Короче, не понравилось мне это, и я на всякий случай постарался запомнить адрес бензоколонки, взглянув на табличку телефона-автомата у обочины.
Заправившись, я сел за руль и помчался в направлении квартала Клифф-Вью-Терис, раскинувшегося на вершине крутого холма среди предгорий, ограничивающих город с севера. Здания в этом районе, все как одно двухэтажные, облицованы с фасада серым кирпичом с розовыми прожилками, что, разумеется, било на внешний эффект. Строительство дома будто бы влетело застройщику в копеечку. А на самом деле... Ну да ладно!.. Однако обилие зеленых насаждений полностью реабилитировало владельцев недвижимости. Тенистые аллеи, лужайки с дождевальными установками, деревья с раскидистыми кронами — все это радовало глаз и обещало прохладу.
Я поставил джип под навес на парковке возле торгового центра и отправился на поиски объекта, ради которого сюда прикатил. Чтобы найти обширное прямоугольное здание, где принимали своих пациентов медицинские светила города, понадобилось минут пять. Латунная вывеска «Фред Броли. Доктор медицины» привлекла мое внимание, едва только я повернул за угол здания, где располагался торговый центр.
Приемная в частной клинике Фреда Броли оказалась на уровне. Удобная дорогая мебель, на журнальном столике — самая разнообразная пресса, пушистый ковер на полу и стены в бледно-зеленой гамме, накрахмаленная секретарша-регистраторша — упитанная блондинка с дежурной улыбкой за стеклянной перегородкой — все соответствовало высокому уровню медицинского учреждения. Да и пациенты выглядели людьми состоятельными, то есть радовали глаз. Молоденькая девица в сверхмодном туалете и рыжеволосая гранд-дама в бриллиантах просматривали журналы, а пожилая особа с синюшной кожей и безучастным выражением на лице не отводила взгляда от своей дрожавшей левой руки с массивным золотым браслетом на запястье. «Бедняга!» — покосился я на нее. Тремор конечностей случается при самых разнообразных нервных болезнях, в том числе и по причине чрезмерного употребления алкоголя.
Облокотившись на наружный подоконник окошечка секретарши, смахивающей на служащую солидного банка, я спросил:
— Доктор у себя?
— Вам назначено? — расплылась она в широкой улыбке.
— Нет. У меня со здоровьем все в порядке. Я по другому вопросу, поэтому позвольте...
— Доктор Броли по всем другим вопросам, — поспешила она прервать меня, — принимает в четверг, после обеда. Если вы имеете отношение к поставке фармацевтической продукции, тогда...
— Выслушайте меня, — не дал я ей договорить. — Доктор Броли просил немедленно уведомить его, когда мне станет что-либо известно относительно пропажи кое-какой его личной собственности. Сообщите ему, что у него в приемной некий Крейн... Саймон Крейн...
Секретарша нажала кнопку внутреннего селектора и, повернувшись ко мне спиной, что-то прошептала в микрофон.
— Мистер Крейн, доктор вас примет прямо сейчас, — сообщила она спустя минуту с улыбкой.
— Благодарю вас, — улыбнулся я в ответ.
— Присядьте, пожалуйста, — сказала она, не отводя от меня взгляда.
Судя по выражению, появившемуся у нее на лице, известие об исчезновении какой-то частной собственности, принадлежавшей доктору Броли, повергло ее в шок.
В приемную вышел Фред Броли. Дама с тремором кинулась к нему.
— Миссис Чандлер, прошу прощения, я буду в вашем распоряжении через десять минут, — сказал он, жестом дав мне понять, чтобы я следовал за ним.
Мы молча шагали по длинному коридору с множеством дверей по обеим его сторонам. Рентгеновский кабинет, надо полагать, стоил ему целого состояния. Впрочем, в оборудование операционной наверняка были вложены тоже немалые деньги. Две лаборатории, несколько ванных, зал для консилиумов... Я читал надписи на табличках и прикидывал, в какую сумму обошлась доктору Броли собственная клиника.
— Прошу, — бросил он, пропуская меня в свой кабинет.
Закрыв за собой дверь, он остался стоять, не предложил присесть и мне.
— Итак, что новенького? — кинул он на меня недружелюбный взгляд.
