Но если уж его спаситель не хочет говорит истинную причину, по которой он так торопиться покинуть эти гостеприимные края, то ладно, на первый случай сойдет и такая.
— Ловлю на слове, — Турецкий знал, что все вопросы Куренного пока только разминка. Он человек неглупый и понимал, что Турецкий не станет выкладывать все начистоту. Главный вопрос, ради которого он решил придержать Турецкого до следующего дня, еще был впереди.
Но Куренной замолчал, бросая быстрые внимательные взгляды на Турецкого и по-прежнему раскачиваясь на носках своих сапог, и Турецкий со скучающим видом стал смотреть по сторонам. Он косился на Лену, увлеченную разговором с Димоном, и хотел понять, зачем она пришла. «Не жених» все еще держал ее за руку и улыбался, глядя ей в лицо. «О, парень не на шутку влюблен», — подумал Турецкий. Но его сердце было неспокойным. Он уже кое-что понял о характере Димона. Тот мог быть опасен и в любовных проявлениях.
— Слухай, Антон, а ты же не все нам рассказал…про встречу Олежки с Кудрей? Так? — наконец заговорил о главном Куренной.
Турецкий как будто ждал этого вопроса. Он тотчас же бросил:
— Мне деньги нужны, Андрей…
— Сколько тебе? — с готовностью полез в карман Куренной.
— Сто пятьдесят тысяч долларов.
Куренной с изумлением уставился на него.
— Ты шо — сдурел?
— Десять процентов. — Хладнокровно продолжил Турецкий. — От вашей завтрашней прибыли. По оптовой стоимости золота. Твой брат на двадцать замахнулся. А у меня запросы скромные, мне и десяти хватит.
Куренной неожиданно рассмеялся.
— Я был прав. Ты — наглый сукин сын. Я могу это пропустить мимо ушей, ты же мне жизнь спас, но даже если… — его тон сменился почти на угрожающий, — с какого рожна мне такие бабки тебе платить?
— Твой брат ворыпаевским все рассказал. Ну, план, который он задумал. Он же отслеживал движение вагона от самого Первоуральска. И теперь ворыпаевские знают, во сколько приедет состав, номер вагона… Готовятся, учти.
Куренной внимательно смотрел на Турецкого, взвешивая, как реагировать на его сообщение. А тот небрежно продолжал, словно был уверен в окончательном выборе Куренного.
— Я сейчас смотрю на тебя и вижу, что ты сомневаешься, никак выбор не можешь сделать. То ли сразу убить наглого москвича, то ли паяльник применить? — обезоруживающе улыбнулся Турецкий.
— Ну вы там в центре совсем озверели, — нахмурился Куренной. — Если ты думаешь, что я после всего тебя…в расход пущу…Мы ж не бандиты, мы — казаки.
Он повернул голову в сторону скучающего Клеста, зацепил взглядом Димона и позвал их:
— Димон! Юрка! Идите сюда, хватит с девушкой хороводиться, обсудим с нашим новым дружбаном завтрашнюю прогулку.
Турецкий мысленно обрадовался. «Клюнул Куренной, заглотнул наживку…»
Димон не без сожаления оторвался от Лены и в несколько шагов пересек затоптанный пятачок двора. Лена осталась на месте, встревоженно поглядывая на мужчин, но уходить не собиралась.
— Андрей, шо-то я не понимаю. Ты… — начал было Димон, но Куренной тут же заткнул ему рот.
— Замолкни, Димон. Дело решенное.
А вот Клест был полностью согласен с решением Куренного. Он одобрительно закивал головой:
— А шо? Он классный стрелок. Такой нам очень даже пригодится. — Он уже забыл о своей обиде и предвкушал завтрашнее приключение.
Турецкий перехватил обеспокоенный взгляд Лены и решение пришло незамедлительно.
— Я эту девушку, кажется, знаю…
— Это ж откуда, интересно? — в голосе Димона прозвучала неприкрытая ревность, он подозрительно зыркнул на Турецкого.
— Она единственная мне помогла, когда я в вашем Новом Орлеане оказался. Я тогда, можно сказать, с голоду умирал, а она меня печеньем угостила, добрая душа. Он повернулся к Лене:
— Вы меня помните? Тогда, у магазина…
Лена нерешительно кивнула, еще не совсем понимая, как нужно себя вести, а Турецкий уже пошел к ней, но по дороге остановился у клумбы, чтобы сорвать цветок.
