Вода на глубине была, как обычно, спокойная. Сравнительно успешное выполнение графика работ главным образом объяснялось независимостью подводников от погодных условий наверху. За исключением субмарины «Си-Слаг», которая могла находиться в воде не более восемнадцати часов кряду и которая сейчас была накрепко сцеплена с кораблем обеспечения «Модок», остальные три подлодки работали по пять дней без подъема наверх, а каждые пять дней на субмаринах менялись команды, после чего они снова погружались и возобновляли работу возле «Титаника». Питт повернулся к Альберу Джиордино, который стоял, низко склонившись над столом, где была разложена среднемасштабная карта района проведения работ.
— Как там с надводными судами? И что сейчас под водой?
Джиордино кивнул на карту, где для наглядности были расставлены небольшие двухдюймовые модели всех задействованных в операции судов.
— «Каприкорн» на своем рабочем месте, в центре. «Молок» ушел далеко вперед, а «Бомбергер» движется тем же, что и «Модок», курсом, правда, в трех милях позади.
Питт посмотрел на миниатюрный кораблик, который использовался для обозначения «Бомбергера».
«Бомбергер» был новым судном, сконструированным специально для проведения подводных спасательных и ремонтных работ.
— Скажи капитану сократить расстояние до одной мили.
Джиордино кивнул головой лысому радисту, который уютно расположился на своем рабочем месте, за наклонным пультом, сплошь состоящим из приборов, тумблеров, кнопок и циферблатов.
— Слышал, Керли? Передай «Бомбергеру», чтобы он сократил расстояние до мили.
— А как корабли обеспечения? — спросил Питт.
— Тут никаких проблем. Для таких десятитонников, как эти два, что в нашем распоряжении, такая погода не опасна. «Альгамбра» берет сейчас влево, а «Монтерей Парк» справа от нас, где, собственно, он и должен находиться.
Питт указал на небольшую модель красного цвета на карте.
— Насколько я понимаю, русские друзья все еще тут?
— Ты про «Михаила Куркова»? — уточнил Джиордино. — Да, этот все еще болтается здесь… — Он взял синий кораблик из коробки и аккуратно поставил его вплотную к красному. — Наш «Жюно», у которого есть управляемые ракеты, ни на шаг не отпускает русских от себя: куда они, туда и наш крейсер, как приклеенный.
— Что с радиобуем, который на «Титанике» установлен?
— Работает нормально, — ответил Джиордино. — Сигнал по курсу ноль-пять-девять к юго-западу, от нас до сигнальной вертикали тысяча двести ярдов, один в один…
— Хоть не отнесло нас, и на том спасибо, — со вздохом сказал Питт.
— Расслабься, что ты, в самом-то деле… — с улыбкой сказал ему Джиордино. — Как чуть ветерок подует, ты прямо-таки делаешься похож на мамашу, чья дочка на свидание пошла.
— В каком-то смысле — да. И чем ближе к цели, тем сильнее волнуюсь, — признался Питт. — Десять дней еще, старик. Если мы будем работать еще десять дней по плану, все будет готово, представляешь?
— Это пусть тебе наш метеоролог скажет, сможем мы десять дней отработать или не сможем. — Джиордино обернулся к Фаркару: — Что на это скажешь, о, великий метеорологический пророк и повелитель туч?
— Ты получаешь от меня лишь то, что получаешь — прогноз на ближайшие двенадцать часов, — невозмутимо сказал Фаркар, даже не потрудившись при этом взглянуть на собеседника. — Не забывай, тут тебе не что-нибудь, а Северная Атлантика. Самый непредсказуемый район в мире. День на день не приходится. Вот, если бы твой разлюбезный «Титаник» затонул, скажем, в Индийском океане, я бы тогда дал тебе десятидневный прогноз с коэффициентом метеовероятности процентов в восемьдесят пять или, как минимум, в восемьдесят.
— Только и слышу от тебя, что объяснения и проценты, проценты и объяснения… Мне кажется, ты и с бабами так же: пока занимаешься любовью, поясняешь, что процентов сорок за то, что им это понравится. Или нет?
