Вместо тринадцати мы ехали до Лашио 16 часов. Сойдя с поезда, сели на лошадей и мулов и поехали на север по горным тропкам. За нами должна была проехать авангардная группа экспедиции Молохана.
Мы разбили лагерь в густом тиковом лесу, в стороне от проезжей дороги. Она вилась между скалами, возвышающимися над долиной с бамбуковой чащей. На той стороне долины виднелись лысые холмы, испещренные ямами. До войны английская компания добывала здесь драгоценные камни. Теперь местные жители - шаны считали это место обиталищем злых духов.
На четвертую ночь после нашего прибытия меня разбудили какие-то вопли. Они доносились со стороны холмов. Я толкнул спавшего рядом доктора. Он долго не открывал глаза, а потом сказал, что это не черти и не духи. И не собаки, хотя похоже на лай. Это олени особой породы.
Через минуту доктор снова захрапел. Но я никак не мог уснуть. Вдруг вошел Гао и растолкал доктора.
Я сделал вид, что сплю, и прикрыл глаза рукой. Доктор вскочил, натянул резиновые сапоги и взял чемоданчик. Они вышли. Но минут через пять Гао вернулся в палатку, осветил меня фонариком, подошел к чемодану доктора, открыл его своим ключиком, порылся, затем осмотрел портфель, долго ощупывал тюфяк и шарил под подушкой. Закончив обыск и еще раз осветив меня фонариком, он вышел из палатки.
Доктор вернулся под утро и сразу же уснул. За утренним завтраком я сказал ему, что Гао осматривал его вещи.
Но доктор не выразил особого удивления. Гао хочет выслужиться. Этот жандармский пес подозревает всех, ему мерещатся красные агенты. Мы должны заключить пакт о взаимном осведомлении. Будем информировать друг друга, чтобы нас не слопали.
Я пристально посмотрел ему в глаза и спросил: не ловушка ли это?
Доктор пожал плечами. Если он выдаст меня, нас возьмут обоих. Мы попадем в руки Гао. А у нашего начальника идеально крепкие нервы. Он может спокойно смотреть, как человеку отдирают ногти, прижигают подмышки. На него это производит такое же впечатление, как будто мухе отрывают крылышки.
Я спросил: имел ли он случай убедиться в этом? Доктор сделал испуганные глаза, прикрыл рукой рот и показал в сторону холмов. Внутри у меня все похолодело.
Доктор объяснил, что лающие олени действительно водятся в этих горах. Но тот олень, который лаял вчера, - это китаец-кинооператор, начальник авангарда экспедиции Молохана. Его допрашивали.
Я сказал, что вскоре после ухода доктора крики прекратились. Вероятно, китаец умер?
Доктор мотнул головой. Нет, ему впрыснули морфий, чтобы он заснул. Гао и сельский профессор обработали его как следует, но не до конца. Он еще нужен. Через него будут держать радиосвязь с Молоханом, чтобы узнать, когда тот приедет сюда.
Я чуть не выронил чашку с горячим какао. Значит, и Молохана тоже? Неужели Шиаду пойдет на это? Доктор беззвучно рассмеялся и напомнил мне слова нашего шефа: ничему не удивляться.
Он вынул из ящика полевой радиоприемник и, надев наушники, прослушал последние новости. Я спросил его: что слышно об экспедиции Уикса?
Выяснилось, что Уикс уже приехал в Рангун и готовиться к отъезду. Выехала из Рангуна и шведская экспедиция.
По прошествии недели я убедился в том, что лающие олени существуют на самом деле. Но кричали они по-разному: временами испускали пронзительные, душераздирающие вопли. Несколько раз я видал оленей, пробегающих по скалам, и так привык к их крикам, что уже не просыпался.
Я сказал об этом доктору, когда мы ложились спать. Он засмеялся, как всегда, беззвучно. Потом вытер глаза и сказал, что в одну из последних ночей кричали как раз не олени.
На этот раз исповедовали не только кинооператора, но и Молохана. Его схватили три дня тому назад в соседней долине и приволокли в пещеру, где находился ослепший кинооператор.
