Я вскочила на ноги. Вензель наверху зеркала в точности повторялся на перстне!
Первым моим делом было пойти к матери и спросить ее о зеркале. Но я помнила, как она упорно обходила молчанием эту тему. Как же мне узнать, что связывает перстень и зеркало? Как приблизиться к этой разгадке?
Я глухо застонала. И здесь мне в голову пришла одна мысль. А что, если попробовать зайти совсем с другого конца?
Майор Губарев не удивился, когда я попросила у него об аудиенции. Правда, сделал паузу, когда я сказала, что у меня есть странные факты, которые я никак не могу объяснить. Он кашлянул.
— Вы уверены, что этот вопрос ко мне?
— Не знаю. Но он связан с делом, которое вы расследуете.
— Об убийстве Ольги Буруновой?
— Не совсем.
— Что значит не совсем?
Я поняла, что запутала Губарева.
— Это касается не Ольги.
— А кого?
— Семьи Викентьевых. И снова — пауза.
— Хорошо. Я жду вас в семь часов. В своем кабинете.
Я повесила трубку и засомневалась: а правильно ли я поступаю?
В кабинете Губарев сидел не один. С помощником. Молодым высоким человеком, которого я уже видела раньше. В приемной Вячеслава Александровича. Он приходил с Губаревым, когда убили Ольгу.
Я села на стул и поняла, что мои мысли разбежались в разные стороны. И я, наверное, буду сейчас выглядеть как дурочка.
— Я слушаю вас, — сказал Губарев и поднял на меня глаза. Они у него были красные, воспаленные. Как будто бы он не спал. — Вы сказали, что у вас есть некие сведения, касающиеся семейства Викентьевых.
Да. У меня в доме есть зеркало. Старинное. — Я замолчала. Я поняла, что если начну рассказывать о своих видениях или белых облачках, то произведу странное впечатление. В лучшем случае меня не поймут. В худшем примут за идиотку или психбольную.
— Рассказывайте дальше, — сказал майор, постукивая карандашом по столу.
— Наверху зеркала вензель.
— Тоже старинный? — В голосе майора мне послышалась легкая ирония.
— Да. Я часто смотрюсь в зеркало.
— Это естественно! В вашем возрасте. — Здесь майор уже в открытую иронизировал надо мной.
Я поняла, что выгляжу со стороны весьма глупо. Но отступать было некуда.
— Незадолго до смерти Наталья Родионовна подарила мне перстень. С изумрудом. Так вот. — Я замолчала. — Вензель на этом перстне повторяет вензель на зеркале.
И вдруг я поняла, что должна рассказать ему правду. Как я появилась в офисе Викентьева. Точнее, что привело меня туда. Желание разгадать тайну: почему Ника так похожа на Анжелу? И я рассказала. Все. И почувствовала невольное облегчение. Выслушав меня, майор посерьезнел.
— Да… здесь явно что-то не так. Но что? Это семейство умеет хранить свои тайны.
— А потом… — Я набралась храбрости. — Не подумайте, что я… ну… у меня не все в порядке с головой, но… — Я набрала в грудь воздуха и выпалила: — Когда я смотрю в зеркало, у меня возникают странные… видения. Но я не знаю, как вам это объяснить, — уже упавшим голосом сказала я.
…Но, к моему удивлению, майор отнесся к моим словам вполне серьезно.
— Я знаю, что ЭТО бывает, — сказал он, подчеркнув слово «это». — У меня есть одна знакомая. Специалист по магии. Я могу направить вас к ней. Она поможет вам, проконсультирует.
— Хорошо. — Я внезапно почувствовала робость и смятение. Я столько времени жила с этой тайной, а когда мне представилась возможность разгадать ее, стушевалась.
Майор что-то написал на листе из блокнота и, вырвав, протянул его мне.
— Вот ее адрес и телефон. Сошлитесь на меня. Я взяла лист бумаги и прочитала: «Миронова Маргарита Александровна. Салон „Кассандра“.
— Спасибо.
— Когда что-то узнаете, приходите ко мне. Там решим, полезна ли эта информация для следствия. Договорились?
— Да.
— Всего доброго.
— До свидания.
