А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

Я могу говорить только о настоящем. А о настоящем я скажу лишь одно - для меня в жизни сейчас нет никого, кроме тебя. Я л ю б л ю т е б я, Катя, и привез тебя сюда, потому что не могу без тебя жить...
Ворон неожиданно распалился от своей лжи, входя в роль и веря самому себе. Потому что, если бы он не верил самому себе, то уж Катя никак бы не поверила ему.
- Моя жизнь не стоит ни гроша, - продолжал он. - У меня нет ни одного близкого человека, и поэтому я готов отдать за тебя свою жизнь. Но моя никчемная жизнь тебе не нужна. Ты слишком молода и неопытна, чтобы знать цену жизни. Тебе нужны покой, стабильность, нужен этот парень, с которым ты ездила в Питер. У тебя впереди будущее - институт, карьера, любовь, дети. У меня ничего нет ни позади, ни впереди. Позади мрак, впереди туман. Только настоящее, вот чем я живу. А настоящее - это ты, красивая, молодая и любимая. И если бы ты полюбила меня, то я бы отдал тебе все, что у меня есть и будет, и прежде всего, самого себя.
- Что вы такое говорите? - пролепетала Катя. - Я... да не верю я вам. Вы по моему, просто глумитесь надо мной. Вы затеяли что-то жуткое.
- А ты поверь. Раз в жизни и навсегда, - говорил Ворон, постепенно ощущая, что говорит правду. Ведь действительно, сейчас ему ничего другого, кроме нее, не нужно было. А что будет, завтра, он не знал. - Пойми, Катя, человеку раз в жизни дается шанс. Человек раз в жизни встречает другого человека, который ему предназначен Богом. Вот и нам с тобой дается шанс, Катя. Твои родители погибли, у тебя никого нет. И у меня никого нет... Н и к о г о, - подчеркнул он, на мгновение потупив взгляд. - Давай, уедем со мной, далеко-далеко, я обещаю тебе красивую интересную жизнь, я буду всю жизнь носить тебя на руках, я осыплю тебя деньгами, я буду считать своим позором, если кто-то будет одет лучше тебя, если кто-то будет красивее тебя, если кого-то будут любить больше, чем тебя. - Из каких-то тайников памяти, из прочитанных в детстве романов извлекал Ворон эти слова, и слова эти становились для него единственной существующей реальностью. Все было в порядке вещей - Ворон был упрям, и иногда ему безумно хотелось чего-нибудь, денег, например, или какую-нибудь вещь... Теперь же он жаждал вещи одушевленной. И в процессе своего монолога сам для себя сделал вывод - он должен добиться своего, именно это и есть отныне цель его жизни.
Он снова надел темные очки и придвинул свой стул поближе к ней.
- Я знаю, Катюша, ты боишься меня, ты ненавидишь меня, ты считаешь, что это я подстроил то, что здесь произошло - видит Бог, это не так, сказал Ворон. Он не боялся Божьего гнева. - Я сам жертва обстоятельств. Я могу быть другим... Как ты красива! - вдруг закричал он. - Я сделаю так, как ты захочешь. Ты совершенно свободна, ты можешь сейчас же ехать домой. Только пойми одно - никто никогда не будет любить тебя так, как я. Твой парень нормальный сильный смелый человек, но у него вся жизнь впереди, а у меня ты - единственная, последняя любовь. Ты рождена для меня, Катя, ты должна быть со мной. Ты сама поймешь это.
Из всех слов, произнесенных Вороном во время его опереточной тирады, Катя очень хорошо поняла одно "ты свободна, ты можешь сейчас же ехать домой." Это был её шанс... Ей пришла в голову неожиданная мысль.
Поражаясь сама себе, она вдруг обняла его за шею и слегка потянула его в свою сторону. При этом он резко вздрогнул, как от электрического тока и внимательно поглядел в её глаза. От её прикосновения ему стало так хорошо, как не было никогда в жизни. Неожиданно вспомнилась мать, её теплые руки, гладящие его, её губы, целующие его в воспаленный болезнью лоб. А Катя поражалась сама себе. Она должна была предпринять что-то необычное, чтобы вырваться отсюда, она должна была играть роль, крепко держать себя в руках, понимая, что имеет дело с очень опасным человеком.
- Вы говорите странные вещи, Петр Андреевич, - прошептала она. - Я даже не знаю, как отвечать на ваши признания.
- Но ты веришь мне? - перешел на шепот и Ворон, гладя своей мощной рукой её черные волосы.
