– Наверное, ваш прапрадедушка сильно любил жену, – сказал оперативник.
– Он ее обожал.
Капитан покачал головой.
– Все это очень интересно, но при чем тут мы? – поинтересовался он.
– Сейчас объясню. Дело в том, что в нашей семье всегда были очень сложные отношения.
– Вы имеете в виду отношения между прадедушкой и прабабушкой?
– Нет, я говорю о моей маме и бабушке. Когда я была маленькой, мы жили вместе. Но потом, после развода родителей, бабушка очень противилась новому маминому браку. Начались ссоры, скандалы. В конце концов мы разменяли квартиру, разъехались, и отношения между мамой и бабушкой совсем прекратились. Но знаете, как-то получилось, что вея нежность и любовь бабушки перешли на меня. Мы с ней постоянно общались, я никогда не слышала от нее ни одного дурного слова. Вы понимаете меня?
– Прекрасно понимаю. Меня бабушка тоже очень любила, – отреагировал Ларин.
– А теперь самое главное. Фамилия бабушки была Лебедева.
Оперативник дожал плечами:
– Тысячи людей в городе носят такую фамилию.
– Да, но только она была единственной внучкой моего прадедушки, который был единственным наследником огромного состояния. Бабушка специально не изменила фамилию в замужестве, потому что очень ею дорожила.
– Что же стало с дедушкиным состоянием? – спросил Ларин.
– Дом и усадьба, как я уже сказала, безвозвратно погибли. Банковские счета были национализированы, а все ценности конфискованы.
– К сожалению, такая участь постигла многих, – сказал Ларин.
– Это так. Однако ожерелье уцелело.
– Каким образом?
– Как видите на снимке, оно было небольшим, и его удалось спрятать.
– Где же оно теперь?
– До последнего времени ожерелье хранилось у моей бабушки. Оно всегда было при ней.
– Вы хотите сказать, что она его носила?
Аня улыбнулась:
– Нет, конечно. Бабушка жила в коммунальной квартире. Обстановка там была не очень благополучной, поэтому она боялась оставлять ожерелье в комнате. Бабушка сшила ладанку, положила в нее ожерелье, а ладанку всегда носила на шее.
– Ничего не понимаю, – сказал Ларин. – Для чего ваша бабушка хранила драгоценности? Если, как вы говорите, она жила в коммуналке, да еще в неблагополучной, не лучше ли ей было продать ожерелье и жить на эти деньги? Купила бы квартиру или домик за городом…
– Я сама ей об этом не раз говорила.
– Ну вот видите…
– Бабушка всегда отвечала, что ей ничего жизни не надо. Она собиралась подарить ожерелье мне на свадьбу.
– Вы все время говорите о бабушке в прошедшем времени, – заметил оперативник.
– Да, потому что сегодня она умерла.
– Мне очень жаль.
– Бабушка любила гулять по Васильевскому острову, по своим родным местам. В полдень на Большом проспекте у нее остановилось сердце. Кто-то вызвал «скорую», и бабушку отвезли в Двадцать шестую больницу. Сейчас она находится там в морге. При бабушке был паспорт, поэтому из больницы врачи позвонили в ее коммуналку, и, когда я в обед туда зашла, мне обо всем рассказали соседи.
– Что было дальше? – спросил Ларин.
– Дальше я поехала в больницу, увидела там бабушку…
Голос Ани дрогнул, на глаза навернулись слезы.
– Успокойтесь, Аня, – сказал оперативник.
Он встал и налил в стакан воду из графина.
– Выпейте.
– Спасибо. – Аня сделала несколько глотков.
– Что вам сказали врачи? – спросил Ларин.
– Врачи сказали, что смерть наступила в результате сердечного приступа. Потом мне, как родственнице, отдали вещи, которые были при бабушке, когда ее забрала «скорая». И понимаете… Среди отданных вещей не было ожерелья.
Оперативник задумался.
– Кто, кроме вас, знал о том, что бабушка носит ожерелье в ладанке? – спросил он.
– Насколько мне известно, никто.
– А ваша мать?
– Я же вам говорила, последние пятнадцать лет они не общались, – ответила Аня.
– Может быть, ожерелье осталось в комнате?
– После больницы я зашла туда. Бабушка жила очень скромно, вещей у нее было мало. Я все там осмотрела, но ничего не нашла.
