Роселли и Хиггинс — туда... Сойка — за мной! Разделившись на пары, Котики начали заходить на звуки с двух сторон. Под водой трудно определить, откуда звук, но шум клапанов аквалангов достаточно силен, чтобы Котики без труда сориентировались. Скорее всего вражеские ныряльщики движутся вдоль киля «Йюдюки Мару». Мёрдок вытащил нож и знаком приказал Сойке сделать то же самое.
Звуки становились громче, отчетливее. Плывут сюда. Вынырнув из-под пирса. Мёрдок медленно, дюйм за дюймом продвигался вдоль нависшего над ним стального киля. Да, два аквалангиста. И все равно нельзя спешить: что если две группы Котиков по ошибке нападут друг на друга? В нескольких футах перед ними замаячили неясные тени...
Да! Это отнюдь не Котики — в серых гидрокостюмах, с громоздкими баллонами аквалангов на спине. Они осматривали днище «Йюдюки Мару» — один вплотную к корпусу, ведя рукой по обшивке, другой держался в нескольких футах сзади. У обоих в руках по гарпуну — метровому стержню с косо срезанной медной гильзой от дробовика вместо наконечника. Оружие, задуманное для защиты от акул, но не менее эффективное и против человека.
Мёрдок тронул Сойку за руку: видит ли тот неприятеля. Выждав момент, от трижды взмахнул ластами и врезался в первого иранского аквалангиста, левой рукой перехватив гарпун, а правой, с ножом, устремившись к его горлу. Почти одновременно Сойка врезался во второго, опрокинув того на спину и увлекая на дно.
В воде яростно закипели пузыри. Нож Мёрдока вспорол резину гидрокостюма иранца и вонзился в тело. Облако крови, черной в этом полумраке, окутало обоих. Гарпун выскользнул у иранца из рук, хотя сам он еще продолжал биться в железной хватке Мёрдока. Рывки становились слабее, слабее... и, наконец, водолаз повис без движения. Тут из темноты со стороны кормы с ножами наготове выскользнули Роселли и Хиггинс.
Мёрдок огляделся. Сойка уже покончил со своим неприятелем, мастерски перерезав тому горло.
Перевернув тела, Котики закрыли вентили баллонов, перекрыв поток пузырей. Если кто-то следит с пирса за продвижением водолазов по пузырькам... что ж, он может удивиться, куда они подевались. Но непрерывный поток пузырей из одного места встревожит их еще больше. Котики выиграли еще немного времени; люди наверху думают, что водолазы просто переместились к другому борту. Десять или пятнадцать минут... А что потом?
Черт, ну где же парни из АТП?
* * *
01.16 (22.16 по Гринвичу)
В акватории гавани Бендер-Э Аббас.
Кобурн дышал часто и глубоко. Боль в голове казалась нестерпимой, и он еле удерживался, чтобы не зевнуть во весь рот.
Будь она проклята, эта Чертова неделя! Надо же: довести человека до такого состояния, что он не помнит, куда он направляется... засыпает на ходу. Может, пора звонить в этот гребаный колокол?
Азимут... какой азимут? Поднеся компас поближе к маске, он пытался сосредоточить зрение на цифрах. Два-три-ноль... должно быть два-три-ноль. Черт! Он сбился с пути! Следующий маркер на пути должен быть там! Сколько времени он потерял?
Надо двигаться... действовать. Не будет он сдаваться, не будет звонить в чертов колокол. Но Боже, как хочется спать!..
Кто-то схватил его за запястье, дернув в сторону. Кобурн злобно повернулся, чтобы отразить неожиданную атаку со спины. Тот, другой водолаз казался больше его и сильнее. Кобурн потянулся к ножу... и наткнулся на мастерски поставленный блок. Другой Котик придвинул маску на расстояние шести дюймов от его лица. Капитан обнаружил, что смотрит прямо во встревоженные глаза Шефа Маккензи.
Маккензи? Какого черта он делает здесь? Он же должен быть в Персидском заливе, отбивать этот чертов японский транспорт.
И тут Кобурн вспомнил, где он. Эта мысль напугала его и вогнала в краску. Почти безвольной куклой он поплыл, увлекаемый Маккензи. Тот вытянул руку и коснулся еще одного водолаза.
