Так неожиданно наступившие перемены в жизни Лидочка воспринимала как катастрофу. Теперь она уже не могла весело покрутиться перед завистливыми подружками, демонстрируя новое платье, теперь обувь, из которой она давно выросла, натирала огромные красные мозоли, теперь приходилось отказывать себе в элементарном. Всему, что происходило, было одно название — нищета. Но Лидочке очень не хотелось смиряться с действительностью, периодически она закатывала матери жуткие истерики и требовала до хрипоты новое платье, кожаную сумку, серебряное колечко. Ей, избалованной отцом, очень не хотелось верить, что больше у неё никогда ничего не будет. И она лютой ненавистью возненавидела мать, которая на все её требования поджимала губы и отрицательно качала головой.
Лидочке стукнуло пятнадцать, когда она стала замечать, что мать все чаще и чаще приходит домой навеселе. Сначала это были лишь эпизодические случаи, но потом они участились, и через короткий промежуток времени и всем окружающим, и повзрослевшей дочери стало ясно, что жена покойного майора Старостина спивается.
В доме стали появляться сомнительного вида мужчины и женщины, все они громко разговаривали, звонко чокались гранёными стаканами, и Лидочке хотелось бежать из этого бедлама далеко-далеко, и она, с трудом закончив восьмой класс, поступила в ПТУ при металлургическом заводе. Учитывая её семейные обстоятельства, Лидочке выделили койку в общежитии, и началась самостоятельная жизнь.
Не прошло и нескольких месяцев, как стало ясно, что жизнь на одну стипендию ничем не лучше жизни с матерью, все равно приходится считать каждую копейку, все равно приходится на всем экономить и все равно ничего позволить себе нельзя. И, проучившись полгода, девушка бросила ПТУ. Возвращаться к матери не хотелось, но больше идти было некуда. Лидочка вошла в подъезд и почти нос к носу столкнулась с соседкой. Та, увидев «бедную сиротку», расчувствовалась, пригласила к себе, а выслушав нерадостный рассказ про студенческую жизнь, пообещала похлопотать за неё перед «генеральшей».
— Им как раз требуется домработница. Я поговорю со Степановной, она женщина добрая, возьмёт тебя.
Так Лидочка попала в живущую в полном достатке генеральскую семью.
Помимо хозяина и его молодой жены-Анастасии Степановны в просторной квартире жила их дочь — Ольга, высокая, статная брюнетка, известная в городке модница и сердцеедка. Лидочка с завистью смотрела на ровесницу, на её наряды, туфли на высоком каблуке, на её холёные руки. Ольга томным голосом разговаривала с кавалерами по телефону и вяло соглашалась прийти на свидание. Молодая домработница по ночам до боли кусала губы и сжимала кулаки.
Ольга училась в педагогическом техникуме, и слова «зачёт», «сессия», «студенческий билет» в течение года были основной темой ночного бреда недоучившейся Лидочки.
— Лида, а почему бы тебе не пойти учиться? — однажды задала резонный вопрос Анастасия Степановна. — Ты девушка ещё молодая, что тебе у нас тут годы молодые просиживать, иди учиться. Мы тебя не оставим, будем понемногу помогать.
Из рассказа соседки генеральша знала историю семьи Старостиных и очень сочувствовала Лидочке. Она сдержала своё слово. Когда через полгода Лидочка поступила в тот же техникум, в котором училась;
Ольга, Анастасия Степановна, как могла, помогала ей, когда деньгами, когда продуктами, покупала кое-что из вещей: «Молодой девушке нужно хорошо одеваться». Так, её молитвами, Лидочка закончила техникум и по распределению уехала в маленький городок под Санкт-Петербургом учительствовать.