На другой день, предварительно созвонившись, я договорилась о встрече с Маргаритой Александровной. Гадалка оказалась приятной молодой женщиной. Я ожидала увидеть какую-нибудь страшную бабку или ясновидящую из рекламы: тяжелый гипнотизирующий взгляд, одутловатое лицо. Но здесь не было ничего подобного. Во всем облике Маргариты Александровны сквозила легкость, а взгляд был доброжелательным и участливым.
— Рассказывайте, что у вас случилось? — В комнате, где я находилась, был полумрак. Мы сидели за круглым столом, на котором веером были разложены карты Таро.
Я ощутила непонятное волнение.
— Даже не знаю, как вам все это объяснить. — Мой голос внезапно сел.
Маргарита Александровна взяла меня за руку и крепко сжала ее.
— Не волнуйтесь. Сделайте глубокий вдох и успокойтесь.
Я сделала, как она сказала. Мне действительно стало легче. Маргарита Александровна встала, прошла в другую комнату, а потом вернулась оттуда с зажженными свечами.
— Выберите одну свечку, смотрите на кончик пламени и рассказывайте.
Пламя свечи оказало на меня странный гипнотический эффект. Монотонным ровным голосом я рассказала гадалке все. А потом замолчала и подняла на нее глаза. Маргарита Александровна сидела, задумавшись.
— Перстень при вас?
— Да.
— Покажите его мне.
Я достала из сумки перстень. Маргарита Александровна взяла его в руки.
— Старинный. Красивая работа. — Она поднесла перстень к глазам. — Изумруд… — тихо сказала она как бы самой себе. — Магический камень… С очень сильной энергетикой. Ваш камень заговоренный. Я это вижу. — Она положила перстень на стол. — Женщина, которая подарила вам этот камень, обладала магическими способностями?
— Она часто угадывала мои мысли. А потом… однажды она сказала, что многие женщины в их роду могли предсказывать будущее.
— Дар ясновидения самый сильный. Этим владеют очень немногие люди. Раньше вы видели два облачка, а теперь они приняли очертания двух младенцев?
— Да.
— Совершенно очевидно, что между всеми этими событиями существует определенная связь. Ваша мать лежала в той же больнице, что и Наталья Родионовна. Вы не задавали матери вопрос: были ли они знакомы между собой?
Нет. Мать вообще неохотно говорит о прошлом. Это для нее запретная тема. Ее молодой человек погиб, купаясь в море. Утонул у нее на глазах. Мать до сих пор не может примириться с этой потерей.
— Тогда понятно, почему она не хочет ничего вспоминать. Для нее это слишком болезненно.
— Потом она вышла замуж за моего отца. Через год. А затем… появились мы с Никой.
— Настоящее таится в прошлом, будущее тоже, — тихим голосом сказала Маргарита Александровна. — Вам нужно узнать от матери: что произошло в роддоме двадцать лет назад. Тогда все станет ясно.
Я была немного разочарована.
— А… разве вы не можете узнать это? Гадалка пристально посмотрела на меня.
— Могу. Но есть вещи, до которых вам нужно дойти самой.
— Почему?
— Потому, что только в этом случае произойдет естественный ход вещей. Я не могу в него вмешиваться. Нельзя корректировать судьбу. Только в крайних случаях можно это делать. Когда есть угроза для жизни.
Все это было для меня слишком туманно и непонятно. Я молчала.
— Но кое-что я могу сказать вам уже сейчас. Маргарита Александровна перевела взгляд на пламя свечи, потом смешала карты Таро и стала раскладывать их. Я, как завороженная, смотрела на ее руки: тонкие, красивые, с золотым браслетом на запястье.
— У вас все кончится хорошо, — с легкой улыбкой сказала она мне. — Но, к сожалению, я действительно не могу вам сказать ничего больше. Хотелось бы, но карты показывают, что пока вам знать ничего не положено.
В моей душе зашевелился червячок сомнения. А настоящая ли это гадалка? Всегда удобно сослаться на то, что «знать не положено». Но что я могла сделать?
— Единственное, что я могу сказать: вся тайна заключена в двух младенцах. И не случайно именно вам выпала задача разгадать ее. Видения в зеркале имеют очень важный смысл. Вы… — гадалка осеклась. — Приходите ко мне потом. И я подскажу вам то, что вы уже никак не сможете разгадать без моей помощи. Наступит у вас и такой момент.
