Начнём?
Чем больше он спрашивал Трои, тем отрывистей становились её ответы и тем бледнее делалось лицо. Ответив на его последний вопрос, она сказала: «Ну вот, теперь ты знаешь столько же, сколько и я».
Голос у неё был резкий, напряжённый.
— В чем дело? — спросил Аллейн. — Что тебя тревожит?
— Рори, ведь в тот вечер она стучала ко мне в дверь, а когда я отворила, её уже не было. А ещё раньше она хотела что-то мне рассказать, а я позволила мистеру Лазенби увести её, потому что у меня болела голова и потому что она, бедняга, наводила на меня тоску своими разговорами. Её что-то мучило, и, кто знает, может, все кончилось бы по-другому, если бы я дала ей возможность высказаться? Кто может теперь ответить на этот вопрос?
— Думаю, я могу. Клянусь тебе, я убеждён, что, если бы ваш разговор состоялся, это ничего бы не изменило. Обещаю тебе: если я узнаю, что это не так, то сам тебе скажу.
— Не могу простить себе.
— Можешь. Что же, ты теперь не будешь избегать скучных людей из опасения, что их убьют?
— Рори!
— Ну хорошо, родная. Я все понимаю. Но скажу тебе одно: я убеждён, что твоя мигрень только спасла тебя от нудного разговора. Ну как, полегчало?
— Немного.
— И прекрасно. Ещё один вопрос. Ты не запомнила названия улицы, где была лавка старьёвщика, возле которой ты столкнулась с Хьюсонами?
— По-моему, Паромная.
— А что представляет собой лавка?
— Было очень темно и… впрочем, погоди, там была такая облезлая дощечка… Доктор Натуш посветил фонариком, и я прочла: «Джо Бэг. Агент по продаже».
— Прекрасно. И именно там они обнаружили свой клад?
— Да. Они вчера туда ездили из Лонгминстера.
— Думаешь, это Констебль?
— Понятия не имею. Манера его, и написано великолепно.
— Что же они собираются теперь делать?
— Хотят показать картину эксперту. Если это оригинал, они, по-моему, вернутся в эти края и будут рыскать дальше. Такую же идею, кажется, вынашивает мистер Лазенби.
— Ты говорила, у тебя возникло сомнение, что он священник?
— Да, но сама не знаю почему.
— И левая глазница у него пустая?
— Я видела только мельком, но мне так показалось. Послушай, Рори…
— Да?
— Тот человек, который убил Андропулоса, этот Фолджем, или Артист… ты знаешь, как он выглядит?
— В общем-то нет. У нас есть плохая фотография двухлетней давности, но на ней он весь бородатый и волосатый, как Дед Мороз. На том фото у него два глаза, но ходят слухи, что во время побега он получил какую-то травму и после этого его долго никто не видел. Одни говорят, у него обезображено лицо, другие — что лицо не задето. Был даже слух, что он по своей воле подвергался какой-то операции, чтобы изменить внешность. Мы знаем лишь одно: существует некий физический дефект.
— Рори, ответь мне, пожалуйста: ты считаешь, что он у нас на теплоходе? Почему?
— До моего приезда сюда я так не думал. Но теперь…
— Когда «теперь»? После того как ты увидел?…
— Тело? Да. Вообще-то надо подождать результатов вскрытия. Но думаю, оно покажет, что она не утонула, а была убита, причём точно так же, как Андропулос. И думаю, что убийца Артист.

Глава VII.
ПРОЦЕДУРА СЛЕДСТВИЯ
— Итак, — продолжил Аллейн, — мы приступили к следствию. Хотя у Тиллотсона не хватало людей, он выделил нам в помощь несколько человек и сам вместе с инспектором Бонни из Лонгминстера делал все, чтобы нам помочь. Но поскольку дело вели Мы, основное бремя ложилось на нас. Мы связались с рядом стран и Международной полицией, но они знали ещё меньше нас. Следует отметить, что в отличие от других воротил уголовного мира, которые обычно пользуются услугами наёмных убийц, Артист предпочитал выполнять свою чёрную работу собственноручно.
В первую очередь мне предстояло разобраться в сведениях, полученных от жены, выбрать главное и откинуть лишнее. Попробуйте и вы заняться тем же.
Человек во втором ряду навострил уши.
