Можете меня поздравить!
– Так быстро? Как вам это удалось?
– О, вся заслуга принадлежит маме. От меня требовалось только не перебивать. Мама прекрасно знает Рутлендов, а они в родстве с Клайтонами. Ваш Ричард – паршивая овца в семействе, дорогой мой. Он внушает наихудшие опасения своим несчастным родителям. Влюбился в какую-то француженку. Клайтоны бедны, но очень горды и пуще всего на свете ценят дворянскую частицу. А посему увлечение сына их страшно беспокоит!
– Они напрасно тревожатся: эта француженка – праправнучка Людовика Шестнадцатого! Можете сообщить об этом своей матушке, ее это наверняка заинтересует.
– Как? Мари-Франсуаза? Вы могли бы предупредить меня! – возмутилась Лорна. – Ладно! Слушайте дальше. С некоторых пор Ричард совсем зачудил: получив неожиданно наследство (кажется, от дяди), он, вместо того чтобы "подремонтировать" семейный кров, оставил деньги у себя. И никто не знает, куда он их девал.
– Я знаю. Он доверил их ла Рош-Касселю, а тот позаботился как молено быстрее все истратить.
Лорна присвистнула.
– Начинаю понимать. А потом, поскольку родители довольно резко осудили все его художества, мальчик хлопнул дверью и исчез в неизвестном направлении.
– Могу просветить вас и на этот счет: Ричард живет в семейном пансионе в Стретхеме и, как вы сами понимаете, дела его не блестящи. Клайтон обручен с Мари-Франсуазой, разорен ее отцом и к тому же в курсе истории со Звездами! Если когда-нибудь все это всплывет, семейству Клайтонов придется пережить довольно неприятные деньки!
– А как выглядит этот Клайтон?
– Молодой петушок, претенциозный и раздражительный, и, кроме того, его голос действует мне на нервы.
– Раздражительный? У Мари-Франсуазы характер тоже далеко не покладистый. Похоже, в этой семейке тарелки будут летать с утра до ночи!
– Если они вообще поженятся. По-моему, оба едут не в ту сторону, – сказал Джон, даже не подозревая, насколько он близок к истине. – Дорогая моя, я охотно проговорил бы с вами еще много часов, но, кажется, в дверь звонят. Сейчас суну в карман пистолет и пойду открывать.
– Не шутите с этим, Джон!
– И не думаю шутить! Я позвоню вам вечером. А пока думайте обо мне хотя бы время от времени.
Джон и в самом деле не шутил. Он повесил трубку, вынул из ящика стола маленький пистолет калибра 7,65, положил в карман и только тогда пошел открывать. Увидев черную шляпу и неизменный зонтик сэра Дэвида, а чуть поодаль – коричневую фетровую шляпу Бристоу, Мэннеринг широко распахнул дверь.
– Долго же вы возились, дорогой друг, – сказал сэр Дэвид. – Прятали свои сокровища?
Джон поморщился: сам того не зная, сэр Дэвид попал в точку. В ящике за комодом мирно дремали белые маски, газов? е пистолеты и прочие мелочи того же рода.
– Никаких сокровищ у меня нет, но я говорил с красивой женщиной, а потом решил принять кое-какие меры предосторожности, – Джон показал гостям пистолет. – Вы даже не спрашиваете, есть ли у меня разрешение?
– Если бы его у вас не было, – насмешливо отпарировал Бристоу, – вы бы предпочли промолчать.
– Опять эти вечные подозрения! А что вы думаете о моем подарке, Дэвид?
– О, даже не знаю. Мы с вами слишком давно знакомы, – вздохнул сэр Фоулкс, усаживаясь и принимая предложенный Джоном "Бенсон". – Но я вынужден поблагодарить вас, даже если не очень верю, что вы рассказали всю правду об этой таинственной Звезде!
– А как пресса? Ничего не просочилось?
– Вы же знаете, что французская полиция просила сохранить тайну, – буркнул Бристоу. – Так что мы никому ничего не сообщали.
Сэр Фоулкс снова заговорил с очень серьезным, почти суровым видом:
– Я хотел бы поговорить с вами о мадемуазель де ла Рош-Кассель, Джон. Чувствую, что вы скрываете от нас какие-то важные сведения. И мне это не особенно по душе. Во-первых, где она?
– Как это где? – искренне удивился Джон. – Я не сомневался, что Линч к ней кого-нибудь приставит!
– Да... она остановилась в семейном пансионе.
– И что же? Барышня сбежала?
