— Он повернул свое вращающееся кресло и оказался лицом к ней. — Я хочу поговорить с тобой до прихода полиции.
Мойра затянулась сигаретой.
— Полиции?
— Разумеется. Я должен сообщить им о том, что считаю аварию моей машины подстроенной намеренно, а также о возвращении ожерелья.
— Твоя машина? Я думала, ты врезался во что-то…
— Так оно и было. Но я хочу, чтобы полиция выяснила почему.
Она приподняла брови.
— Нервничаешь?
— Можешь называть это и так. — После краткой паузы Люшес продолжил — Сцена, которую ты разыграла в столовой, была ошибкой.
— Неужели?
— Ты хотела дать всем понять, что я подарил тебе ожерелье. Но все вышло наоборот. Все могут подтвердить, что я возразил тебе, напомнив, что всего лишь одолжил ожерелье для бала, и заявил, что намерен избавиться от него как можно скорее.
Мойра молча курила, глядя на огонь; в лице ее не было ни кровинки. Возможно, все дело было в бликах, отбрасываемых изумрудным пуловером, — наверное, из-за них ее белая кожа казалась постаревшей и поблекшей.
— Едва ли тебя удивит, — продолжал Беллингдон, — если я сообщу тебе о кое-каких переменах в планах. Во-первых, я собираюсь жениться.
— Значит, Аннабел своего добилась? — усмехнулась Мойра. — С самого начала было очевидно, чего ей надо.
Люшес продолжал, словно не слыша:
— Мой брак делает необходимыми и другие изменения.
В частности, мне придется составить новое завещание.
— И это затрагивает меня?
— Затронет, как и все прочие перемены. Поэтому я считаю необходимым уведомить тебя о них заранее.
Он сделал паузу, но Мойра даже не взглянула на него.
Ее губы раскрылись, выпустив облачко дыма, и сомкнулись вновь.
— Не думаю, что нынешний расклад правилен, — продолжал Люшес. — Мне кажется, изменения пойдут на пользу всем нам. Я назначу Элейн содержание, и она сможет жить с Арнолдом, если захочет. Так как это будет содержание, а не единовременная выплата, ему не удастся вытягивать из нее крупные суммы.
— Мне ты тоже намерен назначить содержание?
— Да нет. Ведь тебе выделена твоя доля имущества.
— По-твоему, я смогу на нее существовать?
Мойра взмахнула сигаретой и впервые посмотрела на Люшеса. Если бы у него оставались на ее счет какие-то иллюзии, этот взгляд убил бы их, как убил бы его самого, если бы взгляды могли убивать.
— Придется, — решительно ответил он. — У тебя есть долги?
— А ты как полагаешь?
— Составь список, и я их оплачу. Но потом тебе придется самой о себе заботиться.
Мойра уставилась на дымящуюся сигарету.
— Это невозможно!
В какое-то мгновение Люшесу отчаянно захотелось разрядить ситуацию.
— Понимаю, что для тебя все это неожиданно, — сказал он. — Ты рассчитывала, что все будет по-прежнему. Я не хочу ставить тебя в тяжелое положение, поэтому добавлю к твоей доле ежегодное содержание в пятьсот фунтов при условии, что ты не станешь лезть в долги.
— А если я не выполню условие?
— Тогда содержание пойдет на уплату долгов, пока ты снова от них не избавишься. По-моему, это неплохое предложение.
— Это по-твоему. Если это все, я пойду.
Люшес кивнул.
— Да. Это все.
Мойра швырнула сигарету в огонь и вышла.
Глава 30
Вскоре прибыла полиция — инспектор Крисп и инспектор Эбботт. Повидавшись с мистером Беллингдоном в его кабинете и осмотрев ожерелье, они забрали всю упаковочную бумагу и коробку, чтобы обследовать их на предмет отпечатков пальцев и прочих улик, после чего стали расспрашивать Паркера и других пребывающих в доме о машине Беллингдона.
Паркер не проявлял большой охоты к сотрудничеству.
Он сообщил, что в воскресенье в восемь тридцать утра отправился на автобусе в Ледлингтон, откуда вернулся автобусом в двадцать два тридцать пять, сойдя на углу. Если над машиной кто-то поработал, то в его отсутствие. Запирать гараж в воскресенье нет никакого смысла, так как все то и дело выводят оттуда и ставят назад свои автомобили.
