Хочешь верь, хочешь нет. Я начинаю любить эту старушку, и храм Астродель тут ни при чем. Не хочу портить ей жизнь. Если Эдвард Шубридж — нестоящий человек, тогда она узнает, что он умер, и сможет спать спокойно.
Джордж усмехнулся:
— Ох и хитрая ты, Бланш! Как ни крути, ты все в выигрыше. Почему бы тебе не взяться за расследование какого-нибудь преступления, малышка? Ты могла бы отгрохать целый Тадж-Махал.
— Джордж Ламли, — холодно сказала Бланш, — ты выпил четыре бутылки пива, да и перед тем, как сюда явиться, уж, конечно, успел горло промочить. Отправляйся-ка домой. Завтра тебе ехать в Брайтон. И если случайно нападешь там на след Эдварда Шубриджа, не вздумай к нему заявиться.
Джордж пожал плечами:
— Ладно, дорогая. Как скажешь. Ты у нас за главного. Из десяти человек, бывших членами одновременно двух гольф-клубов — Тивертонского и Кроуборо-Бикон, — двое мужчин и две женщины умерли. Осталось четверо мужчин и две женщины. Из двух женщин одна вот уже два года жила с мужем в Родезии, а другая — старая дева пятидесяти четырех лет — по-прежнему жила в Кроуборо, но как только Буш прочел донесение о ней, ему стало ясно, что она вне подозрений. Из четырех мужчин один сейчас жил в Тивертоне, — семидесятипятилетний старик, бывший английский священник; другой сорокалетний член фондовой биржи — жил в Кроуборо, был женат и имел четверых детей до восемнадцати лет. (Буш, решив, что лучше перестраховаться, установил за ним наблюдение, но в глубине души был уверен, что все это впустую). Еще один человек был капитаном танкера, который в это время находился на полпути из Лондона в Бахрейн; во время обоих похищений этот человек также был в море. Четвертый — мужчина под сорок, со скромными, но независимыми средствами — жил один в своем доме в Уилтшире и держал заморских птиц — в основном, золотых и китайских фазанов и волнистых попугайчиков. Звали этого человека Джордж Ламли.
Глава 6
Мисс Рейнберд сидела у себя в гостиной и думала о только что закончившемся визите мадам Бланш. Мисс Рейнберд чувствовала облегчение от того, что могла пока отложить решение вопроса о доверии к этой женщине. Мисс Рейнберд была рада, что можно просто сидеть и слушать и когда надо отвечать и задавать вопросы. Она знала, что остается независимой, пока в глубине ее души не свершится помимо ее воли, выбор между верой и неверием.
Во время сегодняшнего посещения (Мисс Рейнберд не могла заставить себя называть это сеансами), которое прошло довольно успешно. Мисс Рейнберд была несколько разочарована тем, что только Шолто явился мадам Бланш и говорил с ними через Генри. Ей не нравилось, что Шолто лезет вперед. Он всегда доставлял ей одни неприятности. Правда, он еще не достиг Высшей Просветленности, и мисс Рейнберд не исключала проявления в нем доселе скрытых положительных черт.
Она протянула руку к телефону и набрала номер справочного. Шолта сказал, что ребенок был усыновлен четой Шубриджей, И что Шубридж — он никогда ей не нравился, в его взгляде и внешности было что-то змеиное — получил кругленькую сумму, чтобы уехать и завести собственное дело. Шолто сказал, что скорее всего Шолто открыл собственный гараж, но точно ничего не известно, потому что, когда сделка была заключена и деньги выплачены, он больше ничего не хотел знать о Шубридже. И тут Шолто замолчал, ускользая по длинному светящемуся коридору туда, где он был уже не досягаем даже для Генри. В этом был весь Шолто, он просто умыл руки. Но, к счастью, помогла Гарриет. Нет, сама она оставалась невидимкой, но стала показывать картинки, как когда-то снимки из своего альбома. Появился гараж, приморский городок, пристань, а потом — мальчик и сельский дом. Все это в описании мадам Бланш выглядело очень мило. (Господи, почему вечно так трудно дозвониться до справочного? От этих мерзких гудков уже в ушах звенит!) Мальчик купается в реке, охотится за птичьими гнездами, играет с собакой, и, наконец, вся семья стоит на железнодорожной платформе с чемоданами; видно едут куда-то отдыхать, на заднем плане большая вывеска с названием станции.