– Нет, ее похитили.
– Похитили?
– Да. В ее комнате все перевернуто вверх дном и сильно пахнет хлороформом. Именно поэтому я и подумал о вас. Вы тоже часто пускали в дело хлороформ.
– Не я один, – проворчал Джон. – Им пользуются сотни врачей и еще больше дантистов. А кроме того, вы, кажется, путаете меня с кем-то другим. Честное слово, не понимаю, мне-то зачем нужен хлороформ?
– Им часто пользуется Барон...
– Снова эта старая сказка! Во всяком случае, я не похищал Мари-Франсуазу!
– Вот как? Вы уже зовете ее по имени?
– Ну... будь у нее фамилия попроще...
– Вы можете доказать, что сегодня утром не были в Стретхеме? – вмешался Бристоу.
Джон смущенно улыбнулся. Он ни в коем случае не хотел упоминать о Бидо, Гарстоне и компании.
– В какое время, дорогой мой?
– Между десятью и одиннадцатью.
– Я был в Челси. Полагаю, вы не посмеете ставить под сомнение свидетельство мисс Фаунтли?
– Конечно, нет, – отозвался Бристоу. – Но мне хотелось бы иметь еще одного свидетеля.
– Ну что ж, около десяти посыльный принес сирень. Я сам открывал ему дверь. Можете записать номер телефона цветочника – букет заказывал я. Хотите позвонить?
– Нет, пожалуй, это лишнее. Но вы могли быть в Челси в десять часов и еще до одиннадцати успеть в Стретхем.
– На хорошем реактивном самолете – да! Может, вы лучше пошевелите мозгами, Билли, и избавите себя от кучи ненужных вопросов? Как, по-вашему, на кой черт мне понадобилось похищать Мари-Франсуазу?
– О, мы просто сами ничего не понимаем, – честно признался сэр Дэвид.
– Сочувствую. Но если Линч так заботился о том, чтобы не потерять из виду эту драгоценную крошку, то почему он никого не послал следить за ней?
– Он это сделал, – желчно заметил Бристоу. – У пансиона дежурил один из наших людей.
– И он ничего не заметил? В последнее время ваши люди утратили всякий интерес к происходящему!
– Особенно когда они в больнице, в тяжелом состоянии, – отрезал Билл.
– Его сбила машина, – пояснил сэр Дэвид, – и пока все хлопотали вокруг него, мадемуазель де ла Рош-Кассель исчезла.
– Сбила машина? Так нечего искать виновного. Готов спорить, это мой приятель Грюнфельд. Линч рассказал вам об этом жутковатом типе?
– Конечно. Но сначала скажите мне, что вы знаете о Мари-Франсуазе?
– Ничего или почти ничего. Она знала, что ее отец собирался встретиться со мной вчера. Когда он не вернулся в гостиницу, девушка явилась ко мне узнать, куда я его девал. Это все. Еще Мари-Франсуаза, по-видимому, считает, что я если не прямо, то косвенно повинен в смерти ее отца. По правде говоря, я не особенно сержусь на нее за это. При всем своем мужестве – а Мари-Франсуаза смелая девочка! – она была в настоящей панике.
– А Клайтон?
– Ее жених?
– Я не знал, что они обручены, – проворчал Бристоу.
– Это меня нисколько не удивляет, мне все время приходится рассказывать вам что-нибудь новое. Ну да ладно, пользуйтесь моей добротой...
И Джон рассказал все, что услышал от Лорны.
– Просто потрясающе! – вздохнул сэр Дэвид. – Как вам удается все обо всех разузнавать?
– Увы, это не совсем так... Я ровно ничего не знаю о Грюнфельде, а он-то как раз интересует меня больше всех!
– Мы этим займемся. Кстати, последний совет, Джон: если я услышу о Бароне, то очень рассержусь! И уж тогда найду способ упрятать его за решетку хоть на несколько дней.
– Будь я знаком с Бароном, Дэвид, не преминул бы передать ему ваше предупреждение. Но у меня нет никаких связей с этим господином. И очень жаль, – добавил он с невозмутимостью, – потому что именно сейчас он мог бы мне ох как пригодиться!
Сэр Дэвид пожал плечами.
– Упрямец! Ну раз, вы ничего не хотите понимать...
И, поднявшись, он направился к двери.
– Можете меня не провожать. Бристоу останется с вами, он хочет записать показания насчет Грюнфельда.
– Неужели вы намерены заставить меня повторить весь роман-фельетон еще раз? – возмутился Джон.