— А что, сорокапроцентная вероятность лучше, чем ничего, — невозмутимо прокомментировал Фаркар.
Заметив острожный жест оператора на сонаре, Питт немедленно подошел к нему:
— Что там?
— Какой-то странный свистящий звук, — сказал акустик, мужчина с бледным лицом, пропорциями и внешним видом напоминавший взрослую гориллу. — Последние два месяца я ловлю этот сигнал. Как будто кто-то передает сообщение.
— Что-нибудь более определенное?
— Нет, сэр. Я тут как-то попросил Керли, чтобы он послушал, так радист сказал, что никакой это не сигнал, а так, ерунда…
— Если на палубе «Титаника» находится плохо закрепленный предмет, он вполне может восприниматься соне ром как нечто неразличимое.
— Может, предмет. А может, привидение, — понизив голос, высказал свою версию акустик.
— Ты, конечно, из тех, кто в привидения не верит, но этих привидений чертовски боится, так?
— Не забывайте, что «Титаник» утащил с собой на глубину тысячу пятьсот душ, — напомнил акустик. — Из полутора тысяч кто-нибудь один вполне может обратиться в привидение и караулить покои всех остальных. Духи, они, знаете…
— Духи, привидения, — оборвал акустика Джиордино, подняв голову и пристально посмотрев в сторону коллег. — Настоящие моряки если уж разговаривают, так о бабах, деньгах и выпивке. А тут только и слышишь: привидения, привидения…
Сидевший возле мониторного блока мужчина с копной волос песочного цвета доложил:
— Отключилась камера в кабине «Сапфо-II».
Подойдя к нему, Питт склонился над погасшим монитором.
— Проблемы с этой или с той стороны линии?
— С той, сэр. Тут у нас полный порядок. Что-то произошло с «Сапфо-II». Такое впечатление, словно кто-то взял и накрыл объектив телекамеры тряпкой. Проходимость сигнала нормальная.
Питт резко обернулся в сторону радиста:
— Керли, свяжись с бортом «Сапфо-II» и скажи, чтобы они проверили телекамеру в кабине.
Джиордино взял в руки график и сверился с сеткой работы.
— Сейчас на «Сапфо-II» командиром Омар Вудсон.
Керли нажал на клавишу передающего режима:
— "Сапфо-II, эй, вы, «Сапфо-II»… Пожалуйста, ответьте «Каприкорну», ответьте «Каприкорну». — Подавшись чуть вперед, Керли заученным движением прижал левый наушник плотнее к уху. — Сэр, почему-то контакт еле различим. Сигнал слабый… Сплошные помехи, слышу, что там говорят, но не пойму, что именно.
— Включи динамик, дай звук на выход, — приказал Питт.
После громкого щелчка помещение заполнилось приглушенным голосом, который произносил какие-то неразличимые слова, и грохотом электрических помех.
— Что-то или кто-то глушит сигнал, — пояснил Керли. — Если бы у нас имелась воздушная связь и блок переключения, звук оказался бы куда сильнее.
— Вруби звук на полную мощность. До отказа тумблер, по максимуму. Может, услышим, что там Вудсон говорит?
— «Сапфо-II»… «Сапфо-II», пожалуйста, повторите, плохо вас слышим, плохо вас слышим…
Едва только Керли включил динамик, у всех даже в ушах зазвенело от оглушительных, многократно усиленных разрядов статического электричества.
— … корн . Мы… > у шим
— тер.
Питт схватил микрофон, нажал кнопку передачи:
— Омар, это Питт. Ваша телекамера вышла из строя или что там, я не знаю… Вы сами сможете ее починить? Так и не услышали вашего ответа. Как поняли? Прием.
Все взгляды были устремлены на микрофон в руке Питта. Никто не нарушал напряженной тишины. Минут пять, если не больше, длилось нервное ожидание какого-нибудь ответа Вудсона. Связи с подлодкой не было. Затем из динамика донеслись обрывками речи Вудсона:
— Ген… Манк оот … ток … пра… на … увер…
Джиордино был озадачен отрывочно приходящими на поверхность звуками, и это явно обозначилось на его лице.