Мисс Рейнберд мысленно услышала голос Бланш.
— Не могу разглядеть названия. Уэстон…, а дальше не видно… Боже, сколько народу кругом! А, вот теперь вижу. Кто-то нагнулся за чемоданом. Уэстон-сьюпер-Мэр.
Наконец гудки смолкли, и голос в трубке ответил:
— Справочное. Слушаю вас.
Мисс Рейнберд попросила номер телефона гаражей Шубриджа в Уэстон-сьюпер-Мэр. Мадам Бланш говорила, что видит современный гараж.
Получив номер телефона гаража, мисс Рейнберд записала его в блокнот и смотрела на него, думая, что же такое она собирается с ним делать и надо ли что-то делать вообще. След терялся в Уэстоне… Видимость пропала, и Бланш пришла в себя. Она все помнила и была уверена, что в следующий раз им удастся узнать больше. Мисс Рейнберд решила пока ничего не предпринимать. Выжидательная позиция была не в ее характере, но в такой ситуации вполне ее устраивала.
Наведение справок в Брайтоне заняло у Джорджа немало времени и дало некоторые результаты, хотя до окончательного успеха было еще далеко. Сначала Джорджу повезло, а потом ему показалось, что поиски зашли в тупик. Узнав в Брайтоне адрес Шубриджа, он нашел по этому адресу приличный дом с плоской крышей, стоявший возле узкой дороги ярдах в двухстах от берега моря. Дом был трехэтажный, с узким фасадом, ухоженный, свежевыкрашенный зеленой краской. Латунная отделка и ручка входной двери были начищены до блеска. Джорджу открыла прислуга, и он спросил, нельзя ли видеть хозяина. Изрядная порция обаяния, немного лести — и наконец его провели в гостиную.
Хозяин — старик лет семидесяти с лишним — сидел в кресле у камина. На коленях у него лежала книга, а возле кресла были разбросаны газеты. Рядом на столике стоял телефон, на камине — большой телевизор. Хозяином оказался некий мистер Хэнсон, бывший мясник, который раньше владел в городе маленьким магазинчиком. Это был самый тощий мясник, какого Джордж когда-либо видел. Он словоохотливо сообщил гостю, что жестоко мучается ревматизмом и большую часть дня читает, смотрит телевизор и, изучая сводки на бегах, делает ставки по телефону. Джордж объяснил ему, что работает в Солсбери в юридической конторе и разыскивает Шубриджей в связи с тем, что дальний родственник оставил им небольшое наследство. Мистер Хэнсон, которому надоело его одиночество, был рад поболтать с неожиданным гостем и не стал проверять у него удостоверение. Он сказал, что хорошо знает семью Шубриджей. После переезда из Уэстон-сьюпер-Мэр они два года жили в этом доме, пока Шубридж не присмотрел подходящую для покупки гостиницу. Он купил большую гостиницу на побережье и занял там с семьей верхний этаж. Пока они жили в Брайтоне, мистер Хэнтон поставлял мясо для нужд гостиницы и близко с ним познакомился. А когда Шубриджи собрались уезжать из Брайтона, он купил у них этот дом, два верхних этажа переоборудовал в квартиру для сдачи внаем, а сам поселился на первом этаже.
Гостиница называлась «Аргента». Шубридж немало потрудился, чтобы сделать ее доходным предприятием. А через семь лет продал и уехал из Брайтона. Куда — мистер Хэнсон не знал. И в «Аргенте» никто не мог бы сказать это Джорджу, потому что два года назад ее снесли, а на ее месте построили жилой дом. Шубридж был хорошим дельцом. Мистер Хэнсон отлично его знал. Они оба были членами клуба консерваторов и Ротари-клуба. Гараж в Уэстоне Шубридж наверняка продал очень выгодно, но еще более прибыльным делом, судя по всему, была продажа гостиницы. Кроме того, мистер Хэнсон знал, что Шубридж с умом вкладывал деньги в акции и вовремя продавал их, когда они поднимались в цене. Он не любил долго задерживаться на чем-то одном и упускать при этом другие возможности. Какова дальнейшая судьба Шубриджей, мистер Хэнсон понятия не имел. Может быть, умерли — кроме сына, конечно. Ему сейчас должно быть за тридцать.