Миссис Херн делает это постоянно, да и миссис Скотт тоже, а уж мистеру Беллингдону наверняка понадобилась бы одна из его машин. Хорошенькое было бы дело, если бы никто не смог попасть в гараж!
Инспектор Крисп задавал ему краткие вопросы и получал столь же краткие ответы. Машины были страстью Паркера, и шофер был готов растерзать каждого, будь это даже полицейский, кто предположил бы, будто он, Паркер, способен пренебрежительно относиться к их техническому обслуживанию. Арнолд Брей заявил, что приехал на велосипеде и поставил его в один из старых сараев напротив гаража. Когда? Незадолго до ленча. Может ли он указать время точнее? Навряд ли. Он не смотрел на часы, а просто пошел к сараю и поставил туда велосипед.
— Вы не заметили каких-нибудь машин снаружи, мистер Брей?
— Нет. Я поставил велосипед и сразу же вернулся в дом.
— Вы видели кого-нибудь у гаража?
— Нет.
Мойра Херн сказала, что брала свою машину утром.
Она отвезла Дэвида Морея на станцию в Ледлингтон, потом поехала к друзьям, вернулась около шести и пошла прогуляться по поместью.
— Вы видели кого-нибудь, когда были утром в гараже?
Она обратила на него свои прозрачные равнодушные глаза.
— Только Хьюберта.
Крисп точно знал, что бы он с ней сделал, если бы смог.
Врезал бы он ей, но, увы, — это невозможно. От этого ее взгляда в нем взыграла классовая ненависть. Он хорошо знал эту породу — выросла в роскоши и ни разу палец о палец не ударила, чтобы хоть пенни заработать собственным трудом.
— Вы имеете в виду мистера Хьюберта Гэррета? — осведомился он, с трудом сдерживаясь.
— Да, я так и сказала — Хьюберта.
— Что в это время там делал мистер Гэррет?
— Выходил из гаража.
— Выходил, когда вы входили?
— Именно.
Дело происходило в кабинете Беллингдона. Сидевший в торце стола инспектор Эбботт делал пометки карандашом.
Хьюберт Гэррет сидел спиной к свету — он по-прежнему выглядел нездорово. Едва Крисп повернулся к нему, он поспешил ответить:
— Я пришел проверить масло в моей машине, так как собирался ее вывести.
— И вывели?
— Нет. Я неважно себя чувствовал.
Дальнейшие вопросы Криспа не принесли ничего нового.
Большинство присутствовавших в тот момент в «Мирфилдсе» побывали или в гараже, или где-то поблизости.
У каждого нашлись для этого убедительные основания. Любой из них мог ослабить гайки на колесе машины Беллингдона. Но Мойры Херн не было на ленче, когда Люшес, говоря о предстоящей поездке, упомянул крутой спуск с холма. Неизвестно, знала ли она на тот момент, что мистер Беллингдон намерен воспользоваться именно этой дорогой.
Когда опрос закончился и все разошлись, миссис Скотт задержалась в кабинете. Инспектор Крисп занимался коробкой из-под ожерелья. Внезапно сзади к Аннабел подошел лондонский инспектор.
— Кто из вас двоих, миссис Скотт, решил ехать в Эмберли?
Аннабел удивленно посмотрела на него.
— Думаю, я. Мне хотелось повидать моих друзей — Колдуэллов. Они живут по ту сторону холма, милях в десяти.
— Вы говорили кому-нибудь об этом? Подумайте как следует.
Фрэнк наблюдал за ее лицом, и не без удовольствия: прелестные глаза источали не только обаяние, но и нечто большее — природный ум.
— Думаю, что да, — ответила Аннабел. — Мюриэл Колдуэлл одна из моих ближайших подруг. Она позвонила в субботу вечером и пригласила нас.
— Вы отошли от телефона и сообщили о приглашении?
— Я сообщила мистеру Беллингдону.
— А кому вы говорили об этом потом?
Они стояли возле двери и говорили вполголоса. Беллингдон и Крисп упаковывали обертки от ожерелья на письменном столе.
— Я говорила мисс Брей, — сказала Аннабел.
— Кто еще при этом присутствовал?
— Думаю, почти все.
Эбботт понизил голос почти до шепота.
— А миссис Херн?
Женщина словно отпрянула от него, услышав это имя.
Фрэнк уже не рассчитывал, что дождется ответа.
— По-моему, да, — сказала она наконец и вышла из комнаты.
