Докурив, он затоптал окурок и пошел вниз по улице к дому Сары, учительницы. На пустынной улице царила полная тишина, дома были наглухо закрыты. Только из-за ставней окна учительницы пробивалась узенькая полоска света. Вероятно, это была спальня девушки, которая либо читала, либо переживала свое горе, перебирая письма и предаваясь воспоминаниям. А может быть, разговаривала с кем-нибудь из родных. Мануэль приник ухом к окну. Никаких звуков… В шестидесяти метрах от дома Сары, на противоположной стороне улицы, находился дом Доминго Паскуаля. Сквозь щели балконной двери, закрытой ставнями, тоже сочился свет. Без сомнения, комната эта принадлежала его сестре, страдавшей бессонницей почти до самого утра. Мануэль свернул за угол на улицу Клаудио Коэльо и окинул взглядом дом Гомеса Гарсиа. Дом был наглухо закрыт и погружен в темноту.
Плиний вернулся к дому Сары. Полоска света по-прежнему виднелась в окне. Мануэль снова приник к окну и прислушался. Никаких звуков. Вновь перешел на другую сторону к дому Доминго Паскуаля. В комнате с балконом тоже горел свет. Мануэль хотел было выкурить еще одну сигарету и присел, как раньше, на каменный бордюр тротуара. Но ему вдруг нестерпимо захотелось спать. Он поднялся, собираясь уйти, и тут вдруг двери балкона открылись, появился Доминго Паскуаль и равнодушно оглядел обе стороны улицы. Плиний замер на месте. Доминго поежился, словно от холода, вернулся в комнату и закрыл за собой балконную дверь. Свет в комнате по-прежнему горел.
Одолеваемый сном Плиний тоже поежился от холода, засунул руки в карманы вельветовых брюк и отправился к себе домой.
На следующее утро они вместе с доном Лотарио по своему обыкновению позавтракали в кондитерской Росио. Мануэль ничего не стал рассказывать ветеринару о своих ночных похождениях: днем они утратили свою остроту. Друзья говорили о разных пустяках, но, когда, перед тем, как уходить, дон Лотарио вскользь коснулся смерти дона Антонио, Мануэль пробурчал нечто невразумительное.
Дон Лотарио отправился в ветеринарную лечебницу, а Мануэль – к себе в контору. Час спустя явился Мансилья и сообщил о своем намерении сегодня же утром вызвать на допрос Гомеса Гарсиа. Плиний одобрил его решение, но почему-то не разгуливал, как обычно, по кабинету, а стоял у окна, наблюдая из-за жалюзи за тем, что происходит на площади. Так он простоял до одиннадцати часов, пока не увидел Доминго Паскуаля, который шел в казино «Сан-Фернандо». Ничего не сказав Мансилье, занятому чтением старого номера газеты, Мануэль решительным шагом вышел из кабинета и направился на улицу Сервера. На сей раз он не остановился у разбитой лампочки и «люков» винного заводика и даже не взглянул в сторону дома учительницы. Он приблизился к дому Доминго Паскуаля и дважды сильно постучал в дверь, которую ему тут же открыла сестра Доминго – вдова.
– Добрый день!
– Добрый день, Мануэль.
– Я могу поговорить с тобой несколько минут?
– Со мной? Конечно. Заходите.
Тереса Паскуаль, хотя и была намного старше Доминго, но в свои шестьдесят лет отличалась отменным слухом и, казалось, слышала все даже тогда, когда к ней не обращались.
– Входите, входите.
Она предложила ему сесть на один из стульев в патио и, привычно насторожив уши, спросила:
– Так чем могу служить вам?
– Тереса, расскажи мне, пожалуйста, все, что ты видела в ту ночь, когда дон Антонио проходил здесь в последний раз.
– Я видела? Я ничего не видела, Мануэль. В одиннадцать часов я уже ложусь спать.
– А я так понял, что ты ложишься очень поздно, потому что долго не можешь уснуть.
– Не знаю, кто такое мог сказать вам. Я, слава богу, всю свою жизнь засыпаю как убитая, едва прикоснусь к подушке.
– Ты уверена, что в ту ночь уснула сразу?
– Конечно, уверена. Могу поклясться, если хотите.
Она замолчала, хотя по-прежнему слушала во все уши.
– И в ту ночь ты тоже легла в одиннадцать?
– Нет, в ту ночь я легла еще раньше. Ровно в десять я была в постели… А почему вы меня спрашиваете об этом?
