А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

Я не собираюсь сидеть тут целый день и разговаривать с тобой и с бабушкой!
— Очень мило, — сказала я. — Кто это тебя научил так разговаривать с родителями? Журнал «Космополитэн» или фильм «Даллас»?
Девица обрушила свой гнев на меня:
— А вы не суйте свой нос куда не просят! Мать вон там, в комнате. — Она ткнула пальцем в сторону гостиной и выскочила на улицу.
В коридоре появилась пожилая дама с аккуратно подкрашенными волосами.
— О Господи, Терри все-таки ушла? Вы, должно быть, подруга Жанин? Пойдемте, моя дочь в гостиной, очень мило, что вы зашли.
У рта пожилой дамы собралась сеть морщинок, но светлые глаза напоминали глаза ее дочери. Старушка была одета в бежевое платье с длинными рукавами — хоть и со вкусом, но куда дешевле, чем одевалась ее дочь.
Я проследовала за старушкой мимо бледно-голубой гостиной в ту самую комнату, где мы с Жанин на прошлой неделе столь плодотворно беседовали.
— Жанин, милочка, к тебе пришли, — объявила старая дама.
Вдова Филлипса сидела в кресле, возле окна, откуда открывался вид на озеро Мичиган. На лице был обычный слой косметики, поэтому с первого взгляда трудно было определить, насколько ее потрясла смерть мужа.
Напротив нее, подобрав под себя ноги, сидела в кресле Пейдж Каррингтон, владелица «Ауди-5000». Увидев меня, она с грохотом опустила чашку на стеклянный кофейный столик слева от нее. Впервые я увидела, чтобы она вела себя столь неграциозно.
— Я сразу узнала ваш «ауди», — заметила я.
— Вик! — Ее голос перешел в крик. — Это невыносимо! Вы что, повсюду за мной следите?
Жанин тут же сказала:
— Нет-нет, мне сегодня не до вас. Ни на какие вопросы отвечать не буду. У меня... у меня вчера погиб муж.
Пейдж обернулась к ней:
— Она и к тебе приставала?
— Да. Приходила на прошлой неделе и задала кучу вопросов. Что-то такое про жизнь жен руководящего состава крупных корпораций. А с тобой она о чем говорила?
— О моей личной жизни. — Медовые глаза Пейдж настороженно смотрели на меня.
— Нет, Пейдж, я за вами не следила. Мне нужна миссис Филлипс. Но до вас я тоже доберусь — очень интересно, кто платит за вашу квартиру. Жилище в таком местечке обходится долларов в семьсот-восемьсот, не считая выплат по закладным.
Лицо Пейдж побелело под гримом, а глаза, наоборот, потемнели.
— Надеюсь, вы шутите, Вик. Если вы от меня не отстанете, я обращусь в полицию.
— А я к вам и не пристаю. Как я уже сказала, мне нужна миссис Филлипс... Давайте поговорим с вами наедине, миссис Филлипс.
— О чем? — удивилась Жанин. — Я на прошлой неделе ответила на все ваши вопросы. А сейчас мне не до пустой болтовни.
— Вот именно, милочка, — сказала мамаша и обернулась ко мне. — Почему бы вам не уйти? Моя дочь устала. Гибель мужа была для нее огромным шоком.
— Могу себе представить, — вежливо кивнула я. — Надеюсь, страховка у него выплачена.
Жанин разинула рот, а Пейдж вскинулась:
— Поразительно вульгарное замечание, даже для вас.
Я решила игнорировать балерину.
— Миссис Филлипс, вынуждена признаться, что на прошлой неделе я ввела вас в заблуждение. Я вовсе не работаю в исследовательском центре. Я детектив и пыталась выяснить, кто пытался убить меня две недели назад. Подозреваю, что это был ваш муж. — У Жанин отвисла челюсть. — Расследование показало, что мистер Филлипс помимо зарплаты имел весьма существенный источник дохода, — продолжила я. — Об этом я и хотела бы поговорить с вами лично. Если вы, конечно, не хотите, чтобы слышали ваша мать и мисс Каррингтон.
И тут Жанин сломалась.
— Он обещал, что никто никогда об этом не узнает! — Брызнувшие у нее из глаз слезы проложили глубокие борозды в косметике.
Мать бросилась к своей дочке и стала вытирать ей лицо салфеткой, одновременно с этим советуя дать волю чувствам и как следует поплакать.
Я стояла не двигаясь.
— Мне кажется, лучше продолжить этот разговор наедине. У вас найдется еще одна комната?