— Это вам. Спасибо за доброту. — Он церемонно поклонился, шаркнул ногой и поцеловал Лене руку. И тихо, сквозь зубы сказал:
— Уходи домой. Скажи Володе все пока по плану. Если что, я ему сам передам.
Лена смущенно улыбалась Турецкому, поглядывая на Димона. Тот смотрел мрачно, недобрая улыбка кривила его губы. Ой, не зря она его боялась и обходила стороной! Ради того, чтобы услышать от Турецкого, что все идет по плану, ей пришлось преодолеть свое отвращение к Димону и терпеть его нежности. Когда он держал ее руку в своей руке — такой чужой, неприятной, шершавой, она едва себя сдерживала, чтобы тут же, немедленно, не вырвать руку. Никогда не думала, что даже такое невинное прикосновение неприятного ей человека может вызвать у нее не просто неприязнь, а настоящее отвращение.
Клест разрядил обстановку. Он толкнул Димона в бок и дурашливо заговорил:
— Знаешь, как это называется? Культура, Димончик, культура. Ты ж кино смотришь, бачишь, як там хлопцы за девчатами ухаживают — цветочки дарят, руку целуют. А ты как медведь, только пугаешь ее. Глянь, яка она перелякана.
Лена действительно выглядела немного испуганной под тяжелым взглядом Димона. Когда все направились в кабак, Димон строго сказал ей:
— Жди меня. Поняла?
Куда и девались его улыбка и радостное удивление. Подозрительность и недоверие вернулись к нему и хотелось услышать от Лены какие-нибудь успокаивающие слова, которые рассеяли бы нахлынувшую на него обозленность и досаду, но девушка без улыбки кивнула головой и отвела свой взгляд.
Турецкий удивился резкой перемене в поведении Димона. То сиял от счастья, когда Лену увидел, то разговаривает с ней, как-будто она в чем-то провинилась перед ним. А ведь на самом деле он не имеет на нее никаких прав. Она же ему не невеста. Хотя кто их разберет. Почему-то она послушно осталась стоять на месте, как велел ей Димон, и смотрела вслед мужчинам, пока они не зашли в кабак. Там гульба уже шла вовсю, водка лилась рекой, пьяные голоса выкрикивали какие-то угрозы в адрес ворыпаевских, кто-то порывался петь, но на него все шикали, потому что в проеме двери появилась коренастая фигура атамана. Куренной собирался устроить совет.
9
Плетнев под укоризненным взглядом Васи собирал рюкзак, что-то бормоча себе под нос.
— Бритву забыл… — напомнил ему сын. — Я ее в ванной только что видел.
— Ах да, — спохватился Антон. — Спасибо, сынок. Ты настоящий товарищ. Принеси-ка ее мне поскорее.
Вася не спеша пошел в ванную. Ну да, поскорее…Сам уезжает, оставляет единственного сына на эту противную тетку, которая похожа на фрекен Бок из сказки про Карлсона. Даже не поинтересовался, хочет ли Вася с ней оставаться.
Вася принес бритву и молча протянул ее отцу. Тот сунул ее в боковой карман рюкзака и застегнул пряжку.
— Ну не смотри на меня так, будто я отдаю тебя людоеду, — попросил он Васю и взъерошил ему волосы. Сын упрямо мотнул головой, не глядя на отца. «Обиделся… — подумал Антон. — Но сюсюкать с ним не буду».
Вышли в прихожую, отец по-мужски пожал Васину руку и сделал последние наставления.
— Так. Все. Сегодня ночуешь один. Не боятся. Ты же мужчина.
— А я и не боюсь, — пробурчал обиженно Вася.
— А завтра с утра придет няня. Помнишь, как ее зовут?
— Помню, Эльвира Марковна. А, может, без няни обойдемся? Мы же соседку хотели попросить…
— Не может она. Плохо себя чувствует. А чем тебе няня нехороша? Нормальная женщина, внимательная, заботливая…
— У нее лицо нехорошее. И она детей не любит. Сама мне говорила.
— Ну ты уже не ребенок. Вполне сформировавшийся подросток — не капризничаешь, не сюсюкаешь. Тебе что, нужна ее любовь? А так покормит, присмотрит. Она человек обязательный.
— Пусть тетя Ира придет. Или хотя бы Катя… Мне с ней тоже весело.
Плетнев строго посмотрел на сына.