Глава 31
Немного позже мисс Силвер, искавшая Салли Фостер, обнаружила ее в помещении, служившем классной комнатой в те далекие времена, когда Люшес Беллингдон только купил этот дом. Но Мойра Херн никогда там не училась.
Она посещала престижную и дорогую школу, которую выбрала для нее Лили Беллингдон, поэтому викторианская атмосфера комнаты осталась нетронутой. Две стены были уставлены книгами. На полу лежал турецкий ковер и стоял большой зеленоватый глобус на подставке из красного дерева. Уютные стулья, удобный стол. Салли пришла сюда в поисках убежища. Невозможно находиться в спальне, когда горничные постоянно входят и выходят. Ей хотелось побыть одной, спрятаться ото всех — особенно от Мойры Херн.
Салли не знала, что ей делать, и должна была как следует подумать.
Постояв у окна, Салли принялась бродить вдоль полок, снимая и перелистывая книги. Здесь были подшивки старого журнала с поразительным названием «Добрые слова» и столь же старого «Панча» времен Крымской войны — на иллюстрациях были изображены элегантные молодые люди с бакенбардами и девушки в длинных развевающихся юбках.
Поставив журналы на место, Салли посмотрела на верхние полки. Романы Шарлотты Янг — «Наследник Редклиффа», «Столпы дома». «Ченнинги» и «Ист-Линн» миссис Генри Вуд. «Проповеди», «Гипатия», и «Эй, на запад»
Чарлза Кингсли. «История Англии» миссис Маркем.
«Жизнь королев» мисс Стрикленд.
Салли ставила на место том с очаровательной гравюрой, изображающей Жанну Наваррскую, когда дверь открылась и вошла мисс Силвер, держа в руке цветастую сумку с вязаньем. На мгновение Салли показалось, что она и в самом деле перенеслась в прошлое. Среди старых книг старой классной комнаты вдруг появилась настоящая старинная гувернантка. Сейчас она сядет за стол и примется читать вслух выдержки из труда миссис Маркем.
Мисс Силвер улыбнулась.
— Разглядываете старинные книги, мисс Фостер?
— Да, — ответила Салли, и настоящее тотчас же вернулось, а вместе с ним и тревога.
Мисс Силвер подошла к девушке.
— Трудно разговаривать стоя. Может быть, сядем?
— А нам нужно поговорить?
— Думаю, что да. Стулья тут хоть и неказистые, но удобные.
Когда они сели, мисс Силвер достала из сумки наполовину связанную детскую пинетку, и защелкала спицами, доброжелательно глядя на Салли. Атмосфера была уютной и мирной, голос мисс Силвер звучал приветливо, но ее слова заставили Салли вздрогнуть.
— Я собиралась поговорить с вами о возвращении бриллиантового ожерелья мистера Беллингдона.
Салли показалось, будто под ней разверзлась земля. Все поплыло у нее перед глазами.
— О возвращении ожерелья? — переспросила она.
Мисс Силвер кашлянула.
— Мне бы хотелось знать, почему это так вас встревожило.
— Встревожило меня? — Салли подумала, что ее дрожащий голос вполне способен внушить подозрение, будто она сама украла ожерелье.
Мисс Силвер продолжала вязать.
— Вы были так встревожены, что, казалось, вот-вот потеряете сознание. Мистер Морей заметил это и налил вам кофе. Потом он взял вас за руку, и когда вы выпили кофе, слабость прошла.
Салли отнюдь не была уверена, что это ощущение не вернется. Мисс Силвер положила вязанье на колени, достала из сумки маленькую круглую коробочку и, отвинтив крышку, протянула ее Салли.
— Возьмите леденец, мисс Фостер. Это очень освежает. Когда сосешь леденец, по-моему, нельзя упасть в обморок, а было бы весьма некстати для нас обеих, если бы вы сейчас потеряли сознание, тем более что для этого нет никаких оснований.
Салли положила в рот предложенный мисс Силвер леденец. То ли из-за резкого лимонного вкуса, то ли из-за практического оборота, который приняла беседа, чувство головокружения исчезло.
— Я никогда не падаю в обморок, — заявила она.
Мисс Силвер снова взялась за вязание.
— Похвально. А теперь, дорогая моя, объясните, что вас так напугало за завтраком. Прибытие посылки с ожерельем так вас потрясло, что вам едва не стало дурно, притом что это, как вы только что сказали, вам не свойственно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Мойра затянулась сигаретой.
