Все-таки есть бог на свете.
– А когда он будет?
– Трудно сказать. Он сегодня в суде.
Кольца у нее на пальце нет. Опечаленной она тоже не выглядит. Более того, она выглядела вполне счастливой, если бы не появление в конторе сумасшедшей бывшей жены Дикки.
Я сделала вид, что меня заинтересовал интерьер приемной.
– У вас здесь очень мило. Наверное, приятно тут работать.
– Обычно да.
Я поняла это как «обычно да, за исключением данного момента».
– Наверное, тут хорошо работать, если ты не замужем. Есть шанс встретить много мужчин.
– К чему все это?
– Ну, я как раз подумала о Гомере Рамосе. Вы ведь здесь, в офисе, с ним познакомились?
Несколько секунд царила мертвая тишина. Могу поклясться, я слышала, как бьется ее сердце. Она молчала. Я тоже молчала. Не знаю, о чем думала она, а я ругала себя последними словами. Этот вопрос насчет Гомера прозвучал куда резче, чем я хотела, вот я и чувствовала себя неуютно, так как если уж и грублю людям, то в основном только мысленно.
Синтия взяла себя в руки и посмотрела мне прямо в глаза. Вела она себя спокойно, говорила с сочувствием в голосе.
– Не то чтобы я хотела сменить тему, – сказала она, – но вы не пробовали замазать этот прыщ тональным кремом?
Я со свистом втянула воздух.
– Нет, я не думаю...
– Надо поостеречься. Когда прыщи такие огромные, красные и гнойные, они могут оставить шрамы.
Моя рука непроизвольно взлетела к подбородку, прежде чем я успела ее остановить. Бог ты мой, да она права. На ощупь прыщ казался громадным. Он рос! Черт! В голове немедленно промелькнуло: уноси ноги! Прячься!
– Мне пора идти, – пробормотала я, пятясь. – Скажите Дикки, что мне, собственно, ничего не было нужно. Проезжала мимо и забежала поздороваться.
Я вышла, спустилась по лестнице, проскочила через фойе и выбежала на улицу. Села в «Бьюик» и повернула зеркало заднего обзора так, чтобы видеть свой прыщ.
Громадный!
Я откинулась на сиденье и закрыла глаза. Мало того, что у меня такой жуткий прыщ, но Синтия Лотте ухитрилась превзойти меня в грубости. И мне ничего не удалось узнать для Рейнджера. О Синтии я теперь знаю, что ей идет серый цвет и что она сумела задеть меня за живое. Одно упоминание о прыще – и меня как ветром сдуло.
Я оглянулась на здание и прикинула, действительно ли у Рамоса были дела с фирмой Дикки. И какие дела? Вполне вероятно, что Лотте так с ним и познакомилась. Хотя вполне могла и на улице встретить. Ведь офис Рамосов отсюда всего в одном квартале.
Я включила передачу и медленно проехала мимо офисного здания Рамосов. Ленту, ограждавшую место преступления, уже убрали, и мне были видны рабочие, приводящие в порядок холл. Площадка у служебного подъезда была забита ремонтными машинами.
Я вернулась в центр города и остановилась у магазина на Третьей улице, где продавали всякие электронные штучки.
– Мне нужна сигнальная система, – объяснила я пареньку за прилавком. – Ничего особенного. Просто что-нибудь такое, что подавало бы сигнал, когда открывается дверь. И перестань пялиться на мой подбородок!
– Я вовсе не пялился на ваш подбородок. Честно! Я даже не заметил этот ваш прыщ.
Через полчаса я уже ехала в контору за Бобом. Рядом со мной на сиденье в маленьком пакете лежал детектор движения для моей входной двери. Я уговаривала себя, что он необходим мне для пущей безопасности. Но в душе знала, что цель у меня единственная: чтобы он разбудил меня, когда Рейнджер влезет ко мне в квартиру. Непонятно, зачем он мне понадобился, этот детектор. К страху он не имел никакого отношения. Хотя бывали моменты, когда Рейнджера вполне можно было испугаться. Как насчет недоверия? Не то, я доверяла Рейнджеру. По сути, купила я детектор только потому, что хотела иметь преимущество. Меня бесило, что он мог зайти в мою квартиру, даже не разбудив меня.
Я заехала в кулинарию и купила упаковку куриного мяса на обед. Решила, что так будет лучше для Боба. Не надо грызть никаких костей.
Когда я вошла в дверь с пакетом, у всех заблестели глаза.