— Все, хватит, Василий. Мы это уже обсуждали. Мы с тобой договорились?
— Договорились…
— Вот и все. Дверь за мной закрой.
Он взвалил на плечи рюкзак и хотел уже выходить, как весело зачирикал звонок.
— О, — удивился Плетнев, — а это еще кто?
Он еще больше удивился, когда на пороге увидел Ирину с большой коробкой у ног.
Плетнев отступил несколько шагов, пропуская гостью, и церемонно поздоровался:
— Здравствуйте, Ирина Генриховна!
— Тетя Ира! — радостно воскликнул Вася и бросился к ней. — Ты пришла спасать меня от злобной няни?
— А к тебе уже злобных приглашают? Не пустим! Смотри, что я тебе принесла. Помнишь, я обещала? — Ирина обняла Васю, прижала его голову к своей груди. На Антона она старалась не смотреть, потому что его взгляд радости не выражал. Он смотрел на нее сурово, как на нежданного, и главное — надоедливого гостя.
— Компьютер? — Вася с восторгом обхватил коробку и с чувством стал благодарить Ирину. — Спасибо, тетя Ира. Вы проходите, проходите, — затараторил он, боясь, что она тотчас же уйдет. Он тоже успел заметить, что отец при виде Ирины особой радости не выразил.
Ирина бросила смущенный взгляд на Плетнева. Явилась без приглашения, ее тут не ждали — наверное, так он сейчас думает о ее неожиданном приезде. И смотрит на нее холодно, хорошо хоть не выпроваживает. В конце концов она пришла к Васе, который всегда ей рад. А за Шурика Ирина не отвечает. Конечно, после драки с Шуриком Антон вполне обоснованно мог злиться и на нее. И Ирина, немного запинаясь, принялась объяснять:
— Я компьютер еще неделю назад купила. Все никак не могла решиться приехать. А потом подумала: а в чем здесь Вася виноват? Раз ему подарок был обещан, он должен его получить. Ребенка вовсе не обязательно вмешивать в разборки взрослых.
— Вася, иди в комнату, — сказал отец, — займись агрегатом. Нам с тетей Ирой надо поговорить. — Антон снял рюкзак и поставил его на пол. — У меня всего несколько минут.
— Антон, ты никуда не едешь, — решительно заявила Ирина.
— Что это значит, Ирина Генриховна? — Антон удивленно вскинул брови.
Ирину покоробило, что он вдруг стал называть ее по отчеству. Как будто официальным обращением поставил между ними стену.
— С каких это пор ты меня называешь по отчеству? — обиженно спросила она, но вопрос был чисто риторический. — Я купила билет на поезд. Вместе мы поехать не можем, поэтому поеду я.
— Что еще за новости?
— Я поеду искать Турецкого.
— Ну Щеткин, вот же болтун, — пробормотал про себя Антон. — И куда же вы поедете, Ирина Генриховна? — подчеркнуто вежливо спросил Плетнев. — Мы не знаем точно, где он. Как вы будете его искать?
— А как ты собрался это делать? — Ирина старалась не обращать внимания на то, что Антон продолжал говорить с ней официальным тоном, да к тому же стал к ней обращаться на «вы». — Антон, ему же надо все объяснить, доказать, что между нами ничего не было. И я смогу это сделать. Я же знаю его… Я же знаю, что ему надо сказать… В конце концов, он мой муж! — выдвинула она самый убедительный, как ей казалось, аргумент.
Плетнев слушать то слушал, но все ее доводы пропускал мимо ушей, потому что в корне был с ними не согласен. Да и дело уже давно решенное. И ответ его был довольно жестким.
— Так, Ирина Генриховна, Я еду. Это мое дело. Кстати, он мой коллега, если вы это еще помните. А вы остаетесь в Москве. Потому что он может звонить или как-то дать о себе знать. И что он подумает, если вы не подойдете к телефону? Так что разумнее всего вам остаться. На связи — так сказать.
— Так ты считаешь, что это не мое дело? Что я должна сидеть здесь и ждать?
— Все, Ирина Генриховна. Без комментариев.
Он закинул рюкзак на плечо и вышел. Хлопнула дверь. Ирина осталась стоять в прихожей и только и успела растерянно крикнуть:
— Антон!
