А вдруг он не проживет еще пять лет. Или даже год. Или даже день. Или...
Размышления зашли в тупик и вконец измучили его. Бесконечный день закончился, он лег спать. А потом внезапно настало утро. Наконец-то ему было чем заняться.
Решили ехать поездом — южное направление, час дня, — и Мойра должна была ждать его на вокзале. Рой припарковался на привокзальной стоянке — специально на эти выходные он арендовал другую машину — и вытащил из багажника сумку.
Было всего четверть первого, слишком рано, и Мойра еще не приехала. Рой купил билеты, отдал багаж вместе с щедрыми чаевыми носильщику, назвал ему места в вагоне, а сам отправился в привокзальный бар.
Он неторопливо потягивал из стакана, время от времени поглядывая на часы. Когда было без двадцати, он встал и пошел к выходу.
В воскресенье на этом направлении было всегда много народу: не только обычные граждане, но и толпы моряков и солдат морской пехоты, которые возвращались к местам несения службы в Кэмп Пендлетон и Сан-Диего. Рой смотрел, как толпы людей текут через многочисленные проходы вниз, к длинным платформам. Немного нервничая, он снова взглянул на часы.
Без десяти. Времени еще достаточно, но не так уж и много. Вокзал был очень длинный, и платформа казалась величиной с квартал. Если Мойра не поторопится, она может с таким же успехом оставаться дома.
Без пяти.
Без четырех.
Рой решил, что больше ждать бесполезно, и, расстроенный, вновь отправился в бар. Он был уверен, что она опаздывает не нарочно. Возможно, попала в пробку, в один из тех гордиевых узлов перепутанных машин, которые тормозят движение на городских высокоскоростных магистралях. Но, черт возьми, если бы она вышла пораньше, а не ждала бы до последнего...
Его окликнули по имени.
Он вскочил, обернулся и увидел, как она торопится следом за носильщиком, который несет ее багаж. Пробегая мимо, носильщик улыбнулся Рою:
— Все в порядке, босс. Не отставайте.
Рой схватил Мойру за руку и потащил за собой.
— Извини, — задыхаясь, произнесла она, — проклятая многоэтажка! Лифт застрял и...
— Не важно. Береги дыхание, — ответил он.
Они пробежали по мраморному полу здания, через ворота и выскочили на бесконечную платформу. В конце ее стоял кондуктор с часами в руках. Когда они появились, он положил часы в карман и по короткой лесенке поднялся в вагон.
Они поравнялись с ним и помчались дальше.
Поезд уже тронулся, но они успели запрыгнуть в последний вагон.
Вместе с проводником они дошли до своих мест и, задыхаясь, рухнули в кресла. И первые полчаса практически не шевелились.
Наконец, когда Фуллертон остался позади, Мойра, полулежащая на белом скользком сиденье, повернула голову и усмехнулась, глядя на Роя.
— Ты хороший человек, Макги.
— А ты добрая женщина, миссис Мерфи, — ответил он. — В чем твой секрет?
— Я храню белье в супе. А твой?
Рой ответил, что свой секрет он нашел в одной поучительной книге.
— Перед твоим появлением я как раз читал одну интересную историю. Автор — Трепач Ля Копченый. Слышала о таком?
— Хм, что-то слышала.
— Это, наверное, лучшее, что он написал, — сказал Рой. — Суть в том, что на автобусной остановке есть платный мужской туалет и в нем живут два человека: пожилой мужчина и толстый мальчишка. Им в этой жизни немногое нужно. Только чтобы их не беспокоили, когда они справляют нужду. И что же, думаешь, это так просто? Нет! Как только они начинают справлять эту самую нужду, обязательно врывается какой-нибудь, прости за выражение, тип с поносом и бросает в щель монету. И, видя, как непристойно он отдается своей нужде, наши герои теряют все свое желание. В конце, когда все их попытки оказываются тщетными, они набирают из писсуаров и урн яблочные огрызки и идут в лес печь пирог.
Мойра строго на него посмотрела.
— Я сейчас кондуктора позову, — объявила она.
— Не могу ли я купить ваше молчание за бокал вина?
— Молчание куплю я, хотя бы на пару часов. Ты купишь себе что-нибудь выпить и хорошенько прополощешь этим рот.
