Я пришел забрать кое-что и кое-кого и сделаю это.
С этими словами он открыл один из книжных шкафов и достал оттуда несколько книг, среди них и те, что были найдены в доме Лавинии.
— За всеми заботами я не успел изучить последние поступления. И еще вот это. — С этими словами капитан взял со стола подсвечники, изображавшие Артемиду и Актеона.
Лейтенант Уэсли сложил предметы в большой саквояж.
— Это мои личные вещи.
— Это все? — сухо спросил губернатор.
— Вы же знаете, что нет, — улыбнулся гость, — теперь я попросил бы вас освободить капитана Реомюра.
— Вы смеетесь надо мной!?
— Нисколько.
— Если вы думаете, что можете позволить себе... — Фортескью задыхался от ярости.
— Джентльмены!.. — не выдержал лорд Лэнгли.
— Так, мое терпение кончилось. Эй, кто там, лейтенант!
В комнату вбежал дежурный офицер.
— Не позорьтесь, над вами будут смеяться!
— Что вы сказали?
Губернатор хотел было приказать лейтенанту, но не успел, потому что почувствовал у горла холодный клинок.
— Вы что-то хотели сказать? — вежливо спросил капитан Блад.
Уэсли выхватил пистолет и взвел курок.
Губернатор промычал что-то нечленораздельное.
— Эх, господа... — разочарованно протянул лорд Лэнгли.
Дежурный лейтенант наблюдал за происходящим скорее удивленно, чем растерянно.
— Извините, сэр, — обратился к нему капитан, — мы не можем уйти отсюда без мистера Реомюра. Пойдите и приведите его сюда.
Лейтенант замешкался.
— Вам необходим приказ этого джентльмена? — спросил капитан.
Дежурный офицер кивнул. Сэр Блад чуть-чуть кольнул острием шею губернатора, в результате чего из горла мистера Фортескью вырвался тихий стон, который можно было истолковать как приказ на освобождение Реомюра.
Затем он обернулся к лорду Лэнгли и сказал:
— Я понимаю, что произвожу на вас не самое лучшее впечатление. Мне искренне жаль. Я относился к вам с симпатией, лорд Лэнгли. Поверьте, что я бы никогда не пошел на подобные действия, не будучи уверенным, что мой человек не виноват в произошедшем. Люди мистера Фортескью ведут себя в последнее время так, будто дано указание любой ценой выжить нас из Порт-Ройяла.
Лорд Лэнгли промолчал.
— Насильно мил не будешь, и, если от нас хотят избавиться, мы пойдем навстречу этому желанию.
В кабинет ввели капитана Реомюра, он потирал запястья рук, натертые веревкой и ругался по-французски.
— Это, надеюсь, все? — спросил губернатор, уже несколько приободрившийся от того, что его оставят в живых.
— Нет, — сказал капитан Блад, — вы сейчас сядете за стол и напишете приказ коменданту форта майору Оксману, чтобы он пропустил мои корабли в море.
Прочитав написанное и присыпав песочком, бывший губернатор сказал:
— Мои люди все на борту, и, хотя мне нужно было бы еще дней десять, я сегодня избавлю Ямайку от нашего присутствия. В ответ на эту любезность с моей стороны я рассчитываю на ваше благоразумное поведение.
Губернатор молчал, косясь на дуло пистолета в руках Уэсли.
— Ну же!
— Я вам обещаю.
— Что вы мне обещаете? Беспрепятственный выход из Карлайлской бухты?
— Да.
— И правильно делаете, потому что, если случится хотя бы один пушечный выстрел с берега по моим судам, я прикажу вернуться, и тогда мне даже трудно представить, сколько крови прольется на Ямайке.
В дверях капитан Блад обернулся и поклонился, обмахнув ботфорты краем своего легендарного плаща.
* * *
Разумеется, слух о пиратской армаде дошел и до Санта-Каталаны. Дон Мануэль сразу понял, против кого собирается выступить эта сила. Стало быть, старому Бладу стало известно, где находится его дочь. Ну что ж, тем лучше, — решил молодой человек, — не надо будет всю жизнь ждать мести, встреча в открытом бою все поставит на свои места.
