Статья появилась на первой странице вместе со снимками ученого, сделанными в аэропорту. Как обычно, под заголовками была напечатана фотография самого Проныры.
На следующее утро в половине восьмого, когда Проныра только приступил к завтраку, к нему в квартиру позвонили. Не успел он отпереть дверь, как в комнату влетела Лора Ванджику с номером "Обсервера". Швырнув газету на стол, она села и с минуту молча смотрела на Проныру, потом спросила:
– Как же ты мог?
– Лора, хоть ты и была с Шэйном на короткой ноге, ты могла всего этого и не знать, верно ведь?
– Он не агент – головой ручаюсь!
– Ты повторяешься, – сказал Проныра. – Тогда почему он отправил на тот свет сбежавшего ученого?
– Не знаю, но он не агент. Много может быть причин. Тебе неизвестно, что было с ним в Южной Африке до приезда сюда. Наконец, если он агент, зачем ему убивать ученого? Он бы охотился за документами, которые пропали. Ну-ка, объясни это!
– Возможно, он пытался выкрасть документы, но не сумел. Его ранили раньше, чем он смог завладеть ими. Почем мне знать?
– Вот это точно – ничего ты не знаешь.
– А как продвигаются твои поиски?
– Вчера вечером я снова была в его квартире. Он туда не возвращался.
– Откуда ты знаешь?
– У меня есть ключ – зашла и осмотрела.
– Ясно.
– И в клубе "Холлиан" его вчера не было. Я провела там почти весь вечер. Ждала его.
– Лора, ради всего святого, уясни себе – это факт, что Шэйна ранили в "Хилтоне" и сейчас он в руках кенийской полиции. Какого дьявола мне врать? Чувствую я: полиция или агенты безопасности охраняют его как зеницу ока. Не дадут ему умереть и не подставят под пулю, потому что хотят задать ему миллион вопросов, которые помогут им разгромить южноафриканскую шпионскую группу, орудующую в Кении.
– О господи! Говорю тебе, Шэйн не шпион!
Раздался телефонный звонок. Проныра пошел в спальню, где стоял аппарат. Возвратившись, он сказал:
– Кажется, статья взбесила не только тебя.
– Кто звонил?
– Из Особого управления. Требуют, чтобы я сию минуту к ним явился.
– Фамилия – Наэта, Нельсон Наэта из "Обсервера", – сказал Проныра клерку в бюро пропусков кенийского Управления безопасности.
– Да-да, мистер Наэта, – ответил клерк. – Начальник ждет вас.
– Вот как, сам начальник! – удивился Проныра.
По телефону Вайгуру ничего не сказал о встрече с начальником управления. Вайгуру вообще мало что сказал. В сильно приглаженном виде брошенная им в трубку фраза звучала примерно так: "А ну-ка к нам, живо!" Проныра вздохнул.
Автоматическая задвижка на двери позади стола клерка щелкнула, и дверь отворилась.
В приемной перед кабинетом начальника управления сидел Эдвард Вайгуру, а рядом с ним – редактор Хамиси, по обыкновению попыхивая трубкой.
– Нельсон, на этот раз мы, кажется, влипли по-настоящему, – сказал Хамиси.
– Говорил тебе, не встревай, – напомнил Вайгуру.
– Если бы я ждал вашего разрешения, статья успела бы мохом обрасти, – сказал Проныра. – Статья хороша и в основном опирается на факты. Нечего сваливать на прессу собственные промашки.
– Куча дерьма – вот что такое твоя статья!
Дверь в кабинет начальника управления приоткрылась.
– Можете заходить, господа, – сказал чиновник.
Проныра еще не уселся на стул, а начальник уже начал:
– Так. Из какого пальца вы высосали эту бредовую историю об убийстве в "Хилтоне" ученого-беглеца из Южной Африки?
Проныре случалось встречаться с начальником управления и прежде. Человек он был крутой, любивший наводить страх на репортеров, которые совали нос в вопросы безопасности. Но Проныру нелегко было запугать. Он взглянул на своего редактора и спросил:
– Ведь я не обязан отвечать на этот вопрос, верно?
– Нет, совсем не обязан.