Она услышала лязг закрывающейся двери лифта. Ей совсем не понравилось, как с ней разговаривал Антон. Как будто он имеет полное право решать ее личные дела. Шурик уехал от нее, а не от Антона. И она, конечно же, должна была отправиться на его поиски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Ловлю на слове, — Турецкий знал, что все вопросы Куренного пока только разминка. Он человек неглупый и понимал, что Турецкий не станет выкладывать все начистоту. Главный вопрос, ради которого он решил придержать Турецкого до следующего дня, еще был впереди.
Но Куренной замолчал, бросая быстрые внимательные взгляды на Турецкого и по-прежнему раскачиваясь на носках своих сапог, и Турецкий со скучающим видом стал смотреть по сторонам. Он косился на Лену, увлеченную разговором с Димоном, и хотел понять, зачем она пришла. «Не жених» все еще держал ее за руку и улыбался, глядя ей в лицо. «О, парень не на шутку влюблен», — подумал Турецкий. Но его сердце было неспокойным. Он уже кое-что понял о характере Димона. Тот мог быть опасен и в любовных проявлениях.
— Слухай, Антон, а ты же не все нам рассказал…про встречу Олежки с Кудрей? Так? — наконец заговорил о главном Куренной.
Турецкий как будто ждал этого вопроса. Он тотчас же бросил:
— Мне деньги нужны, Андрей…
— Сколько тебе? — с готовностью полез в карман Куренной.
— Сто пятьдесят тысяч долларов.
Куренной с изумлением уставился на него.
— Ты шо — сдурел?
— Десять процентов. — Хладнокровно продолжил Турецкий. — От вашей завтрашней прибыли. По оптовой стоимости золота. Твой брат на двадцать замахнулся. А у меня запросы скромные, мне и десяти хватит.
Куренной неожиданно рассмеялся.
— Я был прав. Ты — наглый сукин сын. Я могу это пропустить мимо ушей, ты же мне жизнь спас, но даже если… — его тон сменился почти на угрожающий, — с какого рожна мне такие бабки тебе платить?
— Твой брат ворыпаевским все рассказал. Ну, план, который он задумал. Он же отслеживал движение вагона от самого Первоуральска. И теперь ворыпаевские знают, во сколько приедет состав, номер вагона… Готовятся, учти.
Куренной внимательно смотрел на Турецкого, взвешивая, как реагировать на его сообщение. А тот небрежно продолжал, словно был уверен в окончательном выборе Куренного.
— Я сейчас смотрю на тебя и вижу, что ты сомневаешься, никак выбор не можешь сделать. То ли сразу убить наглого москвича, то ли паяльник применить? — обезоруживающе улыбнулся Турецкий.
— Ну вы там в центре совсем озверели, — нахмурился Куренной. — Если ты думаешь, что я после всего тебя…в расход пущу…Мы ж не бандиты, мы — казаки.
Он повернул голову в сторону скучающего Клеста, зацепил взглядом Димона и позвал их:
— Димон! Юрка! Идите сюда, хватит с девушкой хороводиться, обсудим с нашим новым дружбаном завтрашнюю прогулку.
Турецкий мысленно обрадовался. «Клюнул Куренной, заглотнул наживку…»
Димон не без сожаления оторвался от Лены и в несколько шагов пересек затоптанный пятачок двора. Лена осталась на месте, встревоженно поглядывая на мужчин, но уходить не собиралась.
— Андрей, шо-то я не понимаю. Ты… — начал было Димон, но Куренной тут же заткнул ему рот.
— Замолкни, Димон. Дело решенное.
А вот Клест был полностью согласен с решением Куренного. Он одобрительно закивал головой:
— А шо? Он классный стрелок. Такой нам очень даже пригодится. — Он уже забыл о своей обиде и предвкушал завтрашнее приключение.
Турецкий перехватил обеспокоенный взгляд Лены и решение пришло незамедлительно.
— Я эту девушку, кажется, знаю…
— Это ж откуда, интересно? — в голосе Димона прозвучала неприкрытая ревность, он подозрительно зыркнул на Турецкого.
— Она единственная мне помогла, когда я в вашем Новом Орлеане оказался. Я тогда, можно сказать, с голоду умирал, а она меня печеньем угостила, добрая душа. Он повернулся к Лене:
— Вы меня помните? Тогда, у магазина…
Лена нерешительно кивнула, еще не совсем понимая, как нужно себя вести, а Турецкий уже пошел к ней, но по дороге остановился у клумбы, чтобы сорвать цветок.
