, позволив взять себя под руки и вести. Только Глеб, взглянув на Вадима, отрывисто пролаял:
- Вали отсюда, и чтобы я больше тебя здесь не видел!
А мужчина перевернулся на другой бок, вытащил из кармана мятую сигарету, чиркнул спичку и с удовольствием закурил. Он лежал и смотрел на усмехающуюся луну, которая тоже была окружена каким-то серым дымом и скользила по ледяному панцирю вместе с миллиардами ярких звезд. Девушка успела шепнуть ему два слова, и они сейчас уплывали и таяли где-то над ним, в этом бесконечном пространстве и вечности, куда уходит все. И все возвращается.
- Я тоже вернусь, - повторил он ее слова, не понимая, что заставляет его верить в это.
3
Прошло, наверное, полтора часа, и наступило самое тяжелое, предрассветное время, последние минуты, когда древний охотник замирал в ожидании и тревоге, прислушиваясь к лесным звукам враждебного мира, а надежда и страх охватывали его все сильнее, пока первые проблески багровых лучей, победно ступающих по листве, не исторгали из гортанного горла ликующего крика. Луна уносила за собой шлейф ночи, покорно уступая иному шествию и другой жизни, иным чувствам и другим поискам. Но четыре вопроса оставались перед человеком неизменно, в любое время суток: "Что в жизни святого?", "Для чего мы живем?", "Зачем нам дан разум?" и "Почему мы должны умереть?". Иногда не верилось, что можно найти хотя бы один ответ, настолько различны обстоятельства, уготованные судьбой; а порою задача с четырьмя неизвестными решалась необычайно легко и просто, словно кто-то подсказывал или нашептывал на ухо, льстиво уверяя в правоте; но чаще всего, лишь погрузившись в негаданное несчастье или переборов искушение, можно было начать постигать истинный смысл своего существования на земле.
Задумавшийся или задремавший было мужчина очнулся, но все равно не смог уловить тот миг, когда стало светать. Зато услышал странный звук, будто на церковную паперть упала медная денежка. Прошла минута - и бросили еще одну. Это была действительно монета, она запрыгала по крыше, покатилась и остановилась у ног Вадима. Подобрав рубль и положив его в карман, он тихо свистнул, то ли удивляясь, то ли ожидая отклика. И в ответ также прозвучал негромкий свист, словно на птичьем языке разговаривали два индейца. Подойдя к карнизу - к знакомому уже месту, - Вадим посмотрел вниз. Девушка переоделась в другое, домашнее платье и расчесывала волосы гребнем. Она приготовилась бросить еще одну монету, но, почувствовав его взгляд, запрокинула голову и улыбнулась.
- Ну что же вы? - непонятно спросила она.
- А что я? - так же ответил он. И продолжил: - Ужасно знакомая ситуация. Тогда тоже начинался рассвет. Только он стоял в зарослях сирени и смотрел на балкон снизу. А она его не видела. И он что-то такое бормотал от умопомрачения, вроде: "О, если бы я был ее перчаткой, чтобы коснуться мне ее щеки!.." Или: "В ее глазах страшнее мне опасность, чем в двадцати мечах.
1 2 3 4 5 6 7 8