Рой засмеялся:
— Я тебя подожду, если хочешь.
— Иди, — сказала Мойра сурово, закрыв глаза и откинувшись на спинку сиденья. — Давай, мой мальчик, прогуляйся.
Рой похлопал ее по плечу. Он встал и прошел через два вагона до ресторана. Он опять был в форме. Мрачные размышления прошлых дней испарились, и он чувствовал себя отлично.
Как он и предполагал, в вагоне-ресторане яблоку негде было упасть. Вряд ли удастся найти место — если только он не сядет на хвост какой-нибудь компании.
Рой с одобрением изучил поле действия, а потом повернулся к бармену за маленькой стойкой.
— Пожалуйста, бурбон с водой, — сказал он. — И смешайте.
— Извините, сэр. Я не могу обслужить вас, пока вы не сядете.
— А сколько это стоит?
— Восемьдесят пять центов, сэр. Я не могу...
— Два доллара, — кивнул Рой и положил деньги на стойку. — Без сдачи, так?
Он получил свою выпивку. Со стаканом в руке он отправился вдоль прохода, слегка покачиваясь в такт движению поезда. На полдороге он шатнулся чуть сильнее, ударился о загородку, за которой сидели четверо военных, потягивая выпивку, и пролил содержимое стакана на их стол.
Он рассыпался в извинениях:
— Позвольте вас угостить. Я настаиваю. Официант!
Обрадованные, они уговорили сесть его рядом, потеснившись в своей кабинке, чтобы всем хватило места. Прибыла выпивка — и тут же исчезла. Несмотря на протесты, он купил еще.
— Старик, это нечестно. В следующий раз наша очередь.
— Не беспокойтесь, — с удовольствием сказал Рой. — Я вряд ли буду пить еще, но...
И замолк, глядя на пол. Он нахмурился, скосил глаза. Потом, наклонившись, нащупал что-то у себя под ботинком. Снова выпрямился и бросил на стол маленький кубик.
— Случайно никто из вас это не терял? — спросил он.
* * *
Дело пошло. Ставки удваивались и удваивались. С обманчивой скоростью поезда деньги текли в карманы Рою Диллону. Когда эти четверо простофиль начнут о нем вспоминать, скажут примерно следующее: «Очень приятный парень». Рой так расстраивался из-за своих случайных побед, о которых он вовсе и не помышлял, что было бы стыдно думать о нем как-то иначе. А когда Рой будет о них думать... но он не будет. Все его внимание сосредоточилось на них и на том, сколько у него осталось времени; ему нужно было все время отвлекать их внимание и усыплять бдительность. При таком напряжении, разливавшемся у него в голове белым пламенем, времени думать о чем-то другом не было. Они пили с удовольствием, а Рою выпивка казалась безвкусной. Время от времени они выходили в туалет, он же никуда не мог отойти. Они то и дело посматривали в окно, отмечая красоту пейзажа, который действительно был прекрасен: пляжи с белым песком, зелень и золото рощ, серо-голубые горы и белые домики с красными черепичными крышами — это напоминало юг Франции. Но когда Рой отпускал свои комментарии, он не смотрел туда, куда смотрели они, и не видел того, что было видно им.
Когда наконец можно было расслабиться, он вдруг заметил, что вагон опустел, а поезд ползет через индустриальные пригороды Сан-Диего к своей конечной остановке. Встав и пожав руки своим спутникам, он собрался покинуть бар. И тут увидел Мойру, которая с улыбкой смотрела на него.
— А я, видишь, уже отправилась тебя искать, — объяснила она. — Повеселился?
— Да так, ты же знаешь. Вот решили выпить вместе. — Он пожал плечами. — Извини, что оставил тебя одну так надолго.
— Ерунда! — Она улыбнулась и взяла его под руку. — Я ни чуточки не переживала.
17
В Сан-Диего Рой взял напрокат машину, и они отправились в гостиницу в Ла Джолле. Она стояла на высоком зеленом берегу, с которого открывался чудный вид на океан. Восторгу Мойры не было предела. Она полной грудью вдыхала чистый прохладный воздух. Им просто необходимо пройтись, а уж потом можно идти в гостиницу. Мойра настаивала на прогулке.