— Пока все по-старенькому, — не остался я в долгу, — но с вашей помощью надеюсь на успех.
— Ничего себе! — Он усмехнулся. — Я вроде бы потерпевший, но, оказывается, обязан еще и помогать...
— А ваш сейф в данный момент заперт? — спросил я, глядя на него в упор.
У него за спиной я увидел утопленный в стену шкаф, около метра в высоту и полметра в ширину.
— В данный момент не заперт, потому как домой я еще не ухожу, — ответил он и почему-то нахмурился.
— Не возражаете, если я взгляну, что там внутри?
— Это еще зачем? — вскинул он брови. — Впрочем, пожалуйста. Ваше любопытство мне понятно.
Фред Броли распахнул дверь сейфа. На верхней полке стоял зеленый металлический ящик с ключиком в замке. В таких жестянках, как правило, хранятся личные документы. На нижней полке я насчитал с десяток флаконов темного стекла.
— Препараты, содержащие наркотики? — обернулся я к нему.
— Да, — ответил он и быстро отвел взгляд.
— Все в порядке! — заметил я с ухмылкой. — Убедился, что у вас нет тех денег, что пару дней назад находились в сейфе у Айелло.
— Вздор какой-то вы несете! Разве можно воровать деньги у самого себя?
— Можно. Для отвода глаз, — бросил я.
— А себя вы не подозреваете?
— Пока нет...
— Странно! На вашем месте я бы подозревал всех поголовно.
— Доктор Броли, надо полагать, вы неоднократно бывали в доме Айелло... — сказал я с расстановкой.
— Бывал... — кивнул он. — Неоднократно...
— Очень хорошо! — заметил я.
— Сейчас я бы так не говорил, — отозвался он.
— Допустим. Скажите, во время ваших визитов не попадался ли вам на глаза «кадиллак» розового цвета?
Фред Броли поперхнулся, однако, желая скрыть охватившее его замешательство, откашлялся, а затем недовольно спросил:
— Розовый «кадиллак», он что, имеет какое-то отношение к пропаже моих денег?
— А сами вы на какой марке разъезжаете? — ответил я вопросом на вопрос.
— У меня «ягуар». Спортивная модель... А что?
— Вы, как я посмотрю, прирожденный спортсмен. А розовый «кадиллак» кому принадлежит?
— Господи, откуда мне знать?
— А вы подумайте хорошенько! Вдруг вспомните... — Я достал из кармана «беретту», подбросил на ладони и добавил: — Вы, доктор Броли, выдали реакцию на розовый «кадиллак», поэтому не пытайтесь убедить меня, будто не знаете. Ей-богу, только этого и не хватает, чтобы вы покончили жизнь самоубийством, застрелившись из собственной «беретты».
Облизнув губы, Фред Броли произнес вполголоса:
— Я знаю джентльмена, у которого есть розовый «кадиллак», но уверяю вас, он не вор...
— Ручаетесь, что ли?
— Ручаюсь...
— Интересно! А вдруг именно он украл ваши деньги?
— Этого не может быть!
— Почему же?
— Потому что он богатый человек.
— Доктор, не смешите меня! Могу биться об заклад, что в мире просто не существует такого богача, который отказался бы от трех миллионов баксов.
— От трех миллионов? — Фред Броли сделал квадратные глаза.
— Именно! Итак, кто этот человек?
— Мистер Крейн, вы ошибаетесь! Владелец розового «кадиллака» мой хороший знакомый, он весьма известное и влиятельное лицо, да и по складу характера стопроцентный флегматик.
— Его имя и фамилия?
— Джон-Бен Барагрей...
— Вот так так!.. — протянул я. — Оказывается, у вас важные знакомые...
* * *
Джон-Бен Барагрей представлял собой, как принято нынче говорить, национальное достояние. Я не был с ним знаком и никогда не сталкивался, хотя слышать о нем доводилось.
Родом из Техаса, он нажил свое состояние на востоке штата, когда там были открыты крупнейшие месторождения нефти. Позже Барагрей перебрался на запад и занялся разведением мясных коров. И если Техас, крупнейший сельскохозяйственный штат, держит первое место по производству говядины, то здесь немаловажная заслуга принадлежит Джон-Бену Барагрею. Мне было известно, что его ранчо находится в ста километрах от нашего города, а капитал исчисляется кругленькой суммой — миллионов сто, а возможно, и больше.