Я послушно кивнула. Я чувствовала себя усталой и потухшей.
— Вы придете ко мне?
— Да.
— Возьмите обратно свой перстень. Это очень дорогой подарок.
Я спрятала перстень с изумрудом обратно в сумочку. Затем встала. Мой взгляд скользнул по свечам, по картам Таро, которые раскладывала гадалка. Сверху лежал король кубков, а справа — дама жезлов. Я поправила сумку на плече.
— До свидания.
— Я провожу вас.
Маргарита Александровна вышла за мной в коридор.
— Не волнуйтесь. Мы еще с вами обязательно встретимся, — пообещала она.
Складывалось впечатление, что иногда в мелких делах фортуна становится на мою сторону. И мне остается только не зевать и не пропускать удобного случая. Мать была дома одна. Но на мой вопрос об отце она сказала, что он пошел в магазин и скоро вернется.
— Мам, я хочу тебя спросить, — приступила я к разговору.
— О чем?
Я решила рубить с плеча.
— Когда ты лежала в роддоме, ты была знакома с женщиной по имени Наталья Родионовна Викентьева?
И тут кастрюля с грохотом падает из рук матери.
— Да. — Мать смотрит на меня, уставившись во все глаза. — А как ты об этом узнала?
— Узнала. Вы лежали в одной палате?
Она молчит, глядя на меня невидящим взглядом.
— Мама. — Я подхожу к ней и легонько трясу ее. — Мама! Очнись!
— Да… — Она снова смотрит на меня.
— Это она подарила тебе зеркало? Ну то самое, старинное, которое находится в моей комнате.
— Она, — шепчет мать.
— За что?
— Просто так…
Я не знаю, как вывести мать из этого столбняка.
— Расскажи, что там было? — кричу я ей, словно глухой. — Расскажи-и!
Но мать уходит в свой панцирь и, подняв кастрюлю с пола, демонстративно поворачивается ко мне спиной. Она словно не замечает меня.
И, кипя от бешенства, я выхожу из кухни. Мне хочется кричать, топать ногами и крушить все подряд.
…Я бегу к телефонному автомату и звоню Губареву.
— Ничего не получилось! — зло бросаю я ему.
— Что вы имеете в виду?
— Ну… с вашей гадалкой! Ничего она мне не помогла, только…
— Маргарита Александровна звонила мне, — перебил меня майор. — И рассказала о вашей встрече. Так что я в курсе. Вам удалось поговорить с матерью?
— Нет.
— Почему?
— Она ничего не хочет говорить.
— Тяжелый случай, — пробормотал майор. — И узнать больше не у кого. Единственная женщина, которая тоже могла бы пролить свет на эти события, мертва. Я говорю о Наталье Родионовне.
— Что же делать?
— Я все понял. Думаю. — Какое-то время мы молчали. Очевидно, в голове майора шел сложный мыслительный процесс. — Давайте встретимся с вами завтра в восемнадцать тридцать и кое к кому заглянем.
— В цирк к иллюзионисту, — мрачно пошутила я. — Или к чревовещательнице.
— Не совсем. К одному психологу.
Я даже не удивилась. Мне стало казаться, что майор Губарев, как фокусник, вытаскивает из шляпы разных людей, которые, как он думает, могут помочь ему в расследовании запутанного дела. Что ж, психолог так психолог! Может быть, в следующий раз мы направимся к глотателю шпаг или к пожирателю огня. Я была готова и к этому!
Глава 11
Встретившись на другой день с Губаревым, я поинтересовалась: куда мы идем?
— В институт Сербского.
— В психушку? — испугалась я. — Но со мной все в порядке. Я вас сразу предупредила, что я — нормальная. Я не знаю, почему у меня возникают видения.
— А я и не говорю, что вы сумасшедшая. Просто надо сообразить, как разговорить вашу маменьку. Иначе мы ничего никогда не узнаем.
— А…
Я уже переговорил с одним психологом по телефону и вкратце обрисовал ситуацию. Она вызвалась нам помочь. Зовут ее Марина Никандровна. Это моя старая знакомая.
— Как и Маргарита Александровна? — не удержалась я.
И тут я увидела, что Губарев улыбается.
— Маргарита Александровна мне так и сказала: по-моему, я здорово разочаровала Аврору, но у меня еще будет шанс реабилитировать себя.