Но рассчитывал дон Мануэль не только на свою отвагу, он немедленно направил письмо в метрополию с требованием подкреплений, а сам занялся ремонтом крепостных стен. Набрал две роты ополченцев из местных лавочников, и по выходным дням четверо капралов обучали их армейской премудрости. Были отремонтированы все мушкеты, которые удалось отыскать в арсеналах. Для хранения денег и ценностей были устроены новые тайники на тот случай, если город все же падет. Впрочем, дон Мануэль был уверен, что этого никогда не произойдет.
Элен почувствовала, что в атмосфере дворца что-то изменилось, хотя внешне все оставалось по-прежнему. Она обратилась с вопросами к Аранте, но та только пожимала плечами, ей было известно, что брат дни и ночи проводит на укреплениях и в арсеналах. Он с первого дня вступления в должность показал себя человеком серьезным, для которого в деле обороны вверенной ему крепости нет пустяков. Так что здесь ничего подозрительного вроде бы и не было. Оставалось лишь гадать. И еще: Сабина стала также назойлива, как и в первые дни. Может быть, дон Мануэль ждет побега? Но как тут бежать и куда? Элен лишь вздыхала, глядя через забранное металлической сеткой окно в апельсиновую рощу.
С каждым днем девушки становились ближе друг другу. Дон Мануэль об этом знал, это его раздражало, но поделать он тут ничего не мог — не запирать же и сестру! Аранта начала проявлять характер, и, чтобы не ссориться с ней, он предпочел смотреть на дружбу двух девушек сквозь пальцы и на вопрос сестры, почему он держит Элен здесь взаперти, отвечал:
— Я ее люблю и хочу на ней жениться.
Аранте трудно было возражать, тем более что в мечтах ей все время рисовалась идиллическая картина: Элен скоро изменит свое отношение к Мануэлю, и они обвенчаются в соборе напротив дворца. Дон Франсиско и сэр Блад благословляют их брак. И начинается замечательная жизнь в атмосфере всеобщей любви и тихого счастья.
Дон Франсиско изредка выходил к столу и при этом неизменно учтиво беседовал с заморской гостьей. Девушка ему явно нравилась, в ней за яркой красотой чувствовался сильный характер и добрая душа. К тому же он видел, что она привязалась к Аранте, которая так и не сумела подружиться ни с кем из местных молодых аристократок из-за своей детской простоты.
Мануэлю он заявил, что его поведение в отношении Элен за гранью любых моральных норм и испанских представлений о благородстве, и добавил, что в своем доме он не позволит совершиться насилию, по крайней мере до тех пор, пока он жив.
— Я люблю ее и хочу на ней жениться, — ответил тот.
Так или иначе Элен оказалась в ситуации, из которой не было выхода. Или Элен добровольно выходит замуж за дона Мануэля, или, если что-либо случится с доном Франсиско, это произойдет без ее согласия.
* * *
Лавиния около месяца провела на Тринидаде, и, несмотря на то что остров находился в стороне от магистральных морских путей, до нее тоже дошло известие о том, что сэр Блад вернулся к прежнему ремеслу. В первую минуту это ее не на шутку встревожило, понятно, что он первым делом сведет счеты с нею. И это было бы верно. Если бы капитан Блад точно знал, что Энтони находится на «Агасфере», он не задумываясь бросился бы на поиски этого корабля. Но дело в том, что он не был в этом уверен, и, когда ему пришлось выбирать между «Агасфером» и Санта-Каталаной, он выбрал последнюю.
Однажды вечером из Асперна — так назывался ближайший городишко — прибыл судебный пристав, некто мистер Майкельсон, пожилой человек с бритыми щеками и хитрыми глазками. Он просил позволения поговорить с мисс Биверсток.
Поколебавшись, Троглио доложил о нем. Этот джентльмен рассказал поразительные вещи. Оказывается, стараниями нового губернатора Ямайки мистера Фортескью (услышав его фамилию, Лавиния сначала рассмеялась) против мисс Лавинии Биверсток заведено уголовное дело, причем ей вменяется в вину чуть ли не государственная измена. Налет на Бриджфорд объявляется организованным ею путем сговора с испанским авантюристом доном Диего де Амонтильядо.
— Это бред! — заявила Лавиния.
Мистер Майкельсон согласился с этой оценкой, но сказал, что расследование идет полным ходом. А дело, затеянное государственным чиновником, не удастся замять.