— А мальчиком какой он был? — спросил Джордж.
— Да как все. Иногда немного неуравновешенный. Когда он приезжал из школы, он жил в гостинице, а это не очень хорошо. Знаете, в гостиницах всякий народ встречается.
— Чем он занялся, когда окончил школу?
— Некоторое время работал у отца, изучал дело. Потом уехал, чтобы заняться тем же самостоятельно. Сначала, по-моему, в Лондон. А потом — за границу. Точно не знаю. Мне он нравился. Хотя некоторые говорили, что он настоящий ублюдок, когда на него находит. До девочек был охоч. Раз или два в «Аргенте» случались неприятности. Я слышал об этих делах на кухне, когда доставлял мясо. Что бы не стряслось в гостинице, все всегда известно на кухне. Насколько я знаю, с одной девчонкой он совсем запутался, и ему пришлось рано жениться. Наверное, другого выхода не было. Кто-то из «Аргенты» после того, как ее продали, встречал его в Лондоне. Впрочем, не знаю. Память теперь иногда меня подводит.
— В какой школе он учился?
— Лансинг-Колледж. Это недалеко отсюда, на побережье. Шубридж считал, лучше, если мальчик будет оставаться в школе на неделю, чтобы не болтаться все время в гостинице. Может быть, в школе вам помогут?
— Каким образом?
— Ну, есть же у них наверняка какой-нибудь клуб выпускников. Взаимная поддержка, контакты и все такое. Они могут знать его адрес.
Джордж улыбнулся:
— Вам надо сыщиком работать, мистер Хэнсон. Старик кивнул:
— Приходилось в свое время. Когда в лавке отпускаешь товар в долг, того и гляди придется разыскивать какого-нибудь пройдоху, который исчезнет, не расплатившись. Некоторым, конечно, удается улизнуть, но это только потому, что за множеством дел не хочется тратить время на поиски. Никто не может исчезнуть вот так! — он щелкнул пальцами. — В наше-то время, в наш век. Куда бы человек не подался, он везде волей-неволей оставляет след. Ох, скажу я вам, сколько изворотливости проявляют некоторые, чтобы только не заплатить по счету какие-нибудь три фунта.
И мистер Хэнсон еще полчаса рассказывал об этом, угощая Джорджа виски с водой, которое принесла им прислуга. Джордж с удовольствием посидел со стариком — из милосердия, в благодарность за помощь и ради виски.
Ближе к вечеру Джордж с Альбертом приехали в Лансинг, и Джордж поговорил с казначеем школы. Казначей был примерно одного возраста с Эдвардом Шубриджем, рассказывал, что дружил с Эдвардом, когда тот, держа гостиницу на юге Франции, приезжал отдыхать в Брайтон. Теперь след Шубриджа потерялся. Джордж решил переночевать в Брайтоне и на другой день продолжить поиски. Не то что ему самому или Альберту этого очень хотелось, но выбора не было. Джордж стремился поскорее покончить с этой суетой и заняться садовым бизнесом. Он решил, что фургон будет зеленым, и с обеих сторон на нем надо нарисовать огромный желтый подсолнух с черной сердцевиной, а вокруг него разместить надпись: «Солнечные сады Ламли». И та же эмблема будет на бланках фирмы. Джорджу не терпелось приняться за дело.
***
Пока Джордж разыскивал Эдварда Шубриджа, Буш тоже вел поиски. От местной полиции начали поступать донесения из обозначенных районов юга Англии, Сэнгвил запускал полученные данные в свой компьютер. В одних районах полиция выполняла задание добросовестно, насколько позволяла загруженность другой работой и людские ресурсы. В других — менее добросовестно. Несколько твердокаменных начальников полиции вообще ничего не предпринимали, ожидая нагоняя из Скотленд-Ярда. Иногда какой-нибудь местный констебль вместо того, чтобы объезжать свой участок на велосипеде или мотоцикле, не желая мерзнуть на холодном ветру, составлял сводку просто по памяти. Поступили уже сотни донесений. Их обработка для ввода в компьютер была делом нескорым, еще больше времени уходило на уточнения и проверки. Буш искал иголку в стоге сена. В такой ситуации ему ничего не оставалось делать, как сосредоточиться на нескольких именах, которые всплыли при проверке списков двух гольф-клубов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Джордж усмехнулся:
— Ох и хитрая ты, Бланш! Как ни крути, ты все в выигрыше. Почему бы тебе не взяться за расследование какого-нибудь преступления, малышка? Ты могла бы отгрохать целый Тадж-Махал.
