Опознать, конечно, после такого крематория сложно, но на ней был браслет, сделанный на заказ знакомым ювелиром. Подарок этого самого бойфренда. Браслет слегка сплавился, но вещь уникальная…
Я непроизвольно передернулась, потому что живо представила себе этот кошмар: оплавленные перстни Марины, деформированный браслет Ларисы. Помнила я этот браслет, еще бы мне его не помнить. Лариса получила его в подарок на день рождения и специально приехала ко мне – тогда еще на Пречистенку, – чтобы похвастаться. Золотой браслет в палец толщиной, а на нем ее имя выложено мелкими бриллиантиками. Очень удачно вышло, что я в принципе равнодушна к побрякушкам вообще и к золоту в частности, иначе умерла бы на месте от зависти, чего Лариса, по-моему, от меня и ожидала.
А потом я почему-то вспомнила манеру Марины во время разговора постукивать пальцами по портсигару. У нее была такая причуда: носить сигареты в маленьком дамском портсигаре. И еще у моей подруги были очень красивые, как говорят, породистые руки с длинными тонкими пальцами. С моей точки зрения, перстней на таких руках следовало бы носить чуть поменьше, чтобы можно было оценить не ювелирные изделия, а их хозяйку…
Ниточка, едва потянувшись, похоже, снова оборвалась. Про Ларису я знала немного, а вот про Марину… Внезапное просветление воскресило в памяти тот странный разговор почти трехмесячной давности.
" – Смотри не проговорись моему драгоценному. Иначе, Наташа, для меня все может очень плохо кончиться. Пока у меня эта дискета, я в относительной безопасности.
– Тогда зачем ты ее мне отдаешь?
– А я больше никому не доверяю. Если со мной что-то случится… Ну, кирпич на голову упадет или грибами отравлюсь. Тогда… Впрочем, ерунда. Ничего со мной не будет, если ты не станешь трепаться. И вообще, нужно, чтобы кассета была спрятана не у меня. Хоть какая-то страховка…
– Ты можешь по-человечески объяснить, что происходит?
– Не могу. Лучший способ не проговориться – это ничего не знать. Я рискую – это мое дело, а тебя втягивать не хочу.
– Но ты уже втянула, если отдаешь мне дискету.
– Поверь, у мену есть на то веские причины. Но, возможно, это просто чудовищное недоразумение, и мне потом самой стыдно будет за свои предположения. Сейчас же, для моего спокойствия… Ты можешь исполнить мою просьбу? Не так уж часто я тебя о чем-то прошу".
Аргумент был убойный: Марина меня действительно никогда и ни о чем не просила. А мне помогала без всяких просьб с моей стороны: то доставала для сына, когда он был еще маленьким, дефицитные лекарства, то утешала после развода, то приглашала пожить недельку-другую на огромной даче, принадлежавшей ее родителям. А я ломаюсь, как копеечный пряник. И я сдалась, а потом благополучно забыла об этом – до вчерашнего вечера.
Узнать бы, что на этой чертовой дискетке! Последнюю фразу я, забывшись, произнесла вслух.
– На какой дискете? – резко спросил Андрей. – На той, про которую ваша подруга говорила? В послании на автоответчике?
Воистину, нет ничего тайного, что не стало бы явным. Но мне так не понравился повышенный интерес Володи к той же дискете, что я была готова попросить совета у любого человека, мало-мальски заслуживающего доверия. И, махнув рукой на последствия, рассказала Андрею все. А в заключение достала из дальнего угла шкафа то, из-за чего весь сыр-бор разгорелся.
– На будущее учтите, – буднично прокомментировал мои действия Андрей, – храните подобное с подобным. В белье принято хранить деньги и драгоценности – и именно там их ищут жулики. В первую очередь за дискетой полезли бы не куда-нибудь, а в ваш тайник.
– Для того чтобы влезть в тайник, необходимо проникнуть в квартиру, – резонно откликнулась я.
– Вы считаете, что это невозможно? У вас даже стальной двери нет, которая, кстати, для профессионалов вовсе даже и не препятствие. Так, защита от случайных воришек.