В довершение ко всему он был управляющим одного весьма солидного банка. Короче говоря, оценив навскидку его капиталы, я пришел к выводу, что если между ним и семьей дона Мадонны поддерживаются тесные контакты, то в этом нет ничего противоестественного. И тот и другой поддерживают систему, при которой политические партии контролируются партийными боссами. И тот и другой служат яркой иллюстрацией приверженности феодальному образу жизни, при котором наблюдается зависимость «вассалов» от «сюзеренов».
Спустя полтора часа я подъезжал к владениям Барагрея, простиравшимся и вширь, и вглубь на десятки километров.
Ранчо, естественно, напоминало поселок городского типа. Я катил по шоссе, которое являлось собственностью Джон-Бена Барагрея, а по сторонам мелькали значительные приметы цивилизации. Оставив позади аэродром с аэропортом, штук пять бензоколонок, я целых двадцать минут плутал среди двухэтажных семейных коттеджей работников с многочисленных ферм Барагрея, пока наконец не оказался перед воротами поместья современного феодала.
Справа, прямо под открытым небом, располагался его автопарк. Я окинул машины внимательным взглядом. Среди множества пикапов, джипов, грузовиков, электрокаров, внедорожников повышенной мощности, пары «роллс-ройсов», одного «бентли», пары «кадиллаков» не было ни одной машины розового цвета. Роскошный трехэтажный особняк с балконами, верандами, парадным входом с портиком и колоннами, конечно поразил мое воображение, но не настолько, чтобы я окончательно стушевался.
На мой стук молоточком в массивную дверь вышел дворецкий в ливрее. Положа руку на сердце, заявляю: дворецкого в ливрее я увидел впервые. Он смотрел на меня, я — на него. Я, однако, быстро сообразил, что мне следует сообщить ему, кто я такой, а также причину визита. Сказав, что у меня к его хозяину важное дело, я добавил, что адрес мне сообщил доктор Броли. Дворецкий попросил подождать в гостиной, а сам, сверкая золотыми и серебряными галунами, с поклоном удалился.
Я с любопытством огляделся. На стенах висели три подлинника Ренуара, кое-какие работы ранних импрессионистов. Словом, обстановка и декор внушали почтение. Я сразу составил впечатление о мистере Барагрее как о человеке весьма глубоком и основательном.
Массивная мебель была обтянута малиновым сафьяном, вдоль стены слева стояли книжные шкафы красного дерева. Я решил поинтересоваться, какого сорта литература занимает хозяина этого дома долгими вечерами, когда на дворе, к примеру, непогода. И поразился. Философия, искусствоведение, военная история, мемуары, Фолкнер, Лев Толстой, Махатма Ганди... Вот и думай после этого, с кем имеешь дело!
— Мистер Крейн... — услышал я мягкий баритон у себя за спиной. — Саймон Крейн... Скажите, мистер Крейн, мы с вами знакомы или нет?
Я обернулся.
В дверях стоял благообразный пожилой господин. Глаза его светились улыбкой.
— Я Джон-Бен Барагрей. Вы, мистер Крейн, упомянули имя моего хорошего знакомого доктора Фреда Броли. Вы у него лечитесь? Впрочем, чем могу быть полезен?
— Мистер Барагрей, рад познакомиться с вами. — Я склонил голову в почтительном поклоне. — Извините, что без звонка. Мы незнакомы, но кое-какие непредвиденные обстоятельства вынудили меня обратиться к вам за помощью, а возможно, и за советом.
— Прошу вас, садитесь! Воображаю, каково вам было под палящим солнцем. Сегодня такая жарища! Не желаете ли чего-нибудь выпить?
— Если только пива... — улыбнулся я.
— Пиво самое оно в такое пекло!
Он подошел к холодильнику в простенке между окнами, выходящими в сад, достал две бутылки пива, открыл и сразу отхлебнул из своей.
Этим жестом он дал мне понять, что всякой там фанаберии у него в доме не место. Я моментально расположился к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26