– Право слово, вам следовало трижды подумать, прежде чем предлагать помощь полиции. Мы люди требовательные... Кстати, Джон, у этой Минкс, о которой мне вчера говорил Линч... наверное, очаровательные ножки...
Он, смеясь, открыл дверь и остановился на пороге.
– Восхитительные! А плечи...
Джон не договорил. Послышался негромкий хлопок: хлоп! Словно кто-то откупорил бутылку шампанского, деликатно придерживая пробку салфеткой. Но Билл и Джон сразу же поняли, что это значит!
Они кинулись к Фоулксу, который со стоном прижал руку к груди и медленно оседал на пол. Бристоу склонился над ним.
– Этажом выше живет врач, Билл! – крикнул Мэннеринг, выбегая в коридор. Он окинул взглядом лестничную площадку и бросился вниз, перепрыгивая через четыре ступеньки. Впереди мчался какой-то очень смуглый тип.
Когда Мэннеринг выбегал в холл, мужчина уже добрался до входной двери. Джон вытащил из кармана пистолет и поднял руку, собираясь выстрелить, но в холл, весело болтая, вошли две женщины в огромных, украшенных цветами шляпах. Джон опустил руку и крикнул:
– Задержите же его, черт возьми!
Незнакомец обернулся, поднял руку и выстрелил. Женщины завизжали. Джон успел нагнуться, и пуля пролетела мимо.
Женщины завизжали еще громче. Отшвырнув их, незнакомец выбежал на улицу. Джон вскочил и в три прыжка тоже оказался за дверью. Слишком поздно! Беглец вскочил в красный "остин" и рванул с места.
Джон проследил за ним взглядом. Тот мчался как сумасшедший. Машина проскочила между двух "даймлеров", поцарапала "санбим" и едва не сшибла девушку, задумчиво переходившую дорогу. Прохожие останавливались. Послышался резкий свисток, и с Пикадилли прибежали двое полицейских. Скоро весь воздух дрожал от свиста.
Беглец потерял голову и резко нажал на акселератор. Машина рванула вперед и врезалась в огромный грузовик. Послышались скрип и скрежет. Незнакомец открыл дверцу и выскочил с револьвером в руках. Но его уже ждал полисмен. Страж порядка невозмутимо опустил дубинку на голову гангстера, и тот, не успев выстрелить, рухнул как подкошенный.
Через десять минут Джон вернулся домой. Он дал полисмену все необходимые разъяснения, и пленника уже везли на Бау-стрит, где его ждал готовый к встрече сержант Тринг.
Мэннеринга трясло от холодной ярости. Больше всего его огорчало, что Фоулкс получил пулю, предназначенную ему.
Бристоу и врач, старый знакомый Джона, хлопотали вокруг бледного, потерявшего сознание сэра Дэвида.
– Я думаю, его можно везти в больницу, – наконец объявил врач. – Где у вас телефон, Мэннеринг? Я вызову машину.
– Идите сюда, доктор. Надеюсь, постовой Генри получит повышение – благодаря ему дело обошлось без новых жертв. Наш приятель готов был стрелять в кого угодно.
– Его поймали? – яростно сверкая глазами, спросил Билл.
– Да, он упакован и отправлен в Ярд.
– Сволочь! Если только сэр Дэвид...
Джон прервал его и пошел за бутылкой и бокалами.
– Думаю, мы можем позволить себе выпить, Билл. Нам это сейчас не помешает.
– Он стрелял в вас?
– Да, в холле, но, как видите, промазал.
Вернулся врач.
– Машина приедет через пять минут. Вероятно, придется оперировать. Хирург разберется в этом лучше меня. Ну а вы идите разговаривать в другую комнату.
Они с бокалами в руках перебрались в спальню Мэннеринга. Джон тяжело опустился на кровать. Бристоу расположился в большом кресле и, обведя суровым взглядом мебель из красного дерева и голубые шторы, с отсутствующим видом произнес:
– Вам нужна жена, Мэннеринг, и семейная жизнь! Может, тогда вы уйметесь и всем сразу станет легче дышать.
Джон, осторожно разбалтывая виски в бокале, кивнул.
– Я чертовски расстроен, Билл, ведь приходили по мою душу, а досталось Дэвиду. Парня, конечно, послал Грюнфельд.
– Ну, такова наша служба, уж тут вы не виноваты.
– Нет! Перед вашим приходом мне звонил Грюнфельд, и я имел глупость вывести его из себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
– Так быстро? Как вам это удалось?