— Тем более что губернатор, кажется, лично заинтересован в его исходе, — добавил судейский.
— Я хорошо знакома с губернатором Ямайки, я имею в виду сэра Блада. Он бы никогда не опустился до столь идиотских домыслов.
— Да, я тоже слышал, что сэр Блад порядочный человек.
— Хотя и мой злейший враг. А это ничтожество... — Она даже не нашла слов, чтобы определить свое отношение к личности мистера Фортескью.
Майкельсон дипломатично промолчал.
— Мне все понятно, — сказала Лавиния. — Он всегда ненавидел отца и меня. Он пролез в губернаторы, чтобы заграбастать мои богатства.
Майкельсон кивнул, показывая, что он тоже так считает.
— Но напрасно этот негодяй думает, что ему так просто удастся расправиться с Биверстоками, даже его более мудрый предшественник понимал сложность этой задачи.
— Правильно, миледи, даже в случае установления вашей вины отчуждение имущества примет формы многолетнего процесса. Да и то конфискованное пойдет в казну, а не в карман мистера Фортескью.
— Тем более что преступления нет. Чтобы я сговорилась с испанцами?! — Она в сердцах ударила веером по краю стола.
— Но тем не менее, — вкрадчиво продолжал мистер Майкельсон, — в канцелярии нашего прокурора есть бумаги, которые касаются вас.
— И?
— И завтра он захочет встретиться с вами.
— Я не поеду.
— Правильно, потому что там может быть ордер на ваш арест.
Лавиния поиграла дребезжащим сломанным веером и отбросила его.
— Разумнее всего нам немедленно отплыть, — осторожно вставил Троглио.
— Н-да, — кивнула Лавиния, — но у меня есть дела в городе.
Гость с берега расплылся в улыбке:
— Я, собственно, по этому делу и приехал.
— Ну-ну.
— Вам не следует появляться в городе.
— Но мне нужны наличные деньги, — сузив глаза по своему обыкновению и внимательно рассматривая толстяка, сказала Лавиния.
— Я помогу вам.
— Каким образом?
— Вы сейчас дадите мне вексель на сто тысяч, а я сегодня ночью доставлю вам шестьдесят тысяч на борт «Агасфера».
Это было откровенным вымогательством. Троглио промолчал, стараясь предугадать, какой будет реакция его вспыльчивой хозяйки. Вообще-то, наглецов она не любила, но на этот раз у нее не было выхода.
— Ваша услужливость, мистер Майкельсон, будет мне стоить недешево, — усмехнулась мисс Биверсток, и толстяк низко поклонился. — Но, насколько я могу судить, вы все рассчитали верно.
Майкельсон поклонился еще ниже.
— Троглио, принеси бумагу.
Гость тут же достал из кармана своего камзола сложенный вдвое лист.
— Зачем терять время?
— Вы ехали сюда, будучи уверенным, что я приму ваше предложение?
— Я ехал сюда, будучи уверен в том, что вы умный человек, мисс.
— А если у прокурора ничего нет и вы меня надули? — спросила Лавиния, беря в руки перо. — Или вы, допустим, взяв сейчас это обязательство, исчезнете и я не получу вообще никаких денег?
— Неужели вы думаете, что я посмел бы шутить с Лавинией Биверсток, — сказал он очень серьезным голосом, и красавице это понравилось.
Майкельсон не обманул, и, приняв на борт сундук с деньгами, «Агасфер» вышел в море.
Капитан Фокс и Троглио зашли к своей хозяйке, чтобы узнать, куда держать путь.
— На Санта-Каталану.
— Что?! — воскликнул Троглио.
— Может, прямо к черту в ад? — спросил капитан.
— Судя по всему, мы можем выиграть, только находясь у самого жерла вулкана. Но никто ведь не заставляет нас прыгать туда.
Глава девятнадцатая
Осада
Через две недели плавания, прошедшего без происшествий, флотилия из четырех кораблей и пяти вспомогательных судов появилась у берегов Санта-Каталаны. Береговая охрана испанцев состояла из двух галеонов и нескольких судов помельче. Дон Мануэль не решился встретить неприятеля в открытом море. Он приказал снять пушки с обоих галеонов и укрепить ими батареи внешнего форта, а сами суда затопить у входа в бухту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
С этими словами он открыл один из книжных шкафов и достал оттуда несколько книг, среди них и те, что были найдены в доме Лавинии.
