Надзирательница поднялась. Роджер кивнул ей головой, но глаза его неотрывно смотрели на кухарку.
– Почему вы их отравили? – требовательно спросил он. Она смотрела на него бессмысленными глазами, как будто он говорил на непонятном для нее языке.
– Вы ведь знаете, что убили двоих людей, не так ли? Ее глаза наполнились слезами, но это было единственной реакцией на вопрос.
– И если миссис Моллоуз тоже умрет, вы будете повинны и в ее гибели!
Женщина молча смотрела на него круглыми от страха глазами. Как ни странно, ему было жаль ее.
– Она все время в таком состоянии? – спросил он надзирательницу.
– Да, сэр. Она производит впечатление…
– Это ложь! – пронзительным голосом воскликнула Морин О'Мелли, вскакивая с места. – Это мерзкая и злобная ложь! Я никого не убивала. Я всего лишь заставила их заснуть. Я бы никогда не причинила зла доктору… Она всегда была со мной так ласкова…
– Она не умрет, – сказал Роджер. – Правда, сейчас она очень больна, но жива и врачи полагают, что поправится.
– Благодарение Богу! Благодарение Богу и Святой Троице! Глаза О'Мелли заблестели от экстаза, все ее страхи мгновенно исчезли.
Роджер повернулся к надзирательнице.
– Принесите крепкого горячего чая… Потом снова обратился к Морин О'Мелли.
– Разве вы не хотите, чтобы она умерла?
– Это жестокий вопрос… Я бы за нее не пожалела собственной жизни… И вы это прекрасно знаете!
– Нет, ничего такого я не знаю! – заговорил Роджер более резко. – И, если бы вы не…
– Я не поджигала дома!
– Оставьте в покое пожар… Почему вы их усыпили? Она не ответила, отведя глаза в сторону.
– Если вы мне этого не расскажете, они могут повторить свою попытку.
– Повторить попытку? Какую попытку? – спросила женщина, дрожа с головы до ног. – Убить доктора Моллоуз, – ответил Роджер. Она затаила дыхание.
– Вы…, вы меня нарочно пугаете, да?
– Не глупите! Кто-то заставил вас подсыпать огромную дозу снотворного в их еду. Он вас уверил, что после этого они всего лишь заснут на короткое время и не будут испытывать никаких вредных последствий. Ведь так?
– Да… Все так…
– Но в действительности ему надо было усыпить их для того, чтобы они погибли в огне при пожаре…
– Бог свидетель, сэр, я этого не знала…
Роджер очень внимательно и придирчиво изучал лицо женщины и внезапно заметил нечто такое, что произвело на него впечатление удара обухом по голове. Между Морин О'Мелли и Джеймсом Донованом было несомненное сходство.
Он спросил совсем тихо:
– Ведь это был ваш брат, не правда ли? Морин О'Мелли окаменела.
– Вам велел так говорить Джеймс, правда? – настаивал Роджер.
И тогда она ответила хриплым шепотом.
– Видит Бог, – он, Джеймс.
– Ваш брат?
– Да, брат. В том то все и дело. И можете не спрашивать, где он сейчас. Я этого совсем не знаю.
– Когда вы видели его в последний раз?
– Когда? Вчера утром у нас дома.
– Значит, вы меня обманули, сказав, что это был приятель вашей двоюродной сестры. В действительности, наркотик вы получили от Джеймса?
Морин опустила голову:
– Да, тогда я сказала вам неправду. Это был мой родной брат, Джеймс.
– Скажите, Морин, а чем Джеймс объяснил свое желание заставить их спать?
– Он… Он сказал, что хочет раздобыть некоторые бумаги.
– Иными словами, хотел забраться в дом докторе Голбрета?
– Да, ваша правда, – тяжело вздохнула она, – чистая правда… Джеймс мне сказал, что у доктора Голбрета хранятся какие-то документы, на основании которых он легко может засадить брата в тюрьму. И что ему нужны всего каких-то полчасика… Но только, чтобы ему никто не мешал.
– Получается, что вы действовали, будучи уверенной, что ничего страшного не случится… Поверьте, вас никто не станет сильно винить, если вы расскажите без утайки решительно все, что произошло. Чем занимались Патрик и Джеймс в Лондоне?