— Кажется, он говорит что-то про Генри Манка. Я ничего разобрать не мог, но фамилию Манк слышал отчетливо. Треск жуткий…
— Смотрите, монитор заработал, починили, наверное. — Молодой человек, следивший за экранами, показал рукой. — Странно, такое впечатление, что кто-то там у них лежит на палубе. Все столпились вокруг него, одни спины и затылки.
Головы всех дружно повернулись в сторону экрана, в этом было что-то от зрительской реакции во время теннисного матча. Перед телекамерой туда-сюда расхаживали подводники. В углу экрана трое склонились над телом, которое в неестественной позе было простерто на свободном пятачке.
— Омар, что там у вас происходит? — схватив микрофон, взволнованно крикнул Питт. — Смотрю на экран и ни черта не могу понять. Монитор снова включился, слышишь? Повторяю, монитор работает, изображение хорошее. Не понимаю, что там у вас такое? Напиши, что ты пытался сказать, на листе бумаги и покажи нам. Подержи возле телекамеры. Конец связи.
На экране было видно, как один из троих людей, склонившихся над телом, распрямился, подошел к столу и стал писать на листе бумаги. Затем он почти вплотную поднес написанное послание к объективу.
«Генри Манк мертв. Просим разрешения на всплытие».
— Боже ты мой… — сдавленным голосом произнес Джиордино, на его лице было написано сильнейшее потрясение. — Ка… Как, то есть, мертв?! Генри Манк… Отчего мертв, кто-нибудь понял?! Может, розыгрыш?!!
— Омар Вудсон не из тех, кто может так шутить, — мрачно произнес Питт, нажал кнопку связи и раздельно произнес: — Не разрешаю. Омар, ты слышишь? Всплытие запрещаю, у нас тридцатипятиузловой ветер и шторм. У нас тут настоящее светопреставление. Повторяю, всплытие запрещаю. Как поняли? Прием.
На экране монитора Вудсон несколько раз отчетливо кивнул в знак того, что команду услышал и подчиняется. Затем он еще написал что-то на листе, явно торопясь и оглядываясь по сторонам, как будто чего-то боялся. Он распрямился и поднес бумагу к телекамере.
«Подозреваю, что Манк был убит».
Прочитав эти страшные слова, даже Фаркар, всегда сохранявший невозмутимый вид, вдруг побледнел и сжал губы.
— Надо им незамедлительно разрешить всплытие, — вполголоса произнес он.
— Будет так, как я сказал, — отрезал Питт. — Я должен постоянно помнить о том, что в подлодке сейчас находятся пятеро людей, жизни которых окажутся в опасности, как только лодка поднимется на поверхность. Я не имею права разрешать «Сапфо-Н» всплытие только для того, чтобы люди и лодка погибли в тридцатифутовых волнах. Потому дискуссию на сей счет полагаю беспредметной. Нам придется ждать до утра, джентльмены, только тогда мы, возможно, узнаем, что именно произошло на борту «Сапфо-II».
Глава 41
Когда ветер ослаб до двадцати узлов, у «Каприкорна» Появилась возможность продолжить работу. Питт распорядился снова подсоединить воздушный компрессор «Каприкорна» к воздухопроводу. Опять сжатый воздух под давлением пошел в чрево «Титаника». Все на «Каприкорне» тем временем ожидали всплытия «Сапфо-II», чтобы выяснить наконец, что там случилось.
Небо в восточной части горизонта уже начало розоветь, когда на корабле завершили все приготовительные мероприятия для того, чтобы «Сапфо-II» могла причалить. На палубе собрались водолазы в комбинезонах, готовые по первой команде спуститься к «Сапфо-II» и привязать всплывшую субмарину к специальным крепежным выступам, чтобы подлодку не разнесло в щепы о корпус собственного корабля обеспечения. Тросы повышенной прочности и лебедки были приведены в состояние готовности, чтобы максимально оперативно поднять «Сапфо-II» на специально оборудованную площадку в кормовой части палубы «Каприкорна».