У Молохана нашли два очень важных документа. Первый - рекомендательное письмо от старика Фу, с его личной печаткой, к некоторым лицам в пункте "Азалия" - условное название одного китайского города. А второй документ письмо на зеленом шелку из Китая на имя Фу Шу о том, что удалось узнать, где находятся вещи и бумаги Трэси. Его чемоданы обнаружены в пункте "Пион".
Оба эти письма Молохан получил от Ляна.
Я согласился с тем, что эти письма очень ценны. Но неужели ради них надо уничтожать Молохана?
Доктор кивнул головой. Тот, у кого эти письма, может считать, что "покетмен" у него в кармане. Шиаду убрал с дороги главного соперника.
Я поинтересовался: спрашивали ли Молохана насчет хунбанцев? Доктор удивленно уставился на меня: каких хунбанцев? Я был поражен. Неужели он не знает, что Лян пособник хунбанцев? Об этом мне сказал Шиаду.
Доктор отвел глаза. Я понял, что он увиливает от ответа. Тогда я решил схитрить и заявил, что мне все известно, в частности о том, что Шиаду пользовался услугами конторы Чжао. Доктор кивнул головой. Значит, я в курсе дела? Я подтвердил: да, всё знаю, и мне известна роль Гао.
Доктор усмехнулся. Если я знаю о роли Гао, о том, что он был подставлен к Ляну и приходил в ту ночь в гостиницу, то зачем я спрашиваю насчет хунбанцев? Мне должно быть ясно, что никакого отношения к хунбанцам Лян не имел и поэтому никак не мог связать с ними Молохана.
Я перевел разговор на письмо, написанное на зеленом шелку. Это второе по счету. До него из Китая пришло письмо на желтом шелку - о смерти Трэси в монастыре Гюньцин и о том, что начаты поиски его вещей. Письмо было похищено хунбанцами у одного человека в Гонконге.
Доктор покачал головой - очевидно, бирманский климат плохо подействовал на меня, я стал все путать. Письмо на желтом шелку Гао получил от Ляна в ту самую ночь, разве Шиаду не говорил об этом? А сейчас оно у него. При чем тут хунбанцы?
Доктор взглянул на будильник, включил радиоприемник и надел наушники. Би-Би-Си сообщило, что экспедиция Уикса окончательно сформирована. Он собирается получить от пекинского правительства разрешение на проезд в особый район Чамдо.
Очень интересная новость. И весьма тревожная. Судя по всему, наш шеф имел в виду пробраться в пункты "Пион" и "Азалия" без разрешения китайской стороны. Нам придется выжидать удобный момент для перехода через границу. А Уикс, если получит разрешение, направится прямо в интересующие его районы. Он может утереть нам нос у финиша.
Доктор улегся на постели и сквозь зевок спросил: а может быть, мне следовало бы вернуться к Уиксу? Я не ответил.
Доктор вскоре захрапел. Через некоторое время где-то далеко завыли шакалы, потом пролаял олень.
На следующий день Шиаду дал мне задание. В этот район прибыли артисты ансамбля песни и танца, того самого, который был в Рангуне. Они ходят по деревням и записывают песни. Завтра они будут в деревушке за горой с монастырем. Я должен будто случайно встретиться со знакомой мне девицей и спросить, послала ли она запрос о дяде, и заодно узнать, куда ансамбль поедет отсюда.
Вечером Шиаду вызвал к себе доктора. Он вернулся не скоро. Снял с себя клетчатый пиджак и синие брюки, аккуратно сложил их, сел на постель и долго молчал. Когда мы улеглись спать, он сказал, что Шиаду решил сбить одним камнем двух птиц.
Сегодня утром подполковник Гао и профессор Пак вместе с носильщиком выехали в сторону реки Швели, взяв с собой несколько брезентовых свертков и лопаты. Шиаду подкупил монаха из местного монастыря. Он завтра пойдет в сторону Бамо, по дороге встретит членов шведской экспедиции, направляющихся сюда, и сообщит им, что группа китайцев, выдающих себя за певцов, танцоров и музыкантов, недавно схватила несколько иностранцев путешественников, замучила их и зарыла на берегу реки. Монах проведет шведов к той бамбуковой роще, где похоронены изуродованные трупы. Весь мир содрогнется, узнав об ужасной смерти Молохана и его помощников. А через некоторое время иностранным миссиям в Рангуне будет разослано письмо бывшего проводника экспедиции Уикса о том, что китайские лжеартисты получили все сведения о маршруте Молохана от Уикса, и, таким образом, он является пособником китайских красных.