Проныра откинулся в кресле. Вот это ему нравилось в Хамиси. Редактор сам не робкого десятка и всегда заступается за своих сотрудников.
Начальник управления повернулся к Эдварду Вайгуру:
– Вайгуру, объясни господам, что там у них неладно с их статейкой.
Вайгуру откашлялся:
– Главная ошибка в том, что убитый европеец не имеет никакого отношения к сбежавшему из Южной Африки ученому.
У Проныры отвалилась челюсть.
– Пару дней назад, – продолжал Вайгуру, – из Замбии нам сообщили, что южноафриканский беглец хочет получить убежище в Кении и разрешение на проезд в Европу. Нас запросили, окажем ли мы ему необходимую помощь. Мы читали о докторе Эразмусе в южноафриканской прессе, но замбийский источник оставил нам слишком мало времени для подготовки к встрече ученого. Мы узнали, каким рейсом он прибывает, только за два часа до приземления в Найроби. Мы организовали надлежащую проверку самого источника, но времени было в обрез, и нам ничего не оставалось, как встретить человека, который соответствовал приметам, переданным из Замбии. По нашему мнению, "Хилтон" был вполне подходящим местом на те несколько дней, которые были нужны для организации его переброски в Европу. Первое, что мы сделали, – это сфотографировали прибывшего и взяли у него отпечатки пальцев. Нас уведомили, что он везет с собой важные научные документы. Мы попросили его передать их нам на хранение, что он и сделал. Мы отправили его фотографию по телеграфу нашим людям в Лондон для проверки личности. Словом, действовали по заведенному порядку. Но тут этот музыкантишка...
– Шэйн?
– Его настоящее имя Лабан Кхакхетла, – сказал Вайгуру. – Он появился, как черт из коробочки, и продырявил нашего гостя!
– Значит, он действительно южноафриканский агент? – спросил Проныра.
– Вовсе нет. В тот же день нам сообщили по телексу из Лондона, что убитый определенно не доктор Эразмус. А вчера вечером специалисты в университете установили, что, хотя документы и носят научный характер, ничего секретного в них нет – ничего такого, о чем нельзя прочесть в учебнике по химии для начинающих.
– Так что же, он мошенник, самозванец? – с недоверием спросил Проныра.
– Хуже. Его специально нам подсунули. "Подсадная утка".
– "Подсадная утка"?! – одновременно воскликнули Проныра и Хамиси.
– Да, "подсадная утка". Эразмус все еще неизвестно где. Должно быть, южноафриканцы полагали, что он изберет именно этот путь. В Найроби, мол, много европейцев, и для белого здесь самое безопасное место. Претория не могла допустить, чтобы Эразмус связался с нашими людьми и оказался у нас под защитой. Южноафриканцам нужно было выиграть время для его поисков. Вот нам и подбросили другого человека – ловко придумано. Пока мы тратим время, охраняя "подсадную утку", они выслеживают настоящего ученого.
– Умно, – сказал Проныра. – Очень умно.
– В довершение всего мы выяснили, что замбийский источник вовсе не замбийский, а южноафриканский, – продолжал Вайгуру. – Замбийская разведка подтвердила: никаких посланий они не передавали, никакой южноафриканский ученый-беглец к ним не обращался. Они тоже были настороже – ждали, что Эразмус попадет в Замбию и попросит о помощи.
– В Замбии уж точно ему бы понадобилась помощь. – Проныра покачал головой. – Ну а насчет Шэйна? С ним что?
– Это вас не касается, – отрезал начальник управления.
– Как это – не касается? – вскипел Проныра. – Я намекаю в статье, что он южноафриканский агент. Я должен извиниться перед ним. Он же, черт подери, мой приятель!
– Разве мы утверждаем, что он не агент? – сказал Вайгуру.
– Но будь Шэйн на их стороне, он не застрелил бы "подсадную утку", – резонно заметил Хамиси. – Это лишено всякого смысла. Впрочем, нам неизвестно, откуда он получил инструкции. Может, он тоже не знал, что этот парень "подсадная утка".