Личная жизнь у неё не складывалась. Все как-то не было «подходящей кандидатуры», как называла она своих поклонников. Все ей казалось, что не то, что найдёт она что-нибудь и получше. Надо сказать, что Лидочка отличалась довольно специфичным подходом к выбору своего спутника жизни. Первым вопросом всегда возникала проблема денег. Сколько молодой человек зарабатывает, имеется ли у него квартира, какие перспективы. При очередном знакомстве в её голове как будто включался невидимый счётчик, и, все хорошенько просчитав, Лидочка давала отставку. Круг общения у неё был довольно ограниченный, в школе, как известно, коллектив в основном женский, особ мужского пола по пальцам можно было пересчитать. Спутника жизни можно было найти только где-то на стороне, за пределами работы. Но с годами она стала тяжелеть и выходить уже никуда не хотелось, поэтому так и прожила свои молодые годы Лидия Сергеевна Старостина одна, мечтая разбогатеть и наконец купить себе шикарное платье и туфли на высоких каблуках.
* * *
Николаев быстро преодолел два этажа и, отдышавшись, нажал кнопку звонка. За дверью не было слышно никакого движения. Алексей ещё раз требовательно позвонил в дверь квартиры Снегирёва и приложил ухо. По ту сторону стояла тишина.
— В химчистку, что ли, свою умотала Лидия Сергеевна? — проговорил он и с силой толкнул дверь. Та, легко скрипнув, подалась.
Удивлённый Николаев переступил через порог и чуть не потерял равновесие, споткнувшись обо что-то. Чертыхнувшись, он нащупал рукой выключатель и посмотрел вниз. У его ног лежала в луже собственной крови, широко раскинув руки, домработница Лидия Сергеевна.
— Вот это номер… — задумчиво произнёс Алексей и бросился к телефону.
Через пятнадцать минут прибыла следственная бригада и врач.
— Смерть наступила час назад. Пулевое ранение в шею. Фактически разорвали сонную артерию. Женщина скончалась почти мгновенно, — выдал врач заключение, осмотрев труп.
Никаких следов присутствия посторонних лиц в квартире замечено не было.
Ни отпечатков пальцев, никаких лишних предметов — ничего.
— Работал профессионал. Выстрел был произведён сразу, как только женщина открыла дверь. Убийца тут же скрылся, — пришли к заключению оперативники.
Николаев, успевший осмотреть место преступления до приезда группы, согласно кивнул:
— Работка проделана чисто. Вот черт, не успел я… Ладно, будем ждать результатов вскрытия. Надо ещё пулю проверить. Может, знакомой окажется…
Саша Снегирёв подошёл к двери и осторожно прислушался к звукам, которые доносились из соседней комнаты. Грубые мужские голоса о чем-то громко спорили, по всей видимости, охранники играли в карты и кто-то из них нарушил правила…
— Ты козёл, Боря, понял? — громко ругался один охранник.
— Знаешь что! — отозвался второй. — Ты у меня сейчас за «козла» получишь.
— Да плевать я хотел! Ты че, в очко играть разучился! Чего ты, в самом деле?
За дверью послышалось какое-то движение, и что-то с грохотом упало на пол. Саша услышал совсем рядом чьё-то тяжёлое дыхание.
— Да я тебя! — грозно зашипел мужской голос, и в ту же минуту раздался металлический звук.
— А вот этого, Боря, не надо, — угрожающе улыбнулся партнёр, — убери, друган, цепь, по-хорошему прошу.
— Иди, иди сюда… — ласково прозвучал голос второго.
Саша с испугом прислушался: за дверью шли серьёзные разборки. Мальчик потёр запястье, на нем ещё сохранялся красный след от наручников, и огляделся.
С тоской он посмотрел на крохотную форточку и, прикинув в уме, решил, что голова туда не пролезет. И все-таки маленький Снегирёв сделал попытку. Мальчик пододвинул табурет, и взобравшись на него, попытался просунуть голову в форточку. Как он и предполагал, отверстие оказалось слишком мало.
Справа у стены стояло огромное рассохшееся пианино. Саша, напрягшись, отодвинул инструмент в сторону и заглянул внутрь. Пространства было достаточно, чтобы он мог там спрятаться. Тогда мальчик быстро взобрался на табурет и громко хлопнул форточкой. Шум за дверью мгновенно стих. Саша быстро спрятался за фортепиано и, осторожно ухватив пальцами за деревянную стенку, придвинул инструмент к стене. В двери раздался металлический звук, кто-то вертел ключ в замочной скважине.
— Спокойно, спокойно, сейчас посмотрим, что за шум тут был, — ласково приговаривал охранник.
— Да быстрее ты, чего возишься! — торопил его второй.