Ларину начинала нравиться эта девушка со слезами на глазах.
– Мне не жалко ожерелья, – сказала Аня. – Но я думаю, из-за него могла погибнуть бабушка. Не понимаю, почему смерть наступила так неожиданно, ведь последнее время она не жаловалась на здоровье.
– Скажите, вам известна фамилия врача «скорой помощи», который подобрал вашу бабушку на улице?
– Мне говорили… Но я не запомнила.
– Ну что ж… – Ларин протянул девушке визитку. – Попробуем разобраться с вашим делом, – сказал оперативник. – Если вспомните что-нибудь важное, сразу звоните.
– Спасибо, Андрей, – сказала Аня.
Простившись с милиционером, девушка направилась к выходу.
4
В тот же день, связавшись с Двадцать шестой больницей «Скорой помощи» и выяснив, какая бригада доставила в лечебницу Лебедеву, Ларин попросил дежурного врача, чтобы тот соединил его с Григорием Гуницким. Дежурный назвал оперативнику телефон ординаторской, где находился медик. Гуницкий в это время подготовил себе инъекцию витаминов, которую делал раз в два дня. Врач следил за своим здоровьем, мало курил, в меру пил и старался на принимать жирную пищу. Подготовив шприц, медик закатал рукав халата и протер спиртом место укола. Вдруг в соседнем помещении раздался телефонный звонок. Ординаторская состояла из двух комнат, в одной из которых на столе стоял телефон, в другой находился Гуницкий со шприцем в руке. Положив подготовленный шприц на тумбочку, медик вышел из комнаты, подошел к телефону и снял трубку.
– Да, – сказал он.
Звонил Ларин.
– Здравствуйте, могу я поговорить с Григорием Гуницким? – спросил оперативник.
– Я вас слушаю.
– Меня зовут Андрей Ларин. Я из Уголовного розыска. Мне необходимо с вами встретиться.
– С какой, простите, целью?
Когда врач заговорил с милиционером, чья-то рука в перчатке взяла в соседней комнате шприц, приготовленный медиком, и вместо него положила другой, внешне ничем не отличавшийся от прежнего.
– Я должен задать вам несколько вопросов. Не беспокойтесь, это простая формальность, – сказал доктору оперативник.
– Ну пожалуйста, – произнес Гуницкий. – Приезжайте в больницу. В шесть часов у меня заканчивается смена. Я могу вас встретить в вестибюле.
– Договорились, буду в шесть.
Закончив разговор с милиционером, Гуницкий повесил трубку и опустился на глубокий кожаный диван.
– Так… – сказал врач.
Чувство тревоги охватило медика. Гуницкий вышел в коридор и направился в сторону курилки, где нервно выкурил сигарету. Впрочем, врач был человеком, не поддающимся панике.
– Ничего, разберемся, – успокоил он себя.
Гуницкий затушил окурок и, вспомнив, что его ждет инъекция, вышел из курилки. Вернувшись в ординаторскую, врач взял с тумбочки шприц и, сделав себе укол в верхнюю часть левой руки, прижал к ранке кусочек ваты.
Вдруг Гуницкий почувствовал что-то неладное, голова его закружилась, а перед глазами поплыли круги. Схватившись за сердце, врач упал на пол и забился в смертельных судорогах. Через минуту медик уже неподвижно лежал на полу кабинета.
Чья-то тень возникла рядом с бездыханным Гуницким. Человек, подменивший шприц врача, забрал его саквояж и вышел из ординаторской…
В шесть часов Ларин приехал в Двадцать шестую больницу «Скорой помощи». Узнав от дежурного, что несколько часов назад Григорий Гуницкий был найден мертвым, оперативник отдал распоряжение, чтобы тело врача доставили в лабораторию судебно-медицинской экспертизы.
Затем Ларин поговорил с главным врачом больницы Леонидом Зарецким, человеком лет пятидесяти пяти с пышными усами, брюшком и пухлыми пальцами.
– Скажите, Леонид Аркадьевич, сколько лет у вас в больнице работал Гуницкий? – спросил оперативник.
Зарецкий задумался.
– Лет пять или шесть, – сказал начальник больницы. – До этого он служил в Купчино, в Пятой городской.
– Как складывались его отношения с коллегами?