Я пожала плечами:
– Все замки, как известно, от честных людей. А у меня брать нечего. Если кому-то эта дискета и нужна, то только моему приятелю, а ему поздно в домушники переквалифицироваться. Он – отличный переводчик технической литературы, прекрасно разбирается в компьютерах, даже программы может самостоятельно делать… А я на компьютере только печатать умею, редактировать и в игрушки всякие играть, если время остается. Тупая, наверное.
– Дискету, значит, вы спрятали. А что на ней – знаете?
– Если честно, то даже не догадываюсь. Но теперь-то, наверное, можно посмотреть, вреда не будет? Ведь Марину, похоже, из-за дискеты и убили. То есть мне так кажется.
– Мне почему-то тоже. Во всяком случае, вам все равно придется передать эту дискету куда следует. Можете это сделать через Павла.
– Но сначала посмотрим? Ну правда, Андрей, если бы вы не пришли, я бы все равно этим занялась, а не просто так отдала бы. А вдруг там что-то нехорошее про Марину?
– И что?
– А то, что тогда не отдам, честно предупреждаю. Ну давайте попробуем.
Андрей сдался и махнул рукой. Я ввела дискету в компьютер, нажала на нужные клавиши и… получила кукиш с маслом. Не желала дискета открываться – и все тут. А мои познания в области программ можно было уместить на кончике булавки. Я умоляюще посмотрела на Андрея:
– А вы разбираетесь в этих вещах?
– Попробую, с вашего разрешения.
Показалось мне или нет, но голос у Андрея как-то неуловимо изменился. Добрее стал, что ли. Или не таким официальным. А может, ему самому эта дискета нужна? Нет, я определенно с катушек съехала. Он об этой дискете только что узнал, а вчера днем и со мной-то знаком не был.
У него, правда, тоже не сразу получилось, но дело, как известно, мастера боится. Минут через пятнадцать на экране все-таки появилось хоть что-то. И это «что-то» оказалось требованием: «Введите код».
– Так, – подвел Андрей предварительные итоги, – примерно этого я и ждал. Двойная степень защиты, причем второй этап мне не по зубам. Тут нужно либо знать код, либо…
– Либо что?
– Подключать шифровальщиков. Точнее, специалистов по взлому компьютерных программ. Кажется, они называются хакерами. У вас нет знакомого хакера, Наташа?
Чем-то он определенно был страшно доволен. Непонятно, правда, чем: дискету прочитать невозможно, почему погибли Марина и Лариса – неизвестно, кто виноват в смерти Валерия – тайна, покрытая мраком. А он радуется. Мужчины все-таки произошли от других обезьян.
– Боюсь, что скоро мне понадобится психиатр. У вас нет знакомого психиатра, Андрей?
– Сколько угодно. Только вам он навряд ли понадобится. Наберитесь терпения, мне кажется, что все в конце концов образуется. А в поведении вашего приятеля, безусловно, есть кое-какие странности. Будьте с ним поосторожнее.
– То есть?
– То есть если кому-то психиатр и понадобится, то скорее всего – ему. Он очень любил свою жену, как вы считаете?
– Трудно сказать. Володя – человек замкнутый, к романтике не слишком склонный. В молодости еще какие-то человеческие чувства испытывал, тот еще был бабник. А потом – нет. Работа, видеофильмы, очень редко – гости. Марина – да, любила его всегда, только его и любила. Эх, если бы удалось подобрать код к этой дискете! А что, кстати, может быть кодом? Цифры, как на замке?
– В принципе что угодно. Могут быть цифры, может быть одно слово. Но какое именно? Хотя…
Андрей замолчал. Видно было, что ему пришла в голову новая идея, но сформулировать ее он пока не был в состоянии. Я терпеливо ждала, зная по собственному опыту, что мысль все-таки нематериальна и вполне способна раствориться в космосе, если ее, мысль, ненароком спугнешь.
– Вы были очень близкими подругами? – услышала я наконец очередной вопрос Андрея.