— О чем вы говорите? — возмутилась ее мать. — Клейтон получал очень приличную зарплату. Пять лет назад, когда его сделали вице-президентом, они с Жанин купили этот чудесный дом.
— Не нужно, мама, — всхлипнула Жанин. — Лучше, если я поговорю с этой женщиной. — Она взглянула на Пейдж и с неожиданной злобой сказала: — Думаю, тебе-то об этом наверняка все известно.
Пейдж ослепительно улыбнулась.
— Я знаю достаточно. — Она пожала своими стройными плечами. — Но не мне кидать в других камни. — Балерина встала и взяла свитер, лежавший на столике. — Тебе и правда лучше поговорить с ней, Жанин. Иначе она влезет сюда среди ночи и станет рыться в ваших банковских счетах. — Пейдж подошла к Жанин и громко чмокнула воздух возле ее щеки. — Я возвращаюсь в город. Увидимся завтра на похоронах. Если захочешь, загляни ко мне до этого.
— Это ни к чему, милочка, — откликнулась мать Жанин. — Мы и сами справимся.
Она проводила красотку до двери.
Я смотрела им вслед с недоумением. Сначала я подумала, что Пейдж познакомилась с Жанин на какой-нибудь вечеринке в «Юдоре Грэйн», когда она кадрила Бум-Бума, но, судя по последнему замечанию, между ними существовали тесные взаимоотношения.
— Откуда вы знаете Пейдж? — спросила я.
Жанин подняла на меня заплаканные глаза — впервые с того момента, когда я упомянула о махинациях Филлипса.
— Откуда я ее знаю? Она же моя сестра.
— Ваша сестра! — Мы с ней разговаривали, как два попугая. — Ах, она ваша сестра, понятно. — На самом деле мне ничего не было понятно. Я опустилась на стул. — Это вы привели ее на банкет, где она познакомилась с моим двоюродным братом?
Жанин выглядела удивленной.
— Какой еще банкет?
— Не помню, кто его устраивал. Кажется, Гай Одинфлют. Он живет где-то здесь, неподалеку, не так ведь? Нилс Грэфалк собирался купить часть акций «Черных ястребов». Мой двоюродный брат был приглашен туда вместе с другими игроками. Там он и познакомился с Пейдж. Я хотела бы знать, кто привел ее туда.
Жанин хитро улыбнулась.
— Ах, эта вечеринка?.. Нет, мы с Филлипсом там не были.
— Вас не пригласили?
— Может быть, и пригласили... Но на Рождество мы получаем столько приглашений. Если вы хотите знать, с кем пришла Пейдж, лучше спросите у нее.
Я нахмурилась. Жанин знала, но не хотела говорить. Тогда я вернулась к вопросу о деньгах:
— Расскажите мне о липовых счетах.
— Понятия не имею, о чем вы говорите.
— Еще как имеете. Вы ведь только что сказали: Филлипс обещал вам — никто ничего не узнает. Я позвонила в субботу вечером и напомнила ему о них — через вашего сына. Что после этого сделал Филлипс?
Жанин уронила еще несколько слез, но в конце концов выяснилось, что она ничего не знает. Они вернулись домой поздно. Пол оставил отцу записку на кухне, возле телефона. Прочитав записку, Клейтон пошел к себе в кабинет и закрыл дверь. Позвонил куда-то по телефону, а через несколько минут уехал. Нет, «альфу» он не взял. Его что, кто-то подвез? Жанин не знала. Клейтон выглядел очень расстроенным и просил не беспокоить его. Когда он уехал? В воскресенье, примерно в полвторого ночи. С тех пор она его не видела.
— Вернемся к счетам. Он их подделывал, не так ли? — Вдова молчала. — Когда «Юдора Грэйн» получала заказы на перевозку груза, Филлипс проставлял одну сумму, а счета оплачивал по-другому. Я правильно понимаю ситуацию?
Жанин снова зарыдала:
— Не знаю, я ничего не знаю...
— То есть вы не знаете, как именно он это проделывал. Но о его махинациях вам было известно. Верно?
— Я ни о чем не спрашивала. Меня интересовало только одно — чтобы все наши расходы вовремя оплачивались. — И она зарыдала еще громче.
Я начинала терять терпение.
— Вы знали, какая у вашего мужа зарплата?
— Конечно, знала. — На миг вдова перестала рыдать и сердито посмотрела на меня.
