Когда я кончила говорить по телефону, Морелли уже снова завалился на диван и смотрел бокс. На нем была черная футболка, свободный свитер крупной вязки и, конечно, джинсы. Морелли худощав, мускулист и смугл, как настоящий житель Средиземноморья. Он был отличным полицейским. От одного его взгляда мои соски начинали чесаться. Почти идеал, если забыть о работе в полиции.
Собака по кличке Боб сидела на диване рядом с Морелли. Боб – метис, помесь лабрадора и еще кого-то. Сначала он жил у меня, но потом решил, что у Морелли ему нравится больше. Наверное, тянет к мужчине. Теперь он больше жил у Джо. Меня это устраивало, поскольку Боб ест все подряд. Если оставить его без присмотра, от дома останутся разве что гвозди да кафельная плитка. И так как он молотил все подряд, он часто оставлял за собой большие кучи.
Боб приветливо помахал хвостом и снова принялся смотреть телевизор.
– Я понимаю, ты знаешь того парня, который оставил одежду в холле, – сказал Морелли.
– Лунатик. Он хотел показать мне свой новый тренировочный костюм.
– Могу его понять.
– Он сказал, что Даги пропал. Ушел вчера утром и до сих пор не вернулся.
Морелли оторвался от телевизора.
– Разве Даги не должен явиться в суд?
– Да, но Лунатик не думает, что он сбежал. Он считает, что случилась беда.
– Мозги у твоего Лунатика как омлет. Я бы не слишком полагался на его мнение.
Я протянула Морелли телефон.
– Позвони куда надо. Ну, ты знаешь, по больницам и так далее. И еще в морг. – Морелли, как полицейскому, это было легче сделать, чем мне.
За пятнадцать минут Джо обзвонил все, что можно. Нигде не было никого, похожего по приметам на Даги. Я позвонила Лунатику и сообщила ему об этом.
– Слушай, дружок, – сказал Лунатик, – мне становится страшно. Совсем не похоже на Даги. К тому же пропала моя одежда.
– Насчет одежды не волнуйся. Ты же оставил ее у меня в холле.
– Ну, ты молодец, – восхитился Лунатик. – Просто молодец!
Я мысленно закатила глаза и повесила трубку.
Морелли похлопал ладонью по дивану рядом с собой.
– Садись и давай потолкуем насчет Эдди Дечуча.
– А что насчет Эдди?
– Не нравится он мне.
Я непроизвольно вздохнула.
Морелли на мой вздох не обратил никакого внимания.
– Констанца сказал, что ты наверняка говорила с Дечучем, прежде чем он сбежал.
– Эдди был в депрессии.
– Полагаю, о Лоретте Риччи он не упоминал?
– Нет, ни слова о Лоретте. Я нашла ее случайно.
– Том Белл ведет это дело. Я встретил его после работы, так он сказал, что Лоретта была уже мертва, когда в нее стреляли.
– Что?
– Он не знает, что послужило причиной смерти. Надо ждать результатов вскрытия.
– Зачем кому-то стрелять в труп?
Морелли поднял руки, сдаваясь.
Замечательно!
– Еще что-нибудь можешь мне дать?
Морелли взглянул на меня и ухмыльнулся.
– Кроме этого, – быстро добавила я.
Я спала и задыхалась во сне. На груди лежало что-то очень тяжелое, и я не могла дышать. Обычно я не вижу снов, в которых задыхаюсь. Я вижу во сне, как лифт вылетает сквозь крышу здания со мной вместе. Я вижу во сне, как за мной по улице с топотом гонятся быки. Еще мне снится, что я забываю одеться и голышом появляюсь в супермаркете. Но я еще никогда не видела во сне, что задыхаюсь. До сегодняшнего дня. Я постаралась проснуться и открыла глаза. Рядом спал Боб, водрузив свою огромную голову и передние лапы мне на грудь. Больше в постели никого не было. Морелли ушел. На цыпочках выбрался из спальни на заре и оставил Боба со мной.
– Ладно, парень, – сказала я, – если ты с меня слезешь, я тебя покормлю.
Может, Боб и не понимал слов, но он всегда чутко улавливал намерение, когда речь касалась кормежки. Он поставил уши торчком, глаза заблестели, и в долю секунды он соскочил с кровати и принялся танцевать вокруг со счастливой мордой.
