Инес подалась ко мне и доверительно прошептала:
– Как вы думаете, почему я перестала пользоваться косметикой? – Она вздернула бровки, словно ожидая ответа.
Для меня ответ был очевиден – потому что косметика вряд ли помогла бы, напрасная трата денег. Но я промолчал. Не сказал ни словечка.
К счастью, Инес, похоже, не умела читать мысли.
– Потому что выглядеть привлекательно было небезопасно! – торжествующе воскликнула она.
Неужто бедняга и впрямь считает, что стоило ей прибегнуть к услугам теней и помады, и Джейкоб потерял бы голову? Глядя на узкое лицо, нос-бритву и темные глазки-пуговки, я решил, что Инес заблуждается самым прискорбным образом. А еще я решил, что, вероятно, не стоит развивать эту тему.
– Когда Джолин вышла из кабинета, вы ничего не слышали?
– Я слышала голос Джейкоба, когда там была Джолин. Я не могла различить, о чем он говорит, но вполне отчетливо слышала его голос. После этого, около трех часов, я отправилась на перерыв.
Если секретарша говорит правду, то получается, что до трех часов Джейкоб был жив.
Инес сунула нос в стакан с кока-колой, всем своим видом показывая, что больше ей нечего сказать. Однако она пропустила довольно большой кусок от трех часов и до того момента, когда мы с Присциллой вошли в кабинет и обнаружили тело Джейкоба. Я ждал. Но дождался только, что она вынула нос из стакана с кока-колой и недовольно уставилась на меня.
– А вернувшись с перерыва, вы что-нибудь слышали?
Инес посмотрела на Присциллу.
– Ну…
Для женщины, которая пять минут назад вопила как недорезанная сирена, она сейчас говорила слишком тихо.
– Да? – ободряюще сказал я.
– Ну… – протянула Инес, все еще глядя на Присс.
Может, пойти порасспросить Джейкоба? Глядишь, пользы больше будет.
– Послушайте, сегодня днем к Джейкобу никто не заходил?
Румянец Инес приобрел багровый оттенок.
– Ну, был один человек. Но это совсем ничего не значит. Она даже мухи не обидит…
Хорошо. Очень хорошо. Буду иметь это в виду. Я подался вперед.
– Так кто не обидит мухи? Вид у Инес был разнесчастный.
– Руби.
– Мама?! – изумленно выдохнула Присцилла. – Мама сегодня заходила?
Это становилось интересным. Женщина, которую Джейкоб бросил после многолетнего брака? Сегодня днем к Джейкобу заходила Руби Вандеверт? Может, я спешил с выводами, но мне казалось, что Инес права. Мухи Руби и в самом деле не обидит, но своего бывшего муженька без колебаний отправила бы к праотцам при помощи той самой бронзовой курицы, которую подарила ему на Рождество.
Видимо, мои мысли отразились на лице, поскольку Инес и Присцилла заговорили одновременно:
– Постой, Хаскелл, мама не могла такого сделать…
– Руби пробыла там всего несколько минут, мистер Блевинс, – чирикнула Инес. – Всего несколько минуток. Самую малость.
Я поднял руку:
– Послушайте, я никого ни в чем не обвиняю. Просто хочу знать, когда она заходила. Вот и все.
– Вскоре после четырех, – прошептала Инес едва слышно, опустив глаза. – Но говорю вам, мы с Руби дружим тридцать лет. Она самый хороший, самый милый, самый добрый человек, какого я только встречала.
Думаю, не об одном убийце можно сказать то же самое. Тем не менее я кивнул.
– Вы случайно не слышали, о чем Руби беседовала с Джейкобом?
Инес выглядела так, словно я дал ей пощечину. Взгляд ее почему-то скользнул в сторону «Справочника секретаря», словно в этом увесистом томе содержался ответ, как действовать в подобной ситуации. На мгновение мне показалось, что она действительно схватит книгу и примется лихорадочно листать, искренне надеясь найти между «Разговором по телефону» и «Обработкой деловой корреспонденции» главу «Как отвечать на вопросы в случае убийства начальника». Такие происшествия ведь случаются сплошь и рядом.
Наконец Инес перестала пялиться на «Справочник секретаря», шумно вздохнула и посмотрела на меня.
– Ну…
– Да-да?