— Джордж Ламли, — холодно сказала Бланш, — ты выпил четыре бутылки пива, да и перед тем, как сюда явиться, уж, конечно, успел горло промочить. Отправляйся-ка домой. Завтра тебе ехать в Брайтон. И если случайно нападешь там на след Эдварда Шубриджа, не вздумай к нему заявиться.
Джордж пожал плечами:
— Ладно, дорогая. Как скажешь. Ты у нас за главного. Из десяти человек, бывших членами одновременно двух гольф-клубов — Тивертонского и Кроуборо-Бикон, — двое мужчин и две женщины умерли. Осталось четверо мужчин и две женщины. Из двух женщин одна вот уже два года жила с мужем в Родезии, а другая — старая дева пятидесяти четырех лет — по-прежнему жила в Кроуборо, но как только Буш прочел донесение о ней, ему стало ясно, что она вне подозрений. Из четырех мужчин один сейчас жил в Тивертоне, — семидесятипятилетний старик, бывший английский священник; другой сорокалетний член фондовой биржи — жил в Кроуборо, был женат и имел четверых детей до восемнадцати лет. (Буш, решив, что лучше перестраховаться, установил за ним наблюдение, но в глубине души был уверен, что все это впустую). Еще один человек был капитаном танкера, который в это время находился на полпути из Лондона в Бахрейн; во время обоих похищений этот человек также был в море. Четвертый — мужчина под сорок, со скромными, но независимыми средствами — жил один в своем доме в Уилтшире и держал заморских птиц — в основном, золотых и китайских фазанов и волнистых попугайчиков. Звали этого человека Джордж Ламли.
Глава 6
Мисс Рейнберд сидела у себя в гостиной и думала о только что закончившемся визите мадам Бланш. Мисс Рейнберд чувствовала облегчение от того, что могла пока отложить решение вопроса о доверии к этой женщине. Мисс Рейнберд была рада, что можно просто сидеть и слушать и когда надо отвечать и задавать вопросы. Она знала, что остается независимой, пока в глубине ее души не свершится помимо ее воли, выбор между верой и неверием.
Во время сегодняшнего посещения (Мисс Рейнберд не могла заставить себя называть это сеансами), которое прошло довольно успешно. Мисс Рейнберд была несколько разочарована тем, что только Шолто явился мадам Бланш и говорил с ними через Генри. Ей не нравилось, что Шолто лезет вперед. Он всегда доставлял ей одни неприятности. Правда, он еще не достиг Высшей Просветленности, и мисс Рейнберд не исключала проявления в нем доселе скрытых положительных черт.
Она протянула руку к телефону и набрала номер справочного. Шолта сказал, что ребенок был усыновлен четой Шубриджей, И что Шубридж — он никогда ей не нравился, в его взгляде и внешности было что-то змеиное — получил кругленькую сумму, чтобы уехать и завести собственное дело. Шолто сказал, что скорее всего Шолто открыл собственный гараж, но точно ничего не известно, потому что, когда сделка была заключена и деньги выплачены, он больше ничего не хотел знать о Шубридже. И тут Шолто замолчал, ускользая по длинному светящемуся коридору туда, где он был уже не досягаем даже для Генри. В этом был весь Шолто, он просто умыл руки. Но, к счастью, помогла Гарриет. Нет, сама она оставалась невидимкой, но стала показывать картинки, как когда-то снимки из своего альбома. Появился гараж, приморский городок, пристань, а потом — мальчик и сельский дом. Все это в описании мадам Бланш выглядело очень мило. (Господи, почему вечно так трудно дозвониться до справочного? От этих мерзких гудков уже в ушах звенит!) Мальчик купается в реке, охотится за птичьими гнездами, играет с собакой, и, наконец, вся семья стоит на железнодорожной платформе с чемоданами; видно едут куда-то отдыхать, на заднем плане большая вывеска с названием станции.
