– Да разве можно так вести операцию?
В помещении присутствовали также все члены Объединённого комитета начальников штабов, и все были согласны с Блэкборном.
– Послушай, Блэки, я ведь говорил, кто отдал такой приказ, – Голос генерала Хилтона, председателя Объединённого комитета начальников штабов, звучал устало.
– Я все понимаю, генерал, но это операция, проводимая главным образом подлодками, верно? Мне нужно подключить к ней Винса Галлери, а тебе с твоей стороны было бы неплохо задействовать Сэма Доджа. Мы с Дэном – лётчики-истребители, а Пит – специалист по противолодочной обороне, нам нужен настоящий подводник.
– Господа, – негромко произнёс Харрис, – сейчас от нас требуется лишь одно: представить президенту план борьбы с советской угрозой. Давайте отложим пока проблему сбежавшего русского ракетоносца, а?
– Согласен, – кивнул Станфорд. – У нас и без него дел выше головы.
Все внимание восьми генералов и адмиралов сосредоточилось на столе с картами. Пятьдесят восемь советских подлодок и двадцать восемь надводных военных кораблей, а также множество танкеров и вспомогательных судов несомненно направлялись к берегам Северной Америки. Американский военно-морской флот мог выставить против этой опасности всего один авианосец. Второй – британский «Инвинсибл» – намного уступал «Кеннеди» по своей ударной мощи. Таким образом, угроза была несомненной. В общей сложности советские корабли имели на борту более трехсот крылатых ракет класса «корабль-корабль». И хотя считалось, что ракеты такого класса предназначены главным образом для борьбы с вражескими кораблями, по меньшей мере треть из них несли ядерные боеголовки, а такого количества было вполне достаточно, чтобы полностью опустошить Восточное побережье Соединённых Штатов. Находись советские корабли где-то у Нью-Джерси, в сферу поражения ракет попадали американские города от Бостона до Норфолка.
– Джош Пейнтер предлагает держать «Кеннеди» у побережья, – заметил адмирал Блэкборн. – Он хочет вести противолодочные операции с авианосца, перебросив эскадрильи своих лёгких ударных самолётов на береговые аэродромы и заменив их S-3. Тогда он разместит «Инвинсибл» на своём правом фланге, обращённом в сторону моря.
– Мне это не нравится, – произнёс генерал Харрис. Такой план был не по душе и Питу Станфорду, и они заранее договорились, что оперативное управление J-3 выдвинет свой план, отличный от замысла Пейнтера. – Господа, если в нашем распоряжении окажется только одна авианосная палуба, нам нужно полностью использовать все преимущества авианосца, а не превращать его в огромную платформу для противолодочной обороны.
– Что ты предлагаешь, Эдди? – спросил Хилтон.
– Давайте переместим «Кеннеди» вот сюда. – Он передвинул значок, обозначающий авианосец, к западу от Азорских островов. – У Джоша останутся его ударные эскадрильи. «Инвинсибл» окажется ближе к берегу и займётся противолодочной обороной. Ведь англичане для этого его и готовили, верно? Говорят, что в противолодочной обороне им нет равных. «Кеннеди» – мощный наступательный авианосец, его задача заключается в том, чтобы создать угрозу русским. Если мы разместим наши силы таким образом, «Кеннеди» и составит подобную угрозу. Занимая положение вот здесь, он сможет угрожать русским надводным кораблям за пределами дальности действия их крылатых ракет «корабль-корабль»…
– А что ещё лучше, – вмешался Станфорд, указывая на силуэты кораблей на карте, – составит угрозу их силам поддержки. Если русские потеряют свои танкеры, у них не хватит топлива для возвращения домой. Чтобы ликвидировать угрозу со стороны нашего авианосца, им придётся произвести передислокацию своих сил. Для начала они будут вынуждены перевести авианосец «Киев» дальше от берега и таким образом в какой-то мере обеспечить вспомогательным судам прикрытие от «Кеннеди». Мы сможем использовать освободившиеся S-3 с береговых аэродромов, и они по-прежнему будут патрулировать те же самые районы. – Он провёл линию в пятистах милях от берега.
– При этом, однако, «Инвинсибл» окажется оголённым, – заметил адмирал Фостер, командующий морскими операциями.