– Очень. У Марины от меня появилась тайна только в самые последние месяцы. Эта вот самая дискета. Но Марина утверждала, что заботится о моей собственной безопасности и что лучший способ не проговориться – это ничего не знать.
– Правильно. Но дискету она дала вам. И наверняка код выбрала такой, чтобы вы в случае чего смогли его подобрать. Какое-то общее для вас словечко, выражение, любимое блюдо, наконец. Название места, где вы вместе отдыхали. Имя любимого человека.
Я пожала плечами и набрала на компьютере мужское имя. Какое – нетрудно догадаться. Монитор откликнулся, как я и предполагала: «Код назван не правильно. Введите нужный код». Вполне резонно: Володю любила Марина, а не я. Похоже, мне придется потратить ближайшую пару месяцев на то, чтобы найти этот самый код. Если, конечно, к тому времени это не перестанет быть актуальным. И еще если я не буду заниматься своей непосредственной работой.
Самое грустное заключалось в том, что почти сотня переведенных и несколько сотен прочитанных западных детективов никакой пользы мне принести не могли. Там детально описываются стрельба из пистолетов с глушителями и без оных, из скорострельного автоматического оружия, из пневматического ружья. Ну и зачем мне это? Беготня по крышам небоскребов и вагонов подземного и наземного транспорта, равно как и немыслимые виражи легковых автомобилей мне тоже ни к чему. Всевозможные приемы рукопашного боя – я вас умоляю! Ну а обязательные в каждом приличном детективе любовные сцены между сыщиком и подругой преступника, самой преступницей или между двумя невинными жертвами – это вообще можно сразу вынести за скобки. Подобный опыт мне не пригодился бы даже в отношениях с Масиком, а с кем-то еще не предвидится даже намека на роман. Одним словом – безнадега полная. Я имею в виду, естественно, расследование, а не свою личную жизнь.
– О чем вы так глубоко задумались, Наташа? – вернул меня к действительности голос Андрея.
Я телеграфно сообщила о чем. И выступила с конкретным историческим предложением: скопировать дискету, копию отдать Андрею и пусть он ищет этого самого рокера или хакера. А я со своей стороны буду потихонечку искать код. Одна голова хорошо, а две лучше. Мой план вызвал взрыв несказанного веселья.
– Ну как же мы будем снимать копию, если не можем добраться до содержания? Как вы себе это представляете?
Никак не представляю. Валерий в таких случаях говорил: «Техника в руках варвара превращается в бесформенную глыбу металла». Неандерталец с компьютером – вот кто я на самом деле. То есть, конечно, неандерталка. А просто отдать дискету Андрею я не решалась. Черт его знает, может, ему только этого и надо. А на меня потом ненавязчиво упадет кирпич. Или очередная радиоактивная капсула окажется уже в моей любимой тахте. Чтобы, значит, наверняка.
Правда, Андрей и не предлагал свои услуги в этом плане. Зато предложил хранить дискету вместе с остальными, а не среди дамской конфекции в шкафу, а также подумать над тем, чтобы сменить замок. Он готов этот самый замок поставить своими собственными руками, потому что уровень моих слесарных навыков примерно себе представляет.
В моем порядком утомленном мозгу возникла очередная безумная идея: мой новый знакомый деликатно подвел меня к идее сменить замок с тем, чтобы без проблем обзавестись ключом от моей квартиры и… И что? Утащить эту самую дискету в мое отсутствие? Она ему, судя по всему, все-таки не нужна, во всяком случае, в таком виде. Ограбить квартиру? Не смешно, кто пойдет мою нищету красть? Войти беззвучно и внезапно, чтобы… Я мысленно обозвала себя озабоченной идиоткой, причем выражения применила значительно более крепкие, и сказала Андрею, что подумаю.
Прощаясь, он еще раз повторил, чтобы я поменьше болтала, думала, прежде чем что-то кому-то говорить, и вообще не занималась самодеятельностью, потому что персональная охрана мне ни по чину, ни по заслугам пока не полагается.
– Разве что ваш суженый-ряженый возьмется вас круглосуточно опекать.