– О, вся заслуга принадлежит маме. От меня требовалось только не перебивать. Мама прекрасно знает Рутлендов, а они в родстве с Клайтонами. Ваш Ричард – паршивая овца в семействе, дорогой мой. Он внушает наихудшие опасения своим несчастным родителям. Влюбился в какую-то француженку. Клайтоны бедны, но очень горды и пуще всего на свете ценят дворянскую частицу. А посему увлечение сына их страшно беспокоит!
– Они напрасно тревожатся: эта француженка – праправнучка Людовика Шестнадцатого! Можете сообщить об этом своей матушке, ее это наверняка заинтересует.
– Как? Мари-Франсуаза? Вы могли бы предупредить меня! – возмутилась Лорна. – Ладно! Слушайте дальше. С некоторых пор Ричард совсем зачудил: получив неожиданно наследство (кажется, от дяди), он, вместо того чтобы "подремонтировать" семейный кров, оставил деньги у себя. И никто не знает, куда он их девал.
– Я знаю. Он доверил их ла Рош-Касселю, а тот позаботился как молено быстрее все истратить.
Лорна присвистнула.
– Начинаю понимать. А потом, поскольку родители довольно резко осудили все его художества, мальчик хлопнул дверью и исчез в неизвестном направлении.
– Могу просветить вас и на этот счет: Ричард живет в семейном пансионе в Стретхеме и, как вы сами понимаете, дела его не блестящи. Клайтон обручен с Мари-Франсуазой, разорен ее отцом и к тому же в курсе истории со Звездами! Если когда-нибудь все это всплывет, семейству Клайтонов придется пережить довольно неприятные деньки!
– А как выглядит этот Клайтон?
– Молодой петушок, претенциозный и раздражительный, и, кроме того, его голос действует мне на нервы.
– Раздражительный? У Мари-Франсуазы характер тоже далеко не покладистый. Похоже, в этой семейке тарелки будут летать с утра до ночи!
– Если они вообще поженятся. По-моему, оба едут не в ту сторону, – сказал Джон, даже не подозревая, насколько он близок к истине. – Дорогая моя, я охотно проговорил бы с вами еще много часов, но, кажется, в дверь звонят. Сейчас суну в карман пистолет и пойду открывать.
– Не шутите с этим, Джон!
– И не думаю шутить! Я позвоню вам вечером. А пока думайте обо мне хотя бы время от времени.
Джон и в самом деле не шутил. Он повесил трубку, вынул из ящика стола маленький пистолет калибра 7,65, положил в карман и только тогда пошел открывать. Увидев черную шляпу и неизменный зонтик сэра Дэвида, а чуть поодаль – коричневую фетровую шляпу Бристоу, Мэннеринг широко распахнул дверь.
– Долго же вы возились, дорогой друг, – сказал сэр Дэвид. – Прятали свои сокровища?
Джон поморщился: сам того не зная, сэр Дэвид попал в точку. В ящике за комодом мирно дремали белые маски, газов? е пистолеты и прочие мелочи того же рода.
– Никаких сокровищ у меня нет, но я говорил с красивой женщиной, а потом решил принять кое-какие меры предосторожности, – Джон показал гостям пистолет. – Вы даже не спрашиваете, есть ли у меня разрешение?
– Если бы его у вас не было, – насмешливо отпарировал Бристоу, – вы бы предпочли промолчать.
– Опять эти вечные подозрения! А что вы думаете о моем подарке, Дэвид?
– О, даже не знаю. Мы с вами слишком давно знакомы, – вздохнул сэр Фоулкс, усаживаясь и принимая предложенный Джоном "Бенсон". – Но я вынужден поблагодарить вас, даже если не очень верю, что вы рассказали всю правду об этой таинственной Звезде!
– А как пресса? Ничего не просочилось?
– Вы же знаете, что французская полиция просила сохранить тайну, – буркнул Бристоу. – Так что мы никому ничего не сообщали.
Сэр Фоулкс снова заговорил с очень серьезным, почти суровым видом:
– Я хотел бы поговорить с вами о мадемуазель де ла Рош-Кассель, Джон. Чувствую, что вы скрываете от нас какие-то важные сведения. И мне это не особенно по душе. Во-первых, где она?
– Как это где? – искренне удивился Джон. – Я не сомневался, что Линч к ней кого-нибудь приставит!
– Да... она остановилась в семейном пансионе.
– И что же? Барышня сбежала?