– Джош просил несколько S-3 для прикрытия англичан. – Блэкборн посмотрел на начальника штаба ВВС генерала Клэра Барнза.
– Раз просит – дадим, – сказал Барнз. – Начиная с раннего утра завтрашнего дня над «Инвинсиблом» будет барражировать самолёт раннего радиолокационного обнаружения «сентри», а если вы переместите его ближе к побережью, будем поддерживать это круглые сутки. Если хотите, могу подбросить для усиления авиакрыло «иглов».
– Что ты хочешь взамен, Макс? – спросил Фостер. Только Барнза никто не осмеливался называть по имени.
– Я вот вижу, что здесь находится авиакрыло с «Саратоги», которое бездельничает. О'кей, к субботе я размещу пятьсот тактических истребителей на базах от Дувра до Лоринга. Однако мои ребята не шибко разбираются в борьбе с кораблями. Им придётся научиться этому, и как можно быстрее. Я хочу, чтобы вы послали своих парней, которые работали бы вместе с моими, и мне нужны ваши «томкэты». Мне нравится сочетание действий истребителей с ракетами. Пусть одна эскадрилья действует с Исландии, а другая – из Новой Англии. Таким образом мы сможем следить за русскими «медведями», которые направятся в нашу сторону. Пожалуй, я готов ещё пойти вам навстречу – если хотите, мы пошлём несколько заправщиков в Ладжес, чтобы снабжать птички «Кеннеди» горючим и помочь им дольше оставаться в воздухе.
– Твоё мнение, Блэки? – спросил Фостер.
– Согласен, – кивнул Блэкборн. – Меня беспокоит лишь то, что у «Инвинсибла» противолодочная мощь не так велика.
– Давайте усилим её, – предложил Станфорд. – Как вы отнесётесь к тому, адмирал, если мы выведем «Тараву» из базы в Литтл-Крик и объединим её с группой «Нью-Джерси»? Тогда у них будет дюжина противолодочных вертолётов и семь или восемь «харриеров».
– Отличная мысль, – тут же отозвался Харрис. – В этом случае два миниавианосца с внушительной ударной силой встанут прямо на пути русских соединений. Тогда «Кеннеди» займёт позицию тигра в засаде к востоку от них, а к западу разместятся несколько сотен тактических истребителей. И в этом случае русские попадут в ловушку, из которой выход только в одну сторону – назад. Тогда у нас появится больше возможностей бороться с подводной угрозой, чем при любой другой ситуации.
– А сможет «Кеннеди» в одиночку справиться с задачей? – спросил Хилтон.
– Без сомнения, – ответил Блэкборн. – Мы в состоянии ликвидировать любую из этих групп, а то и две из четырех в течение одного часа. А уж те, что ближе к побережью, – твоя забота, Макс.
– Сколько времени вы вдвоём репетировали эту сцену? – спросил генерал Максуэлл, командующий корпусом морской пехоты, у начальника оперативного управления.
Все засмеялись.
Подводный ракетоносец «Красный Октябрь»
Прежде чем приступить к поискам источника радиации, старший механик Мелехин убрал из реакторного отсека всех матросов. Здесь остались только Рамиус и Петров, вахтенные механики и один из молодых лейтенантов, Свиядов. У всех трех офицеров в руках были счётчики Гейгера.
Реакторный отсек был огромным, так как должен был соответствовать колоссальным размерам бочкообразного стального реактора. Хотя реактор был заглушён, на ощупь он был ещё тёплым. Автоматические датчики радиации находились во всех углах помещения, место размещения каждого из них было обозначено красным кругом. Датчики были установлены также на носовой и кормовой переборках. Из всех отсеков подлодки это помещение было самым чистым – его стальные палуба и переборки были белоснежными, чтобы при выходе из строя даже всех датчиков радиации малейшая утечка охлаждающей жидкости из реактора, была бы тут же видна.