– Патрик угодил в тюрьму, как будто без того мало неприятностей было, – снова горестно вздохнула Морин. Глаза ее были широко открыты.
– Я не знаю, инспектор. Клянусь, я не знаю. Их обоих угораздило, они попали в беду, это мне точно известно. Но я все не верю, что они виноваты. Мой брат Джеймс не мог поднять ни на кого руку. Нет, как хотите, а это был не Джеймс!
– Но, если не Джеймс, тогда кто же? – потребовал у нее ответа Роджер. – И не Патрик, ведь он в тюрьме. Значит, если ни тот и ни другой, тогда кто-то третий… Человек, который его шантажирует, заставляет идти на ужасные преступления, которые, возможно, сам Джеймс никогда бы не совершил… Так что, если это не дело рук Джеймса, тогда я еще сильнее хочу знать, где его найти, чтобы спасти!
– Как? Каким образом спасти?
– Раз его шантажируют, то выходит, что надо спасать от того человека, который это делает. Скажите, он…
В эту минуту Роджера осенило. Он не договорил. Точно также, как несколько минут назад до него дошло, что эта женщина принадлежит к семейству Донованов, так и сейчас ему пришло в голову, что есть такое место, где ее брата никогда никто не станет искать, но именно там-то ему удобнее всего скрываться.
– Он находится в лечебнице, не так ли? – спросил он вкрадчиво у Морин.
– Вы не человек, а сам дьявол! Вы умеете читать мои мысли.
Роджер ничего не сказал, но пожалел, что сейчас с ними нет надзирательницы. Подойдя к двери, он высунул голову в коридор и увидел ее с подносом в руках. Она несла чай.
– Вот и прекрасно. Войдите и последите за ней. Сам он поспешил вниз, в информационную, и отдал дополнительные указания об установлении слежки за квартирой миссис Моллоуз. После этого вернулся в свой кабинет, рассказал Вотту, что сделано и спросил:
– А что дальше?
– Приехал мистер Рейзон, сэр.
Рейзон, приземистый толстячок на коротких ножках, был приглашен немедленно.
– Вчера ночью вы были правы, мистер Уэст, – заявил он. – Этот пожар вызван фосфолом. Стоит ему загореться, и он распространяется с молниеносной быстротой. Дает феноменальный жар за весьма короткое время… Если не ошибаюсь, вы занимаетесь делом о гибели этого известного киноактера, не так ли?
– Да, но какую связь вы усматриваете между этими двумя событиями? Разве между ними есть что-нибудь общее?
– И еще какое! Во время киносъемок фосфол в слабых концентрациях используется для инсценировок всяческих пожаров, бомбежек и всего такого прочего… Так что человек, имеющий отношение к киностудии, без труда может раздобыть этот самый фосфол, который, разумеется, в свободную продажу не поступает.
Когда Рейзон ушел, Роджер распорядился, чтобы Вотт проверил изготовителей и поставщиков фосфола, сам же принялся за скрупулезное изучение донесения Сенделла.
Сенделл указывал, что он взял в охрану Джеймса Донована потому, что тот пользовался репутацией энергичного и серьезного работника. Он не видел никакого основания не брать его в «Оллсейф». Донован не проявлял особого интереса ни к О'Харе, ни к Грейтрексу. И, насколько ему удалось выяснить, в прошлом за ним не замечали никаких нарушений дисциплины, или чего-либо другого.
Роджер отложил в сторону этот рапорт и обратился к сообщениям о саботаже, но там было сказано то же самое, что накануне Роджер выслушал от самого Сенделла. Разве что здесь фигурировало название горючего вещества – опять-таки «фосфол».
«Что теперь необходимо? – подумал Роджер. – Необходима беседа с миссис Моллоуз или с Раймондом Грейтрексом».
Ну и потом ему необходимо было выяснить, почему Донованы так сильно ненавидели Грейтрекса или О'Хару?
После ленча Роджер обдумал все то, что ему следует сказать Коппелу и позвонил ему по телефону.
– Ну, Красавчик?
– Я хотел бы предоставить Джеймсу Доновану возможность «скрыться», – заявил Роджер. – Для того, чтобы посмотреть, куда он двинется потом.
– Поскольку дело поручено вам, решайте как хотите, – сразу же ответил Коппел, – но только не упустите его. Роджер Уэст отправился в Ист-Эндский дивизион.
