Лофти удивлённо посмотрел на него.
— Нет, конечно, нет, — ответил он. — Но дело вот в чем: тот, кто живёт снаружи один, полностью находится во власти эвергринов. Их в лесу десятки тысяч, а может быть, и сотни. Или миллионы, и даже с самым совершенным оружием один-единсгвенный человек не может долго выстоять против них. Ну, хорошо, эвергрины всегда были мирными и добрыми. Но все дело в том, что мы никогда не знали, как они мыслят. Мы не знаем, существует ли у них мораль и такая ли она, как наша, или нет. Мы не знаем, считают ли они нас друзьями, или врагами, или мы им совершенно безразличны. Мы, собственно, вообще ничего не знаем о них кроме того, что они приносят благовонные шкуры и время от времени сбрасывают с себя кожу. Нет ли риска в том, что отваживаешься находиться очень близко к ним? Это то, о чем я предупреждал Энди Левье!
Рон кивнул,
— Итак, его нашли мёртвым? — спросил он.
— Да.
Рон некоторое время помолчал. Лофти охотно узнал бы, о чем тот думает, но за те полдня, которые он пробыл с этими людьми, он уже убедился, что задавать им вопросы совершенно бесполезно.
Ларри Рэнделл, который до сих пор молчал, уставившись на низкий дом, внезапно поднял голову.
— Да, они изменили своё отношение к нам на протяжении одного дня, — сказал он Рону.
— Это довольно странно. Хотелось бы мне знать, что они сделали с убитыми, которых утащили с собой.
— А меня также интересует, — добавил Ларри, — почему они изменили к нам своё отношение.
Рон внезапно улыбнулся.
— Лофти почти не оставил нам шансов когда-нибудь понять логику эвергринов, — ответил он Ларри. — Почему мы должны ломать голову над вопросом, ответ на который, может быть, заключается только в том, что эвергрины мыслят иначе, чем мы. А если это не так… мы, вероятно, так этого никогда и не узнаем.
Ларри пожал плечами и ничего больше не сказал.
— А что произошло с Энди? — спросил Рон.
— Соседи похоронили его, — ответил Лофти. — Его могила находится за домом.
— Нет никакого врачебного освидетельствования?
— Нет, откуда? На него упал, или, как мы поняли позже, напал эвергрин! Ясно были видны следы змеи. А грудь Энди… ну, да не будем больше говорить об этом. Я имею в виду, что не оставалось никакого сомнения в том, что он был действительно мёртв.
Лофти нажал на одну из кнопок на подлокотнике, на который он опирался рукой. Одно из стёкол бокового окна скользнуло вниз.
Рон повернулся в его сторону.
— Я, вероятно, покажусь вам смешным, Лофти, — сказал он, — но я не хочу, чтобы вы ещё раз сделали это, не поставив меня в известность. Здесь, может быть, ещё безопасно, но в лесу, возможно, наша жизнь будет зависеть от того, откроем мы окно или нет.
Лофти виновато посмотрел на него.
— Да, ясно, — неуверенно ответил он. — Вы совершенно правы. Я сам должен был подумать об этом. Может быть, это произошло потому, что я уже…
В это мгновение он вздрогнул. Он даже не обратил внимания на Рона. Повернув голову к окну, он на несколько мгновений застыл, словно парализованный, потом высунул голову из окна.
— Что случилось? — тихо спросил Рон.
— Один из них находится поблизости, — выдохнул Лофти.
— Один… что?
— Один из эвергринов. — прошептал Лофти. — Я чувствую его запах.
Он снова повернулся к окну.
— Там, внизу, — указал он.
Рон в первый раз пристально всмотрелся в блестящий край стеклянного леса. Голубое солнце теперь казалось ярко-белым и находилось почти в зените. Воздух дрожал над чащей своеобразных растений. Снаружи было жарко и царила мёртвая тишина. Все звуки леса словно умерли.
Стволы отдельных деревьев в лесу достигали двухметровой толщины. Это были странные образования, частично пропускающие свет, частично отражающие его. Тому, кто пристально вглядывался в лес, он казался одним гигантским, пронизанным тысячами и тысячами трещин куском стекла, остро иззубренным по краям. На расстоянии было трудно разглядеть, что находится внутри леса. Множество отражений образовывало причудливый узор из света и полутеней. Глаза переставали видеть отдельные предметы, если долго всматриваться в эту стеклянную путаницу.