Мисс Рейнберд мысленно услышала голос Бланш.
— Не могу разглядеть названия. Уэстон…, а дальше не видно… Боже, сколько народу кругом! А, вот теперь вижу. Кто-то нагнулся за чемоданом. Уэстон-сьюпер-Мэр.
Наконец гудки смолкли, и голос в трубке ответил:
— Справочное. Слушаю вас.
Мисс Рейнберд попросила номер телефона гаражей Шубриджа в Уэстон-сьюпер-Мэр. Мадам Бланш говорила, что видит современный гараж.
Получив номер телефона гаража, мисс Рейнберд записала его в блокнот и смотрела на него, думая, что же такое она собирается с ним делать и надо ли что-то делать вообще. След терялся в Уэстоне… Видимость пропала, и Бланш пришла в себя. Она все помнила и была уверена, что в следующий раз им удастся узнать больше. Мисс Рейнберд решила пока ничего не предпринимать. Выжидательная позиция была не в ее характере, но в такой ситуации вполне ее устраивала.
Наведение справок в Брайтоне заняло у Джорджа немало времени и дало некоторые результаты, хотя до окончательного успеха было еще далеко. Сначала Джорджу повезло, а потом ему показалось, что поиски зашли в тупик. Узнав в Брайтоне адрес Шубриджа, он нашел по этому адресу приличный дом с плоской крышей, стоявший возле узкой дороги ярдах в двухстах от берега моря. Дом был трехэтажный, с узким фасадом, ухоженный, свежевыкрашенный зеленой краской. Латунная отделка и ручка входной двери были начищены до блеска. Джорджу открыла прислуга, и он спросил, нельзя ли видеть хозяина. Изрядная порция обаяния, немного лести — и наконец его провели в гостиную.
Хозяин — старик лет семидесяти с лишним — сидел в кресле у камина. На коленях у него лежала книга, а возле кресла были разбросаны газеты. Рядом на столике стоял телефон, на камине — большой телевизор. Хозяином оказался некий мистер Хэнсон, бывший мясник, который раньше владел в городе маленьким магазинчиком. Это был самый тощий мясник, какого Джордж когда-либо видел. Он словоохотливо сообщил гостю, что жестоко мучается ревматизмом и большую часть дня читает, смотрит телевизор и, изучая сводки на бегах, делает ставки по телефону. Джордж объяснил ему, что работает в Солсбери в юридической конторе и разыскивает Шубриджей в связи с тем, что дальний родственник оставил им небольшое наследство. Мистер Хэнсон, которому надоело его одиночество, был рад поболтать с неожиданным гостем и не стал проверять у него удостоверение. Он сказал, что хорошо знает семью Шубриджей. После переезда из Уэстон-сьюпер-Мэр они два года жили в этом доме, пока Шубридж не присмотрел подходящую для покупки гостиницу. Он купил большую гостиницу на побережье и занял там с семьей верхний этаж. Пока они жили в Брайтоне, мистер Хэнтон поставлял мясо для нужд гостиницы и близко с ним познакомился. А когда Шубриджи собрались уезжать из Брайтона, он купил у них этот дом, два верхних этажа переоборудовал в квартиру для сдачи внаем, а сам поселился на первом этаже.
Гостиница называлась «Аргента». Шубридж немало потрудился, чтобы сделать ее доходным предприятием. А через семь лет продал и уехал из Брайтона. Куда — мистер Хэнсон не знал. И в «Аргенте» никто не мог бы сказать это Джорджу, потому что два года назад ее снесли, а на ее месте построили жилой дом. Шубридж был хорошим дельцом. Мистер Хэнсон отлично его знал. Они оба были членами клуба консерваторов и Ротари-клуба. Гараж в Уэстоне Шубридж наверняка продал очень выгодно, но еще более прибыльным делом, судя по всему, была продажа гостиницы. Кроме того, мистер Хэнсон знал, что Шубридж с умом вкладывал деньги в акции и вовремя продавал их, когда они поднимались в цене. Он не любил долго задерживаться на чем-то одном и упускать при этом другие возможности. Какова дальнейшая судьба Шубриджей, мистер Хэнсон понятия не имел. Может быть, умерли — кроме сына, конечно. Ему сейчас должно быть за тридцать.