— Посмотрим, — пробормотала я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Первым моим делом было пойти к матери и спросить ее о зеркале. Но я помнила, как она упорно обходила молчанием эту тему. Как же мне узнать, что связывает перстень и зеркало? Как приблизиться к этой разгадке?
Я глухо застонала. И здесь мне в голову пришла одна мысль. А что, если попробовать зайти совсем с другого конца?
Майор Губарев не удивился, когда я попросила у него об аудиенции. Правда, сделал паузу, когда я сказала, что у меня есть странные факты, которые я никак не могу объяснить. Он кашлянул.
— Вы уверены, что этот вопрос ко мне?
— Не знаю. Но он связан с делом, которое вы расследуете.
— Об убийстве Ольги Буруновой?
— Не совсем.
— Что значит не совсем?
Я поняла, что запутала Губарева.
— Это касается не Ольги.
— А кого?
— Семьи Викентьевых. И снова — пауза.
— Хорошо. Я жду вас в семь часов. В своем кабинете.
Я повесила трубку и засомневалась: а правильно ли я поступаю?
В кабинете Губарев сидел не один. С помощником. Молодым высоким человеком, которого я уже видела раньше. В приемной Вячеслава Александровича. Он приходил с Губаревым, когда убили Ольгу.
Я села на стул и поняла, что мои мысли разбежались в разные стороны. И я, наверное, буду сейчас выглядеть как дурочка.
— Я слушаю вас, — сказал Губарев и поднял на меня глаза. Они у него были красные, воспаленные. Как будто бы он не спал. — Вы сказали, что у вас есть некие сведения, касающиеся семейства Викентьевых.
Да. У меня в доме есть зеркало. Старинное. — Я замолчала. Я поняла, что если начну рассказывать о своих видениях или белых облачках, то произведу странное впечатление. В лучшем случае меня не поймут. В худшем примут за идиотку или психбольную.
— Рассказывайте дальше, — сказал майор, постукивая карандашом по столу.
— Наверху зеркала вензель.
— Тоже старинный? — В голосе майора мне послышалась легкая ирония.
— Да. Я часто смотрюсь в зеркало.
— Это естественно! В вашем возрасте. — Здесь майор уже в открытую иронизировал надо мной.
Я поняла, что выгляжу со стороны весьма глупо. Но отступать было некуда.
— Незадолго до смерти Наталья Родионовна подарила мне перстень. С изумрудом. Так вот. — Я замолчала. — Вензель на этом перстне повторяет вензель на зеркале.
И вдруг я поняла, что должна рассказать ему правду. Как я появилась в офисе Викентьева. Точнее, что привело меня туда. Желание разгадать тайну: почему Ника так похожа на Анжелу? И я рассказала. Все. И почувствовала невольное облегчение. Выслушав меня, майор посерьезнел.
— Да… здесь явно что-то не так. Но что? Это семейство умеет хранить свои тайны.
— А потом… — Я набралась храбрости. — Не подумайте, что я… ну… у меня не все в порядке с головой, но… — Я набрала в грудь воздуха и выпалила: — Когда я смотрю в зеркало, у меня возникают странные… видения. Но я не знаю, как вам это объяснить, — уже упавшим голосом сказала я.
…Но, к моему удивлению, майор отнесся к моим словам вполне серьезно.
— Я знаю, что ЭТО бывает, — сказал он, подчеркнув слово «это». — У меня есть одна знакомая. Специалист по магии. Я могу направить вас к ней. Она поможет вам, проконсультирует.
— Хорошо. — Я внезапно почувствовала робость и смятение. Я столько времени жила с этой тайной, а когда мне представилась возможность разгадать ее, стушевалась.
Майор что-то написал на листе из блокнота и, вырвав, протянул его мне.
— Вот ее адрес и телефон. Сошлитесь на меня. Я взяла лист бумаги и прочитала: «Миронова Маргарита Александровна. Салон „Кассандра“.
— Спасибо.
— Когда что-то узнаете, приходите ко мне. Там решим, полезна ли эта информация для следствия. Договорились?
— Да.
— Всего доброго.
— До свидания.