– Ну…
Господи, только не все сначала! Я уже почти жалел, что Присцилла ей не врезала. Подавшись вперед и попытавшись придать голосу утешительные нотки, я засюсюкал:
– Послушайте, вам все равно придется рассказать об этом разговоре. Либо мне, либо шерифу.
Инес выдернула из головы карандаш, снова подвергла его тщательному осмотру и яростно сунула обратно, но от волнения у нее, должно быть, сбился прицел, и карандаш едва не воткнулся в ухо.
Я сделал вид, будто ничего не заметил.
Водворив наконец карандаш в пучок и, по счастью, сохранив слух, Инес забормотала:
– Мистер Блевинс, я… я не могу пойти к шерифу. Там у него полно нехороших людей. Пьяницы. Хулиганы. И прочие подонки.
Остается надеяться, что она не станет говорить этих слов в присутствии Верджила. Он наверняка обидится и уж точно подумает, что это я ее настропалил.
В последний раз взглянув на Присс, Инес испустила тяжкий вздох:
– Я… действительно слышала одну крохотную, малюсенькую, коротенькую фразу.
– Да?
– Когда Руби вошла в кабинет Джейкоба, я услышала, как она сказала: «Я не позволю, чтобы это сошло тебе с рук!»
Присцилла смертельно побледнела.
– Хаскелл, это ничего не значит! Это ровным счетом ничего не значит!
Разумеется, не значит. Точно так же гигантское облако в форме гриба не значит, что где-то рядом взорвалась атомная бомба. Ясное дело.
Я порылся в мозгу и обнаружил там еще один вопрос:
– Что на это ответил Джейкоб?
Глаза Инес снова метнулись к «Справочнику секретаря».
– Ну… в том-то все и дело. Я не слышала, чтобы Джейкоб что-нибудь говорил, когда там была Руби.
Я вздернул бровь:
– Совсем ничего?
Инес виновато пожала плечами:
– Так ведь Руби закрыла дверь. Да я все равно не слушала.
Как же! Бывшая жена начальника врывается в его кабинет, а секретарша как ни в чем не бывало продолжает читать свой «Справочник»? Неужто она думает, что я ей поверю? Да Мельба на ее месте распласталась бы на полу, просунула ухо в щель под дверью и скорее умерла, но услышала, что творится у шефа.
Лицо Инес исказилось: она наконец-то осознала, как оборачивается дело для ее подруги Руби.
– Может, Джейкоб говорил совсем тихо? И поэтому я его не слышала?
Ага. Но возможно, всего лишь возможно, что Джейкоб вовсе ничего не говорил. По крайней мере после того, как его бывшая жена взялась за бронзовую курицу.
Глава шестая
Инес затравленно озиралась.
– То, что я не слышала, как Джейкоб говорил с Руби, еще ничего не значит.
Присс возмущенно подхватила:
– Одна только мысль, что моя мать… Честное слово, Хаскелл, тебе надо с ней познакомиться. Тогда ты поймешь, что она никогда…
Неплохая мысль. С Руби и в самом деле стоит поскорее познакомиться.
Присцилла продолжала петь дифирамбы своей родительнице, а Инес, приоткрыв рот, внимала ей. Внезапно лицо секретарши просияло.
– Мистер Блевинс! – воскликнула Инес, перебив разошедшуюся Присс. – Руби провела в кабинете всего несколько минут. Думаю, у нее не было времени, чтобы… чтобы…
Видимо, у нее не нашлось сил, чтобы описать процедуру, проделанную с Джейкобом. Особенно без помощи «Справочника секретаря».
Сколько, по ее мнению, нужно времени, чтобы ударить человека курицей по голове и всадить в него нож? Не могу утверждать, что засекал время, но мне кажется, это не очень длительный процесс.
Похоже, сообразив, что ее довод не выдерживает критики, Инес быстро сглотнула и поспешно продолжила:
– И когда Руби вышла, она не выглядела расстроенной. По крайней мере, не очень.
Я прищурился. Не очень, значит? Так-так…
– И в какой же степени она была расстроена?
Я постарался произнести это как можно небрежнее, но, наверное, не слишком преуспел. Мои глаза встретились с серыми глазами Присциллы. Счастье во взгляде Присс отнюдь не било ключом.
Инес неопределенно взмахнула прозрачной ручкой:
– По-моему, Руби немножко нервничала. Но у нее имелись на то веские основания.