– Я многих расспрашиваю тут, в вашем квартале. Вдруг мне что-нибудь удастся выяснить. Ты не знаешь, брат твой ничего такого не видел или не слышал?
– Он ничего мне не говорил, но я нисколько не удивлюсь, если видел и слышал. Он всегда ложится спать далеко за полночь.
– А потом, наверное, отсыпается во время сиесты. Если, конечно, рано встает.
– Да, днем он спит почти до пяти, потому что в пять идет в погребок поесть кроликов.
В два часа дня в казино «Сан-Фернандо» инспектор Мансилья рассказывал дону Лотарио и Плинию о своей встрече с Гомесом Гарсией. Гомес повторил ему, но уже более миролюбиво то, что уже сказал Мануэлю. Что его дочери стало хуже и ему пришлось снова вызывать дона Антонио, который уже был у них накануне днем. Но осмотр ничего не дал, и на другой день он отвез дочь в Мадрид.
– Когда я, как и вы, поинтересовался, из-за чего возникла у него ссора с доном Антонио, он, глазом не моргнув, ответил, что никакой ссоры не было. В Мадриде он жил в гостинице «Модерно». Но окончательно Гомес выдал себя, когда я спросил его, почему он после возвращения из Мадрида не явился в полицию и не заявил о том, что дон Антонио был у него после четырех ночи. Сначала он замолчал, а потом сказал, что, когда вернулся из Мадрида, ничего не знал об этом.
– Мне он сказал то же самое.
– Может, так оно и было?
– А вы какого мнения, Мансилья?
– Я твердо убежден, что он возил дочку в Мадрид делать аборт.
– Вы так думаете?
– Вы сами в этом убедитесь спустя несколько месяцев.
– …Значит, вы считаете, Мансилья, что дона Антонио убил он?
– Нисколько этому не удивлюсь.
– Дон Лотарио, а вы что скажете? Вы ведь хорошо знали дона Антонио. Вряд ли он был настолько наивен, чтобы не понимать, какая ловушка ему уготована, если он пойдет к Гомесу Гарсии, с которым накануне поругался.
– Вы уж простите меня, Мансилья, но я вполне согласен с Мануэлем. Доктор все отлично понимал.
– Понимать-то понимал, а все же попался в ловушку.
Плиний и дон Лотарио задумчиво переглянулись.
– Таково мое скромное мнение… Если у вас есть более веские доводы, я готов их выслушать.
– Пожалуйста, не заводитесь, Мансилья. Мы ведь разговариваем как друзья.
– Разумеется. Но вот что примечательно: дон Антонио почему-то отказывается ехать домой на машине, хотя время уже позднее, и идет пешком.
– Как раз это меня меньше всего удивляет, Мансилья, – ответил ему дон Лотарио, – он не любил ни у кого одалживаться.
Без четверти пять Плиний, отговорившись тем, что его ждут служебные дела, оставил Мансилыо и дона Лотарио в том же самом казино, куда они вновь пришли выпить по чашечке кофе, и отправился в самый конец улицы Майор, где, насколько ему было известно, находился погребок, в котором лакомился кроликами Доминго Паскуаль.
Прохожих в этот час было мало, и Мануэль стал прогуливаться на перекрестке, который по его расчетам должен был миновать Доминго Паскуаль.
Осень уже вступила в свои права, и Плиний почувствовал, как его пробирает дрожь. Солнце хоть и было ярким, но совсем не грело.
Разгуливая взад-вперед, Плиний все время думал о том, что привело его сюда: «Без сомнения, Доминго Паскуаль знает гораздо больше того, что говорит».
Ровно в пять часов Доминго Паскуаль появился на противоположной стороне улицы. Он шел, глядя себе под ноги, низко надвинув на лоб берет, и не шаркал ногами. Со стороны можно было подумать, что идет слишком грузный пожилой человек. Все в нем было неестественно. Плинию всегда казалось, что он похож на ненормального, которого выпустили ненадолго из больницы прогуляться по городу.
Погруженный в свои мысли, Доминго Паскуаль не заметил Плиния. Минуту поколебавшись, Мануэль решил незаметно следовать за ним до погребка и поговорить там. Но, не дойдя метров шестидесяти до улицы Медиодиа-, где находился погребок, Доминго Паскуаль присоединился к небольшой компании, стоявшей у двери жилого дома.
Тогда Плиний уже без всяких колебаний пересек улицу и тоже присоединился к этой компании.