— Это вам. Спасибо за доброту. — Он церемонно поклонился, шаркнул ногой и поцеловал Лене руку. И тихо, сквозь зубы сказал:
— Уходи домой. Скажи Володе все пока по плану. Если что, я ему сам передам.
Лена смущенно улыбалась Турецкому, поглядывая на Димона. Тот смотрел мрачно, недобрая улыбка кривила его губы. Ой, не зря она его боялась и обходила стороной! Ради того, чтобы услышать от Турецкого, что все идет по плану, ей пришлось преодолеть свое отвращение к Димону и терпеть его нежности. Когда он держал ее руку в своей руке — такой чужой, неприятной, шершавой, она едва себя сдерживала, чтобы тут же, немедленно, не вырвать руку. Никогда не думала, что даже такое невинное прикосновение неприятного ей человека может вызвать у нее не просто неприязнь, а настоящее отвращение.
Клест разрядил обстановку. Он толкнул Димона в бок и дурашливо заговорил:
— Знаешь, как это называется? Культура, Димончик, культура. Ты ж кино смотришь, бачишь, як там хлопцы за девчатами ухаживают — цветочки дарят, руку целуют. А ты как медведь, только пугаешь ее. Глянь, яка она перелякана.
Лена действительно выглядела немного испуганной под тяжелым взглядом Димона. Когда все направились в кабак, Димон строго сказал ей:
— Жди меня. Поняла?
Куда и девались его улыбка и радостное удивление. Подозрительность и недоверие вернулись к нему и хотелось услышать от Лены какие-нибудь успокаивающие слова, которые рассеяли бы нахлынувшую на него обозленность и досаду, но девушка без улыбки кивнула головой и отвела свой взгляд.
Турецкий удивился резкой перемене в поведении Димона. То сиял от счастья, когда Лену увидел, то разговаривает с ней, как-будто она в чем-то провинилась перед ним. А ведь на самом деле он не имеет на нее никаких прав. Она же ему не невеста. Хотя кто их разберет. Почему-то она послушно осталась стоять на месте, как велел ей Димон, и смотрела вслед мужчинам, пока они не зашли в кабак. Там гульба уже шла вовсю, водка лилась рекой, пьяные голоса выкрикивали какие-то угрозы в адрес ворыпаевских, кто-то порывался петь, но на него все шикали, потому что в проеме двери появилась коренастая фигура атамана. Куренной собирался устроить совет.
9
Плетнев под укоризненным взглядом Васи собирал рюкзак, что-то бормоча себе под нос.
— Бритву забыл… — напомнил ему сын. — Я ее в ванной только что видел.
— Ах да, — спохватился Антон. — Спасибо, сынок. Ты настоящий товарищ. Принеси-ка ее мне поскорее.
Вася не спеша пошел в ванную. Ну да, поскорее…Сам уезжает, оставляет единственного сына на эту противную тетку, которая похожа на фрекен Бок из сказки про Карлсона. Даже не поинтересовался, хочет ли Вася с ней оставаться.
Вася принес бритву и молча протянул ее отцу. Тот сунул ее в боковой карман рюкзака и застегнул пряжку.
— Ну не смотри на меня так, будто я отдаю тебя людоеду, — попросил он Васю и взъерошил ему волосы. Сын упрямо мотнул головой, не глядя на отца. «Обиделся… — подумал Антон. — Но сюсюкать с ним не буду».
Вышли в прихожую, отец по-мужски пожал Васину руку и сделал последние наставления.
— Так. Все. Сегодня ночуешь один. Не боятся. Ты же мужчина.
— А я и не боюсь, — пробурчал обиженно Вася.
— А завтра с утра придет няня. Помнишь, как ее зовут?
— Помню, Эльвира Марковна. А, может, без няни обойдемся? Мы же соседку хотели попросить…
— Не может она. Плохо себя чувствует. А чем тебе няня нехороша? Нормальная женщина, внимательная, заботливая…
— У нее лицо нехорошее. И она детей не любит. Сама мне говорила.
— Ну ты уже не ребенок. Вполне сформировавшийся подросток — не капризничаешь, не сюсюкаешь. Тебе что, нужна ее любовь? А так покормит, присмотрит. Она человек обязательный.
— Пусть тетя Ира придет. Или хотя бы Катя… Мне с ней тоже весело.
Плетнев строго посмотрел на сына.
— Все, хватит, Василий. Мы это уже обсуждали. Мы с тобой договорились?
