Джуниор: «Господи, Дейв!» – прощай, крутой парень.
Индж застонал – Джуниор пнул его ногой – аж ребра затрещали.
«ХОРОШО! ХОРОШО!!»
Я дотащил его до стула и усадил; Джуниор отобрал свою пушку. На кровати – винище; сбрасываю его на пол.
Бульк-бульк-бульк – Индж закашлял, отрыгнул кровь. Джуниор на карачках – ищет свою обойму.
– Так чья идея?
Индж: «Откуда в-вы…» – морщится.
– Не ваше дело. Отвечайте на вопрос: чья идея?
– Крутого. Крутой В., это он придумал. Дело в карьере его дружка да еще этой блондинки – за компанию. Крутой сказал – три штуки и чтоб поаккуратней. Послушайте, я согласился, чтобы вспомнить вкус…
Джуниор: «Вкус чего? Не героина ли? Я думал, ты чист, засранец».
«„Засранец", хм. Как ковбой в дешевом вестерне. Ты свой жетон, часом, не в коробке с овсяными хлопьями нашел?»
Осадил Джуниора: «Вкус чего?»
Хихиканье. «Я больше не торгую пушками, я больше не поставляю женщин клиентам. Я соскочил с иглы и теперь только вино пью, правда, так что мои вкусы теперь…»
– Вкус чего?
– Ч-черт, я просто хотел побить эту сучку Гленду.
Я так и застыл – Индж продолжал говорить – от него разило дешевым пойлом.
– … я п-просто хотел испортить хоть что-нибудь, с чем соприкасался Говард Хьюз. Во время войны меня вышвырнули с авиационного завода Хьюза, и, наверное, я решил отплатить ему через эту Гленду. Ла-ла-ла, славная такая…
Я опрокинул его стул и швырнул в него его же собственный телевизор – кинескоп и трубки с шумом и треском лопнули. Выхватил у Джуниора пушку – прицелился – нажал на курок – щелк-щелк – я же сам вытащил обойму, вот раздолбай.
Индж заполз под кровать. Оттуда, мягким голосом:
– Послушайте, не подумайте, что ваша Гленда – «моя прекрасная леди». Я ведь ее знаю,она работала проституткой на этого сутенера, Дуайта Жиллетта. И я могу рассказать о ней такое, что потянет на газовую камеру.
Жиллетт – смутно припоминаю – кажется, нераскрытое убийство. Разрядил свое оружие – гарантия безопасности.
Индж, по-прежнему мягким голосом: «Слушайте, в то время я приторговывал пушками. Гленда это знала, Дуайт ее поколачивал, и она купила у меня «тридцать второй» для самозащиты. Не знаю, что там у них произошло, смысл в том, что это Гленда застрелила Жиллетта. Она выстрелила в него, потом отобрала его нож. Потом – ч-черт, она порезала его и продала мне этот пистолет обратно. Я спрятал его – так, прикинул, может, когда-нибудь, зачем-нибудь – вдруг на нем остались отпечатки и все такое? Я собирался пригрозить ей – а тут еще эта история с похищением. Крутой ничего об этом не знает, а вы вполне можете устроить ей газовую камеру».
Вспомнил!
1955 – 1956 гг.: Дуайт Жиллетт, мулат-сутенер, найден мертвым в собственном доме. За дело взялись ребята из участка Хайленд-парк: смертельные огнестрельные ранения, удары ножом нанесены уже трупу. Человек с ножом Жиллетт – также известный как Бритва. Экспертиза: две группы крови, женский волос и фрагменты кости. Предположительно: потасовка, переросшая в поножовщину, с какой-то проституткой; последняя застрелила и прирезала опытного фехтовальщика на ножах Жиллетта.
По спине – мурашки.
Индж не унимался – нес какой-то бред – я его не слышал. Джуниор что-то беспрестанно строчил в своем блокноте.
Пусть себе – хрен с ним – надо найти пистолет.
Одна комната – обыскать легко – платяной шкаф, ящики стола, серванты. Индж треплется без умолку – Джуниор пытается упросить его вылезти из-под кровати. Тщательно, но тщетно: какие-то журнальчики, формы для заполнения отбывающими условный срок, презервативы. Временами оглядываюсь: Джуниор, специалист по свидетельским показаниям, листает страницы блокнота.
Оружия нигде нет.
– Дейв…
Индж устроился поудобнее – до половины приговорил очередную бутылку. Джуниор: «Дейв, у нас тут, выходит, убийство».
– Нет. Случай слишком давний, а из доказательств – только треп этого придурка.
– Дейв, ну же…
– Я сказал «нет». Индж, где пушка?