— А мальчиком какой он был? — спросил Джордж.
— Да как все. Иногда немного неуравновешенный. Когда он приезжал из школы, он жил в гостинице, а это не очень хорошо. Знаете, в гостиницах всякий народ встречается.
— Чем он занялся, когда окончил школу?
— Некоторое время работал у отца, изучал дело. Потом уехал, чтобы заняться тем же самостоятельно. Сначала, по-моему, в Лондон. А потом — за границу. Точно не знаю. Мне он нравился. Хотя некоторые говорили, что он настоящий ублюдок, когда на него находит. До девочек был охоч. Раз или два в «Аргенте» случались неприятности. Я слышал об этих делах на кухне, когда доставлял мясо. Что бы не стряслось в гостинице, все всегда известно на кухне. Насколько я знаю, с одной девчонкой он совсем запутался, и ему пришлось рано жениться. Наверное, другого выхода не было. Кто-то из «Аргенты» после того, как ее продали, встречал его в Лондоне. Впрочем, не знаю. Память теперь иногда меня подводит.
— В какой школе он учился?
— Лансинг-Колледж. Это недалеко отсюда, на побережье. Шубридж считал, лучше, если мальчик будет оставаться в школе на неделю, чтобы не болтаться все время в гостинице. Может быть, в школе вам помогут?
— Каким образом?
— Ну, есть же у них наверняка какой-нибудь клуб выпускников. Взаимная поддержка, контакты и все такое. Они могут знать его адрес.
Джордж улыбнулся:
— Вам надо сыщиком работать, мистер Хэнсон. Старик кивнул:
— Приходилось в свое время. Когда в лавке отпускаешь товар в долг, того и гляди придется разыскивать какого-нибудь пройдоху, который исчезнет, не расплатившись. Некоторым, конечно, удается улизнуть, но это только потому, что за множеством дел не хочется тратить время на поиски. Никто не может исчезнуть вот так! — он щелкнул пальцами. — В наше-то время, в наш век. Куда бы человек не подался, он везде волей-неволей оставляет след. Ох, скажу я вам, сколько изворотливости проявляют некоторые, чтобы только не заплатить по счету какие-нибудь три фунта.
И мистер Хэнсон еще полчаса рассказывал об этом, угощая Джорджа виски с водой, которое принесла им прислуга. Джордж с удовольствием посидел со стариком — из милосердия, в благодарность за помощь и ради виски.
Ближе к вечеру Джордж с Альбертом приехали в Лансинг, и Джордж поговорил с казначеем школы. Казначей был примерно одного возраста с Эдвардом Шубриджем, рассказывал, что дружил с Эдвардом, когда тот, держа гостиницу на юге Франции, приезжал отдыхать в Брайтон. Теперь след Шубриджа потерялся. Джордж решил переночевать в Брайтоне и на другой день продолжить поиски. Не то что ему самому или Альберту этого очень хотелось, но выбора не было. Джордж стремился поскорее покончить с этой суетой и заняться садовым бизнесом. Он решил, что фургон будет зеленым, и с обеих сторон на нем надо нарисовать огромный желтый подсолнух с черной сердцевиной, а вокруг него разместить надпись: «Солнечные сады Ламли». И та же эмблема будет на бланках фирмы. Джорджу не терпелось приняться за дело.
***
Пока Джордж разыскивал Эдварда Шубриджа, Буш тоже вел поиски. От местной полиции начали поступать донесения из обозначенных районов юга Англии, Сэнгвил запускал полученные данные в свой компьютер. В одних районах полиция выполняла задание добросовестно, насколько позволяла загруженность другой работой и людские ресурсы. В других — менее добросовестно. Несколько твердокаменных начальников полиции вообще ничего не предпринимали, ожидая нагоняя из Скотленд-Ярда. Иногда какой-нибудь местный констебль вместо того, чтобы объезжать свой участок на велосипеде или мотоцикле, не желая мерзнуть на холодном ветру, составлял сводку просто по памяти. Поступили уже сотни донесений. Их обработка для ввода в компьютер была делом нескорым, еще больше времени уходило на уточнения и проверки. Буш искал иголку в стоге сена. В такой ситуации ему ничего не оставалось делать, как сосредоточиться на нескольких именах, которые всплыли при проверке списков двух гольф-клубов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39