Эллсуорт, взводный санитар. Свободной рукой Маккензи нарисовал в воде две буквы: "С", потом "О" и поднял вверх два пальца.
СО2. Этим и объяснялось происходящее с Кобурном. Он слишком часто дышал с момента, когда они вышли из АТП, — отчасти из-за того, что заплыв оказался для него тяжел, отчасти (он заставил себя честно признаться) — от возбуждения. Он начал дышать так часто, что легким уже не хватало кислорода... или он просто не давал регенератору время собрать всю двуокись углерода из-под маски. Господи, ну и болван!
Маккензи поднял палец вверх, и Док согласно кивнул. Единственное средство от отравления двуокисью углерода — немедленно прервать погружение. Кобурн почувствовал, что Маккензи передает его с рук на руки Эллсуорту.
И они вдвоем с Доком начали подъем.
* * *
01.18 (22.18 по Гринвичу)
Под дном грузового судна «Йюдюки Мару».
Гавань Бендер-Э Аббас.
Мёрдок с Котиками утащили тела убитых иранцев на дно, надежно спрятали среди бетонных обломков и облысевших автопокрышек под пирсом, после чего продолжили ожидание. Сколько времени пройдет, прежде чем парни там, наверху, спохватятся, вспомнят о своих водолазах?
Если группа из АТП не поспешит, Мёрдоку придется поразмыслить, на что способны они четверо.
Можно, конечно, попытаться атаковать в духе Рэмбо — вчетвером. Но вряд ли из этого выйдет что-то путное. Котики добиваются результатов, действуя согласованно, по тщательно продуманному плану, а не врываясь и паля во все стороны с горящими глазами. К тому же у них нет ни гранат, ни взрывчатки; попади они на борт, их окажется как минимум в десять раз меньше. Позволить просто так себя застрелить — какой смысл?
Разумнее всего вернуться на «Богхаммер» и попробовать связаться через спутник с «Домом Прерий». Возможно, воздушный десант уже в пути, даже если атака Котиков с АТП и отменена.
В пути? Уже не раз Пентагон и нерешительная администрация, сдрейфив, отменяли решающую атаку в самый последний момент. Может быть, и воздушную, и подводную часть операции отменили, не позаботившись уведомить об этом четверку Котиков в порту?
Перспектива не из приятных. И тут из подводной тьмы материализовались знакомые фигуры в черных гидрокостюмах, с баллонами регенераторов на спине. Было слишком темно, чтобы распознать под прозрачными масками лица, но очертания огромной фигуры Маккензи уже радовали глаз.
Мёрдок быстро пересчитал прибывших. Результат его встревожил: в группе оказалось десять человек, а с «Нассау» ему передали, что отправляются двенадцать. Кого не хватает?
Однако выяснять было некогда. В молчании Котики быстро поделились на две группы. Как и при первой попытке, они поднимутся на борт раздельно, но на этот раз с одного — правого — борта, чтобы их не заметили с причала.
Распаковав лежавшее на «санях» снаряжение, прибывшие Котики раздвинули штурмовые шесты и приготовили оружие. Еще несколько секунд — и двое первых уже карабкаются наверх по борту «Йюдюки Мару».
* * *
01.21 (22.21 по Гринвичу)
В акватории гавани Бендер-Э Аббас.
Док Эллсуорт вынырнул на поверхность под бетонным пирсом с деревянным настилом, тянувшимся на запад от каменного мола. Секундой спустя рядом вынырнул Кобурн, и Док помог ему добраться до скользкого от тины кнехта.
Как выяснилось, они оказались под заправочным пирсом. На пришвартованный к нему сторожевик класса «Комбаггант-2» матросы тянули топливные шланги.
«Комбаттант-2» — французское судно водоизмещением 249 тонн с экипажем около тридцати человек. Изначально оснащавшиеся противокорабельными ракетами «Гарпун», иранские «Комбаттанты» вооружены только скорострельной 76-миллиметровой пушкой в носовой башне и 40-миллиметровым зенитным орудием на корме. Впрочем, Дока беспокоили не столько орудия, сколько люди на юте.