Молчит.
– Черт возьми, скажи мне, где пушка?
Никакой реакции.
– Отдай мне чертову пушку, Индж!
Джуниор подает мне быстрые сигналы рукой: ПОЗВОЛЬ МНЕ ЕГО ОБРАБОТАТЬ.
Дерьмовая работа – отбираю у него блокнот. Открываю: наводка Джорджи – детали, приблизительные Даты. Оружие не найдено – шансы найти какие-нибудь сносные отпечатки тридцать к одному.
Джуниор, вредничает:
– Дейв, отдай мой блокнот.
Сую ему блокнот: «Подожди снаружи».
Свирепый взгляд-буравчик – неплохо для такого придурка.
«Стеммонс, подождите снаружи».
Джуниор меееедленно вышел – крутой парень. Я запер дверь и устремил взоры на Инджа.
– Отдавай пушку.
– Не дождетесь. Тогда я был напуган, но теперь я думаю иначе. Хотите мою версию?
Кастет наготове.
– Моя версия заключается в том, что пацан считает обвинение в убийстве этой шлюшки Гленды хорошей идеей, но вы по какой-то причине так не считаете. Я также знаю, что если я отдам вам тот пистолет, то это будет классифицироваться как грубое нарушение правил отбывания условного наказания – укрывательство чертовой контрабанды. Знаете, что такое тюрьма? Знаете…
Я ударил его – раз-другой-третий – по вялым мускулам, по лицу, с треском ломая кости, – момент истины.
– Никакого похищения. Ни слова Крутому или Рокуэллу. Ни слова о Гленде Бледсо, и не вздумай к ней приближаться. И не вздумай отдавать пушку – ни моему напарнику, ни кому-либо еще.
Кашель, стоны, сдавленные хрипы утверждения. На моих руках – кровавая слюна, в руке, на которой надет кастет, мурашки от ударов. Выходя из квартиры, спотыкаюсь об останки телевизора.
На тротуаре – Джуниор, курит. Без предисловий: «Надо арестовать эту Бледсо за убийство Жиллетта. Боб Галлодет обеспечит Инджу иммунитет от обвинений в хранении оружия. Дейв, она – бывшая подружка Говарда Хьюза. Это – громкое дело, черт дери».
В голове – бешено пульсируют мысли: «Чушь. Индж рассказал мне, что история с пистолетом – ложь. Все, что у нас есть, – убийство трехлетней давности и в качестве свидетеля – какой-то уголовник, знающий понаслышке, в чем было дело».
– Нет, Индж солгал как раз тебе.Я полагаю, оружие он все-таки сохранил.
– Галлодет не станет возобновлять дело. Я – юрист, а ты – нет.
– Дейв, просто послушай.
– Нет, забудь. Ты был молодцом, но все кончено. Мы пришли сюда, чтобы сорвать намечающееся преступление и…
– … и защитить этот твой «приработок».
– Вот именно, о чем я тебе еще раз напоминаю.
– Что является незаконным заработком в нарушение устава.
В ярости: «Да нет здесь никакого дела. Мы занимаемся ограблением Кафесьянов – которое как раз и является тем самым громким делом, во всяком случае, так считает Эксли. Если хочешь отдачи, помогай мне его раскрыть. Может, мы прокатим это дело, может, нет. В нем есть некоторые острые углы, которые могут скомпрометировать Управление – надо разобраться, как поступить с ними, и я не собираюсь допускать, чтобы ты поднимал шум из-за какого-то давно почившего сутенера».
– Убийство есть убийство. И – знаешь, что я думаю?
Тупой маленький засранец. «И что же?»
– Я полагаю, что ты защищаешь эту женщину.
Ярость – до темноты в глазах.
– И еще я считаю, что для продажного полицейского ты слишком скромен. Хочешь красть – так кради много. Если бы я решил нарушить устав, я бы так не мелочился.
КРАСНАЯ ПЕЛЕНА: кастет наготове.
Чистый заяц – Джуниор летит к своей машине, трогается, опускает окно. «Ты поплатишься за то, как ты ко мне относишься! Поплатишься! Я получу свое, и чертовски скоро!»
КРАСНО-ЧЕРНАЯ ПЕЛЕНА.
Джуниор пролетает на красный свет.
Я приехал на съемочную площадку – для того лишь, чтобы увидеть ее. Я решил, что одного взгляда будет достаточно, чтобы понять: да или нет.