- Да. - еле слышно произнесла Катя. - Таким словам нельзя не верить.
Ворон вздрогнул всем телом и крепко обнял её, прижал к себе. Катя тоже вздрогнула, вдруг припомнив все, что произошло за последние дни. Но отталкивать его было очень опасно, и преодолевая ужас и отвращение, она тоже прижалась к нему.
Эту сцену прервал сильный стук в дверь.
Ворон быстро вскочил со стула и выглянул в окно. Затем открыл дверь, и в комнату ввалился, едва держась на ногах, Николаша, бледный, неумытый, в шляпе и плаще и с жутким выхлопом изо рта.
- Что случилось? - Он мгновенно стал тем Вороном, которого боялись и уважали окружающие.
- Понимаешь... Взяли, повязали твоего Рыжего. Сегодня утром приехали менты и... Налей водки, ради Христа, умираю...
Ворон налил ему стаканчик водки, тот залпом выпил и рассказал подробности произошедшего.
- Все, что ни делается, все к лучшему, правда, Катя? - произнес Ворон, немного подумав. - Надо нам разбегаться в разные стороны. Сейчас придет Дмитрий Степанович и будем собираться. Так-то вот, Катюша...
Катя испуганно глядела на него. Опять надвигались какие-то перемены. Куда он теперь её повезет?
Он почувствовала на себе какой-то пристальный взгляд. Повернула голову. В дверном проеме стоял Хряк с двумя сумками в руках и молча, печальными глазами глядел на нее. В его глазах Катя увидела сочувствие, увидела какую-то напряженную мысль.
... Хряк понял, что не может дальше продолжать играть в игру, навязанную ему Вороном. Уже несколько дней перед ним стоял мучительный вопрос, что ему делать - идти против законов товарищества или против законов совести. До него отчетливо дошло, что впервые в жизни он совершил убийство - двойное убийство людей, не сделавших ему ничего плохого. Ворон говорил ему, что Аркадий Корнилов стал виновником смерти его двоюродного брата. Подчиняясь законам братства, Хряк помогал Ворону и согласился на то, чтобы подрезать на мосту корниловскую "Волгу". Но в машине оказалась женщина, Маша Корнилова, хоть Ворон уверял Хряка, что Аркадий будет один. И увидев Машу, Хряк по инерции продолжал действовать. Правда, он не использовал всех возможностей классного водителя и безусловно оставлял Аркадию шансы проехать роковой мост. Но... Аркадий, видимо, не очень хорошо водил машину, к тому же Хряк заметил, что он очень испугался, увидев вблизи лицо Ворона и окончательно потерял управление. "Нет, нет, были у него шансы, были", - уверял себя Хряк. - "Я бы на его месте запросто проехал мост." Но тем не менее, совесть мучила его ужасно. А потом... застреленный гаишник, насилие над Катей... Хряк плохо знал биографию Ворона, но хорошо понимал, что в его собственную биографию Ворон внес несколько черных несмываемых пятен. И он твердо решил помочь Кате выбраться из лап Ворона...
... Он стоял в дверях и молча глядел на Катю.
- Вот и Дмитрий Степанович пришел, - улыбнулся Ворон. - Слышь, Дим, Рыжего-то повязали. Ты не беспокойся, у нас теперь от Кати секретов нет, она в курсе.
- В курсе чего?
- В курсе всего. Этот Рыжий оказался мерзавцем и подонком, мало того, что они здесь учинили, так он, оказывается, обвиняется в убийстве двух людей. Я-то думал, такой простачок-дурачок, ан нет - зверюга ещё та... Как же порой ошибаешься в людях!
- Что делать думаешь? - спросил Хряк.
- Да вот хотел с тобой посоветоваться. Заложить он нас может, надо бы разбегаться, я так полагаю.
- Я, так, например, никуда отсюда не поеду, - тихо сказал Хряк. - Мне бояться нечего.
- Да, да, Дима, разумеется... Я себя имею в виду. Да и Катюша поедет домой... Как у тебя с транспортом, Дима?
- Сам знаешь, сижу здесь, ничем не занимаюсь.
- Ты сходи, сходи к своему приятелю, возьми у него тачку... Очень нужен транспорт... А Помидора не хочу трогать... И ты, Николаша, вали отсюда. Все отрицай, про нас ни гу-гу... Не мне тебя учить. Да и Рыжему я верю, ничего он про нас не скажет, не так уж он глуп, побоится заложить. Так что, не бойся ничего, Николай, ты ещё немало ханки за свою жизнь выпьешь...