– Нет, ее похитили.
– Похитили?
– Да. В ее комнате все перевернуто вверх дном и сильно пахнет хлороформом. Именно поэтому я и подумал о вас. Вы тоже часто пускали в дело хлороформ.
– Не я один, – проворчал Джон. – Им пользуются сотни врачей и еще больше дантистов. А кроме того, вы, кажется, путаете меня с кем-то другим. Честное слово, не понимаю, мне-то зачем нужен хлороформ?
– Им часто пользуется Барон...
– Снова эта старая сказка! Во всяком случае, я не похищал Мари-Франсуазу!
– Вот как? Вы уже зовете ее по имени?
– Ну... будь у нее фамилия попроще...
– Вы можете доказать, что сегодня утром не были в Стретхеме? – вмешался Бристоу.
Джон смущенно улыбнулся. Он ни в коем случае не хотел упоминать о Бидо, Гарстоне и компании.
– В какое время, дорогой мой?
– Между десятью и одиннадцатью.
– Я был в Челси. Полагаю, вы не посмеете ставить под сомнение свидетельство мисс Фаунтли?
– Конечно, нет, – отозвался Бристоу. – Но мне хотелось бы иметь еще одного свидетеля.
– Ну что ж, около десяти посыльный принес сирень. Я сам открывал ему дверь. Можете записать номер телефона цветочника – букет заказывал я. Хотите позвонить?
– Нет, пожалуй, это лишнее. Но вы могли быть в Челси в десять часов и еще до одиннадцати успеть в Стретхем.
– На хорошем реактивном самолете – да! Может, вы лучше пошевелите мозгами, Билли, и избавите себя от кучи ненужных вопросов? Как, по-вашему, на кой черт мне понадобилось похищать Мари-Франсуазу?
– О, мы просто сами ничего не понимаем, – честно признался сэр Дэвид.
– Сочувствую. Но если Линч так заботился о том, чтобы не потерять из виду эту драгоценную крошку, то почему он никого не послал следить за ней?
– Он это сделал, – желчно заметил Бристоу. – У пансиона дежурил один из наших людей.
– И он ничего не заметил? В последнее время ваши люди утратили всякий интерес к происходящему!
– Особенно когда они в больнице, в тяжелом состоянии, – отрезал Билл.
– Его сбила машина, – пояснил сэр Дэвид, – и пока все хлопотали вокруг него, мадемуазель де ла Рош-Кассель исчезла.
– Сбила машина? Так нечего искать виновного. Готов спорить, это мой приятель Грюнфельд. Линч рассказал вам об этом жутковатом типе?
– Конечно. Но сначала скажите мне, что вы знаете о Мари-Франсуазе?
– Ничего или почти ничего. Она знала, что ее отец собирался встретиться со мной вчера. Когда он не вернулся в гостиницу, девушка явилась ко мне узнать, куда я его девал. Это все. Еще Мари-Франсуаза, по-видимому, считает, что я если не прямо, то косвенно повинен в смерти ее отца. По правде говоря, я не особенно сержусь на нее за это. При всем своем мужестве – а Мари-Франсуаза смелая девочка! – она была в настоящей панике.
– А Клайтон?
– Ее жених?
– Я не знал, что они обручены, – проворчал Бристоу.
– Это меня нисколько не удивляет, мне все время приходится рассказывать вам что-нибудь новое. Ну да ладно, пользуйтесь моей добротой...
И Джон рассказал все, что услышал от Лорны.
– Просто потрясающе! – вздохнул сэр Дэвид. – Как вам удается все обо всех разузнавать?
– Увы, это не совсем так... Я ровно ничего не знаю о Грюнфельде, а он-то как раз интересует меня больше всех!
– Мы этим займемся. Кстати, последний совет, Джон: если я услышу о Бароне, то очень рассержусь! И уж тогда найду способ упрятать его за решетку хоть на несколько дней.
– Будь я знаком с Бароном, Дэвид, не преминул бы передать ему ваше предупреждение. Но у меня нет никаких связей с этим господином. И очень жаль, – добавил он с невозмутимостью, – потому что именно сейчас он мог бы мне ох как пригодиться!
Сэр Дэвид пожал плечами.
– Упрямец! Ну раз, вы ничего не хотите понимать...
И, поднявшись, он направился к двери.
– Можете меня не провожать. Бристоу останется с вами, он хочет записать показания насчет Грюнфельда.
– Неужели вы намерены заставить меня повторить весь роман-фельетон еще раз? – возмутился Джон.