— Потрясающе! — объявила она. — Вот это жизнь! — И метнула на него страстный взгляд. — Просто не знаю, как выразить мою признательность.
— Ну, на этот счет у меня есть некоторые соображения, — сказал Рой. — Может, постираешь мне носки?
Он зарегистрировался, и они отправились наверх следом за коридорным. Их комнаты были друг против друга, и Мойра вопросительно взглянула на него, требуя объяснений.
— Что это за дискриминация? — сказала она. — Может, для тебя это нормально, а мне это не подходит.
— Я думал, что имеет смысл снять две отдельные комнаты под нашими фамилиями. На всякий случай, чтобы не было недоразумений.
— А какие могут быть недоразумения?
Никаких, беззаботно сказал Рой, да и с чего им быть?
— Но зачем испытывать судьбу? В конце концов, мы будем жить прямо напротив друг друга. Вот смотри, как это удобно...
Он обнял ее, и они застыли на пару секунд. Но когда он позволил себе чуть больше, она высвободилась из его объятий.
— Потом, ладно? — Она подошла к зеркалу, лениво поправляя волосы. — Я так торопилась утром, что не успела привести себя в порядок.
— Ладно, — согласился Рой, — позже. Хочешь, поедим сейчас, или дождешься обеда?
— Разумеется, дождусь. Я тебе позвоню.
Он оставил ее перед зеркалом и отправился в свою комнату. Распаковав багаж, он решил, что за отдельные номера она на него не обиделась, скорее удивилась, а для него это было принципиально. Его знали как одинокого человека. Если бы он снял один номер на двоих с дамой, пришлось бы регистрироваться под вымышленной фамилией. И тогда вся придуманная им легенда, годами выстраиваемая с такой тщательностью и трудом, могла полететь к чертям.
Легенда сильно ограничивала его свободу действий. Если Мойра удивилась или обиделась, что ж, тут ничего не попишешь. Хорошо бы, ей не пришлось ничего объяснять: объяснения — всегда результат непродуманных действий. Неприятно и то, что она видела его за работой в вагоне-ресторане. Впрочем, его это не сильно беспокоило — скорее это были праздные размышления.
Сыграть в кости на выпивку — обычное времяпрепровождение. Да и проявить предусмотрительность, регистрируясь в гостинице, — тоже в порядке вещей. С чего вдруг Мойра должна принять первое за профессию, а второе — за ее прикрытие, за «фасад», который на самом деле был его тенью?
Разложив вещи по местам, Рой вытянулся на постели. Как ни странно, он устал и теперь был чрезвычайно рад, что может отдохнуть. Вероятно, еще дают о себе знать последствия внутреннего кровотечения, мелькнула у него мысль.
Убаюканный шумом океана, Рой задремал и проснулся незадолго до наступления сумерек. Он лениво потянулся и сел, бессознательно улыбаясь от удовольствия. Солоноватый воздух проникал в окна. Вдалеке к западу, в пастельном небе, оранжево-красное солнце медленно тонуло в океане. Много раз он видел, как в Южной Калифорнии садится солнце, но каждый раз это было по-новому. Каждый закат казался еще красивее предыдущего.
Зазвонил телефон, и он неохотно отвернулся от этого великолепия. Снял трубку и услышал веселый голос Мойры.
— У-у-у, гадкий ты мальчишка! Мы идем обедать или нет?
— Конечно нет, — сказал он. — Назови хоть одну причину, зачем нам это нужно?
— Не могу. Не по телефону.
— Тогда напиши письмо.
— Не могу. Почта по воскресеньям не работает.
— Отговорки, — проворчал он. — Вечные отговорки! Ладно, хорошо, но ничего, кроме гамбургеров.
Они выпили по коктейлю в баре. Потом отъехали чуть дальше в направлении города и зашли в морской ресторан с видом на океан. Мойра объявила, что дает себе отдохнуть от диеты, и доказала это на деле.
Они начали с коктейля из омаров, и он вполне сошел бы за основное блюдо. Последнее не замедлили подать вместе с горячим чесночным хлебом и зеленым салатом. Это была невероятных размеров тарелка, наполненная разнообразными морепродуктами и выложенная по краям подрумяненной картошкой. Потом был десерт — мягчайший творожный пудинг и черный-черный кофе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Размышления зашли в тупик и вконец измучили его. Бесконечный день закончился, он лег спать. А потом внезапно настало утро. Наконец-то ему было чем заняться.