— На палубе мы не нашли никаких следов, — продолжил Аллейн. — Матрац и одеяла были убраны, палуба чисто вымыта. Зато на берегу мы нашли немало. В районе Кроссдайка, откуда исчезла убитая, группа Фокса обнаружила неподалёку от того места, где стоял на причале «Зодиак», следы вмятин — то ли от женских туфель с квадратными каблуками, то ли от модных ныне мужских сапог. По следам было видно, что их владелец вперёд шёл легко, назад же двигался, таща тяжёлую ношу. Вот увеличенные фотографии следов, снятые агентом Томпсоном. Следы были смазаны: либо кто-то пытался их уничтожить, либо по ним протащили какой-то тяжёлый предмет. Мистер Фокс, известный в Скотленд-Ярде своей дотошностью, тщательно исследовал весь прилегающий участок берега и шоссе. Вот фотографии того, что он обнаружил: следы подошв, лужица масла на обочине недалеко от причала и отпечатки шин, позволяющие предположить, что здесь некоторое время стоял мотоцикл. Идентичные отпечатки были обнаружены на шоссе выше Рэмсдайка. А в Кроссдайке на ветке колючего кустарника, видите, вот на этом снимке, был найден клочок синей материи, по цвету и характеру соответствующий пижаме убитой. Возникает вопрос: когда её везли здесь, была ли она ещё жива или уже убита? Да, Кармайкл?
Человек во втором ряду потёр своей ручищей затылок.
— Сэр, — сказал он. — Судя по следам на берегу и по этому клочку синей материи, я бы сказал, что она, во всяком случае, была без сознания и с теплохода к мотоциклу её перенесли на руках.
— И в основном были бы правы, — сказал Аллейн. — Теперь дальше…
1
Трои и Аллейн вместе возвратились на «Зодиак». Доктор Натуш читал, сидя на палубе, все остальные были ещё на берегу. Трои направилась к доктору, который поднялся ей навстречу.
— Рори, — сказала Трои, — я тебе ещё не говорила, как внимателен был ко мне доктор Натуш: он угостил меня чудесным ленчем в Лонгминстере и очень помог мне сегодня днём, когда я потеряла сознание.
— Нам повезло, что вы оказались на «Зодиаке», — сказал Аллейн.
— Счастлив, что мог оказаться полезным, — ответил доктор с лёгким поклоном.
— Я рассказывала мужу, как вы беспокоились после исчезновения мисс Рикерби-Каррик и как мы с вами об этом беседовали.
— Да, но волновался я тогда не потому, что опасался за её жизнь. Для этого у меня не было никаких оснований. Просто она показалась мне чрезмерно возбуждённой.
— Была ли она возбуждена до такой степени, что могла сама совершить над собой насилие? — спросил Аллейн.
— Едва ли, — сказал Натуш, разглядывая свои руки. — Однако её состояние казалось мне каким-то неустойчивым. А такое иногда бывает и у самоубийц.
— Понятно. Ну-ну!
— Я что-то не так сказал, мистер Аллейн?
— Не то чтобы не так, но я просто представил себе ваше выступление в качестве свидетеля.
— Свидетеля защиты? — спокойно уточнил доктор.
— Да, именно защиты.
— Вероятно, мне придётся рассказать все это при перекрёстном допросе, — сказал доктор. — И раз уж мы заговорили на эту тему, позвольте мне дать вам совет: мне кажется, вашей жене не следует оставаться на «Зодиаке». У неё было тяжёлое потрясение, она подвержена приступам мигреней, и по-моему, перспектива пробыть ещё день на борту её несколько пугает.
— Нет, нет, — сказала Трои. — Теперь это вовсе меня не пугает.
— "Теперь", то есть когда здесь оказался ваш муж. Но он, я полагаю, будет очень занят. Простите мою настойчивость, но почему бы вам не снять номер в гостинице в Рэмсдайке или в Норминстере? Это совсем рядом.
— Я с вами вполне согласен, — сказал Аллейн, — но это было бы сопряжено с известными трудностями. Если отпустить отсюда мою жену…
— То кое-кто из нас и для себя может потребовать того же? И все-таки я предлагаю увезти её немедленно и подтвержу, что настаиваю на этом, как лечащий врач миссис Аллейн.
— Рори… ты считаешь, так будет лучше?
— Да, дорогая, безусловно. Как далеко отсюда до Норминстера? — спросил Аллейн, повернувшись в Натушу.
— Шесть миль и три восьмых.
— Какая точность!
— Доктор Натуш — картограф, — сказала Трои. — Ты непременно должен посмотреть его работу.