Согласен. Вряд ли можно сохранить полное спокойствие, пристукнув собственного муженька, пусть и бывшего.
Инес сообразила, как ее слова можно интерпретировать, и глаза ее расширились от ужаса.
– Нет-нет, – залопотала она, – я хочу сказать, что Руби нервничала, потому что не могла найти ключи от машины.
А-а, все понятно. Когда я потерял ключи от машины, то едва не умер от злости. Правда, нормальная реакция?
Пучок на голове Инес выразительно затрясся.
– Я точно знаю, что она их потеряла, потому что Руби некоторое время стояла перед моим столом и рылась в сумочке.
Бровки секретарши запятыми взлетели вверх, словно вторя своей хозяйке.
Не могу сказать, что я клюнула на уловку Инес. То, что Руби изображала поиски ключей, еще не означает, что эти самые ключи действительно пропали. Если вам нужно сделать вид, будто у вас пропали ключи, вы, само собой разумеется, начинаете рыться в карманах и сумках.
Инес уверенно продолжила:
– Наконец Руби решила, что забыла их в машине. Мы вместе вышли и направились к стоянке.
Лицо Присциллы просветлело.
– Так они оказались в машине?
Инес отвела взгляд:
– Не совсем так. Как только мы дошли до стоянки, Руби нашла ключи в одном из карманов.
Присцилла помрачнела. Очевидно, подумала о том же, о чем и я. Что это выглядит не слишком правдоподобно. Были все основания полагать, что Руби выдумала историю с пропавшими ключами, дабы объяснить свое волнение, а заодно на несколько минут увести Инес из приемной Джейкоба. Ведь тогда кто угодно мог войти незамеченным к Джейкобу, звездануть его курицей и так же незаметно улизнуть.
Я взглянул на Инес:
– Вам это не кажется странным? Что Руби вдруг нашла ключи?
Инес посмотрела на меня так, словно я говорил на иностранном языке.
– Руби? Нет, конечно! Может, для кого-нибудь другого это и было бы странным, но не для Руби. Она всегда все забывает. – Подавшись ко мне, Инес понизила голос: – Мистер Блевинс, Руби немного… – Секретарша замялась и глянула на Присс, словно не желая плохо отзываться о подруге в присутствии ее дочери. – Руби несколько легкомысленна. Она… она…
Думаю, Инес хотела сказать «совершенно чокнутая». Присс, как ни странно, нисколько не обиделась – видимо, подобная репутация ее матери была в городе притчей во языцех.
– Это правда, Хаскелл! Мама никогда бы не смогла продумать такое заранее. Боже, да если бы мама захотела совершить убийство, она забыла бы дома орудие преступления! Да она своего имени не вспомнит, если ее спросить!
Хотите верьте, хотите нет, но в голосе Присс сквозили умильные нотки. Будто она рассказывала о каком-то трогательном и чрезвычайно симпатичном свойстве.
Я промолчал, хотя, на мой взгляд, эта привлекательная черта характера вполне соответствовала совершенному преступлению. Если вы забываете свое собственное орудие, то приходится довольствоваться тем, что под руку подвернется, например бронзовой курицей и мясницким ножом. Но мне не пришлось ничего объяснять, потому что Присцилла и сама до этого додумалась. Улыбка ее погасла.
Последовало короткое неловкое молчание, которое нарушили яростные звуки: со стороны вестибюля неслась отборная ругань. И звуки эти быстро приближались.
– Да мне плевать, что ты там болтаешь! – орал разъяренный голос. – Я считаю, что мы имеем право получить объяснения. Ему заплатили кучу денег, и на тебе!
В дверном проеме, все в том же сером костюме в полоску, возник Р.Л. Оттолкнув его, в приемную ворвалась Лизбет. В отличие от мужа она успела переодеться, сменив норковую шубку на манто розового цвета, накинутое на алый спортивный костюм, на ногах у нее были чудовищно красные кроссовки. То ли Лизбет одевалась в спешке, то ли решила ввести новую моду. Не раздумывая, она устремилась к нам. Рост у Лизбет и без каблуков был весьма внушительный, а поскольку я мирно сидел на стуле, она показалась мне настоящей великаншей, к тому же разъяренной великаншей. Я поспешно вскочил, откуда-то из глубины желудка поднималось недоброе предчувствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31