В камбузе кок уже принялся готовить завтрак, чтобы как следует покормить членов экипажа подлодки, когда они поднимутся на корабль. Когда основные приготовления были завершены, все исследователи, равно как и большинство инженеров вышли на палубу. Ежась от утреннего холодка, они молча и внешне спокойно дожидались встречи, при этом каждый размышлял о возможной причине гибели Генри Манка.
Ровно в 6.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— Как там с надводными судами? И что сейчас под водой?
Джиордино кивнул на карту, где для наглядности были расставлены небольшие двухдюймовые модели всех задействованных в операции судов.
— «Каприкорн» на своем рабочем месте, в центре. «Молок» ушел далеко вперед, а «Бомбергер» движется тем же, что и «Модок», курсом, правда, в трех милях позади.
Питт посмотрел на миниатюрный кораблик, который использовался для обозначения «Бомбергера».
«Бомбергер» был новым судном, сконструированным специально для проведения подводных спасательных и ремонтных работ.
— Скажи капитану сократить расстояние до одной мили.
Джиордино кивнул головой лысому радисту, который уютно расположился на своем рабочем месте, за наклонным пультом, сплошь состоящим из приборов, тумблеров, кнопок и циферблатов.
— Слышал, Керли? Передай «Бомбергеру», чтобы он сократил расстояние до мили.
— А как корабли обеспечения? — спросил Питт.
— Тут никаких проблем. Для таких десятитонников, как эти два, что в нашем распоряжении, такая погода не опасна. «Альгамбра» берет сейчас влево, а «Монтерей Парк» справа от нас, где, собственно, он и должен находиться.
Питт указал на небольшую модель красного цвета на карте.
— Насколько я понимаю, русские друзья все еще тут?
— Ты про «Михаила Куркова»? — уточнил Джиордино. — Да, этот все еще болтается здесь… — Он взял синий кораблик из коробки и аккуратно поставил его вплотную к красному. — Наш «Жюно», у которого есть управляемые ракеты, ни на шаг не отпускает русских от себя: куда они, туда и наш крейсер, как приклеенный.
— Что с радиобуем, который на «Титанике» установлен?
— Работает нормально, — ответил Джиордино. — Сигнал по курсу ноль-пять-девять к юго-западу, от нас до сигнальной вертикали тысяча двести ярдов, один в один…
— Хоть не отнесло нас, и на том спасибо, — со вздохом сказал Питт.
— Расслабься, что ты, в самом-то деле… — с улыбкой сказал ему Джиордино. — Как чуть ветерок подует, ты прямо-таки делаешься похож на мамашу, чья дочка на свидание пошла.
— В каком-то смысле — да. И чем ближе к цели, тем сильнее волнуюсь, — признался Питт. — Десять дней еще, старик. Если мы будем работать еще десять дней по плану, все будет готово, представляешь?
— Это пусть тебе наш метеоролог скажет, сможем мы десять дней отработать или не сможем. — Джиордино обернулся к Фаркару: — Что на это скажешь, о, великий метеорологический пророк и повелитель туч?
— Ты получаешь от меня лишь то, что получаешь — прогноз на ближайшие двенадцать часов, — невозмутимо сказал Фаркар, даже не потрудившись при этом взглянуть на собеседника. — Не забывай, тут тебе не что-нибудь, а Северная Атлантика. Самый непредсказуемый район в мире. День на день не приходится. Вот, если бы твой разлюбезный «Титаник» затонул, скажем, в Индийском океане, я бы тогда дал тебе десятидневный прогноз с коэффициентом метеовероятности процентов в восемьдесят пять или, как минимум, в восемьдесят.
— Только и слышу от тебя, что объяснения и проценты, проценты и объяснения… Мне кажется, ты и с бабами так же: пока занимаешься любовью, поясняешь, что процентов сорок за то, что им это понравится. Или нет?
— А что, сорокапроцентная вероятность лучше, чем ничего, — невозмутимо прокомментировал Фаркар.
Заметив острожный жест оператора на сонаре, Питт немедленно подошел к нему:
— Что там?