Решили ехать поездом — южное направление, час дня, — и Мойра должна была ждать его на вокзале. Рой припарковался на привокзальной стоянке — специально на эти выходные он арендовал другую машину — и вытащил из багажника сумку.
Было всего четверть первого, слишком рано, и Мойра еще не приехала. Рой купил билеты, отдал багаж вместе с щедрыми чаевыми носильщику, назвал ему места в вагоне, а сам отправился в привокзальный бар.
Он неторопливо потягивал из стакана, время от времени поглядывая на часы. Когда было без двадцати, он встал и пошел к выходу.
В воскресенье на этом направлении было всегда много народу: не только обычные граждане, но и толпы моряков и солдат морской пехоты, которые возвращались к местам несения службы в Кэмп Пендлетон и Сан-Диего. Рой смотрел, как толпы людей текут через многочисленные проходы вниз, к длинным платформам. Немного нервничая, он снова взглянул на часы.
Без десяти. Времени еще достаточно, но не так уж и много. Вокзал был очень длинный, и платформа казалась величиной с квартал. Если Мойра не поторопится, она может с таким же успехом оставаться дома.
Без пяти.
Без четырех.
Рой решил, что больше ждать бесполезно, и, расстроенный, вновь отправился в бар. Он был уверен, что она опаздывает не нарочно. Возможно, попала в пробку, в один из тех гордиевых узлов перепутанных машин, которые тормозят движение на городских высокоскоростных магистралях. Но, черт возьми, если бы она вышла пораньше, а не ждала бы до последнего...
Его окликнули по имени.
Он вскочил, обернулся и увидел, как она торопится следом за носильщиком, который несет ее багаж. Пробегая мимо, носильщик улыбнулся Рою:
— Все в порядке, босс. Не отставайте.
Рой схватил Мойру за руку и потащил за собой.
— Извини, — задыхаясь, произнесла она, — проклятая многоэтажка! Лифт застрял и...
— Не важно. Береги дыхание, — ответил он.
Они пробежали по мраморному полу здания, через ворота и выскочили на бесконечную платформу. В конце ее стоял кондуктор с часами в руках. Когда они появились, он положил часы в карман и по короткой лесенке поднялся в вагон.
Они поравнялись с ним и помчались дальше.
Поезд уже тронулся, но они успели запрыгнуть в последний вагон.
Вместе с проводником они дошли до своих мест и, задыхаясь, рухнули в кресла. И первые полчаса практически не шевелились.
Наконец, когда Фуллертон остался позади, Мойра, полулежащая на белом скользком сиденье, повернула голову и усмехнулась, глядя на Роя.
— Ты хороший человек, Макги.
— А ты добрая женщина, миссис Мерфи, — ответил он. — В чем твой секрет?
— Я храню белье в супе. А твой?
Рой ответил, что свой секрет он нашел в одной поучительной книге.
— Перед твоим появлением я как раз читал одну интересную историю. Автор — Трепач Ля Копченый. Слышала о таком?
— Хм, что-то слышала.
— Это, наверное, лучшее, что он написал, — сказал Рой. — Суть в том, что на автобусной остановке есть платный мужской туалет и в нем живут два человека: пожилой мужчина и толстый мальчишка. Им в этой жизни немногое нужно. Только чтобы их не беспокоили, когда они справляют нужду. И что же, думаешь, это так просто? Нет! Как только они начинают справлять эту самую нужду, обязательно врывается какой-нибудь, прости за выражение, тип с поносом и бросает в щель монету. И, видя, как непристойно он отдается своей нужде, наши герои теряют все свое желание. В конце, когда все их попытки оказываются тщетными, они набирают из писсуаров и урн яблочные огрызки и идут в лес печь пирог.
Мойра строго на него посмотрела.
— Я сейчас кондуктора позову, — объявила она.
— Не могу ли я купить ваше молчание за бокал вина?
— Молчание куплю я, хотя бы на пару часов. Ты купишь себе что-нибудь выпить и хорошенько прополощешь этим рот.