– Так вот, – продолжал Вайгуру, – мы хотим докопаться до истины, поэтому и вызвали вас. На карту поставлена жизнь человека. Южноафриканские агенты наверняка идут по следу ученого. Если он в Кении, нашим людям необходимо найти его раньше их. Но мы не сможем работать, если вы будете совать нос куда не следует и печатать статьи о чем попало.
Проныра чуть не расхохотался: ничто никогда не попадало ему в руки само по себе. Каждую щепотку информации приходится добывать потом и кровью – вот и случаются иногда осечки.
– Можем ли мы рассчитывать хоть на подобие сотрудничества с вашей стороны? – спросил начальник управления.
– То, что вы рассказали, еще более невероятно, чем то, что напечатано, – воодушевляясь, сказал Хамиси. – Мы обязаны информировать читателей, как развиваются события в истории с ученым. Нельзя вдруг замолчать и совсем оставить эту тему.
– Мистер Хамиси, есть много историй, о которых можно и нужно писать, но только не эта, – сказал начальник управления. – От вашей сдержанности зависит жизнь человека.
Хамиси задумался.
– Мы готовы сотрудничать, но при одном условии, – сказал он.
Проныра хотел было возразить.
– Какое условие? – перебил его Вайгуру.
– Когда все будет распутано, вы передадите нам исключительное право рассказать об этой истории во всех деталях.
– Ладно, там поглядим, – сказал начальник управления. – Всего хорошего, господа!
– Что это вы так быстро сдались? – спросил Проныра, как только они с редактором покинули Управление безопасности.
– А что мне оставалось, Нельсон? – развел руками Хамиси. – Со статьей у нас накладка вышла. Нам еще повезло – легко отделались. Людям из управления и без нас забот хватает, мы не должны путаться у них под ногами.
– Но ведь история редкостная! – настаивал Проныра. – Человек, которого и органы безопасности, и пресса принимали за сбежавшего из Южной Африки ученого, оказывается "подсадной уткой". Блеск! Прямо гениальная история!
– Да, история что надо, Нельсон, но пойми, в данном случае надо подумать о вовлеченных в нее людях. Для них это вопрос жизни и смерти.
– Забавно слышать это от вас, – криво усмехнулся Проныра. – Только вчера кое-кто говорил мне буквально то же самое.
8
Черт побери! – думал Проныра. Всего не предусмотришь! Разве мог я догадаться, что белый парень – "подсадная утка"? Все выглядело так убедительно – меры по обеспечению безопасности, отсутствие документов, статья в "Рэнд дэйли мэйл", послужившая отправной точкой... Проныра дивился изобретательности южноафриканской секретной службы. Это она, наверное, инспирировала шумиху в прессе об исчезнувшем ученом, чтобы сбить с толку власти той африканской страны, которая захотела бы помочь беглецу. Мы клюнули на приманку, тратим драгоценное время на охрану "подсадной утки". А южноафриканская разведка выслеживает Эразмуса. Остроумно. Блестяще.
Претория не предусмотрела единственное – это ход Шэйна. Вспомнив певца, Проныра испытал укор совести. В своей статье он позволил себе несколько прозрачных намеков, из которых можно было понять, что Шэйн тайный агент Южной Африки. Но чем больше размышлял Проныра об этом сейчас, тем менее вероятным ему это представлялось. Почему же Шэйн оказался в "Хилтоне"? Должна же быть причина, и причина веская!
Проныра подумал о Лоре. Она была уверена, что Шэйн не тайный агент. Очевидно, ему следовало с большим вниманием отнестись к ее чувствам, малость смягчить "профессиональный подход" и принять в расчет то, что Лора и Хамиси назвали бы "человеческим аспектом". Он все равно написал бы примерно то же, но статья могла бы быть более сдержанной, более достоверной и не столь безоговорочной в отношении роли Шэйна в случившемся. Он понимал, что его вывод относительно Шэйна был следствием рассуждений, над которыми в нормальных условиях он только бы посмеялся, и с полным основанием. Человек убивает южноафриканского ученого-беглеца, и, следовательно, убийца – южноафриканский секретный агент! Спору нет, будь этот вывод верным, родилась бы сенсация, достойная Проныры. Однако, если бы он предложил такой абсурдный тезис своему профессору логики на первом курсе, тот не поставил бы ему и единицы. Но где же истина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21