— Полиции?
— Разумеется. Я должен сообщить им о том, что считаю аварию моей машины подстроенной намеренно, а также о возвращении ожерелья.
— Твоя машина? Я думала, ты врезался во что-то…
— Так оно и было. Но я хочу, чтобы полиция выяснила почему.
Она приподняла брови.
— Нервничаешь?
— Можешь называть это и так. — После краткой паузы Люшес продолжил — Сцена, которую ты разыграла в столовой, была ошибкой.
— Неужели?
— Ты хотела дать всем понять, что я подарил тебе ожерелье. Но все вышло наоборот. Все могут подтвердить, что я возразил тебе, напомнив, что всего лишь одолжил ожерелье для бала, и заявил, что намерен избавиться от него как можно скорее.
Мойра молча курила, глядя на огонь; в лице ее не было ни кровинки. Возможно, все дело было в бликах, отбрасываемых изумрудным пуловером, — наверное, из-за них ее белая кожа казалась постаревшей и поблекшей.
— Едва ли тебя удивит, — продолжал Беллингдон, — если я сообщу тебе о кое-каких переменах в планах. Во-первых, я собираюсь жениться.
— Значит, Аннабел своего добилась? — усмехнулась Мойра. — С самого начала было очевидно, чего ей надо.
Люшес продолжал, словно не слыша:
— Мой брак делает необходимыми и другие изменения.
В частности, мне придется составить новое завещание.
— И это затрагивает меня?
— Затронет, как и все прочие перемены. Поэтому я считаю необходимым уведомить тебя о них заранее.
Он сделал паузу, но Мойра даже не взглянула на него.
Ее губы раскрылись, выпустив облачко дыма, и сомкнулись вновь.
— Не думаю, что нынешний расклад правилен, — продолжал Люшес. — Мне кажется, изменения пойдут на пользу всем нам. Я назначу Элейн содержание, и она сможет жить с Арнолдом, если захочет. Так как это будет содержание, а не единовременная выплата, ему не удастся вытягивать из нее крупные суммы.
— Мне ты тоже намерен назначить содержание?
— Да нет. Ведь тебе выделена твоя доля имущества.
— По-твоему, я смогу на нее существовать?
Мойра взмахнула сигаретой и впервые посмотрела на Люшеса. Если бы у него оставались на ее счет какие-то иллюзии, этот взгляд убил бы их, как убил бы его самого, если бы взгляды могли убивать.
— Придется, — решительно ответил он. — У тебя есть долги?
— А ты как полагаешь?
— Составь список, и я их оплачу. Но потом тебе придется самой о себе заботиться.
Мойра уставилась на дымящуюся сигарету.
— Это невозможно!
В какое-то мгновение Люшесу отчаянно захотелось разрядить ситуацию.
— Понимаю, что для тебя все это неожиданно, — сказал он. — Ты рассчитывала, что все будет по-прежнему. Я не хочу ставить тебя в тяжелое положение, поэтому добавлю к твоей доле ежегодное содержание в пятьсот фунтов при условии, что ты не станешь лезть в долги.
— А если я не выполню условие?
— Тогда содержание пойдет на уплату долгов, пока ты снова от них не избавишься. По-моему, это неплохое предложение.
— Это по-твоему. Если это все, я пойду.
Люшес кивнул.
— Да. Это все.
Мойра швырнула сигарету в огонь и вышла.
Глава 30
Вскоре прибыла полиция — инспектор Крисп и инспектор Эбботт. Повидавшись с мистером Беллингдоном в его кабинете и осмотрев ожерелье, они забрали всю упаковочную бумагу и коробку, чтобы обследовать их на предмет отпечатков пальцев и прочих улик, после чего стали расспрашивать Паркера и других пребывающих в доме о машине Беллингдона.
Паркер не проявлял большой охоты к сотрудничеству.
Он сообщил, что в воскресенье в восемь тридцать утра отправился на автобусе в Ледлингтон, откуда вернулся автобусом в двадцать два тридцать пять, сойдя на углу. Если над машиной кто-то поработал, то в его отсутствие. Запирать гараж в воскресенье нет никакого смысла, так как все то и дело выводят оттуда и ставят назад свои автомобили.