Но в первую очередь Док думал о своем подопечном. Стоило Кобурну уцепиться за кнехт, как Эллсуорт сорвал с него маску и, насколько позволяло освещение, осмотрел лицо. У ноздрей Кобурна запеклась кровь... возможно, из лопнувшего сосуда. Слава Богу, нет пены ни из носа, ни изо рта: значит, легкие не повреждены. Скорее всего сосуд лопнул от учащенного дыхания.
Однако это почти наверняка означало отравление углекислым газом. Симптомов такого отравления несколько, и основные — сонливость, помутнение сознания и иногда головная боль как следствие сужения сосудов мозга.
— Как самочувствие? — прошептал он на ухо Кобурну. — Голова?
— Голова трещала, как с похмелья, — признался Кобурн. — Сейчас полегче.
— Дрожь в руках? Тошнота? Боль в груди?
— Ничего такого. — Кобурн мотнул головой.
Говорил он внятно и спокойно. Маккензи вовремя распознал беду. Все коварство отравления углекислым газом заключается в том, что оно подкрадывается незаметно, сбивая с толку, замутняя сознание, заставляя дышать чаще и глубже... что еще усугубляет ситуацию. Всего два лишних процента углекислого газа в дыхательной смеси заставляют человека задыхаться. Десять процентов лишают движения, пятнадцать — спазм и паралич. Смерть наступает отнюдь не от газа: человек просто тонет.
Ясно только одно: им нельзя больше рисковать, позволяя Кобурну погружаться. Док махнул рукой в сторону мола. Там, на наваленных под пирсом камнях и бетонных блоках они смогут укрыться и, на всякий случай, приготовить свои автоматы.
Хоронясь в тени, они стали пробираться к берегу.
* * *
01.21 (22.21 по Гринвичу)
Грузовое судно «Йюдюки Мару».
Гавань Бендер-Э Аббас.
Маккензи лез по шесту первым. Последний раз он делал это в открытом море, под покровом ночной темноты. Сейчас тоже ночь... но света фонарей на берегу и на палубе «Йюдюки Мару» вполне достаточно, чтобы разглядеть его фигуру на борту корабля.
На деле, однако, черная одежда неплохо маскировала его на фоне черной обшивки, да и сами места подъема Котики выбрали продуманно, чтобы их труднее всего было заметить с берега. И все же патруль с проходящего катера или матросы с соседних судов могли глянуть не туда и не вовремя. Что тогда? Они могут решить, что поднимающийся на борт водолаз — участник «спасательных работ» на японском судне... а могут поднять тревогу. Безопасность заключалась в быстром, без задержек на открытых местах подъеме.
Добравшись почти до самого верха и уцепившись за клюз, он услышал голоса с палубы над его головой.
— Дококара кимасита ка?
— А, Осака кара кимасита.
Удерживаясь одной рукой за шест, Маккензи вытащил свой «хаш паппи». На этот раз они не связывались с лазерными прицелами: устройства были слишком чувствительны к морской воде, чтобы выдержать подводный переход в АТП.
К черту хирургическую точность. Действовать предстояло быстро и жестоко.
* * *
01.21 (22.21 по Гринвичу)
Заправочный пирс.
Гавань Бендер-Э Аббас.
Док поддерживал Кобурна за локоть всю дорогу вдоль пирса к земле. Пробираясь мимо сторожевика, они слышали гортанные голоса иранцев на палубе. От сторожевика до берега им оставалось преодолеть не больше десяти ярдов.
В ста ярдах к северу от них у ремонтной стенки стоял ярко освещенный «Йюдюки Мару». Высунув голову из воды, Док видел участок правого борта... и две маленькие черные фигурки, карабкающиеся наверх.
Черт! Если кто-нибудь с заправочного пирса посмотрит в ту сторону...
* * *
01.21 (22.21 по Гринвичу)
Грузовое судно «Йюдюки Мару».
Гавань Бендер-Э Аббас.
Двенадцатью футами левее Маккензи на борт по второму шесту поднимался Косцюшко с пистолетом в руке. Маккензи бесшумно обменялся с ним условными знаками: три... два... один... Ну!