— Стало быть, знали. Девяносто две тысячи долларов в год — это звучит неплохо. Во всяком случае, если сравнивать с зарплатой других девушек в южном Парк-Форесте или где там еще. Но яхту на эти деньги не купишь, дом тоже, на шикарную одежду не хватит, детей в Клэрмонт не пошлешь. Да еще эти роскошные автомобили... А блузка у вашей маленькой Терри? А взносы в «Морском клубе»? Просто из любопытства: сколько они составляют в год? Бьюсь об заклад: тысяч двадцать пять, не меньше.
— Вы ничего не понимаете! — Жанин выпрямилась, и в глазах ее вспыхнула ярость. — Вы не понимаете, как это ужасно, когда другие девочки имеют все, что захотят, а ты донашиваешь прошлогодние платья! Да, для меня это просто нож в сердце.
— Вы правы, я действительно этого не понимаю. В старших классах моей школы большинство девчонок имели по паре платьев и носили их до окончания школы. Вы где жили — кажется, в южном Парк-Форесте? Конечно, там район чуть пошикарнее, чем южный Чикаго, где я выросла, но не намного.
— Южный Парк-Форест! — фыркнула она. — Моя мать переехала туда позднее. А выросли мы в Лейк-Блаффе. У нас были собственные лошади. Отец имел яхту. Мы жили ниже, на этой же самой улице. Потом отец потерял все. Абсолютно все. Я училась тогда в средней школе, а Пейдж было восемь лет. Она не помнит всей бездны унижения, которая разверзлась перед нами. Как ужасно пялились на меня в школе! Мать продала фамильное серебро, продала драгоценности, но это ничего не дало. Потом отец застрелился, и мы уехали из Лейк-Блаффа. Мать была не в силах выносить жалостливые взгляды. Старая миссис Грэфалк изводила ее своими соболезнованиями. А в результате я вынуждена была пойти не в Северо-Западный университет, а в колледж Рузвельта, представляете?
— И вы решили во что бы то ни стало вернуться в Лейк-Блафф. А как насчет Филлипса, он тоже лейкблаффовец в изгнании, который вернулся обратно?
— Нет, Клейтон родился в Толедо. Он начал работать в «Юдоре Грэйн» с двадцати пяти лет и снял квартиру в южном Парк-Форесте. Там мы и познакомились.
— И вы решили, что у него есть будущее. И что ради вас он готов на все. А когда вы почувствовали, что все идет не так, как вы задумали?
— Когда родилась Терри. Мы все еще жили в этом ужасном трехкомнатном домишке. — Жанин почти кричала. — У Терри и Анны была одна комната. Всю одежду я покупала в Уиболдт. Я не могла больше выносить такую жизнь. И потом, Пейдж, Пейдж! Ей было всего восемнадцать, но она уже знала... знала...
— Что она знала?
Жанин взяла себя в руки.
— Она знала, как устраиваться в жизни, — тихо закончила она.
— Ясно. Вы не хотели, чтобы Пейдж перещеголяла вас. И решили надавить на мужа, чтобы он добывал побольше денег. Филлипс знал, что на одну зарплату ваши запросы не удовлетворишь, и решил поживиться за счет «Юдоры Грэйн». Кроме фальшивых счетов еще что-нибудь было?
— Нет-нет, больше ничего. На них он... зарабатывал еще сто тысяч в год. Он... он делал это не со всеми контрактами. Примерно с одним контрактом из десяти. И конечно, не забывал платить налоги.
— Еще и налоги платил? — поразилась я.
— Конечно. Он не хотел... не хотел, чтобы Федеральная налоговая служба устроила нам аудиторскую проверку. Мы заносили этот доход в графу «комиссионные». Ведь в налоговой службе не знали, полагаются ему комиссионные или нет.
— А затем появился Бум-Бум и нарушил Филлипсу всю игру.
Он начал рыться в бумагах, желая узнать, на какие средства обычный менеджер содержит такой офис, а кончил тем, что стал сравнивать накладные с данными первоначальных контрактов...
— Это было ужасно, — всхлипнула Жанин. — Он угрожал, что расскажет обо всем Дэвиду Аргусу. Карьера Клейтона была бы сломана. Его бы выгнали с работы, нам пришлось бы продать этот дом. Какой кошмар!
— Избавьте меня от ваших причитаний, — рявкнула я, чувствуя, как на правом виске начинает пульсировать жилка. — Вам пришлось выбирать между членством в «Морском клубе» и жизнью моего брата. — Жанин молчала. Я схватила ее за плечи и стала трясти. — Отвечайте же, черт вас побери! Вы решили, что мой брат должен умереть, чтобы вы могли и дальше носить платья от «Массандреа»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45