Миссис Херн делает это постоянно, да и миссис Скотт тоже, а уж мистеру Беллингдону наверняка понадобилась бы одна из его машин. Хорошенькое было бы дело, если бы никто не смог попасть в гараж!
Инспектор Крисп задавал ему краткие вопросы и получал столь же краткие ответы. Машины были страстью Паркера, и шофер был готов растерзать каждого, будь это даже полицейский, кто предположил бы, будто он, Паркер, способен пренебрежительно относиться к их техническому обслуживанию. Арнолд Брей заявил, что приехал на велосипеде и поставил его в один из старых сараев напротив гаража. Когда? Незадолго до ленча. Может ли он указать время точнее? Навряд ли. Он не смотрел на часы, а просто пошел к сараю и поставил туда велосипед.
— Вы не заметили каких-нибудь машин снаружи, мистер Брей?
— Нет. Я поставил велосипед и сразу же вернулся в дом.
— Вы видели кого-нибудь у гаража?
— Нет.
Мойра Херн сказала, что брала свою машину утром.
Она отвезла Дэвида Морея на станцию в Ледлингтон, потом поехала к друзьям, вернулась около шести и пошла прогуляться по поместью.
— Вы видели кого-нибудь, когда были утром в гараже?
Она обратила на него свои прозрачные равнодушные глаза.
— Только Хьюберта.
Крисп точно знал, что бы он с ней сделал, если бы смог.
Врезал бы он ей, но, увы, — это невозможно. От этого ее взгляда в нем взыграла классовая ненависть. Он хорошо знал эту породу — выросла в роскоши и ни разу палец о палец не ударила, чтобы хоть пенни заработать собственным трудом.
— Вы имеете в виду мистера Хьюберта Гэррета? — осведомился он, с трудом сдерживаясь.
— Да, я так и сказала — Хьюберта.
— Что в это время там делал мистер Гэррет?
— Выходил из гаража.
— Выходил, когда вы входили?
— Именно.
Дело происходило в кабинете Беллингдона. Сидевший в торце стола инспектор Эбботт делал пометки карандашом.
Хьюберт Гэррет сидел спиной к свету — он по-прежнему выглядел нездорово. Едва Крисп повернулся к нему, он поспешил ответить:
— Я пришел проверить масло в моей машине, так как собирался ее вывести.
— И вывели?
— Нет. Я неважно себя чувствовал.
Дальнейшие вопросы Криспа не принесли ничего нового.
Большинство присутствовавших в тот момент в «Мирфилдсе» побывали или в гараже, или где-то поблизости.
У каждого нашлись для этого убедительные основания. Любой из них мог ослабить гайки на колесе машины Беллингдона. Но Мойры Херн не было на ленче, когда Люшес, говоря о предстоящей поездке, упомянул крутой спуск с холма. Неизвестно, знала ли она на тот момент, что мистер Беллингдон намерен воспользоваться именно этой дорогой.
Когда опрос закончился и все разошлись, миссис Скотт задержалась в кабинете. Инспектор Крисп занимался коробкой из-под ожерелья. Внезапно сзади к Аннабел подошел лондонский инспектор.
— Кто из вас двоих, миссис Скотт, решил ехать в Эмберли?
Аннабел удивленно посмотрела на него.
— Думаю, я. Мне хотелось повидать моих друзей — Колдуэллов. Они живут по ту сторону холма, милях в десяти.
— Вы говорили кому-нибудь об этом? Подумайте как следует.
Фрэнк наблюдал за ее лицом, и не без удовольствия: прелестные глаза источали не только обаяние, но и нечто большее — природный ум.
— Думаю, что да, — ответила Аннабел. — Мюриэл Колдуэлл одна из моих ближайших подруг. Она позвонила в субботу вечером и пригласила нас.
— Вы отошли от телефона и сообщили о приглашении?
— Я сообщила мистеру Беллингдону.
— А кому вы говорили об этом потом?
Они стояли возле двери и говорили вполголоса. Беллингдон и Крисп упаковывали обертки от ожерелья на письменном столе.
— Я говорила мисс Брей, — сказала Аннабел.
— Кто еще при этом присутствовал?
— Думаю, почти все.
Эбботт понизил голос почти до шепота.
— А миссис Херн?
Женщина словно отпрянула от него, услышав это имя.
Фрэнк уже не рассчитывал, что дождется ответа.
— По-моему, да, — сказала она наконец и вышла из комнаты.