Большие голубые глаза смотрели прямо сквозь меня: догадаться невозможно. Она играла, смеялась, говорила – по голосу тоже ничего нельзя было понять. Притаившись возле трейлеров, я пожирал ее долгими взглядами: мисс вампир – предполагаемая убийца сутенера. Смена костюма – вместо бесформенной хламиды – открытое платье…
Шрамы от лезвия, посмотрим: сработано ножом, проколы – один удар оставил зазубрину на кости. Прямо скажем, в духе «Строго секретно»:
ШЛЮХА-АКТРИСА УБИВАЕТ МУЛАТА-СУТЕНЕРА!!! НЕСЧАСТНАЯ ЛЮБОВЬ АВИАМАГНАТА!!! КОРРУПЦИЯ В ПОЛИЦИИ: СТРАЖ ЗАКОНА ЗА РЕШЕТКОЙ!!!
Я смотрел, как она играла, втихаря посмеиваясь над всей этой дурацкой историей. Стемнело – я продолжал смотреть, никто не тревожил покой съемочного соглядатая, притулившегося к стене ближайшего трейлера.
Из-за дождя съемки пришлось прекратить – а то так и простоял бы всю ночь.
Таксофон, ни хрена никого на месте: ни Эксли в Бюро, ни Джуниора, чтобы улестить или пригрозить.
Уилхайта – прощупать почву – тоже ни в отделе, ни дома. «К Хоуди» на Уайн-стрит – ужин, бумажная работа.
Написал два варианта рапорта для Эксли – во втором ни слова о Люсиль – страховка на случай, если я все же приму условия Уилхайта. Этот чертов головняк с ложным подозреваемым – к чертям его собачьим – Эксли вряд ли проглотит фальшивку, а Кафесьянам останется один большой разводной ключ. Трудно сконцентрироваться – перед глазами маячит Джуниор, грозящий поведать миру об убийце Гленде.
Бывшая шлюха Гленда, шлюха Люсиль.
Дождь размывал силуэты прохожих. Разглядеть лица трудно, зато легко представлять: все женщины запросто становятся Глендами. В окно заглядывает брюнетка – на долю секунды она показалась мне Люсиль К. Едва не опрокинул столик, поднимаясь; она помахала официантке – всего-навсего простушка.
В Черный город – больше некуда.
Систематизирую:
Конкретных адресов, где видели вуайериста, не указано – зло берет, как халтурно управляются с бумагами в иных подразделениях – ни тебе адресов борделей, ни конкретных джаз-клубов – как тут работать? Угол Саут и Вестерн, одна рука – на руле, второй черкаю названия мотелей. Систематизируем: за мной хвоста нет, от Адамс до Флоренс – ровно сорок один мотель-бордель.
Джаз-клубы, спокойнее: Централ-авеню, на юг: девятнадцать клубов, а если считать еще и бары, цифра возрастает до шестидесяти с гаком. Из-за дождя прохожих заметно поубавилось; размытые неоновые вывески оказывают прямо-таки гипнотическое действие, ежесекундно мелькая в лобовом стекле.
Дождь начинает утихать: время для кофе с пончиком.
Забегаловка Купера на Централе – блядский рай – угощаю девочек кофе и показываю фотографию Люсиль. Почти все – «нет», одно «да» – девчонка, работавшая в восточной части Вестерн и Адамс. Рассказала: Люсиль работала «время от времени» – да, всегда одета в обтягивающие штанишки – ни уличного прозвища, ни контактов с товарками.
Штанишки в обтяжку – разодранные и забрызганные спермой – мойграбитель.
Полночь – половина клубов закрываются. В свете неона застигаю хозяев, запирающих свои заведения. На расспросы о вуайеристе: «Чего?» Фотография Люсиль – и здесь тишина.
Час ночи, два – дерьмовая полицейская рутина. Шлюхи на автобусных остановках и стоянках такси – расспросы о Люсиль с засевшим в башке образом Гленды. И снова «нет», да и дождь припустил – прячусь в ближайшей закусочной.
Прилавок, столики. Битком – сплошь черномазые. Шепчут, толкают друг друга локтями – учуяли представителя закона. За ближайшим столиком – две шлюшки – что-то быстро прячут под столик.
Подсел к ним. Одна попыталась сбежать – я поймал ее за запястье и рывком усадил обратно. Та, что поближе, – невзрачная мулатка. Законченная наркоманка – нутром чую.
– Сумочки на стол!
Медленно и спокойно: из-под стола появляются две дамские сумки из фальшивой змеиной кожи. Ага, а вот и оно: таблетки бензедрина в серебристой фольге.
Меняем тему: «Ладно, вы чисты».
Черненькая: «Твою маааааать».
Мулатка: «Ты, что ты…» Достаю фото Люсиль: «Видели ее?» Недра дамской сумочки – желтая запивает таблетки бензедрина кофе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58