На другой день, предварительно созвонившись, я договорилась о встрече с Маргаритой Александровной. Гадалка оказалась приятной молодой женщиной. Я ожидала увидеть какую-нибудь страшную бабку или ясновидящую из рекламы: тяжелый гипнотизирующий взгляд, одутловатое лицо. Но здесь не было ничего подобного. Во всем облике Маргариты Александровны сквозила легкость, а взгляд был доброжелательным и участливым.
— Рассказывайте, что у вас случилось? — В комнате, где я находилась, был полумрак. Мы сидели за круглым столом, на котором веером были разложены карты Таро.
Я ощутила непонятное волнение.
— Даже не знаю, как вам все это объяснить. — Мой голос внезапно сел.
Маргарита Александровна взяла меня за руку и крепко сжала ее.
— Не волнуйтесь. Сделайте глубокий вдох и успокойтесь.
Я сделала, как она сказала. Мне действительно стало легче. Маргарита Александровна встала, прошла в другую комнату, а потом вернулась оттуда с зажженными свечами.
— Выберите одну свечку, смотрите на кончик пламени и рассказывайте.
Пламя свечи оказало на меня странный гипнотический эффект. Монотонным ровным голосом я рассказала гадалке все. А потом замолчала и подняла на нее глаза. Маргарита Александровна сидела, задумавшись.
— Перстень при вас?
— Да.
— Покажите его мне.
Я достала из сумки перстень. Маргарита Александровна взяла его в руки.
— Старинный. Красивая работа. — Она поднесла перстень к глазам. — Изумруд… — тихо сказала она как бы самой себе. — Магический камень… С очень сильной энергетикой. Ваш камень заговоренный. Я это вижу. — Она положила перстень на стол. — Женщина, которая подарила вам этот камень, обладала магическими способностями?
— Она часто угадывала мои мысли. А потом… однажды она сказала, что многие женщины в их роду могли предсказывать будущее.
— Дар ясновидения самый сильный. Этим владеют очень немногие люди. Раньше вы видели два облачка, а теперь они приняли очертания двух младенцев?
— Да.
— Совершенно очевидно, что между всеми этими событиями существует определенная связь. Ваша мать лежала в той же больнице, что и Наталья Родионовна. Вы не задавали матери вопрос: были ли они знакомы между собой?
Нет. Мать вообще неохотно говорит о прошлом. Это для нее запретная тема. Ее молодой человек погиб, купаясь в море. Утонул у нее на глазах. Мать до сих пор не может примириться с этой потерей.
— Тогда понятно, почему она не хочет ничего вспоминать. Для нее это слишком болезненно.
— Потом она вышла замуж за моего отца. Через год. А затем… появились мы с Никой.
— Настоящее таится в прошлом, будущее тоже, — тихим голосом сказала Маргарита Александровна. — Вам нужно узнать от матери: что произошло в роддоме двадцать лет назад. Тогда все станет ясно.
Я была немного разочарована.
— А… разве вы не можете узнать это? Гадалка пристально посмотрела на меня.
— Могу. Но есть вещи, до которых вам нужно дойти самой.
— Почему?
— Потому, что только в этом случае произойдет естественный ход вещей. Я не могу в него вмешиваться. Нельзя корректировать судьбу. Только в крайних случаях можно это делать. Когда есть угроза для жизни.
Все это было для меня слишком туманно и непонятно. Я молчала.
— Но кое-что я могу сказать вам уже сейчас. Маргарита Александровна перевела взгляд на пламя свечи, потом смешала карты Таро и стала раскладывать их. Я, как завороженная, смотрела на ее руки: тонкие, красивые, с золотым браслетом на запястье.
— У вас все кончится хорошо, — с легкой улыбкой сказала она мне. — Но, к сожалению, я действительно не могу вам сказать ничего больше. Хотелось бы, но карты показывают, что пока вам знать ничего не положено.
В моей душе зашевелился червячок сомнения. А настоящая ли это гадалка? Всегда удобно сослаться на то, что «знать не положено». Но что я могла сделать?
— Единственное, что я могу сказать: вся тайна заключена в двух младенцах. И не случайно именно вам выпала задача разгадать ее. Видения в зеркале имеют очень важный смысл. Вы… — гадалка осеклась. — Приходите ко мне потом. И я подскажу вам то, что вы уже никак не сможете разгадать без моей помощи. Наступит у вас и такой момент.
Я послушно кивнула. Я чувствовала себя усталой и потухшей.