Сообщение доктора взволновало меня. Я ворочался с боку на бок. Доктор наклонился надо мной и зашептал. Если я не хочу быть соучастником всех этих страшных дел - надо бежать. Сейчас в Лашио - не так далеко отсюда находится группа иностранных ботаников. Они несомненно возьмут меня под защиту.
Доктор дал мне две таблетки от головной боли. Я запил их виски и погрузился в крепкий сон.
Проспал до девяти утра. Встал с ясной головой, будто выкупался в волшебной воде. Доктора уже не было. Я отправился гулять в сторону реки, по которой сплавляют лес, и вернулся после полудня. У палатки меня ждали Шиаду и Гао.
Шиаду в упор спросил: где доктор? Я ответил, что утром, когда проснулся, его уже не было. На вопрос Гао, как вел себя доктор вчера вечером, не рассказывал ли о чем-нибудь, я ответил, что у меня была ужасная головная боль, к тому же доктор дал мне снотворные таблетки и я плохо соображал. Смутно помню: он болтал что-то о китайском ансамбле, о реке Швели и насчет каких-то ботаников.
Гао кивнул головой и сообщил Шиаду, что группа участников международного конгресса ботаников, состоявшегося недавно в Таиланде, сейчас находится в Лашио. Вошел Пак и доложил: двое местных жителей сказали, что рано утром китаец в клетчатом пиджаке пришел в их деревушку, купил за большие деньги мула и ускакал в южном направлении.
Шиаду ударил ногой по чемодану. Все содержимое его вывалилось на землю. Шиаду стал топтать блокноты, пачки сигарет и белье. Он приказал Гао немедленно направиться по дороге на юг, а Паку - на запад.
Я обошел деревушку кругом и на обратном пути у маленького водопада встретил китайцев из ансамбля. Они сидели на траве вокруг двух бирманцев и били в длинные ручные барабаны.
Из-за дерева меня окликнули. Я обернулся и увидел большие глаза на смуглом лице. На этот раз подбородок девицы был выпачкан чем-то зеленым. Она сидела на пне и мастерила из стебельков клетку для цикад или сверчков. Запрос о моем дяде уже послан, ответ пришлют в Рангун. Недавно в газетах писали, что дядя ездил в Чехословакию.
Я поблагодарил ее за радостную для меня весть: мне говорили, что мой дядя умер, а он, оказывается, здравствует. Затем я спросил: долго ли они пробудут здесь? Нет, они уедут послезавтра. Они изучают тут очень интересные старинные танцы шанов, похожие на танцы народностей лису и наси. А потом ансамбль поедет в сторону Мьиткина, а оттуда через Садон - в Китай.
Доктора нигде не нашли, хотя обшарили все окрестности. Судя по всему, он действительно удрал на муле. Но куда?
Ночью мы собрались в палатке Шиаду. Перед ним лежала большая карта пограничного района. Шиаду высказал предположение: Ку догадался, что его раскусили и собираются допросить, и убежал, воспользовавшись отсутствием Гао и Пака.
У входа в палатку появился китаец-носильщик. Он сообщил: артисты ансамбля вдруг собрали вещи, погрузили на арбы и быстро ушли в сторону границы. Они собирались через несколько дней поехать на север до Мьиткина, но внезапно изменили план. По всей вероятности, доктор добрался до Лашио и поднял шум.
Мы связались по радио с находящейся в Рангуне исследовательской группой нашей экспедиции и сообщили о создавшемся положении. Ночью за нами прилетит геликоптер. Мы направились в Таиланд, на базу "Даттон".
XIV
Эта база находилась к северу от Чиенгмая. До войны в этом районе были оловянные рудники английских предпринимателей. Затем их перекупила компания "Чикаго майнинг корпорейшн". Она теперь строила оловоплавильный завод.
Территория строящегося завода примыкала к большому лесу с севера, а база - с юга. Камфарные и хинные деревья были сверху донизу густо опутаны лазящими пальмами.
Стволы пальм, образуя клубки и петли самых причудливых форм, ползли, извиваясь, по земле, перекидывались с дерева на дерево или свисали с веток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29