— За всеми заботами я не успел изучить последние поступления. И еще вот это. — С этими словами капитан взял со стола подсвечники, изображавшие Артемиду и Актеона.
Лейтенант Уэсли сложил предметы в большой саквояж.
— Это мои личные вещи.
— Это все? — сухо спросил губернатор.
— Вы же знаете, что нет, — улыбнулся гость, — теперь я попросил бы вас освободить капитана Реомюра.
— Вы смеетесь надо мной!?
— Нисколько.
— Если вы думаете, что можете позволить себе... — Фортескью задыхался от ярости.
— Джентльмены!.. — не выдержал лорд Лэнгли.
— Так, мое терпение кончилось. Эй, кто там, лейтенант!
В комнату вбежал дежурный офицер.
— Не позорьтесь, над вами будут смеяться!
— Что вы сказали?
Губернатор хотел было приказать лейтенанту, но не успел, потому что почувствовал у горла холодный клинок.
— Вы что-то хотели сказать? — вежливо спросил капитан Блад.
Уэсли выхватил пистолет и взвел курок.
Губернатор промычал что-то нечленораздельное.
— Эх, господа... — разочарованно протянул лорд Лэнгли.
Дежурный лейтенант наблюдал за происходящим скорее удивленно, чем растерянно.
— Извините, сэр, — обратился к нему капитан, — мы не можем уйти отсюда без мистера Реомюра. Пойдите и приведите его сюда.
Лейтенант замешкался.
— Вам необходим приказ этого джентльмена? — спросил капитан.
Дежурный офицер кивнул. Сэр Блад чуть-чуть кольнул острием шею губернатора, в результате чего из горла мистера Фортескью вырвался тихий стон, который можно было истолковать как приказ на освобождение Реомюра.
Затем он обернулся к лорду Лэнгли и сказал:
— Я понимаю, что произвожу на вас не самое лучшее впечатление. Мне искренне жаль. Я относился к вам с симпатией, лорд Лэнгли. Поверьте, что я бы никогда не пошел на подобные действия, не будучи уверенным, что мой человек не виноват в произошедшем. Люди мистера Фортескью ведут себя в последнее время так, будто дано указание любой ценой выжить нас из Порт-Ройяла.
Лорд Лэнгли промолчал.
— Насильно мил не будешь, и, если от нас хотят избавиться, мы пойдем навстречу этому желанию.
В кабинет ввели капитана Реомюра, он потирал запястья рук, натертые веревкой и ругался по-французски.
— Это, надеюсь, все? — спросил губернатор, уже несколько приободрившийся от того, что его оставят в живых.
— Нет, — сказал капитан Блад, — вы сейчас сядете за стол и напишете приказ коменданту форта майору Оксману, чтобы он пропустил мои корабли в море.
Прочитав написанное и присыпав песочком, бывший губернатор сказал:
— Мои люди все на борту, и, хотя мне нужно было бы еще дней десять, я сегодня избавлю Ямайку от нашего присутствия. В ответ на эту любезность с моей стороны я рассчитываю на ваше благоразумное поведение.
Губернатор молчал, косясь на дуло пистолета в руках Уэсли.
— Ну же!
— Я вам обещаю.
— Что вы мне обещаете? Беспрепятственный выход из Карлайлской бухты?
— Да.
— И правильно делаете, потому что, если случится хотя бы один пушечный выстрел с берега по моим судам, я прикажу вернуться, и тогда мне даже трудно представить, сколько крови прольется на Ямайке.
В дверях капитан Блад обернулся и поклонился, обмахнув ботфорты краем своего легендарного плаща.
* * *
Разумеется, слух о пиратской армаде дошел и до Санта-Каталаны. Дон Мануэль сразу понял, против кого собирается выступить эта сила. Стало быть, старому Бладу стало известно, где находится его дочь. Ну что ж, тем лучше, — решил молодой человек, — не надо будет всю жизнь ждать мести, встреча в открытом бою все поставит на свои места.