Выпрямившись во весь рост, Маккензи и Косцюшко одновременно выросли над фальшбортом, откинулись назад и, стремительно прицелившись, одновременно открыли огонь. Хлопки выстрелов прозвучали не громче, чем проникновение пули в тело. Двое японских часовых оказались под перекрестным огнем, дергаясь от все новых и новых попаданий. Автоматы выпали из рук и грохнулись на палубу; один часовой рухнул на месте, второй сделал три шага назад, чуть не упав за фальшборт, но удержался, упал на колени и только после этого опрокинулся на спину в лужу крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Звуки становились громче, отчетливее. Плывут сюда. Вынырнув из-под пирса. Мёрдок медленно, дюйм за дюймом продвигался вдоль нависшего над ним стального киля. Да, два аквалангиста. И все равно нельзя спешить: что если две группы Котиков по ошибке нападут друг на друга? В нескольких футах перед ними замаячили неясные тени...
Да! Это отнюдь не Котики — в серых гидрокостюмах, с громоздкими баллонами аквалангов на спине. Они осматривали днище «Йюдюки Мару» — один вплотную к корпусу, ведя рукой по обшивке, другой держался в нескольких футах сзади. У обоих в руках по гарпуну — метровому стержню с косо срезанной медной гильзой от дробовика вместо наконечника. Оружие, задуманное для защиты от акул, но не менее эффективное и против человека.
Мёрдок тронул Сойку за руку: видит ли тот неприятеля. Выждав момент, от трижды взмахнул ластами и врезался в первого иранского аквалангиста, левой рукой перехватив гарпун, а правой, с ножом, устремившись к его горлу. Почти одновременно Сойка врезался во второго, опрокинув того на спину и увлекая на дно.
В воде яростно закипели пузыри. Нож Мёрдока вспорол резину гидрокостюма иранца и вонзился в тело. Облако крови, черной в этом полумраке, окутало обоих. Гарпун выскользнул у иранца из рук, хотя сам он еще продолжал биться в железной хватке Мёрдока. Рывки становились слабее, слабее... и, наконец, водолаз повис без движения. Тут из темноты со стороны кормы с ножами наготове выскользнули Роселли и Хиггинс.
Мёрдок огляделся. Сойка уже покончил со своим неприятелем, мастерски перерезав тому горло.
Перевернув тела, Котики закрыли вентили баллонов, перекрыв поток пузырей. Если кто-то следит с пирса за продвижением водолазов по пузырькам... что ж, он может удивиться, куда они подевались. Но непрерывный поток пузырей из одного места встревожит их еще больше. Котики выиграли еще немного времени; люди наверху думают, что водолазы просто переместились к другому борту. Десять или пятнадцать минут... А что потом?
Черт, ну где же парни из АТП?
* * *
01.16 (22.16 по Гринвичу)
В акватории гавани Бендер-Э Аббас.
Кобурн дышал часто и глубоко. Боль в голове казалась нестерпимой, и он еле удерживался, чтобы не зевнуть во весь рот.
Будь она проклята, эта Чертова неделя! Надо же: довести человека до такого состояния, что он не помнит, куда он направляется... засыпает на ходу. Может, пора звонить в этот гребаный колокол?
Азимут... какой азимут? Поднеся компас поближе к маске, он пытался сосредоточить зрение на цифрах. Два-три-ноль... должно быть два-три-ноль. Черт! Он сбился с пути! Следующий маркер на пути должен быть там! Сколько времени он потерял?
Надо двигаться... действовать. Не будет он сдаваться, не будет звонить в чертов колокол. Но Боже, как хочется спать!..
Кто-то схватил его за запястье, дернув в сторону. Кобурн злобно повернулся, чтобы отразить неожиданную атаку со спины. Тот, другой водолаз казался больше его и сильнее. Кобурн потянулся к ножу... и наткнулся на мастерски поставленный блок. Другой Котик придвинул маску на расстояние шести дюймов от его лица. Капитан обнаружил, что смотрит прямо во встревоженные глаза Шефа Маккензи.
Маккензи? Какого черта он делает здесь? Он же должен быть в Персидском заливе, отбивать этот чертов японский транспорт.
И тут Кобурн вспомнил, где он. Эта мысль напугала его и вогнала в краску. Почти безвольной куклой он поплыл, увлекаемый Маккензи. Тот вытянул руку и коснулся еще одного водолаза.
Эллсуорт, взводный санитар. Свободной рукой Маккензи нарисовал в воде две буквы: "С", потом "О" и поднял вверх два пальца.