Воздух снаружи был полон множества запахов, и большинство из них были приятными. Рон не мог решить, какие их компоненты принадлежали эвергринам, которых учуял Лофти. На Земле он знал запах кожи с Пассы; но его невозможно было различить здесь, где он смешивался со множеством других запахов.
Рон скользнул взглядом вдоль края леса и попытался разглядеть, где же находится эвергрин. Но не увидел ничего — ни тени, ни движения. Несмотря на это, его не покидало напряжение, которое в нем нарастало. Он нащупал оружие, которое было при нем на поясе.
Лофти все ещё сидел неподвижно.
Ларри сделал вид, что все это его совершенно не касается. Он устремил взгляд на пульт управления и положил руку на рычаг.
Проходили минуты.
Внезапно Лофти поспешно отодвинулся от окна.
— Теперь он идёт, — прошептал он. — Смотрите направо, мимо дома, и вы сможете увидеть его.
Он освободил Рону место у открытого окна. Рон, полный лихорадочного волнения, уставился в указанном направлении. Он устремил взгляд на мерцающую поверхность стеклянного леса и попытался что-нибудь увидеть. Но чем больше он напрягал зрение, тем больше расплывалась картина перед его глазами, и он видел одно лишь сплошное мерцание, в котором больше не мог различить никаких подробностей.
Рон на секунду закрыл глаза, чтобы снова восстановить зрение. Сразу же после этого он раскаялся в содеянном. Потому что, когда он снова открыл глаза, эвергрин уже стоял перед стеклянной стеной леса, высоко выпрямившись, расставив для баланса все свои четыре конечности…
Рон уставился на него. По его спине поползли мурашки. Он увидел массивную круглую голову червя с тёмными вздрагивающими отверстиями, которые венчали эту голову. Под ней он увидел гибкое, переливающееся змеиное гело, кожа которого отсвечивала металлической зеленью, усеянная яркими пятнами красного, жёлтого и голубого цветов. Его конечности были неподвижны. Четыре тонких длинных пальца, которыми заканчивалась каждая конечность, были широко расставлены. Тело наклонилось вперёд и вниз. Но даже там, где оно покоилось на грунте, опираясь на длинный, тонкий конец, оно было таким же великолепно пёстрым, как и наверху.
И теперь Рон тоже почувствовал этот неописуемый запах, исходящий от чужого существа, аромат, равного которому Галактика ещё не знала.
Теперь, когда противник появился, к Рону вернулось холодное спокойствие. Рука его скользнула на пояс и вытащила оружие. Осторожно, чтобы не напугать эвергрина резким движением, Рон положил ствол на край окна, нагнулся и тщательно прицелился.
Лофти позади него озабоченно и испуганно вздохнул. Рон нажал на курок. На долю секунды оружие громко загудело. Но не было видно никакого огненного луча, а эвергрин внизу не повернулся к краю леса. Лофти громко хрюкнул от ужаса.
Рон снова выпрямился.
— Порядок, Ларри, — тихо сказал он. — Осмотрись! Мы некоторое время побудем здесь.
В это мгновение эвергрин двинулся с места. Его длинное могучее тело метровой толщины внезапно взметнулось вдерх и, когда оно снова опустилось, приняв удар на тонкий, эластичный конец хвоста, оно оказалось на три метра ближе. А затем тотчас же совершило второй прыжок. Лофти рванулся с места.
— Да стреляйте же! — крикнул он. — Возьмите другое оружие! Он убьёт нас!
Рон, не поворачиваясь, взял его за плечо и подтолкнул ближе к окну.
— Только спокойнее, — сказал он. — Ничего не случится. — Он почувствовал, что Лофти дрожит. Тем временем Ларри Рэнделл покинул своё место за пультом управления и придвинулся к окну. Он с интересом следил за элегантными прыжками, которыми приближался эвергрин.
Он приблизился к глайдеру метров на пять. Потом его тело над верхней парой рук внезапно согнулось. Более чем две трети змеиного туловища свернулись кольцом на земле, однако остальная часть, неподвижно замерев, поднималась вверх, и пара вздрагивающих тёмных отверстий на шарообразной голове чужого существа была направлена на глайдер.