Но рассчитывал дон Мануэль не только на свою отвагу, он немедленно направил письмо в метрополию с требованием подкреплений, а сам занялся ремонтом крепостных стен. Набрал две роты ополченцев из местных лавочников, и по выходным дням четверо капралов обучали их армейской премудрости. Были отремонтированы все мушкеты, которые удалось отыскать в арсеналах. Для хранения денег и ценностей были устроены новые тайники на тот случай, если город все же падет. Впрочем, дон Мануэль был уверен, что этого никогда не произойдет.
Элен почувствовала, что в атмосфере дворца что-то изменилось, хотя внешне все оставалось по-прежнему. Она обратилась с вопросами к Аранте, но та только пожимала плечами, ей было известно, что брат дни и ночи проводит на укреплениях и в арсеналах. Он с первого дня вступления в должность показал себя человеком серьезным, для которого в деле обороны вверенной ему крепости нет пустяков. Так что здесь ничего подозрительного вроде бы и не было. Оставалось лишь гадать. И еще: Сабина стала также назойлива, как и в первые дни. Может быть, дон Мануэль ждет побега? Но как тут бежать и куда? Элен лишь вздыхала, глядя через забранное металлической сеткой окно в апельсиновую рощу.
С каждым днем девушки становились ближе друг другу. Дон Мануэль об этом знал, это его раздражало, но поделать он тут ничего не мог — не запирать же и сестру! Аранта начала проявлять характер, и, чтобы не ссориться с ней, он предпочел смотреть на дружбу двух девушек сквозь пальцы и на вопрос сестры, почему он держит Элен здесь взаперти, отвечал:
— Я ее люблю и хочу на ней жениться.
Аранте трудно было возражать, тем более что в мечтах ей все время рисовалась идиллическая картина: Элен скоро изменит свое отношение к Мануэлю, и они обвенчаются в соборе напротив дворца. Дон Франсиско и сэр Блад благословляют их брак. И начинается замечательная жизнь в атмосфере всеобщей любви и тихого счастья.
Дон Франсиско изредка выходил к столу и при этом неизменно учтиво беседовал с заморской гостьей. Девушка ему явно нравилась, в ней за яркой красотой чувствовался сильный характер и добрая душа. К тому же он видел, что она привязалась к Аранте, которая так и не сумела подружиться ни с кем из местных молодых аристократок из-за своей детской простоты.
Мануэлю он заявил, что его поведение в отношении Элен за гранью любых моральных норм и испанских представлений о благородстве, и добавил, что в своем доме он не позволит совершиться насилию, по крайней мере до тех пор, пока он жив.
— Я люблю ее и хочу на ней жениться, — ответил тот.
Так или иначе Элен оказалась в ситуации, из которой не было выхода. Или Элен добровольно выходит замуж за дона Мануэля, или, если что-либо случится с доном Франсиско, это произойдет без ее согласия.
* * *
Лавиния около месяца провела на Тринидаде, и, несмотря на то что остров находился в стороне от магистральных морских путей, до нее тоже дошло известие о том, что сэр Блад вернулся к прежнему ремеслу. В первую минуту это ее не на шутку встревожило, понятно, что он первым делом сведет счеты с нею. И это было бы верно. Если бы капитан Блад точно знал, что Энтони находится на «Агасфере», он не задумываясь бросился бы на поиски этого корабля. Но дело в том, что он не был в этом уверен, и, когда ему пришлось выбирать между «Агасфером» и Санта-Каталаной, он выбрал последнюю.
Однажды вечером из Асперна — так назывался ближайший городишко — прибыл судебный пристав, некто мистер Майкельсон, пожилой человек с бритыми щеками и хитрыми глазками. Он просил позволения поговорить с мисс Биверсток.
Поколебавшись, Троглио доложил о нем. Этот джентльмен рассказал поразительные вещи. Оказывается, стараниями нового губернатора Ямайки мистера Фортескью (услышав его фамилию, Лавиния сначала рассмеялась) против мисс Лавинии Биверсток заведено уголовное дело, причем ей вменяется в вину чуть ли не государственная измена. Налет на Бриджфорд объявляется организованным ею путем сговора с испанским авантюристом доном Диего де Амонтильядо.
— Это бред! — заявила Лавиния.
Мистер Майкельсон согласился с этой оценкой, но сказал, что расследование идет полным ходом. А дело, затеянное государственным чиновником, не удастся замять.