– Право слово, вам следовало трижды подумать, прежде чем предлагать помощь полиции. Мы люди требовательные... Кстати, Джон, у этой Минкс, о которой мне вчера говорил Линч... наверное, очаровательные ножки...
Он, смеясь, открыл дверь и остановился на пороге.
– Восхитительные! А плечи...
Джон не договорил. Послышался негромкий хлопок: хлоп! Словно кто-то откупорил бутылку шампанского, деликатно придерживая пробку салфеткой. Но Билл и Джон сразу же поняли, что это значит!
Они кинулись к Фоулксу, который со стоном прижал руку к груди и медленно оседал на пол. Бристоу склонился над ним.
– Этажом выше живет врач, Билл! – крикнул Мэннеринг, выбегая в коридор. Он окинул взглядом лестничную площадку и бросился вниз, перепрыгивая через четыре ступеньки. Впереди мчался какой-то очень смуглый тип.
Когда Мэннеринг выбегал в холл, мужчина уже добрался до входной двери. Джон вытащил из кармана пистолет и поднял руку, собираясь выстрелить, но в холл, весело болтая, вошли две женщины в огромных, украшенных цветами шляпах. Джон опустил руку и крикнул:
– Задержите же его, черт возьми!
Незнакомец обернулся, поднял руку и выстрелил. Женщины завизжали. Джон успел нагнуться, и пуля пролетела мимо.
Женщины завизжали еще громче. Отшвырнув их, незнакомец выбежал на улицу. Джон вскочил и в три прыжка тоже оказался за дверью. Слишком поздно! Беглец вскочил в красный "остин" и рванул с места.
Джон проследил за ним взглядом. Тот мчался как сумасшедший. Машина проскочила между двух "даймлеров", поцарапала "санбим" и едва не сшибла девушку, задумчиво переходившую дорогу. Прохожие останавливались. Послышался резкий свисток, и с Пикадилли прибежали двое полицейских. Скоро весь воздух дрожал от свиста.
Беглец потерял голову и резко нажал на акселератор. Машина рванула вперед и врезалась в огромный грузовик. Послышались скрип и скрежет. Незнакомец открыл дверцу и выскочил с револьвером в руках. Но его уже ждал полисмен. Страж порядка невозмутимо опустил дубинку на голову гангстера, и тот, не успев выстрелить, рухнул как подкошенный.
Через десять минут Джон вернулся домой. Он дал полисмену все необходимые разъяснения, и пленника уже везли на Бау-стрит, где его ждал готовый к встрече сержант Тринг.
Мэннеринга трясло от холодной ярости. Больше всего его огорчало, что Фоулкс получил пулю, предназначенную ему.
Бристоу и врач, старый знакомый Джона, хлопотали вокруг бледного, потерявшего сознание сэра Дэвида.
– Я думаю, его можно везти в больницу, – наконец объявил врач. – Где у вас телефон, Мэннеринг? Я вызову машину.
– Идите сюда, доктор. Надеюсь, постовой Генри получит повышение – благодаря ему дело обошлось без новых жертв. Наш приятель готов был стрелять в кого угодно.
– Его поймали? – яростно сверкая глазами, спросил Билл.
– Да, он упакован и отправлен в Ярд.
– Сволочь! Если только сэр Дэвид...
Джон прервал его и пошел за бутылкой и бокалами.
– Думаю, мы можем позволить себе выпить, Билл. Нам это сейчас не помешает.
– Он стрелял в вас?
– Да, в холле, но, как видите, промазал.
Вернулся врач.
– Машина приедет через пять минут. Вероятно, придется оперировать. Хирург разберется в этом лучше меня. Ну а вы идите разговаривать в другую комнату.
Они с бокалами в руках перебрались в спальню Мэннеринга. Джон тяжело опустился на кровать. Бристоу расположился в большом кресле и, обведя суровым взглядом мебель из красного дерева и голубые шторы, с отсутствующим видом произнес:
– Вам нужна жена, Мэннеринг, и семейная жизнь! Может, тогда вы уйметесь и всем сразу станет легче дышать.
Джон, осторожно разбалтывая виски в бокале, кивнул.
– Я чертовски расстроен, Билл, ведь приходили по мою душу, а досталось Дэвиду. Парня, конечно, послал Грюнфельд.
– Ну, такова наша служба, уж тут вы не виноваты.
– Нет! Перед вашим приходом мне звонил Грюнфельд, и я имел глупость вывести его из себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22