— Боже мой, — произнёс Лофти. — Оно расположилось так, словно хочет поговорить с нами! Как вы это сделали, Лэндри?

* * *
Рон откатил дверь в сторону. Он давно уже убрал назад, на пояс, оружие, которое, казалось, никогда не делало ни одного выстрела. Он вышел из глайдера, подошёл к эвергрину и остановился перед ним.
Лофти большими округлившимися глазами наблюдал за этой сценой.
— Он… он не должен этого делать, — заикаясь, произнёс он. — Не хочет же он, чтобы…
Ларри Рэнделл тоже вышел. В правой руке он нёс маленький прибор, к поверхности которого были прикреплены два крошечных микрофона. Лофти знал назначение этого прибора. Это был трансек, чудесный прибор, который мог выучить чужой язык в тысячу раз быстрее, чем самый способный к языкам человек.
Ларри выказывал к эвергрину так же мало уважения, как и к Рону Лэндри. Он поставил трансек на почву перед собой, вытащил оба микрофона из держателей и на длинном тонком проводе поднёс один из них прямо к голове червя, а другой микрофон взял в руку.
Лофти от любопытства забыл о своём страхе и тоже выбрался из глайдера.
— Мы приветствуем тебя, — сказал Рон в микрофон.
Эвергрин издал гудящий, поющий звук. В него вплёлся единственный чавкающий призвук — единственный согласный, содержащий ответ. Сразу же после этого включился динамик трансека и сообщил:
— О нет, не сегодня. Я скоро должен вернуться домой.
Рон уставился сначала на микрофон, потом на эвергрина.
— Мы рады будем снова встретиться здесь с тобой, — заверил он его.
И эвергрин высоким, поднимающимся и опадающим голосом-свистом и тремя щёлкающими звуками в нем ответил:
— Если бы не было так дьявольски холодно, я сегодня получил бы хороший урожай.
Рон обернулся. Лофти рассмеялся.
— Чего же тут смешного? — гневно спросил Рон, выключив микрофон. — Что за глупости говорит этот парень? Лофти фыркнул от удовольствия.
— Это их манера, — объяснил он. — У эвергринов существует обычай некоторое время говорить о совершенно неважных вещах, прежде чем перейти к сути дела. У них это считается вежливостью, и каждый говорит то, что ему придёт на ум, и не слышит, что говорят другие.
На лбу Рона появились морщины.
— А как нам перейти к делу?
— Я бы не советовал вам делать это теперь, — сказал Лофти. — Он может счесть это очень невежливым. Вы скажите ему пару фраз или, лучше, три. А потом скажите: твоя глупая болтовня доставила мне удовольствие… И он тут же перейдёт к делу.
Морщины на лбу Рона углубились.
— Лофти, — с угрозой сказал он, — если вы считаете меня дураком, тогда я вам покажу!
— В самом деле нет, сэр! — заверил его Лофти. — Это единственно возможное, что мы можем сделать.
Рон снова включил микрофон и поднёс его ко рту.
— Обычно дома четырехугольны, — совершенно серьёзно сообщил он, — но, конечно, их можно сделать и круглыми.
Эвергрин ответил:
— Да, и если я добавлю к этому ещё пару листьев, тогда получится чудесный салат.
— Я только что вчера упал с неба, — объяснил Рон.
— Не спрашивайте меня, — ответил эвергрин. — Я уже больше трех лет не был на озере.
— Если бы не было гусениц, — снова начал Рон, — не было бы и маленьких бабочек.
После этого эвергрин заверил его:
— Самое противное — это гнилые деревья. Если к ним прислониться, они просто упадут.
Рон сосчитал. Он знал, что теперь сказал достаточно бессмыслицы, чтобы не показаться эвергрину невежливым.
— Твоя глупая болтовня доставила мне удовольствие, — сказал он, как научил его Лофти. И эвергрин ответил быстро и с готовностью:
— Твоя мне тоже, мой друг. Я охотно буду в твоём распоряжении.
— Почему вы нападаете на поселенцев и больше не приносите нам шкур? — спросил Рон, и по твёрдости его голоса было заметно, что он хочет добраться до цели как можно скорее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15