— Тем более что губернатор, кажется, лично заинтересован в его исходе, — добавил судейский.
— Я хорошо знакома с губернатором Ямайки, я имею в виду сэра Блада. Он бы никогда не опустился до столь идиотских домыслов.
— Да, я тоже слышал, что сэр Блад порядочный человек.
— Хотя и мой злейший враг. А это ничтожество... — Она даже не нашла слов, чтобы определить свое отношение к личности мистера Фортескью.
Майкельсон дипломатично промолчал.
— Мне все понятно, — сказала Лавиния. — Он всегда ненавидел отца и меня. Он пролез в губернаторы, чтобы заграбастать мои богатства.
Майкельсон кивнул, показывая, что он тоже так считает.
— Но напрасно этот негодяй думает, что ему так просто удастся расправиться с Биверстоками, даже его более мудрый предшественник понимал сложность этой задачи.
— Правильно, миледи, даже в случае установления вашей вины отчуждение имущества примет формы многолетнего процесса. Да и то конфискованное пойдет в казну, а не в карман мистера Фортескью.
— Тем более что преступления нет. Чтобы я сговорилась с испанцами?! — Она в сердцах ударила веером по краю стола.
— Но тем не менее, — вкрадчиво продолжал мистер Майкельсон, — в канцелярии нашего прокурора есть бумаги, которые касаются вас.
— И?
— И завтра он захочет встретиться с вами.
— Я не поеду.
— Правильно, потому что там может быть ордер на ваш арест.
Лавиния поиграла дребезжащим сломанным веером и отбросила его.
— Разумнее всего нам немедленно отплыть, — осторожно вставил Троглио.
— Н-да, — кивнула Лавиния, — но у меня есть дела в городе.
Гость с берега расплылся в улыбке:
— Я, собственно, по этому делу и приехал.
— Ну-ну.
— Вам не следует появляться в городе.
— Но мне нужны наличные деньги, — сузив глаза по своему обыкновению и внимательно рассматривая толстяка, сказала Лавиния.
— Я помогу вам.
— Каким образом?
— Вы сейчас дадите мне вексель на сто тысяч, а я сегодня ночью доставлю вам шестьдесят тысяч на борт «Агасфера».
Это было откровенным вымогательством. Троглио промолчал, стараясь предугадать, какой будет реакция его вспыльчивой хозяйки. Вообще-то, наглецов она не любила, но на этот раз у нее не было выхода.
— Ваша услужливость, мистер Майкельсон, будет мне стоить недешево, — усмехнулась мисс Биверсток, и толстяк низко поклонился. — Но, насколько я могу судить, вы все рассчитали верно.
Майкельсон поклонился еще ниже.
— Троглио, принеси бумагу.
Гость тут же достал из кармана своего камзола сложенный вдвое лист.
— Зачем терять время?
— Вы ехали сюда, будучи уверенным, что я приму ваше предложение?
— Я ехал сюда, будучи уверен в том, что вы умный человек, мисс.
— А если у прокурора ничего нет и вы меня надули? — спросила Лавиния, беря в руки перо. — Или вы, допустим, взяв сейчас это обязательство, исчезнете и я не получу вообще никаких денег?
— Неужели вы думаете, что я посмел бы шутить с Лавинией Биверсток, — сказал он очень серьезным голосом, и красавице это понравилось.
Майкельсон не обманул, и, приняв на борт сундук с деньгами, «Агасфер» вышел в море.
Капитан Фокс и Троглио зашли к своей хозяйке, чтобы узнать, куда держать путь.
— На Санта-Каталану.
— Что?! — воскликнул Троглио.
— Может, прямо к черту в ад? — спросил капитан.
— Судя по всему, мы можем выиграть, только находясь у самого жерла вулкана. Но никто ведь не заставляет нас прыгать туда.
Глава девятнадцатая
Осада
Через две недели плавания, прошедшего без происшествий, флотилия из четырех кораблей и пяти вспомогательных судов появилась у берегов Санта-Каталаны. Береговая охрана испанцев состояла из двух галеонов и нескольких судов помельче. Дон Мануэль не решился встретить неприятеля в открытом море. Он приказал снять пушки с обоих галеонов и укрепить ими батареи внешнего форта, а сами суда затопить у входа в бухту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44