Издевается. Он же видел трогательную сцену нашего с Масиком прощания. Представить себе, что после этого меня будут опекать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Я непроизвольно передернулась, потому что живо представила себе этот кошмар: оплавленные перстни Марины, деформированный браслет Ларисы. Помнила я этот браслет, еще бы мне его не помнить. Лариса получила его в подарок на день рождения и специально приехала ко мне – тогда еще на Пречистенку, – чтобы похвастаться. Золотой браслет в палец толщиной, а на нем ее имя выложено мелкими бриллиантиками. Очень удачно вышло, что я в принципе равнодушна к побрякушкам вообще и к золоту в частности, иначе умерла бы на месте от зависти, чего Лариса, по-моему, от меня и ожидала.
А потом я почему-то вспомнила манеру Марины во время разговора постукивать пальцами по портсигару. У нее была такая причуда: носить сигареты в маленьком дамском портсигаре. И еще у моей подруги были очень красивые, как говорят, породистые руки с длинными тонкими пальцами. С моей точки зрения, перстней на таких руках следовало бы носить чуть поменьше, чтобы можно было оценить не ювелирные изделия, а их хозяйку…
Ниточка, едва потянувшись, похоже, снова оборвалась. Про Ларису я знала немного, а вот про Марину… Внезапное просветление воскресило в памяти тот странный разговор почти трехмесячной давности.
" – Смотри не проговорись моему драгоценному. Иначе, Наташа, для меня все может очень плохо кончиться. Пока у меня эта дискета, я в относительной безопасности.
– Тогда зачем ты ее мне отдаешь?
– А я больше никому не доверяю. Если со мной что-то случится… Ну, кирпич на голову упадет или грибами отравлюсь. Тогда… Впрочем, ерунда. Ничего со мной не будет, если ты не станешь трепаться. И вообще, нужно, чтобы кассета была спрятана не у меня. Хоть какая-то страховка…
– Ты можешь по-человечески объяснить, что происходит?
– Не могу. Лучший способ не проговориться – это ничего не знать. Я рискую – это мое дело, а тебя втягивать не хочу.
– Но ты уже втянула, если отдаешь мне дискету.
– Поверь, у мену есть на то веские причины. Но, возможно, это просто чудовищное недоразумение, и мне потом самой стыдно будет за свои предположения. Сейчас же, для моего спокойствия… Ты можешь исполнить мою просьбу? Не так уж часто я тебя о чем-то прошу".
Аргумент был убойный: Марина меня действительно никогда и ни о чем не просила. А мне помогала без всяких просьб с моей стороны: то доставала для сына, когда он был еще маленьким, дефицитные лекарства, то утешала после развода, то приглашала пожить недельку-другую на огромной даче, принадлежавшей ее родителям. А я ломаюсь, как копеечный пряник. И я сдалась, а потом благополучно забыла об этом – до вчерашнего вечера.
Узнать бы, что на этой чертовой дискетке! Последнюю фразу я, забывшись, произнесла вслух.
– На какой дискете? – резко спросил Андрей. – На той, про которую ваша подруга говорила? В послании на автоответчике?
Воистину, нет ничего тайного, что не стало бы явным. Но мне так не понравился повышенный интерес Володи к той же дискете, что я была готова попросить совета у любого человека, мало-мальски заслуживающего доверия. И, махнув рукой на последствия, рассказала Андрею все. А в заключение достала из дальнего угла шкафа то, из-за чего весь сыр-бор разгорелся.
– На будущее учтите, – буднично прокомментировал мои действия Андрей, – храните подобное с подобным. В белье принято хранить деньги и драгоценности – и именно там их ищут жулики. В первую очередь за дискетой полезли бы не куда-нибудь, а в ваш тайник.
– Для того чтобы влезть в тайник, необходимо проникнуть в квартиру, – резонно откликнулась я.
– Вы считаете, что это невозможно? У вас даже стальной двери нет, которая, кстати, для профессионалов вовсе даже и не препятствие. Так, защита от случайных воришек.