СО2. Этим и объяснялось происходящее с Кобурном. Он слишком часто дышал с момента, когда они вышли из АТП, — отчасти из-за того, что заплыв оказался для него тяжел, отчасти (он заставил себя честно признаться) — от возбуждения. Он начал дышать так часто, что легким уже не хватало кислорода... или он просто не давал регенератору время собрать всю двуокись углерода из-под маски. Господи, ну и болван!
Маккензи поднял палец вверх, и Док согласно кивнул. Единственное средство от отравления двуокисью углерода — немедленно прервать погружение. Кобурн почувствовал, что Маккензи передает его с рук на руки Эллсуорту.
И они вдвоем с Доком начали подъем.
* * *
01.18 (22.18 по Гринвичу)
Под дном грузового судна «Йюдюки Мару».
Гавань Бендер-Э Аббас.
Мёрдок с Котиками утащили тела убитых иранцев на дно, надежно спрятали среди бетонных обломков и облысевших автопокрышек под пирсом, после чего продолжили ожидание. Сколько времени пройдет, прежде чем парни там, наверху, спохватятся, вспомнят о своих водолазах?
Если группа из АТП не поспешит, Мёрдоку придется поразмыслить, на что способны они четверо.
Можно, конечно, попытаться атаковать в духе Рэмбо — вчетвером. Но вряд ли из этого выйдет что-то путное. Котики добиваются результатов, действуя согласованно, по тщательно продуманному плану, а не врываясь и паля во все стороны с горящими глазами. К тому же у них нет ни гранат, ни взрывчатки; попади они на борт, их окажется как минимум в десять раз меньше. Позволить просто так себя застрелить — какой смысл?
Разумнее всего вернуться на «Богхаммер» и попробовать связаться через спутник с «Домом Прерий». Возможно, воздушный десант уже в пути, даже если атака Котиков с АТП и отменена.
В пути? Уже не раз Пентагон и нерешительная администрация, сдрейфив, отменяли решающую атаку в самый последний момент. Может быть, и воздушную, и подводную часть операции отменили, не позаботившись уведомить об этом четверку Котиков в порту?
Перспектива не из приятных. И тут из подводной тьмы материализовались знакомые фигуры в черных гидрокостюмах, с баллонами регенераторов на спине. Было слишком темно, чтобы распознать под прозрачными масками лица, но очертания огромной фигуры Маккензи уже радовали глаз.
Мёрдок быстро пересчитал прибывших. Результат его встревожил: в группе оказалось десять человек, а с «Нассау» ему передали, что отправляются двенадцать. Кого не хватает?
Однако выяснять было некогда. В молчании Котики быстро поделились на две группы. Как и при первой попытке, они поднимутся на борт раздельно, но на этот раз с одного — правого — борта, чтобы их не заметили с причала.
Распаковав лежавшее на «санях» снаряжение, прибывшие Котики раздвинули штурмовые шесты и приготовили оружие. Еще несколько секунд — и двое первых уже карабкаются наверх по борту «Йюдюки Мару».
* * *
01.21 (22.21 по Гринвичу)
В акватории гавани Бендер-Э Аббас.
Док Эллсуорт вынырнул на поверхность под бетонным пирсом с деревянным настилом, тянувшимся на запад от каменного мола. Секундой спустя рядом вынырнул Кобурн, и Док помог ему добраться до скользкого от тины кнехта.
Как выяснилось, они оказались под заправочным пирсом. На пришвартованный к нему сторожевик класса «Комбаггант-2» матросы тянули топливные шланги.
«Комбаттант-2» — французское судно водоизмещением 249 тонн с экипажем около тридцати человек. Изначально оснащавшиеся противокорабельными ракетами «Гарпун», иранские «Комбаттанты» вооружены только скорострельной 76-миллиметровой пушкой в носовой башне и 40-миллиметровым зенитным орудием на корме. Впрочем, Дока беспокоили не столько орудия, сколько люди на юте.
Но в первую очередь Док думал о своем подопечном. Стоило Кобурну уцепиться за кнехт, как Эллсуорт сорвал с него маску и, насколько позволяло освещение, осмотрел лицо. У ноздрей Кобурна запеклась кровь... возможно, из лопнувшего сосуда. Слава Богу, нет пены ни из носа, ни изо рта: значит, легкие не повреждены. Скорее всего сосуд лопнул от учащенного дыхания.