Рой засмеялся:
— Я тебя подожду, если хочешь.
— Иди, — сказала Мойра сурово, закрыв глаза и откинувшись на спинку сиденья. — Давай, мой мальчик, прогуляйся.
Рой похлопал ее по плечу. Он встал и прошел через два вагона до ресторана. Он опять был в форме. Мрачные размышления прошлых дней испарились, и он чувствовал себя отлично.
Как он и предполагал, в вагоне-ресторане яблоку негде было упасть. Вряд ли удастся найти место — если только он не сядет на хвост какой-нибудь компании.
Рой с одобрением изучил поле действия, а потом повернулся к бармену за маленькой стойкой.
— Пожалуйста, бурбон с водой, — сказал он. — И смешайте.
— Извините, сэр. Я не могу обслужить вас, пока вы не сядете.
— А сколько это стоит?
— Восемьдесят пять центов, сэр. Я не могу...
— Два доллара, — кивнул Рой и положил деньги на стойку. — Без сдачи, так?
Он получил свою выпивку. Со стаканом в руке он отправился вдоль прохода, слегка покачиваясь в такт движению поезда. На полдороге он шатнулся чуть сильнее, ударился о загородку, за которой сидели четверо военных, потягивая выпивку, и пролил содержимое стакана на их стол.
Он рассыпался в извинениях:
— Позвольте вас угостить. Я настаиваю. Официант!
Обрадованные, они уговорили сесть его рядом, потеснившись в своей кабинке, чтобы всем хватило места. Прибыла выпивка — и тут же исчезла. Несмотря на протесты, он купил еще.
— Старик, это нечестно. В следующий раз наша очередь.
— Не беспокойтесь, — с удовольствием сказал Рой. — Я вряд ли буду пить еще, но...
И замолк, глядя на пол. Он нахмурился, скосил глаза. Потом, наклонившись, нащупал что-то у себя под ботинком. Снова выпрямился и бросил на стол маленький кубик.
— Случайно никто из вас это не терял? — спросил он.
* * *
Дело пошло. Ставки удваивались и удваивались. С обманчивой скоростью поезда деньги текли в карманы Рою Диллону. Когда эти четверо простофиль начнут о нем вспоминать, скажут примерно следующее: «Очень приятный парень». Рой так расстраивался из-за своих случайных побед, о которых он вовсе и не помышлял, что было бы стыдно думать о нем как-то иначе. А когда Рой будет о них думать... но он не будет. Все его внимание сосредоточилось на них и на том, сколько у него осталось времени; ему нужно было все время отвлекать их внимание и усыплять бдительность. При таком напряжении, разливавшемся у него в голове белым пламенем, времени думать о чем-то другом не было. Они пили с удовольствием, а Рою выпивка казалась безвкусной. Время от времени они выходили в туалет, он же никуда не мог отойти. Они то и дело посматривали в окно, отмечая красоту пейзажа, который действительно был прекрасен: пляжи с белым песком, зелень и золото рощ, серо-голубые горы и белые домики с красными черепичными крышами — это напоминало юг Франции. Но когда Рой отпускал свои комментарии, он не смотрел туда, куда смотрели они, и не видел того, что было видно им.
Когда наконец можно было расслабиться, он вдруг заметил, что вагон опустел, а поезд ползет через индустриальные пригороды Сан-Диего к своей конечной остановке. Встав и пожав руки своим спутникам, он собрался покинуть бар. И тут увидел Мойру, которая с улыбкой смотрела на него.
— А я, видишь, уже отправилась тебя искать, — объяснила она. — Повеселился?
— Да так, ты же знаешь. Вот решили выпить вместе. — Он пожал плечами. — Извини, что оставил тебя одну так надолго.
— Ерунда! — Она улыбнулась и взяла его под руку. — Я ни чуточки не переживала.
17
В Сан-Диего Рой взял напрокат машину, и они отправились в гостиницу в Ла Джолле. Она стояла на высоком зеленом берегу, с которого открывался чудный вид на океан. Восторгу Мойры не было предела. Она полной грудью вдыхала чистый прохладный воздух. Им просто необходимо пройтись, а уж потом можно идти в гостиницу. Мойра настаивала на прогулке.