Я пожала плечами:
– Все замки, как известно, от честных людей. А у меня брать нечего. Если кому-то эта дискета и нужна, то только моему приятелю, а ему поздно в домушники переквалифицироваться. Он – отличный переводчик технической литературы, прекрасно разбирается в компьютерах, даже программы может самостоятельно делать… А я на компьютере только печатать умею, редактировать и в игрушки всякие играть, если время остается. Тупая, наверное.
– Дискету, значит, вы спрятали. А что на ней – знаете?
– Если честно, то даже не догадываюсь. Но теперь-то, наверное, можно посмотреть, вреда не будет? Ведь Марину, похоже, из-за дискеты и убили. То есть мне так кажется.
– Мне почему-то тоже. Во всяком случае, вам все равно придется передать эту дискету куда следует. Можете это сделать через Павла.
– Но сначала посмотрим? Ну правда, Андрей, если бы вы не пришли, я бы все равно этим занялась, а не просто так отдала бы. А вдруг там что-то нехорошее про Марину?
– И что?
– А то, что тогда не отдам, честно предупреждаю. Ну давайте попробуем.
Андрей сдался и махнул рукой. Я ввела дискету в компьютер, нажала на нужные клавиши и… получила кукиш с маслом. Не желала дискета открываться – и все тут. А мои познания в области программ можно было уместить на кончике булавки. Я умоляюще посмотрела на Андрея:
– А вы разбираетесь в этих вещах?
– Попробую, с вашего разрешения.
Показалось мне или нет, но голос у Андрея как-то неуловимо изменился. Добрее стал, что ли. Или не таким официальным. А может, ему самому эта дискета нужна? Нет, я определенно с катушек съехала. Он об этой дискете только что узнал, а вчера днем и со мной-то знаком не был.
У него, правда, тоже не сразу получилось, но дело, как известно, мастера боится. Минут через пятнадцать на экране все-таки появилось хоть что-то. И это «что-то» оказалось требованием: «Введите код».
– Так, – подвел Андрей предварительные итоги, – примерно этого я и ждал. Двойная степень защиты, причем второй этап мне не по зубам. Тут нужно либо знать код, либо…
– Либо что?
– Подключать шифровальщиков. Точнее, специалистов по взлому компьютерных программ. Кажется, они называются хакерами. У вас нет знакомого хакера, Наташа?
Чем-то он определенно был страшно доволен. Непонятно, правда, чем: дискету прочитать невозможно, почему погибли Марина и Лариса – неизвестно, кто виноват в смерти Валерия – тайна, покрытая мраком. А он радуется. Мужчины все-таки произошли от других обезьян.
– Боюсь, что скоро мне понадобится психиатр. У вас нет знакомого психиатра, Андрей?
– Сколько угодно. Только вам он навряд ли понадобится. Наберитесь терпения, мне кажется, что все в конце концов образуется. А в поведении вашего приятеля, безусловно, есть кое-какие странности. Будьте с ним поосторожнее.
– То есть?
– То есть если кому-то психиатр и понадобится, то скорее всего – ему. Он очень любил свою жену, как вы считаете?
– Трудно сказать. Володя – человек замкнутый, к романтике не слишком склонный. В молодости еще какие-то человеческие чувства испытывал, тот еще был бабник. А потом – нет. Работа, видеофильмы, очень редко – гости. Марина – да, любила его всегда, только его и любила. Эх, если бы удалось подобрать код к этой дискете! А что, кстати, может быть кодом? Цифры, как на замке?
– В принципе что угодно. Могут быть цифры, может быть одно слово. Но какое именно? Хотя…
Андрей замолчал. Видно было, что ему пришла в голову новая идея, но сформулировать ее он пока не был в состоянии. Я терпеливо ждала, зная по собственному опыту, что мысль все-таки нематериальна и вполне способна раствориться в космосе, если ее, мысль, ненароком спугнешь.
– Вы были очень близкими подругами? – услышала я наконец очередной вопрос Андрея.
– Очень. У Марины от меня появилась тайна только в самые последние месяцы. Эта вот самая дискета. Но Марина утверждала, что заботится о моей собственной безопасности и что лучший способ не проговориться – это ничего не знать.