Николаша нырнул за дверь, а Хряк мрачно поглядел на раскрасневшегося вдохновленного чем-то Ворона и буркнул:
- Тачку взять, это не газету купить. Не знаю, дома ли он, и не продал ли он её вообще... - И вышел. Деньги всегда были при нем, оставлять дома последние накопления при таких гостях было более, чем неразумно.
И снова Ворон с Катей остались одни.
- Ты все ещё боишься меня? - прошептал Ворон, садясь рядом с ней.
- А как вы думаете?
- Да, конечно..., - пожал плечами Ворон, снял очки и протер их стекла носовым платком. Потом внимательно поглядел на Катю. Она слегка вздрогнула, слишком уж жуток был его белый правый глаз.
- Было бы время, я бы тебе рассказал, почему у меня такой глаз, вдруг со злостью в голосе сказал Ворон. - Поверь мне, видеть только одним глазом очень неприятно. Лучше, разумеется, чем совсем ничего не видеть, добавил он, о чем-то сосредоточенно думая, будто что-то вспоминая.
Катя пристально смотрела на Ворона, и ей почему-то стало ещё страшнее, чем раньше. Он смотрел своим единственным зрячим глазом в одну точку, и глаз этот горел лютой ненавистью, видимо, Ворон вспоминал того, кто лишил его глаза, а, может быть, и чего-то еще. И непонятно почему, она испытала чувство вины за увечье Ворона.
- Скажите, Петр Андреевич, - спросила Катя. - А вы действительно знали моих родителей?
- Знал, Катя, знал, - ответил Ворон и снова надел очки. - С ними связаны определенные воспоминания. Довольно странные воспоминания. Мы когда-нибудь поговорим об этом...
"Как же, однако, причудливы, повороты судьбы...", - подумал он. - "А не беру ли я на себя слишком много? Может быть, отпустить её восвояси, и дело с концом?"
И неожиданно сам себе категорически ответил: "Нет! Я слишком далеко зашел для простого смертного, и обратной дороги нет. Она поедет со мной, и будь, что будет. Деньги, роскошь, свобода - все это обязательно будет, но это есть у многих. Но мало у кого так своеобразна жизненная линия, мало кто так умеет играть с жизнью, как я. Она будет моей. И в этом есть что-то дьявольское, что-то заманчивое. О н а, и х дочь будет моей... Да разве же можно отступиться от такой идеи? Да ни за что..."
Примерно через минут сорок за окном послышался шум мотора. Ворон выглянул в окно.
- Ого, Дмитрий Степанович опять на колесах! Ну, живем! - потер он руки.
- Он отвезет меня домой? - наивно спросила Катя.
- Конечно, конечно, - улыбался Ворон. - Он нас всех отвезет туда, куда нужно.
- Ну, Петр, я снова при машине! - громко объявил Хряк, улыбаясь своими белыми по-юношески зубами. - Деньги отдал, доверенность он мне написал. Заверить бы надо у нотариуса... Но, можем и без этого ехать, куда надо...
- Вот завтра и поедем, - сказал Ворон. - Пошли, тачку посмотрим...
Они вышли во двор. Ворон придирчиво оглядел "шестерку", обошел её со всех сторон, сел за руль, завел машину, послушал шум двигателя, укоризненно покачал головой.
- Да, да..., - нервно произнес Хряк. - Какая есть. Моя лучше была. Ничего, доедем, куда надо. Повожусь ещё сегодня, пока светло.
- Дима, я все, что тебе должен, в ближайшее время верну, - внятно сказал Ворон.
- У меня денег нет, понимаешь, совсем нет! - крикнул Хряк. - Этот гад, как понял, что тачка срочно нужна, так ещё сто баксов добавил. А они у меня последние были, на жрачку, на сигареты...
- Потерпи, Дим, потерпи. Мы сейчас тут дела закончим, и кое-что интересное сотворим. Я тебе обещаю, твоя жизнь после этого круто переменится.
- Вот в это я верю, - мрачно заметил Хряк. - Давненько я в командировку к хозяину не ездил.
- Да, да, будем рисковать! А ты как думаешь? Так просто? Ты ту забурел в своем аэропорту! Ты забыл, что такое настоящие бабки! Ты что, век вечный будешь снимать этот домик и не иметь ничего своего? Ты же профессионал, ты мог бы миллионами ворочать, сейчас деньги делаются, капитал делается на всю жизнь и жизнь твоих потомков!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66