– Как дела, Доминго? – дружелюбно спросил он.
– Идут помаленьку.
– А я все жду, когда ты мне еще что-нибудь расскажешь.
Доминго слегка пожал плечами, словно не знал, что ему ответить.
– Послушай, – вдруг сурово произнес Мануэль, – я вспомнил, что мне надо кое о чем тебя расспросить.
– Меня?
– Да.
– Когда?
– Сегодня же.
– Где?
– Где хочешь… Если не возражаешь, мы могли бы немного прогуляться вдвоем, – предложил ему Плиний, смягчая суровое выражение своего лица.
– Хорошо…
– Мне помнится, ты иногда гуляешь по Пасео де ла Эстаспон.
– Да…
– Давай встретимся там ровно в семь возле богадельни для престарелых. Договорились?
– Да.
– Не забудешь?
– Нет.
И Мануэль устремился вниз по улице Майор, заложив руки за спину.
Он вернулся в аюнтамиенто, а ровно в семь был уже на улице Пасео де ла Эстасион возле богадельни. В ожидании Доминго он закурил очередную сигарету, но в этот момент с улицы Конкордиа выехала машина, кто-то посигналил ему и, резко притормозив, остановил машину перед комиссаром.
Это была Сара, учительница, которая, вероятно, возвращалась из школы. Не успел Плиний сделать и шага к ней навстречу, как она, оставив мотор включенным, быстро выскочила из машины.
– Есть какие-нибудь новости, Мануэль? – спросила она, печально улыбаясь ему.
– Нет.
– День ото дня мне становится все тяжелее. Никак не могу смириться с мыслью, что Антонио нет в живых.
– Я очень хорошо понимаю вас.
– Вам удалось что-нибудь выяснить у Гомеса Гарсии, к которому в тот день приходил Антонио?
– Выясняем.
– Вы не знаете, сестра Антонио уехала?
– Не думаю. Вы с ней виделись?
– Нет… Она и не подозревает о моем существовании.
В эту минуту на улице Пасео дель Оспиталь, напротив площади Торос, появился Доминго Паскуаль. Он шел торопливо, но, увидев Плиния и Сару, замедлил шаги. Плиний смотрел на него, приветливо улыбаясь, а Доминго вдруг нахмурился и остановился на довольно значительном расстоянии от богадельни. Мануэль, продолжая разговаривать с девушкой, с удивлением наблюдал за поведением. Доминго Паскуаля. Внезапно он прервал разговор вопросом:
– Сара, вам знаком вон тот толстяк, что стоит на улице Пасео дель Оспиталь, чуть ближе к нам от площади Торос?
Сара вскинула голову и мило улыбнулась.
– Еще бы мне его не знать, Мануэль.
Доминго Паскуаль, заметив, что девушка смотрит на него, стремительно повернулся и быстро зашагал к улице Доктора Кахаля.
– Доминго! – окликнул его Плиний.
Но Доминго даже не оглянулся, а побежал во всю прыть, насколько позволяли его толстые, короткие ноги.
– Пойдемте со мной, Сара, поговорим по дороге. Я не хочу терять его из виду.
– Что случилось?
– Идемте, говорю вам.
– У меня в машине не выключен мотор.
– Тогда поехали за ним на машине.
– Воля ваша.
Мануэль быстро зашагал вслед за Доминго Паскуалем, а Сара, сев в машину, сделала разворот перед зданием богадельни.
Доминго Паскуаль бежал, время от времени оборачиваясь… Плинию не составило бы никакого труда догнать его, но он почему-то решил следовать за ним на некотором расстоянии.
Вскоре машина Сары поравнялась с Плинием.
– Садитесь, Мануэль.
– Спасибо.
Сара на мгновенье притормозила, и Мануэль уселся рядом с ней.
Добежав до угла улицы Санта Каталина, Доминго Паскуаль еще раз оглянулся и, не увидев позади себя Плиния, остановился в недоумении, озираясь по сторонам. Доминго заметил их в машине только тогда, когда они почти поравнялись с ним. Взбрыкнув, словно конь, он снова пустился наутек.
– Что теперь, Мануэль?
– Дайте ему нас обогнать.
– Прошу прощения, Мануэль, но я не очень хорошо понимаю, зачем мы едем за ним.
– …Честно говоря, я сам пока что этого не понимаю, сеньорита учительница.
– И до каких пор мы будем его преследовать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18