— Замок заело! — раздражённо отозвался первый.
— Дай, сам попробую!
В двери раздалось более активное лязганье металла. Саша, затаив дыхание, прислушивался к каждому звуку. Наконец охранники справились с замком и ворвались в комнату. На секунду повисла пауза, слышно было только их тяжёлое дыхание. Мальчик от страха зажмурил глаза.
— Смылся, гадёныш!
— Тю-тю, — задумчиво отозвался второй голос, — упорхнула птичка.
— Вот зараза! — Охранники выбежали из комнаты, и в коридоре раздались их удаляющиеся шаги…
* * *
Саша осторожно вылез из своего укрытия, подвинул пианино на место и на цыпочках подбежал к двери. Коридор был пуст. Мальчик шмыгнул за дверь, быстро добежал до лестничной клетки, опрометью спустился по лестнице и оказался на залитой светом улице. Рядом с парадным входом оказались два огромных мусорных бака. Саша спрятался за них и быстро огляделся. У металлической ограды, активно жестикулируя, бегали его охранники, один о чем-то разговаривал по сотовому телефону. Видно было, что мужчина перед кем-то оправдывался и нервно теребил полу куртки.
Мальчик переждал какое-то время и, услышав шум отъезжающей машины, вновь выглянул из укрытия. У закрытых металлических ворот никого не было.
Беглец бросился к воротам, попробовал открыть замок, но тот не поддался, тогда мальчик бросился вдоль забора. Вокруг не было ни души. Саша добежал до конца забора, тот упирался в высокую сплошную стену, и ребёнок с отчаяния заплакал.
— Что же делать! Папа! Он попытался пролезть сквозь прутья, но расстояние было настолько узким, что голова никак не проходила. Весь в слезах, ребёнок опять вернулся к воротам и отчаянно затряс их. Раздался страшный грохот, мальчик испуганно метнулся в сторону и побежал к дому. В этот момент к воротам подъехала «Газель» с затемнёнными окнами. Машина остановилась, открылась дверца, вышедший шофёр открыл ключом замок, и ворота широко распахнулись. Мальчик вжался в стену и присел.
Машина въехала во двор. Оттуда вышли двое охранников и невысокий мужчина лет сорока пяти. Саша успел шмыгнуть опять за мусорные баки и притаился. Мужчины, не заметив ребёнка, вошли в дом. Невысокий глуховатым голосом произнёс:
— Он не мог пролезть в форточку, мальчишка где-то на территории. Обыщите все вокруг: дом, двор. Забор достаточно высокий, ребёнку его не преодолеть. Действуйте.
Охранники кивнули и быстро двинулись вдоль забора. Мужчина вошёл в дом.
Саша Снегирёв, недолго думая, закинул ногу и оказался в мусорном баке.
Глава 12
ПРИЯТЕЛИ
Тихомиров задумчиво смотрел на темнеющий за окном город и молча слушал доклады Краснова и Николаева.
— Экспертиза показала, что пуля, найденная в теле Старостиной, и пули, обнаруженные при похищении ребёнка, были выпущены из одного ствола. Вот заключение специалистов по баллистической экспертизе…
Краснов протянул бумагу начальнику.
— Хорошо, я посмотрю, — на редкость спокойным голосом отозвался Тихомиров.
— У Жучкова я был, он клянётся, что ни при чем. Мне кажется, ему можно верить.
— Хорошо, — опять ровным голосом ответил Тихомиров.
Николаев и Краснов замолчали. Им было странно видеть своего начальника в таком состоянии. За все время работы с Олегом Филипповичем они не могли припомнить случая, когда следствие заходило бы в тупик, а Тихомиров был так спокоен. Они не знали, что сказать, и поэтому удручённо молчали.
— А вы чего приуныли? — Майор наконец оторвал взгляд от окна и повернулся к своим подчинённым. — Чего такие грустные?
— Олег Филиппович, мы уже обо всем доложили, — осторожно произнёс Краснов, — у нас больше ничего нет…
— У вас нет, — как эхо, повторил Тихомиров, — у вас нет. Зато у меня есть.
Николаев и Краснов замерли в ожидании.
— Во-первых, появился Снегирёв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32