Глава 31
Немного позже мисс Силвер, искавшая Салли Фостер, обнаружила ее в помещении, служившем классной комнатой в те далекие времена, когда Люшес Беллингдон только купил этот дом. Но Мойра Херн никогда там не училась.
Она посещала престижную и дорогую школу, которую выбрала для нее Лили Беллингдон, поэтому викторианская атмосфера комнаты осталась нетронутой. Две стены были уставлены книгами. На полу лежал турецкий ковер и стоял большой зеленоватый глобус на подставке из красного дерева. Уютные стулья, удобный стол. Салли пришла сюда в поисках убежища. Невозможно находиться в спальне, когда горничные постоянно входят и выходят. Ей хотелось побыть одной, спрятаться ото всех — особенно от Мойры Херн.
Салли не знала, что ей делать, и должна была как следует подумать.
Постояв у окна, Салли принялась бродить вдоль полок, снимая и перелистывая книги. Здесь были подшивки старого журнала с поразительным названием «Добрые слова» и столь же старого «Панча» времен Крымской войны — на иллюстрациях были изображены элегантные молодые люди с бакенбардами и девушки в длинных развевающихся юбках.
Поставив журналы на место, Салли посмотрела на верхние полки. Романы Шарлотты Янг — «Наследник Редклиффа», «Столпы дома». «Ченнинги» и «Ист-Линн» миссис Генри Вуд. «Проповеди», «Гипатия», и «Эй, на запад»
Чарлза Кингсли. «История Англии» миссис Маркем.
«Жизнь королев» мисс Стрикленд.
Салли ставила на место том с очаровательной гравюрой, изображающей Жанну Наваррскую, когда дверь открылась и вошла мисс Силвер, держа в руке цветастую сумку с вязаньем. На мгновение Салли показалось, что она и в самом деле перенеслась в прошлое. Среди старых книг старой классной комнаты вдруг появилась настоящая старинная гувернантка. Сейчас она сядет за стол и примется читать вслух выдержки из труда миссис Маркем.
Мисс Силвер улыбнулась.
— Разглядываете старинные книги, мисс Фостер?
— Да, — ответила Салли, и настоящее тотчас же вернулось, а вместе с ним и тревога.
Мисс Силвер подошла к девушке.
— Трудно разговаривать стоя. Может быть, сядем?
— А нам нужно поговорить?
— Думаю, что да. Стулья тут хоть и неказистые, но удобные.
Когда они сели, мисс Силвер достала из сумки наполовину связанную детскую пинетку, и защелкала спицами, доброжелательно глядя на Салли. Атмосфера была уютной и мирной, голос мисс Силвер звучал приветливо, но ее слова заставили Салли вздрогнуть.
— Я собиралась поговорить с вами о возвращении бриллиантового ожерелья мистера Беллингдона.
Салли показалось, будто под ней разверзлась земля. Все поплыло у нее перед глазами.
— О возвращении ожерелья? — переспросила она.
Мисс Силвер кашлянула.
— Мне бы хотелось знать, почему это так вас встревожило.
— Встревожило меня? — Салли подумала, что ее дрожащий голос вполне способен внушить подозрение, будто она сама украла ожерелье.
Мисс Силвер продолжала вязать.
— Вы были так встревожены, что, казалось, вот-вот потеряете сознание. Мистер Морей заметил это и налил вам кофе. Потом он взял вас за руку, и когда вы выпили кофе, слабость прошла.
Салли отнюдь не была уверена, что это ощущение не вернется. Мисс Силвер положила вязанье на колени, достала из сумки маленькую круглую коробочку и, отвинтив крышку, протянула ее Салли.
— Возьмите леденец, мисс Фостер. Это очень освежает. Когда сосешь леденец, по-моему, нельзя упасть в обморок, а было бы весьма некстати для нас обеих, если бы вы сейчас потеряли сознание, тем более что для этого нет никаких оснований.
Салли положила в рот предложенный мисс Силвер леденец. То ли из-за резкого лимонного вкуса, то ли из-за практического оборота, который приняла беседа, чувство головокружения исчезло.
— Я никогда не падаю в обморок, — заявила она.
Мисс Силвер снова взялась за вязание.
— Похвально. А теперь, дорогая моя, объясните, что вас так напугало за завтраком. Прибытие посылки с ожерельем так вас потрясло, что вам едва не стало дурно, притом что это, как вы только что сказали, вам не свойственно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31