— Какой-то странный свистящий звук, — сказал акустик, мужчина с бледным лицом, пропорциями и внешним видом напоминавший взрослую гориллу. — Последние два месяца я ловлю этот сигнал. Как будто кто-то передает сообщение.
— Что-нибудь более определенное?
— Нет, сэр. Я тут как-то попросил Керли, чтобы он послушал, так радист сказал, что никакой это не сигнал, а так, ерунда…
— Если на палубе «Титаника» находится плохо закрепленный предмет, он вполне может восприниматься соне ром как нечто неразличимое.
— Может, предмет. А может, привидение, — понизив голос, высказал свою версию акустик.
— Ты, конечно, из тех, кто в привидения не верит, но этих привидений чертовски боится, так?
— Не забывайте, что «Титаник» утащил с собой на глубину тысячу пятьсот душ, — напомнил акустик. — Из полутора тысяч кто-нибудь один вполне может обратиться в привидение и караулить покои всех остальных. Духи, они, знаете…
— Духи, привидения, — оборвал акустика Джиордино, подняв голову и пристально посмотрев в сторону коллег. — Настоящие моряки если уж разговаривают, так о бабах, деньгах и выпивке. А тут только и слышишь: привидения, привидения…
Сидевший возле мониторного блока мужчина с копной волос песочного цвета доложил:
— Отключилась камера в кабине «Сапфо-II».
Подойдя к нему, Питт склонился над погасшим монитором.
— Проблемы с этой или с той стороны линии?
— С той, сэр. Тут у нас полный порядок. Что-то произошло с «Сапфо-II». Такое впечатление, словно кто-то взял и накрыл объектив телекамеры тряпкой. Проходимость сигнала нормальная.
Питт резко обернулся в сторону радиста:
— Керли, свяжись с бортом «Сапфо-II» и скажи, чтобы они проверили телекамеру в кабине.
Джиордино взял в руки график и сверился с сеткой работы.
— Сейчас на «Сапфо-II» командиром Омар Вудсон.
Керли нажал на клавишу передающего режима:
— "Сапфо-II, эй, вы, «Сапфо-II»… Пожалуйста, ответьте «Каприкорну», ответьте «Каприкорну». — Подавшись чуть вперед, Керли заученным движением прижал левый наушник плотнее к уху. — Сэр, почему-то контакт еле различим. Сигнал слабый… Сплошные помехи, слышу, что там говорят, но не пойму, что именно.
— Включи динамик, дай звук на выход, — приказал Питт.
После громкого щелчка помещение заполнилось приглушенным голосом, который произносил какие-то неразличимые слова, и грохотом электрических помех.
— Что-то или кто-то глушит сигнал, — пояснил Керли. — Если бы у нас имелась воздушная связь и блок переключения, звук оказался бы куда сильнее.
— Вруби звук на полную мощность. До отказа тумблер, по максимуму. Может, услышим, что там Вудсон говорит?
— «Сапфо-II»… «Сапфо-II», пожалуйста, повторите, плохо вас слышим, плохо вас слышим…
Едва только Керли включил динамик, у всех даже в ушах зазвенело от оглушительных, многократно усиленных разрядов статического электричества.
— … корн . Мы… > у шим
— тер.
Питт схватил микрофон, нажал кнопку передачи:
— Омар, это Питт. Ваша телекамера вышла из строя или что там, я не знаю… Вы сами сможете ее починить? Так и не услышали вашего ответа. Как поняли? Прием.
Все взгляды были устремлены на микрофон в руке Питта. Никто не нарушал напряженной тишины. Минут пять, если не больше, длилось нервное ожидание какого-нибудь ответа Вудсона. Связи с подлодкой не было. Затем из динамика донеслись обрывками речи Вудсона:
— Ген… Манк оот … ток … пра… на … увер…
Джиордино был озадачен отрывочно приходящими на поверхность звуками, и это явно обозначилось на его лице.
— Кажется, он говорит что-то про Генри Манка. Я ничего разобрать не мог, но фамилию Манк слышал отчетливо. Треск жуткий…
— Смотрите, монитор заработал, починили, наверное. — Молодой человек, следивший за экранами, показал рукой. — Странно, такое впечатление, что кто-то там у них лежит на палубе. Все столпились вокруг него, одни спины и затылки.