— С удовольствием, — вежливо ответил Аллейн. — В какой гостинице ты останавливалась, у Перси?
— Да.
— Я позвоню и, если у них есть свободный номер, закажу такси. Доктора нужно слушаться.
— Да, но…
— Что?
— У меня такое ощущение, будто я спасаюсь бегством, и думаю, что и другие расценят это так же.
— Ну и пусть расценивают.
— Хорошо.
— Тогда спустись в каюту и собери свои вещи.
— Хорошо. — Трои казалось, что, кроме этого «хорошо», они уже ничего не могут сказать друг другу. Она пошла в каюту.
— Вы, надеюсь, не в обиде за моё вмешательство, — сказал доктор. — У вашей супруги большая сила воли, но мне думается, не следует подвергать её излишним нервным потрясениям. Кроме того, боюсь, если она останется на «Зодиаке», некоторые пассажиры будут с ней не слишком вежливы.
— Да?
— Мне кажется, у них не вызвала доверия версия насчёт потерянной горжетки.
— Вполне их понимаю, — сухо сказал Аллейн.
— Мне, пожалуй, следует вам кое-что сказать, — продолжил доктор. — Если вы обнаружите, что мисс Рикерби-Каррик убита — в чем, по-моему, нет сомнений, — я прекрасно понимаю, что попаду в число подозреваемых. Я говорю об этом только для того, чтобы вы не подумали, будто я хочу поставить себя в исключительное положение в качестве врача, пользующего вашу жену.
— Как вы думаете, — осторожно спросил Аллейн, — кто-нибудь из ваших спутников тоже считает, что совершено убийство?
— Они со мной не делятся, но полагаю — да.
— Значит, они понимают, что подвергнутся допросу?
— Не понять это могут только глупцы, а, на мой взгляд, все эти люди далеко не глупы, хотя по меньшей мере трое из них склонны заподозрить в убийстве меня.
— Почему?
— Да просто потому, что я эфиоп, а для них предпочтительно, чтобы виновным оказался темнокожий, а не белый.
Слушая раскаты его могучего голоса и разглядывая его непроницаемое лицо, Аллейн пытался понять, говорит ли сейчас в докторе своеобразный расизм наизнанку или он судит объективно.
— Надеюсь, вы ошибаетесь, — сказал он.
— Я тоже, — ответил Натуш.
— Кстати, Трои говорила мне, что вы нашли на палубе клочок материи?
— Хотите взглянуть? Он со мной. — Доктор вынул записную книжку и извлёк из неё конверт.
— Показать, где я нашёл его? — спросил он.
— Будьте любезны. Они прошли к корме.
— Вот здесь, — сказал Натуш. — Его заметила миссис Аллейн и решила, что нам следует его сохранить.
— Да, она мне говорила. Ну что ж, пора мне снова приниматься за свою не столь уж привлекательную работу. Очень вам обязан за то, что вы были так внимательны к моей жене.
— Ну что вы! Для меня большая честь, что она доверилась мне. Я, пожалуй, пойду пройдусь.
Аллейн, глядя ему вслед, увидел, как легко он спрыгнул на заросший травой берег, и отметил про себя удивительную координацию его движений, необыкновенную мощь и силу.
Он перевёл взгляд на плотину, где Фокс, судя по его довольному виду, что-то нашёл в кустарнике. Сойдя на берег, Аллейн забронировал по телефону номер в гостинице и заказал такси. Через полчаса он усадил жену в машину. Заметив своих попутчиков за столиком у местной пивной, Трои попросила шофёра остановиться и вышла. Хьюсоны, Лазенби и Поллок о чем-то тихо переговаривались. Кэли Бард развалился в кресле и мрачно смотрел в пивную кружку. Когда она подошла, Бард вскочил, остальные нехотя последовали его примеру.
— Меня выставили, — сказала она. — Муж считает, что я буду только помехой. Я бы предпочла остаться, но, надеюсь, вы поймёте, почему я уезжаю.
Все промолчали. Затем Кэли Бард обнял её за плечи и сказал:
— Ну, конечно, все ясно. Не будьте дурочкой. Чем скорее вы уедете в Норминстер, тем лучше. Скатертью дорожка.
— Вот это мило!
— Я ведь сразу же сказал, что вам следует покинуть «Зодиак», — вставил мистер Лазенби.
— Да, вы говорили.
— Для вашей же пользы, вы, конечно, понимаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25