Свиядов взобрался по алюминиевой лестнице, укреплённой на кожухе реактора, чтобы провести датчиком по каждому сварному шву и стыку. Громкость сигнала счётчика Гейгера была установлена на максимум, так что все, кто находились в отсеке, могли его услышать. Кроме того, Свиядов вставил в ухо крохотный наушник с ещё большей чувствительностью. Лейтенанту был всего двадцать один год, и он изрядно нервничал. Только дурак чувствует себя в безопасности, занимаясь проверкой реактора. В советских ВМС бытовала шутка: «Как отличить моряка с Северного флота?» – «Он светится в темноте». Только на берегу такая шутка могла казаться смешной. Свиядов знал, что ему поручили искать место утечки, потому что он самый молодой, наименее опытный и в крайнем случае без него можно обойтись. Пытаясь дотянуться до всех стыков и швов на трубопроводах реактора, он с трудом сдерживал дрожь в коленках.
Счётчик Гейгера не молчал, и при каждом щелчке, вызванном пролётом случайной частички через трубку с ионизированным газом, что-то судорожно сжималось у лейтенанта в желудке. Свиядов постоянно поглядывал на показания счётчика. До сих пор уровень радиации оставался в допустимых пределах, излучение почти не регистрировалось. Кожух реактора был четырехслойным, а каждый слой из особопрочной нержавеющей стали имел в толщину несколько сантиметров. Пространства между этими стальными слоями были заполнены поочерёдно смесью бария с водой, свинцом и, наконец, полиэтиленом. Все это предназначалось для того, чтобы не допустить утечки нейтронов и гамма-частиц. Сочетание стали, бария, свинца и пластика успешно удерживало опасные элементы атомного распада, позволяя выделяться лишь небольшому количеству тепла. Цифры на счётчике Гейгера – к великому облегчению лейтенанта Свиядова – были заметно ниже, чем на солнечном пляже в Сочи. Выше всего показания оказались рядом с лампочкой накаливания, так что молодой офицер удовлетворённо улыбнулся.
– Все показания в норме, – доложил он.
– Повторите проверку ещё раз, – приказал Мелехин, – с самого начала.
Через двадцать минут Свиядов, весь взмокший от жары под потолком отсека, доложил об аналогичных результатах повторного осмотра, затем неуклюже спустился вниз, с трудом передвигая затёкшие руки и ноги.
– Можете курить, – разрешил Рамиус. – Вы хорошо поработали, товарищ лейтенант.
– Спасибо, товарищ командир. Там чертовски жарко от ламп и труб, охлаждающих реактор. – Лейтенант передал Мелехину счётчик Гейгера. На нижней шкале, регистрирующей суммарную дозу, цифра была заметно ниже допустимой.
– Не исключено, что к нам попали заражённые дозиметры, – недовольно проворчал старший механик. – И это не в первый раз. Какой-нибудь шутник на заводе или на складе – занятие для наших друзей из ГРУ. Вредители! За такую шутку можно схлопотать и пулю в затылок.
– Пожалуй, – усмехнулся Рамиус. – Помните случай на «Ленине»? – Командир имел в виду атомный ледокол, который два года простоял у причала – его не выпускали в море из-за повышенной радиации в реакторном отсеке. – А там все дело было в том, что какой-то чокнутый механик посоветовал коку прожарить заскорузлые от нагара сковородки на пару из реактора. Так вот, этот идиот спустился к парогенератору, открыл контрольный клапан и сунул под пар свои сковородки!
– Как же, конечно помню! – Мелехин закатил в ужасе глаза. – Я служил тогда в инженерном управлении штаба флота. Командир ледокола попросил, чтобы ему прислали кока-казаха…
– Да, командиру нравился плов с кониной, – заметил Рамиус.
– … вот и прислали кока, который не имел ни малейшего представления о корабле. И сам погиб, и ещё троих матросов загубил, и весь долбаный реакторный отсек заразил на двенадцать месяцев! Командир ледокола только в прошлом году вышел из лагеря строгого режима.
– Зато сковородки свои кок наверняка вычистил, – усмехнулся Рамиус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
В помещении присутствовали также все члены Объединённого комитета начальников штабов, и все были согласны с Блэкборном.
– Послушай, Блэки, я ведь говорил, кто отдал такой приказ, – Голос генерала Хилтона, председателя Объединённого комитета начальников штабов, звучал устало.
– Я все понимаю, генерал, но это операция, проводимая главным образом подлодками, верно? Мне нужно подключить к ней Винса Галлери, а тебе с твоей стороны было бы неплохо задействовать Сэма Доджа. Мы с Дэном – лётчики-истребители, а Пит – специалист по противолодочной обороне, нам нужен настоящий подводник.