Я насыпала в миску собачьей еды и тщетно поискала, нет ли чего поесть человеку. Ничего. Ни хлопьев, ни мюслей, ни засохшей булочки. Мама всегда давала мне пакет с едой, но, когда я уходила от родителей, мои мысли были заняты Лореттой Риччи, и пакет с едой так и остался на кухонном столе.
– Только взгляни, – обратилась я к Бобу, – какая я плохая хозяйка.
Боб посмотрел на меня так, будто хотел сказать: «Послушайте, леди, вы накормили меня, а это совсем неплохо».
Я влезла в джинсы, надела сапоги, нацепила куртку прямо поверх ночной рубашки и взяла Боба на поводок. В хорошем темпе мы спустились по лестнице, залезли в машину и направились к дому моей старинной врагини Джойс Барнхардт. Таким образом, мне не придется подбирать за Бобом дерьмо, и я сделаю полезное дело. Так мне, во всяком случае, казалось. Несколько лет назад я застала Джойс с моим мужем (теперь бывшим) на моем собственном обеденном столе, так что время от времени я плачу ей сторицей за ее обходительность.
Джойс жила в четверти мили от меня, но пейзаж за окном разительно изменился. Джойс получала хорошие алименты от своих бывших мужей. Более того, муж номер три так жаждал от нее избавиться, что оставил ей полностью выкупленный дом. Дом был большой, с обширным участком земли и солидными соседями. Выстроен он был из красного кирпича, а портик над входной дверью поддерживали белые колонны. Некая смесь пантеона и китча. В районе насчет собак существовали строгие законы, так что мы с Бобом посещали Джойс только под покровом темноты. Или, как в данном случае, ранним утром, пока еще все спят.
Я остановилась, не доезжая полквартала до дома Джойс. Мы с Бобом тихонько пробрались на ее главную лужайку, Боб сделал свои дела, мы осторожно вернулись к машине и поехали в «Макдоналдс». Каждое благое дело должно быть вознаграждено. Я съела яичницу и выпила кофе, Боб получил яичницу и ванильный молочный коктейль.
После всех этих дел мы немного притомились. Дома Боб прилег подремать, а я пошла в душ. Смазала волосы гелем и уложила их мелкими кудряшками. Накрасила ресницы, подвела глаза и подкрасила губы. Я пока еще не решила ни одной проблемы, но выглядела чертовски неплохо.
Через полчаса мы с Бобом вплыли в контору Винни, готовые к работе.
– Ох-ох, – вздохнула Лула, – Боб снова при деле. – Она наклонилась и почесала Боба за ухом. – Привет, Боб, как дела?
– Мы все еще разыскиваем Эдди Дечуча, – сказала я. – Кто-нибудь знает, где живет его племянник Рональд?
Конни записала пару адресов на листке бумаги и протянула его мне.
– У Рональда дом на Черри-стрит, но в такое время он, скорее всего, на работе. Он руководит асфальтовой фирмой. Это на Франт-стрит, около реки.
Я сунула листок в карман, наклонилась к Конни и тихо спросила:
– На улицах ничего не слышно про Даги Купера?
– В смысле? – поинтересовалась Конни.
– В смысле, что он пропал.
Дверь в кабинет Винни распахнулась, и оттуда высунулась его голова.
– Что значит пропал?
Я взглянула на Винни.
– Как ты умудрился услышать? Я шептала, а дверь к тебе была закрыта.
– У меня уши в заднице, – сказал Винни. – Я все слышу.
Конни пробежала пальцами по краю стола.
– Чтоб тебя черт побрал, – сказала она, – снова «жучок» поставил. – Она высыпала из стакана карандаши, порылась в ящиках и вывалила содержимое сумки на стол. – Где ты, маленький поганец?
– Никаких «жучков», – заметил Винни. – Говорю тебе, у меня прекрасные уши. Как радары.
Конни нашла «жучок», прикрепленный снизу к телефону. Она вырвала его и раздавила рукояткой пистолета. Затем положила пистолет назад в сумку, а «жучок» швырнула в мусорную корзину.
– Эй, – сказал Винни, – это же имущество фирмы.
– Так что насчет Даги? – спросила Лула. – Он разве не должен явиться в суд?
– Лунатик сказал, что он собирался вчера смотреть борьбу у Даги по телевизору с большим экраном, но Даги так и не появился. Лунатик боится, что с ним что-то случилось.
– Я бы не упустила шанс посмотреть на этих борцов в коротких эластичных трусах на большом экране, – заметила Лула. – Представляю, что за зрелище!