– По-моему, ровно.
– А ваши с ним отношения?
– У меня не было претензий к Гуницкому. Он был квалифицированным специалистом. Знал свое дело
– Что, на ваш взгляд, могло послужить причиной его смерти? – поинтересовался Ларин.
– Я знаю, что Гуницкий иногда жаловался на сердце… Но, как говорится, вскрытие покажет.
После беседы с главврачом Ларин поговорил с членами бригады, в которой работал Гуницкий.
– Скажите, вы поддерживали отношения с Гуницким во внеслужебное время? – спросил оперативник санитара Трифонова.
– Да, мы иногда выпивали после работы. Знаете, здесь на набережной есть симпатичное кафе «Пять столов», там вкусно готовят мясо…
– Вчера вы выезжали по вызовам вместе с Гуницким? – прервал его Ларин.
– Да.
– Вы забрали на большом проспекте пенсионерку Людмилу Лебедеву? – продолжил оперативник.
– Было такое.
– Какие вещи были обнаружены при женщине?
Трифонов пожал плечами:
– Кажется, зонтик, сумочка…
– Имелись при ней какие-нибудь ценности?
– Мы всегда сдаем под расписку все, что обнаруживаем в карманах умерших больных.
Следующим собеседником Ларина стала медсестра Авдеева.
– Скажите, Ирина, какие отношения у вас были с Гуницким? – спросил оперативник.
– Какие могут быть отношения между начальником и подчиненным? Я выполняла все то, что велел Григорий Борисыч.
– Возникали в бригаде какие-нибудь конфликты?
Авдеева грустно улыбнулась:
– Всякое бывало. Но мы все уважали Григория Борисыча и всегда доверяли ему.
– Вчера, когда ваша бригада подобрала на Большом проспекте Людмилу Лебедеву, какие вещи были обнаружены при ней?
– Обычный набор пенсионерки – сумочка, зон
тик, в сумочке кошелек с тридцатью рублями.
Ларин пристально посмотрел на Авдееву:
– У нас есть сведения, что у Лебедевой имелись драгоценности, которые она могла хранить при себе.
– А откуда у вас такие сведения?
– От внучки Лебедевой.
Оперативник заметил, что на долю секунды санитарка заколебалась, но тут же взяла себя в руки.
– Нет, – сказала Авдеева, – когда мы ее нашли, при ней не было никаких драгоценностей.
После разговора с медсестрой Ларин задал несколько вопросов шоферу Лукичеву.
– Скажите, Александр Владимирович, когда вы устроились на работу в больницу? – спросил оперативник.
– Полтора года назад, – ответил Лукичев.
– Где работали до этого?
– Халтурил в аэропорту.
– Почему оставили прежнее место работы? Думаю, в аэропорту заработок был больше, чем в больнице.
Лукичев усмехнулся:
– Не то слово! Здесь мне платят гроши. А почему поменял место работы… Отказался платить, когда в очередной раз были повышены поборы. У меня, знаете ли, неуживчивый характер.
– Каковы ваши отношения с бригадой?
– Коллеги не жалуются.
– Александр Владимирович, вчера ваша бригада подобрала на Большом проспекте пожилую женщину, – сказал Ларин.
– Помню. Сухая такая старушонка… Когда мы приехали, она без чувств на скамейке лежала.
– Вы видели, как врачи ее заносили в машину?
– А как же! Я им даже помогал.
– Что было дальше?
– Дальше не знаю, я пошел на свое рабочее место…
5
Подполковник Петренко был вспыльчивым человеком. Настроение его во многом зависело от домашней обстановки. На сей раз с утра Мухомор повздорил с женой, которая с прошлой недели настоятельно просила мужа, чтобы тот срочно починил штакетник на даче в Грузине Как назло, у подполковника не было времени на хозяйственные работы, старому служаке не давал покоя квартальный отчет.
В дурном настроении Мухомор открыл совещание, где присутствовали майор Соловец, капитан Ларин и старшие лейтенанты Дукалис и Волков.
– Сначала по квартальному отчету, – начал Петренко. – Положение очень серьезное. По сравнению с предыдущим кварталом раскрываемость сократилась на восемь с половиной процентов.
– До конца квартала еще почти месяц, – сказал Соловец.
– Вот именно, – согласился Петренко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10