— Вы придете ко мне?
— Да.
— Возьмите обратно свой перстень. Это очень дорогой подарок.
Я спрятала перстень с изумрудом обратно в сумочку. Затем встала. Мой взгляд скользнул по свечам, по картам Таро, которые раскладывала гадалка. Сверху лежал король кубков, а справа — дама жезлов. Я поправила сумку на плече.
— До свидания.
— Я провожу вас.
Маргарита Александровна вышла за мной в коридор.
— Не волнуйтесь. Мы еще с вами обязательно встретимся, — пообещала она.
Складывалось впечатление, что иногда в мелких делах фортуна становится на мою сторону. И мне остается только не зевать и не пропускать удобного случая. Мать была дома одна. Но на мой вопрос об отце она сказала, что он пошел в магазин и скоро вернется.
— Мам, я хочу тебя спросить, — приступила я к разговору.
— О чем?
Я решила рубить с плеча.
— Когда ты лежала в роддоме, ты была знакома с женщиной по имени Наталья Родионовна Викентьева?
И тут кастрюля с грохотом падает из рук матери.
— Да. — Мать смотрит на меня, уставившись во все глаза. — А как ты об этом узнала?
— Узнала. Вы лежали в одной палате?
Она молчит, глядя на меня невидящим взглядом.
— Мама. — Я подхожу к ней и легонько трясу ее. — Мама! Очнись!
— Да… — Она снова смотрит на меня.
— Это она подарила тебе зеркало? Ну то самое, старинное, которое находится в моей комнате.
— Она, — шепчет мать.
— За что?
— Просто так…
Я не знаю, как вывести мать из этого столбняка.
— Расскажи, что там было? — кричу я ей, словно глухой. — Расскажи-и!
Но мать уходит в свой панцирь и, подняв кастрюлю с пола, демонстративно поворачивается ко мне спиной. Она словно не замечает меня.
И, кипя от бешенства, я выхожу из кухни. Мне хочется кричать, топать ногами и крушить все подряд.
…Я бегу к телефонному автомату и звоню Губареву.
— Ничего не получилось! — зло бросаю я ему.
— Что вы имеете в виду?
— Ну… с вашей гадалкой! Ничего она мне не помогла, только…
— Маргарита Александровна звонила мне, — перебил меня майор. — И рассказала о вашей встрече. Так что я в курсе. Вам удалось поговорить с матерью?
— Нет.
— Почему?
— Она ничего не хочет говорить.
— Тяжелый случай, — пробормотал майор. — И узнать больше не у кого. Единственная женщина, которая тоже могла бы пролить свет на эти события, мертва. Я говорю о Наталье Родионовне.
— Что же делать?
— Я все понял. Думаю. — Какое-то время мы молчали. Очевидно, в голове майора шел сложный мыслительный процесс. — Давайте встретимся с вами завтра в восемнадцать тридцать и кое к кому заглянем.
— В цирк к иллюзионисту, — мрачно пошутила я. — Или к чревовещательнице.
— Не совсем. К одному психологу.
Я даже не удивилась. Мне стало казаться, что майор Губарев, как фокусник, вытаскивает из шляпы разных людей, которые, как он думает, могут помочь ему в расследовании запутанного дела. Что ж, психолог так психолог! Может быть, в следующий раз мы направимся к глотателю шпаг или к пожирателю огня. Я была готова и к этому!
Глава 11
Встретившись на другой день с Губаревым, я поинтересовалась: куда мы идем?
— В институт Сербского.
— В психушку? — испугалась я. — Но со мной все в порядке. Я вас сразу предупредила, что я — нормальная. Я не знаю, почему у меня возникают видения.
— А я и не говорю, что вы сумасшедшая. Просто надо сообразить, как разговорить вашу маменьку. Иначе мы ничего никогда не узнаем.
— А…
Я уже переговорил с одним психологом по телефону и вкратце обрисовал ситуацию. Она вызвалась нам помочь. Зовут ее Марина Никандровна. Это моя старая знакомая.
— Как и Маргарита Александровна? — не удержалась я.
И тут я увидела, что Губарев улыбается.
— Маргарита Александровна мне так и сказала: по-моему, я здорово разочаровала Аврору, но у меня еще будет шанс реабилитировать себя.
— Посмотрим, — пробормотала я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44