— Потрясающе! — объявила она. — Вот это жизнь! — И метнула на него страстный взгляд. — Просто не знаю, как выразить мою признательность.
— Ну, на этот счет у меня есть некоторые соображения, — сказал Рой. — Может, постираешь мне носки?
Он зарегистрировался, и они отправились наверх следом за коридорным. Их комнаты были друг против друга, и Мойра вопросительно взглянула на него, требуя объяснений.
— Что это за дискриминация? — сказала она. — Может, для тебя это нормально, а мне это не подходит.
— Я думал, что имеет смысл снять две отдельные комнаты под нашими фамилиями. На всякий случай, чтобы не было недоразумений.
— А какие могут быть недоразумения?
Никаких, беззаботно сказал Рой, да и с чего им быть?
— Но зачем испытывать судьбу? В конце концов, мы будем жить прямо напротив друг друга. Вот смотри, как это удобно...
Он обнял ее, и они застыли на пару секунд. Но когда он позволил себе чуть больше, она высвободилась из его объятий.
— Потом, ладно? — Она подошла к зеркалу, лениво поправляя волосы. — Я так торопилась утром, что не успела привести себя в порядок.
— Ладно, — согласился Рой, — позже. Хочешь, поедим сейчас, или дождешься обеда?
— Разумеется, дождусь. Я тебе позвоню.
Он оставил ее перед зеркалом и отправился в свою комнату. Распаковав багаж, он решил, что за отдельные номера она на него не обиделась, скорее удивилась, а для него это было принципиально. Его знали как одинокого человека. Если бы он снял один номер на двоих с дамой, пришлось бы регистрироваться под вымышленной фамилией. И тогда вся придуманная им легенда, годами выстраиваемая с такой тщательностью и трудом, могла полететь к чертям.
Легенда сильно ограничивала его свободу действий. Если Мойра удивилась или обиделась, что ж, тут ничего не попишешь. Хорошо бы, ей не пришлось ничего объяснять: объяснения — всегда результат непродуманных действий. Неприятно и то, что она видела его за работой в вагоне-ресторане. Впрочем, его это не сильно беспокоило — скорее это были праздные размышления.
Сыграть в кости на выпивку — обычное времяпрепровождение. Да и проявить предусмотрительность, регистрируясь в гостинице, — тоже в порядке вещей. С чего вдруг Мойра должна принять первое за профессию, а второе — за ее прикрытие, за «фасад», который на самом деле был его тенью?
Разложив вещи по местам, Рой вытянулся на постели. Как ни странно, он устал и теперь был чрезвычайно рад, что может отдохнуть. Вероятно, еще дают о себе знать последствия внутреннего кровотечения, мелькнула у него мысль.
Убаюканный шумом океана, Рой задремал и проснулся незадолго до наступления сумерек. Он лениво потянулся и сел, бессознательно улыбаясь от удовольствия. Солоноватый воздух проникал в окна. Вдалеке к западу, в пастельном небе, оранжево-красное солнце медленно тонуло в океане. Много раз он видел, как в Южной Калифорнии садится солнце, но каждый раз это было по-новому. Каждый закат казался еще красивее предыдущего.
Зазвонил телефон, и он неохотно отвернулся от этого великолепия. Снял трубку и услышал веселый голос Мойры.
— У-у-у, гадкий ты мальчишка! Мы идем обедать или нет?
— Конечно нет, — сказал он. — Назови хоть одну причину, зачем нам это нужно?
— Не могу. Не по телефону.
— Тогда напиши письмо.
— Не могу. Почта по воскресеньям не работает.
— Отговорки, — проворчал он. — Вечные отговорки! Ладно, хорошо, но ничего, кроме гамбургеров.
Они выпили по коктейлю в баре. Потом отъехали чуть дальше в направлении города и зашли в морской ресторан с видом на океан. Мойра объявила, что дает себе отдохнуть от диеты, и доказала это на деле.
Они начали с коктейля из омаров, и он вполне сошел бы за основное блюдо. Последнее не замедлили подать вместе с горячим чесночным хлебом и зеленым салатом. Это была невероятных размеров тарелка, наполненная разнообразными морепродуктами и выложенная по краям подрумяненной картошкой. Потом был десерт — мягчайший творожный пудинг и черный-черный кофе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23