– Мы с Бобом как раз подумывали насчет курицы, – сообщила Лула. – Ты прочитала наши мысли.
Я сняла крышку с коробки, положила ее на пол и выложила туда часть курицы. Взяла кусок себе, а остальное отдала Конни и Луле. Затем позвонила своей кузине Банни в кредитное бюро.
– Есть у тебя что-нибудь на Синтию Лотте? – спросила я.
Через минуту она выдала ответ:
– Совсем немного. Недавно взяла кредит на покупку машины. По счетам платит вовремя. Никаких порочащих данных. Живет в Иуинге. – Она помолчала. – А что ты ищешь?
– Не знаю. Она работает на Дикки.
– Вот как. – Будто это все объясняло.
Я записала адрес Лотте и распрощалась с Банни.
Затем я позвонила Морелли. Ни один из его телефонов не отвечал, поэтому я оставила записку на пейджере.
– Забавно, – заметила Лула. – Ты вроде курицу ему в крышку от коробки положила. Вот только что-то я ее не наблюдаю.
Мы все взглянули на Боба. К его губе прилип маленький кусочек картона.
– Черт, – воскликнула Лула, – в сравнении с ним, профессионалом, я просто любитель.
– Вы что-нибудь необычное во мне замечаете? – спросила я.
– Только большой прыщ на подбородке. Наверное, у тебя плохие дни?
– Это стресс! – Я сунула голову в сумку, разыскивая тональный крем. Фонарик, щетка для волос, помада, жвачка, лосьон для рук, перечный баллончик. Никакого тонального крема.
– У меня есть лейкопластырь, – предложила Конни. – Можешь попробовать заклеить.
Я прилепила лейкопластырь на подбородок.
– Уже лучше, – заметила Лула. – Теперь у тебя такой вид, будто ты порезалась, когда брилась.
Замечательно!
– Пока не забыла, – сказала Конни, – тут был звонок насчет Рейнджера, пока ты разговаривала с кредитным бюро. Выписан ордер на его арест в связи с убийством Рамоса.
– А что в ордере?
– Для дачи свидетельских показаний.
– С О. Дж. Симпсоном тоже все так начиналось, – вмешалась Лула. – А глядите, чем все кончилось – процесс на всю Америку.
Мне хотелось проверить дом Ганнибала, но тащить туда за собой Митчелла и Хабиба было явно ни к чему.
– Мне требуется кое-кого отвлечь, – сказала я Луле! – Необходимо избавиться от этих парней в ковровой машине.
– Ты на самом деле хочешь от них избавиться? Или просто помешать им следить за тобой?
– Я не хочу, чтобы они за мной ехали.
– Тогда все просто. – Она вынула из ящика пистолет 45-го калибра. – Я прострелю у них пару шин.
– Нет! Никакой стрельбы!
– Вечно ты со своими запретами, – сказала Лула.
Из кабинета высунулась голова Винни.
– Как насчет поджечь бяку?
Мы дружно повернулись к нему.
– Обычно такое хорошо удается на чьей-то веранде, – пояснил Винни. – Вы кладете в пакет собачье дерьмо. Затем помещаете этот пакет на крыльцо вашего обидчика и звоните в дверь. Потом поджигаете пакет и улепетываете во все лопатки. Когда ваша жертва открывает дверь и видит горящий пакет, она наступает на него, чтобы затушить огонь.
– И?
– И загваздывает свой ботинок собачьим дерьмом, – сказал Винни. – Если вы поступите так же с этими парнями и они вымажутся в говне, это их отвлечет, а ты сможешь удрать.
– Вот только веранды нет под боком, – заметила Лула.
– Ты начисто лишена воображения, – заявил Винни. – Положишь пакет прямо за машиной. Потом улизнешь, а кто-нибудь из офиса крикнет, что у них что-то горит под машиной.
– Мне идея нравится, – сказала Лула. – Одна загвоздка – где взять собачье дерьмо.
Тут мы обратили свое внимание на Боба.
Конни достала из нижнего ящика стола большой крафтовый пакет.
– Вот вам пакет, а коробку из-под курицы можете использовать в качестве лопатки.
Я пристегнула поводок, и мы вместе с Лулой вышли через заднюю дверь и сделали небольшой крюк. Боб раз сорок задирал лапу, но никакого вклада в наш план не сделал.
– Похоже, он не проявляет интереса, – заметила Лула. – Может быть, стоит повести его в парк.