— Договорились…
— Вот и все. Дверь за мной закрой.
Он взвалил на плечи рюкзак и хотел уже выходить, как весело зачирикал звонок.
— О, — удивился Плетнев, — а это еще кто?
Он еще больше удивился, когда на пороге увидел Ирину с большой коробкой у ног.
Плетнев отступил несколько шагов, пропуская гостью, и церемонно поздоровался:
— Здравствуйте, Ирина Генриховна!
— Тетя Ира! — радостно воскликнул Вася и бросился к ней. — Ты пришла спасать меня от злобной няни?
— А к тебе уже злобных приглашают? Не пустим! Смотри, что я тебе принесла. Помнишь, я обещала? — Ирина обняла Васю, прижала его голову к своей груди. На Антона она старалась не смотреть, потому что его взгляд радости не выражал. Он смотрел на нее сурово, как на нежданного, и главное — надоедливого гостя.
— Компьютер? — Вася с восторгом обхватил коробку и с чувством стал благодарить Ирину. — Спасибо, тетя Ира. Вы проходите, проходите, — затараторил он, боясь, что она тотчас же уйдет. Он тоже успел заметить, что отец при виде Ирины особой радости не выразил.
Ирина бросила смущенный взгляд на Плетнева. Явилась без приглашения, ее тут не ждали — наверное, так он сейчас думает о ее неожиданном приезде. И смотрит на нее холодно, хорошо хоть не выпроваживает. В конце концов она пришла к Васе, который всегда ей рад. А за Шурика Ирина не отвечает. Конечно, после драки с Шуриком Антон вполне обоснованно мог злиться и на нее. И Ирина, немного запинаясь, принялась объяснять:
— Я компьютер еще неделю назад купила. Все никак не могла решиться приехать. А потом подумала: а в чем здесь Вася виноват? Раз ему подарок был обещан, он должен его получить. Ребенка вовсе не обязательно вмешивать в разборки взрослых.
— Вася, иди в комнату, — сказал отец, — займись агрегатом. Нам с тетей Ирой надо поговорить. — Антон снял рюкзак и поставил его на пол. — У меня всего несколько минут.
— Антон, ты никуда не едешь, — решительно заявила Ирина.
— Что это значит, Ирина Генриховна? — Антон удивленно вскинул брови.
Ирину покоробило, что он вдруг стал называть ее по отчеству. Как будто официальным обращением поставил между ними стену.
— С каких это пор ты меня называешь по отчеству? — обиженно спросила она, но вопрос был чисто риторический. — Я купила билет на поезд. Вместе мы поехать не можем, поэтому поеду я.
— Что еще за новости?
— Я поеду искать Турецкого.
— Ну Щеткин, вот же болтун, — пробормотал про себя Антон. — И куда же вы поедете, Ирина Генриховна? — подчеркнуто вежливо спросил Плетнев. — Мы не знаем точно, где он. Как вы будете его искать?
— А как ты собрался это делать? — Ирина старалась не обращать внимания на то, что Антон продолжал говорить с ней официальным тоном, да к тому же стал к ней обращаться на «вы». — Антон, ему же надо все объяснить, доказать, что между нами ничего не было. И я смогу это сделать. Я же знаю его… Я же знаю, что ему надо сказать… В конце концов, он мой муж! — выдвинула она самый убедительный, как ей казалось, аргумент.
Плетнев слушать то слушал, но все ее доводы пропускал мимо ушей, потому что в корне был с ними не согласен. Да и дело уже давно решенное. И ответ его был довольно жестким.
— Так, Ирина Генриховна, Я еду. Это мое дело. Кстати, он мой коллега, если вы это еще помните. А вы остаетесь в Москве. Потому что он может звонить или как-то дать о себе знать. И что он подумает, если вы не подойдете к телефону? Так что разумнее всего вам остаться. На связи — так сказать.
— Так ты считаешь, что это не мое дело? Что я должна сидеть здесь и ждать?
— Все, Ирина Генриховна. Без комментариев.
Он закинул рюкзак на плечо и вышел. Хлопнула дверь. Ирина осталась стоять в прихожей и только и успела растерянно крикнуть:
— Антон!
Она услышала лязг закрывающейся двери лифта. Ей совсем не понравилось, как с ней разговаривал Антон. Как будто он имеет полное право решать ее личные дела. Шурик уехал от нее, а не от Антона. И она, конечно же, должна была отправиться на его поиски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38