– Господа, – негромко произнёс Харрис, – сейчас от нас требуется лишь одно: представить президенту план борьбы с советской угрозой. Давайте отложим пока проблему сбежавшего русского ракетоносца, а?
– Согласен, – кивнул Станфорд. – У нас и без него дел выше головы.
Все внимание восьми генералов и адмиралов сосредоточилось на столе с картами. Пятьдесят восемь советских подлодок и двадцать восемь надводных военных кораблей, а также множество танкеров и вспомогательных судов несомненно направлялись к берегам Северной Америки. Американский военно-морской флот мог выставить против этой опасности всего один авианосец. Второй – британский «Инвинсибл» – намного уступал «Кеннеди» по своей ударной мощи. Таким образом, угроза была несомненной. В общей сложности советские корабли имели на борту более трехсот крылатых ракет класса «корабль-корабль». И хотя считалось, что ракеты такого класса предназначены главным образом для борьбы с вражескими кораблями, по меньшей мере треть из них несли ядерные боеголовки, а такого количества было вполне достаточно, чтобы полностью опустошить Восточное побережье Соединённых Штатов. Находись советские корабли где-то у Нью-Джерси, в сферу поражения ракет попадали американские города от Бостона до Норфолка.
– Джош Пейнтер предлагает держать «Кеннеди» у побережья, – заметил адмирал Блэкборн. – Он хочет вести противолодочные операции с авианосца, перебросив эскадрильи своих лёгких ударных самолётов на береговые аэродромы и заменив их S-3. Тогда он разместит «Инвинсибл» на своём правом фланге, обращённом в сторону моря.
– Мне это не нравится, – произнёс генерал Харрис. Такой план был не по душе и Питу Станфорду, и они заранее договорились, что оперативное управление J-3 выдвинет свой план, отличный от замысла Пейнтера. – Господа, если в нашем распоряжении окажется только одна авианосная палуба, нам нужно полностью использовать все преимущества авианосца, а не превращать его в огромную платформу для противолодочной обороны.
– Что ты предлагаешь, Эдди? – спросил Хилтон.
– Давайте переместим «Кеннеди» вот сюда. – Он передвинул значок, обозначающий авианосец, к западу от Азорских островов. – У Джоша останутся его ударные эскадрильи. «Инвинсибл» окажется ближе к берегу и займётся противолодочной обороной. Ведь англичане для этого его и готовили, верно? Говорят, что в противолодочной обороне им нет равных. «Кеннеди» – мощный наступательный авианосец, его задача заключается в том, чтобы создать угрозу русским. Если мы разместим наши силы таким образом, «Кеннеди» и составит подобную угрозу. Занимая положение вот здесь, он сможет угрожать русским надводным кораблям за пределами дальности действия их крылатых ракет «корабль-корабль»…
– А что ещё лучше, – вмешался Станфорд, указывая на силуэты кораблей на карте, – составит угрозу их силам поддержки. Если русские потеряют свои танкеры, у них не хватит топлива для возвращения домой. Чтобы ликвидировать угрозу со стороны нашего авианосца, им придётся произвести передислокацию своих сил. Для начала они будут вынуждены перевести авианосец «Киев» дальше от берега и таким образом в какой-то мере обеспечить вспомогательным судам прикрытие от «Кеннеди». Мы сможем использовать освободившиеся S-3 с береговых аэродромов, и они по-прежнему будут патрулировать те же самые районы. – Он провёл линию в пятистах милях от берега.
– При этом, однако, «Инвинсибл» окажется оголённым, – заметил адмирал Фостер, командующий морскими операциями.
– Джош просил несколько S-3 для прикрытия англичан. – Блэкборн посмотрел на начальника штаба ВВС генерала Клэра Барнза.
– Раз просит – дадим, – сказал Барнз. – Начиная с раннего утра завтрашнего дня над «Инвинсиблом» будет барражировать самолёт раннего радиолокационного обнаружения «сентри», а если вы переместите его ближе к побережью, будем поддерживать это круглые сутки. Если хотите, могу подбросить для усиления авиакрыло «иглов».
– Что ты хочешь взамен, Макс? – спросил Фостер. Только Барнза никто не осмеливался называть по имени.