– Правильно. Но дискету она дала вам. И наверняка код выбрала такой, чтобы вы в случае чего смогли его подобрать. Какое-то общее для вас словечко, выражение, любимое блюдо, наконец. Название места, где вы вместе отдыхали. Имя любимого человека.
Я пожала плечами и набрала на компьютере мужское имя. Какое – нетрудно догадаться. Монитор откликнулся, как я и предполагала: «Код назван не правильно. Введите нужный код». Вполне резонно: Володю любила Марина, а не я. Похоже, мне придется потратить ближайшую пару месяцев на то, чтобы найти этот самый код. Если, конечно, к тому времени это не перестанет быть актуальным. И еще если я не буду заниматься своей непосредственной работой.
Самое грустное заключалось в том, что почти сотня переведенных и несколько сотен прочитанных западных детективов никакой пользы мне принести не могли. Там детально описываются стрельба из пистолетов с глушителями и без оных, из скорострельного автоматического оружия, из пневматического ружья. Ну и зачем мне это? Беготня по крышам небоскребов и вагонов подземного и наземного транспорта, равно как и немыслимые виражи легковых автомобилей мне тоже ни к чему. Всевозможные приемы рукопашного боя – я вас умоляю! Ну а обязательные в каждом приличном детективе любовные сцены между сыщиком и подругой преступника, самой преступницей или между двумя невинными жертвами – это вообще можно сразу вынести за скобки. Подобный опыт мне не пригодился бы даже в отношениях с Масиком, а с кем-то еще не предвидится даже намека на роман. Одним словом – безнадега полная. Я имею в виду, естественно, расследование, а не свою личную жизнь.
– О чем вы так глубоко задумались, Наташа? – вернул меня к действительности голос Андрея.
Я телеграфно сообщила о чем. И выступила с конкретным историческим предложением: скопировать дискету, копию отдать Андрею и пусть он ищет этого самого рокера или хакера. А я со своей стороны буду потихонечку искать код. Одна голова хорошо, а две лучше. Мой план вызвал взрыв несказанного веселья.
– Ну как же мы будем снимать копию, если не можем добраться до содержания? Как вы себе это представляете?
Никак не представляю. Валерий в таких случаях говорил: «Техника в руках варвара превращается в бесформенную глыбу металла». Неандерталец с компьютером – вот кто я на самом деле. То есть, конечно, неандерталка. А просто отдать дискету Андрею я не решалась. Черт его знает, может, ему только этого и надо. А на меня потом ненавязчиво упадет кирпич. Или очередная радиоактивная капсула окажется уже в моей любимой тахте. Чтобы, значит, наверняка.
Правда, Андрей и не предлагал свои услуги в этом плане. Зато предложил хранить дискету вместе с остальными, а не среди дамской конфекции в шкафу, а также подумать над тем, чтобы сменить замок. Он готов этот самый замок поставить своими собственными руками, потому что уровень моих слесарных навыков примерно себе представляет.
В моем порядком утомленном мозгу возникла очередная безумная идея: мой новый знакомый деликатно подвел меня к идее сменить замок с тем, чтобы без проблем обзавестись ключом от моей квартиры и… И что? Утащить эту самую дискету в мое отсутствие? Она ему, судя по всему, все-таки не нужна, во всяком случае, в таком виде. Ограбить квартиру? Не смешно, кто пойдет мою нищету красть? Войти беззвучно и внезапно, чтобы… Я мысленно обозвала себя озабоченной идиоткой, причем выражения применила значительно более крепкие, и сказала Андрею, что подумаю.
Прощаясь, он еще раз повторил, чтобы я поменьше болтала, думала, прежде чем что-то кому-то говорить, и вообще не занималась самодеятельностью, потому что персональная охрана мне ни по чину, ни по заслугам пока не полагается.
– Разве что ваш суженый-ряженый возьмется вас круглосуточно опекать.
Издевается. Он же видел трогательную сцену нашего с Масиком прощания. Представить себе, что после этого меня будут опекать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26