Однако это почти наверняка означало отравление углекислым газом. Симптомов такого отравления несколько, и основные — сонливость, помутнение сознания и иногда головная боль как следствие сужения сосудов мозга.
— Как самочувствие? — прошептал он на ухо Кобурну. — Голова?
— Голова трещала, как с похмелья, — признался Кобурн. — Сейчас полегче.
— Дрожь в руках? Тошнота? Боль в груди?
— Ничего такого. — Кобурн мотнул головой.
Говорил он внятно и спокойно. Маккензи вовремя распознал беду. Все коварство отравления углекислым газом заключается в том, что оно подкрадывается незаметно, сбивая с толку, замутняя сознание, заставляя дышать чаще и глубже... что еще усугубляет ситуацию. Всего два лишних процента углекислого газа в дыхательной смеси заставляют человека задыхаться. Десять процентов лишают движения, пятнадцать — спазм и паралич. Смерть наступает отнюдь не от газа: человек просто тонет.
Ясно только одно: им нельзя больше рисковать, позволяя Кобурну погружаться. Док махнул рукой в сторону мола. Там, на наваленных под пирсом камнях и бетонных блоках они смогут укрыться и, на всякий случай, приготовить свои автоматы.
Хоронясь в тени, они стали пробираться к берегу.
* * *
01.21 (22.21 по Гринвичу)
Грузовое судно «Йюдюки Мару».
Гавань Бендер-Э Аббас.
Маккензи лез по шесту первым. Последний раз он делал это в открытом море, под покровом ночной темноты. Сейчас тоже ночь... но света фонарей на берегу и на палубе «Йюдюки Мару» вполне достаточно, чтобы разглядеть его фигуру на борту корабля.
На деле, однако, черная одежда неплохо маскировала его на фоне черной обшивки, да и сами места подъема Котики выбрали продуманно, чтобы их труднее всего было заметить с берега. И все же патруль с проходящего катера или матросы с соседних судов могли глянуть не туда и не вовремя. Что тогда? Они могут решить, что поднимающийся на борт водолаз — участник «спасательных работ» на японском судне... а могут поднять тревогу. Безопасность заключалась в быстром, без задержек на открытых местах подъеме.
Добравшись почти до самого верха и уцепившись за клюз, он услышал голоса с палубы над его головой.
— Дококара кимасита ка?
— А, Осака кара кимасита.
Удерживаясь одной рукой за шест, Маккензи вытащил свой «хаш паппи». На этот раз они не связывались с лазерными прицелами: устройства были слишком чувствительны к морской воде, чтобы выдержать подводный переход в АТП.
К черту хирургическую точность. Действовать предстояло быстро и жестоко.
* * *
01.21 (22.21 по Гринвичу)
Заправочный пирс.
Гавань Бендер-Э Аббас.
Док поддерживал Кобурна за локоть всю дорогу вдоль пирса к земле. Пробираясь мимо сторожевика, они слышали гортанные голоса иранцев на палубе. От сторожевика до берега им оставалось преодолеть не больше десяти ярдов.
В ста ярдах к северу от них у ремонтной стенки стоял ярко освещенный «Йюдюки Мару». Высунув голову из воды, Док видел участок правого борта... и две маленькие черные фигурки, карабкающиеся наверх.
Черт! Если кто-нибудь с заправочного пирса посмотрит в ту сторону...
* * *
01.21 (22.21 по Гринвичу)
Грузовое судно «Йюдюки Мару».
Гавань Бендер-Э Аббас.
Двенадцатью футами левее Маккензи на борт по второму шесту поднимался Косцюшко с пистолетом в руке. Маккензи бесшумно обменялся с ним условными знаками: три... два... один... Ну!
Выпрямившись во весь рост, Маккензи и Косцюшко одновременно выросли над фальшбортом, откинулись назад и, стремительно прицелившись, одновременно открыли огонь. Хлопки выстрелов прозвучали не громче, чем проникновение пули в тело. Двое японских часовых оказались под перекрестным огнем, дергаясь от все новых и новых попаданий. Автоматы выпали из рук и грохнулись на палубу; один часовой рухнул на месте, второй сделал три шага назад, чуть не упав за фальшборт, но удержался, упал на колени и только после этого опрокинулся на спину в лужу крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46