Парк был всего в двух кварталах от офиса, так что мы отвели туда Боба и встали вокруг в ожидании, когда он ответит на призыв природы. Только природа отказывалась его звать.
– Ты не замечала, что когда тебе не нужно собачье дерьмо, оно валяется повсюду? – спросила Лула. – А теперь, когда оно нам нужно... – Ее глаза широко раскрылись. – Держись. Вон идет собака. И большая.
Действительно, кто-то еще гулял со своей собакой в парке. Собака оказалась большой и черной. Старушка на другом конце поводка была маленькой и седой. На ней были туфли на низком каблуке, громоздкое пальто из твида и вязаная шапочка, под которую она заправила свои седые пряди. В руке она держала пластиковый пакет и бумажное полотенце. Пакет был пуст.
– Не хочу богохульствовать, – заметила Лула, – но эту псину нам сам бог послал.
Пес внезапно остановился и сгорбился. Мы втроем рванули к нему. Я держала Боба на поводке, а Лула размахивала бумажным пакетом и коробкой. Мы мчались во весь опор, но тут женщина подняла голову и увидела нас.
– Я старая, – сказала она. – У меня нет денег. Не трогайте меня, пожалуйста!..
– Нам не нужны ваши деньги, – объяснила я. – Нам нужно ваше дерьмо.
Женщина едва не задохнулась от возмущения.
– Я не могу отдать вам какашки. Я должна отнести их домой. Таков закон.
– В законе не говорится, что вы должны отнести дерьмо домой, – сказала Лула. – Там говорится, что его надо убрать. А мы – добровольцы.
Большой черный пес перестал заниматься своим делом и вопросительно принюхался к Бобу. Боб тоже его понюхал и перевел глаза на пах старушки.
– Даже не думай, – сказала я Бобу.
– Не уверена, что это правильно, – возразила женщина. – Никогда не слышала ни о чем подобном. Думаю, я должна сама отнести это домой.
– Ладно, – сказала Лула, – мы вам за «это» заплатим. – Лула повернулась ко мне. – Дай ей пару баксов за ее дерьмо.
Я порылась в карманах.
– У меня нет с собой денег. Я же не взяла сумку.
– На меньше, чем пять долларов, я не согласна, – заявила старуха.
– Так вышло, что у нас нет с собой денег, – объяснила Лула.
– Тогда «это» – мое дерьмо, – твердо сказала женщина.
– Черта с два, – возразила Лула, силой отодвинув старушку и собирая дерьмо коробкой из-под курицы. – Нам это дерьмо необходимо.
– Караул! – закричала старуха. – Они забрали мое дерьмо! Помогите! Воры!
– Я все подобрала, – возвестила Лула. Мы втроем бегом пустились к офису с пакетом драгоценного дерьма.
Остановились мы лишь у задней двери. Боб был счастлив и танцевал от радости. Но мы с Лулой еле переводили дыхание.
– Господи, был момент, когда я думала, что она нас догонит, – сказала Лула. – Довольно прыткая старушонка.
– Да она вовсе не бежала, – пояснила я, – это собака ее тянула.
Я открыла бумажный пакет, и Лула вывалила туда все содержимое коробки.
– Надеюсь, мы позабавимся, – сказала Лула. – Не терпится посмотреть, как эти два парня вляпаются в дерьмо.
Лула вышла через парадную дверь с пакетом и зажигалкой. Мы с Бобом вошли через заднюю дверь. Хабиб и Митчелл сидели в машине, стоящей у нашего офиса прямо за моим «Бьюиком».
Конни, Винни и я смотрели в окно, как Лула прокралась за ковровую машину и положила пакет на землю прямо под задним бампером. Мы заметили язычок пламени, потом увидели, как Лула отскочила и убежала за угол.
Конни высунулась из двери.
– Эй, вы, – закричала она, – там в машине! За вами что-то горит!
Митчелл опустил стекло.
– Что?
– Что-то горит за вашей машиной!
Митчелл и Хабиб вылезли, чтобы посмотреть, мы же все тоже к ним присоединились, чтобы ничего не пропустить.
– Какой-то мусор, – сказал Митчелл Хабибу. – Отбрось его, а то машину попортим.
– Он горит, – возразил Хабиб. – Я не желать трогать ничего горящий своим ботинок.
– Вот что получается, когда имеешь дело с гребаным верблюжьим жокеем, – сказал Митчелл. – У таких, как ты, нет рабочей закваски.
– Неправда. Я очень много работать в Пакистане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36