Головы всех дружно повернулись в сторону экрана, в этом было что-то от зрительской реакции во время теннисного матча. Перед телекамерой туда-сюда расхаживали подводники. В углу экрана трое склонились над телом, которое в неестественной позе было простерто на свободном пятачке.
— Омар, что там у вас происходит? — схватив микрофон, взволнованно крикнул Питт. — Смотрю на экран и ни черта не могу понять. Монитор снова включился, слышишь? Повторяю, монитор работает, изображение хорошее. Не понимаю, что там у вас такое? Напиши, что ты пытался сказать, на листе бумаги и покажи нам. Подержи возле телекамеры. Конец связи.
На экране было видно, как один из троих людей, склонившихся над телом, распрямился, подошел к столу и стал писать на листе бумаги. Затем он почти вплотную поднес написанное послание к объективу.
«Генри Манк мертв. Просим разрешения на всплытие».
— Боже ты мой… — сдавленным голосом произнес Джиордино, на его лице было написано сильнейшее потрясение. — Ка… Как, то есть, мертв?! Генри Манк… Отчего мертв, кто-нибудь понял?! Может, розыгрыш?!!
— Омар Вудсон не из тех, кто может так шутить, — мрачно произнес Питт, нажал кнопку связи и раздельно произнес: — Не разрешаю. Омар, ты слышишь? Всплытие запрещаю, у нас тридцатипятиузловой ветер и шторм. У нас тут настоящее светопреставление. Повторяю, всплытие запрещаю. Как поняли? Прием.
На экране монитора Вудсон несколько раз отчетливо кивнул в знак того, что команду услышал и подчиняется. Затем он еще написал что-то на листе, явно торопясь и оглядываясь по сторонам, как будто чего-то боялся. Он распрямился и поднес бумагу к телекамере.
«Подозреваю, что Манк был убит».
Прочитав эти страшные слова, даже Фаркар, всегда сохранявший невозмутимый вид, вдруг побледнел и сжал губы.
— Надо им незамедлительно разрешить всплытие, — вполголоса произнес он.
— Будет так, как я сказал, — отрезал Питт. — Я должен постоянно помнить о том, что в подлодке сейчас находятся пятеро людей, жизни которых окажутся в опасности, как только лодка поднимется на поверхность. Я не имею права разрешать «Сапфо-Н» всплытие только для того, чтобы люди и лодка погибли в тридцатифутовых волнах. Потому дискуссию на сей счет полагаю беспредметной. Нам придется ждать до утра, джентльмены, только тогда мы, возможно, узнаем, что именно произошло на борту «Сапфо-II».
Глава 41
Когда ветер ослаб до двадцати узлов, у «Каприкорна» Появилась возможность продолжить работу. Питт распорядился снова подсоединить воздушный компрессор «Каприкорна» к воздухопроводу. Опять сжатый воздух под давлением пошел в чрево «Титаника». Все на «Каприкорне» тем временем ожидали всплытия «Сапфо-II», чтобы выяснить наконец, что там случилось.
Небо в восточной части горизонта уже начало розоветь, когда на корабле завершили все приготовительные мероприятия для того, чтобы «Сапфо-II» могла причалить. На палубе собрались водолазы в комбинезонах, готовые по первой команде спуститься к «Сапфо-II» и привязать всплывшую субмарину к специальным крепежным выступам, чтобы подлодку не разнесло в щепы о корпус собственного корабля обеспечения. Тросы повышенной прочности и лебедки были приведены в состояние готовности, чтобы максимально оперативно поднять «Сапфо-II» на специально оборудованную площадку в кормовой части палубы «Каприкорна».
В камбузе кок уже принялся готовить завтрак, чтобы как следует покормить членов экипажа подлодки, когда они поднимутся на корабль. Когда основные приготовления были завершены, все исследователи, равно как и большинство инженеров вышли на палубу. Ежась от утреннего холодка, они молча и внешне спокойно дожидались встречи, при этом каждый размышлял о возможной причине гибели Генри Манка.
Ровно в 6.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72