Мы с Конни с ней согласились. Девушка должна быть сумасшедшей, чтобы упустить шанс взглянуть на все эти мясные оковалки на большом экране.
– Я ничего не слышала, – сказала Конни, – но я поспрашиваю.
В это мгновение дверь с грохотом распахнулась, и в приемную влетела Джойс Барнхардт. Рыжие волосы взбиты до немыслимой высоты, брюки туго обтягивают задницу, а блузка расстегнута почти до пупа, демонстрируя черный лифчик и много еще чего. Глаза густо обведены черным, на ресницах тонна туши.
Боб стремительно укрылся под стол Конни, а Винни нырнул в кабинет и запер дверь. Некоторое время назад Винни, после консультации со своим ненасытным дружком, согласился нанять Джойс агентом. Дружок до сих пор этому радовался, но остальные части тела Винни не имели понятия, что делать с Джойс.
– Винни, ах ты урод, я видела, как ты уполз в свой кабинет. Выходи немедленно, черт тебя побери, – заорала Джойс.
– Приятно видеть тебя в таком хорошем настроении, – заметила Лула.
– Какой-то пес снова сделал свои дела на моей лужайке. Уже второй раз за эту неделю.
– Наверное, без этого не обойтись, если выбираешь себе поклонников в приюте для бездомных животных, – невозмутимо сказала Лула.
– Не заходи слишком далеко, толстуха.
Лула сузила глаза.
– Кто назвал меня толстухой? Еще раз назовешь меня толстухой, я тебе всю морду расквашу.
– Толстуха, толстозадая, кусок сала…
Лула бросилась на Джойс, обе свалились на пол, царапаясь и стараясь выдрать друг у друга побольше волос. Боб под столом не шелохнулся. Винни прятался в кабинете. Конни выжидательно стояла в сторонке, потом вдруг приблизилась к Джойс и приложилась к ее заду электрошоковым пистолетом. Джойс взвизгнула и застыла.
– Я в первый раз пользуюсь этой штукой, – призналась Конни. – Довольно любопытно.
Боб выполз из-под стола, чтобы взглянуть на умолкнувшую Джойс.
– И давно Боб у тебя? – спросила Лула, поднимаясь на ноги.
– Он у меня ночевал.
– Полагаю, к куче на лужайке Джойс он имел самое прямое отношение?
– Все возможно.
– Насколько возможно? На десять процентов? На пятьдесят?
Мы посмотрели вниз на Джойс. Она уже начала дергаться, так что Конни приложилась к ней еще раз шоковым пистолетом.
– Понимаешь, я ненавижу собирать собачье дерьмо… – честно призналась я.
– Ха! – воскликнула Лула. – Я так и знала!
Конни угостила Боба плюшкой из стоящей на столе коробки.
– Какой славный мальчик!
Глава 3
– Раз Боб так себя хорошо проявил, а я в прекрасном настроении, я могу помочь тебе поискать Эдди Дечуча, – сказала Лула.
Волосы ее после сражения с Джойс стояли дыбом, к тому же одна пуговица на блузке оказалась оторванной. Она была немного не в себе и выглядела впечатляюще, так что, пожалуй, имело смысл взять ее с собой.
Джойс все еще валялась на полу, но уже открыла один глаз и шевелила пальцами. Лучше нам с Лулой и Бобом убраться подальше, пока она не открыла второй глаз.
– А ты тоже так считаешь? – поинтересовалась Лула, когда мы все уже сидели в машине и ехали по Франт-стрит. – Я действительно толстая?
С виду нельзя было сказать, что Лула жирная. Она казалась сбитой крепко. Как сарделька. Но очень крупная сарделька.
– Не то чтобы толстая, – заметила я. – Скорее большая.
– И у меня совсем нет целлюлита.
Тоже правда. Откуда целлюлит на сардельке?
Я проехала на запад по Гамильтон-авеню к реке и дальше на Франт-стрит.
Лула сидела впереди, а Боб сзади, высунув голову в окно. Глаза прищурены, уши развеваются на ветру. Светило солнце, еще пара градусов в плюсе, и можно было считать, что наступила весна. Если бы не Лоретта Риччи, я бы наплевала на поиски Эдди и поехала бы к морю. Но тот факт, что мне вскоре следовало внести очередной взнос за «Хонду», вынуждал меня направить машину в сторону асфальтовой компании.
Найти их было легко все по тому же асфальту. Офис оказался крошечным. Зато гараж – огромным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36