– Все перекрыто так, что и мышь не сумеет незаметно удрать, – заверил его суперинтендант. – Вам совершенно не о чем беспокоиться. Красавчик…
Роджер слегка улыбнулся:
– А я все-таки волнуюсь… Если он попытается улизнуть, я хочу, чтобы его не упустили, повисли у него на хвосте, но совершенно незаметно. Брать его не надо ни в коем случае. Самое главное – выяснить, где будет у него следующее убежище. А потом… В данный же момент его надо как можно скорее выманить из этой лечебницы, чтобы он пустился бежать…
– Если он действительно там… У него непременно должны быть какие-то внешние контакты, – задумчиво протянул суперинтендант. – Один из его сообщников мог бы позвонить ему и предупредить, что полиция намеревается произвести обыск в частной лечебнице или что-то другое в этом плане… Нет только никакой уверенности, что он поверит этому человеку…
Роджер довольно долго смотрел на него, потом вдруг с уверенностью произнес:
– Я знаю, кому он непременно поверит… Совершенно верно…, это будет замечательно… Все, что нам известно, подтверждает, что он поверит женщине с голосом, похожим на голос Морин О'Мелли.
Одна из надзирательниц, слышавшая, как говорит О'Мелли, заявила, что сумеет подражать ее голосу. Она продемонстрировала, как это у нее получается, и Роджер согласился, что получается очень похоже.
Действительно, когда эта надзирательница позвонила по телефону в лечебницу миссис Моллоуз, нервничающая сестра Требизон совершенно серьезно выслушала ее предупреждение о том, что к ним направляется полиция, сказав в ответ:
– Я все поняла, миссис О'Мелли, спасибо!
Буквально через несколько минут зазвонил телефон на столе у Роджера. Он быстро схватил трубку и услышал знакомый голос старшего инспектора, возглавляющего отдел информации.
– Вы его выкурили, Красавчик!
– Его можно узнать?
– Чуть-чуть подгримировал физиономию, но это, несомненно, Джеймс Донован.
Роджер подошел к окну. Но тут снова зазвонил телефон. Пришлось возвращаться к столу.
– Уэст?
– Да.
– Доброе утро. Красавчик! Говорил Питерсон.
– Мы знаем, что было спрятано в тайнике, устроенном в кровати О'Хары.
– Что же?
– Деньги, включая золото…
– Что?
– Это абсолютно точно, – заверил его Питерсон. – Хотя невооруженным глазом этого не заметишь, все данные спектрального анализа говорят за то, что О'Хара привозил из-за границы наличные деньги и золото в довольно больших количествах.
– Откуда?
– Скорее всего из Соединенных Штатов. – Вы ничего не узнали о его Привычках? Не было ли у него слабости к женскому полу?
– Ничто из того, что я узнал, не говорит об этом, за исключением той спальни…
– Зеркальной комнаты? – быстро спросил Роджер. – Да. Сенделл говорит, что он не был дамским угодником, да и вы не нашли доказательств… Много ли у него бывало посетителей?
– Очень много.
– Кто такие?
– Большей частью люди, так или иначе связанные с кино. В полном смысле слова – со всех концов света.
– Узнайте имена и адреса его посетителей. Кстати, каким штатом прислуги он располагал? Кто его обслуживал?
– В последнее время вообще никто, поскольку Мэри-Элен была у Моллоуз. В этом доме имеется прислуга на этажах, которая убирается в помещениях всех квартирантов. – Понятно. Все равно, проверьте со своего конца, а я попробую выяснить что-либо через киностудию, хорошо? И большое вам спасибо, Питерсон.
Он нажал на рычаг и, не опуская трубки, стал набирать номер телефона Сенделла в киностудии «Ворли».
– Дейв, – заговорил он, когда Сенделл ответил, – была ли у О'Хары какая-нибудь секретарша в студии?
– Имеется одна девушка. Она занимается корреспонденцией сразу нескольких кинозвезд.
– Может ли она знать, насколько часто у О'Хары бывали на дому гости?
– Не сомневаюсь, что ей известны все, кто бывал у него за последние полгода. Но их очень много. Вообще-то я точно не знаю, но мне кажется, о каждом свидании с ним договаривались всегда заранее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10