– Я вот вижу, что здесь находится авиакрыло с «Саратоги», которое бездельничает. О'кей, к субботе я размещу пятьсот тактических истребителей на базах от Дувра до Лоринга. Однако мои ребята не шибко разбираются в борьбе с кораблями. Им придётся научиться этому, и как можно быстрее. Я хочу, чтобы вы послали своих парней, которые работали бы вместе с моими, и мне нужны ваши «томкэты». Мне нравится сочетание действий истребителей с ракетами. Пусть одна эскадрилья действует с Исландии, а другая – из Новой Англии. Таким образом мы сможем следить за русскими «медведями», которые направятся в нашу сторону. Пожалуй, я готов ещё пойти вам навстречу – если хотите, мы пошлём несколько заправщиков в Ладжес, чтобы снабжать птички «Кеннеди» горючим и помочь им дольше оставаться в воздухе.
– Твоё мнение, Блэки? – спросил Фостер.
– Согласен, – кивнул Блэкборн. – Меня беспокоит лишь то, что у «Инвинсибла» противолодочная мощь не так велика.
– Давайте усилим её, – предложил Станфорд. – Как вы отнесётесь к тому, адмирал, если мы выведем «Тараву» из базы в Литтл-Крик и объединим её с группой «Нью-Джерси»? Тогда у них будет дюжина противолодочных вертолётов и семь или восемь «харриеров».
– Отличная мысль, – тут же отозвался Харрис. – В этом случае два миниавианосца с внушительной ударной силой встанут прямо на пути русских соединений. Тогда «Кеннеди» займёт позицию тигра в засаде к востоку от них, а к западу разместятся несколько сотен тактических истребителей. И в этом случае русские попадут в ловушку, из которой выход только в одну сторону – назад. Тогда у нас появится больше возможностей бороться с подводной угрозой, чем при любой другой ситуации.
– А сможет «Кеннеди» в одиночку справиться с задачей? – спросил Хилтон.
– Без сомнения, – ответил Блэкборн. – Мы в состоянии ликвидировать любую из этих групп, а то и две из четырех в течение одного часа. А уж те, что ближе к побережью, – твоя забота, Макс.
– Сколько времени вы вдвоём репетировали эту сцену? – спросил генерал Максуэлл, командующий корпусом морской пехоты, у начальника оперативного управления.
Все засмеялись.
Подводный ракетоносец «Красный Октябрь»
Прежде чем приступить к поискам источника радиации, старший механик Мелехин убрал из реакторного отсека всех матросов. Здесь остались только Рамиус и Петров, вахтенные механики и один из молодых лейтенантов, Свиядов. У всех трех офицеров в руках были счётчики Гейгера.
Реакторный отсек был огромным, так как должен был соответствовать колоссальным размерам бочкообразного стального реактора. Хотя реактор был заглушён, на ощупь он был ещё тёплым. Автоматические датчики радиации находились во всех углах помещения, место размещения каждого из них было обозначено красным кругом. Датчики были установлены также на носовой и кормовой переборках. Из всех отсеков подлодки это помещение было самым чистым – его стальные палуба и переборки были белоснежными, чтобы при выходе из строя даже всех датчиков радиации малейшая утечка охлаждающей жидкости из реактора, была бы тут же видна.
Свиядов взобрался по алюминиевой лестнице, укреплённой на кожухе реактора, чтобы провести датчиком по каждому сварному шву и стыку. Громкость сигнала счётчика Гейгера была установлена на максимум, так что все, кто находились в отсеке, могли его услышать. Кроме того, Свиядов вставил в ухо крохотный наушник с ещё большей чувствительностью. Лейтенанту был всего двадцать один год, и он изрядно нервничал. Только дурак чувствует себя в безопасности, занимаясь проверкой реактора. В советских ВМС бытовала шутка: «Как отличить моряка с Северного флота?» – «Он светится в темноте». Только на берегу такая шутка могла казаться смешной. Свиядов знал, что ему поручили искать место утечки, потому что он самый молодой, наименее опытный и в крайнем случае без него можно обойтись. Пытаясь дотянуться до всех стыков и швов на трубопроводах реактора, он с трудом сдерживал дрожь в коленках.
Счётчик Гейгера не молчал, и при каждом щелчке, вызванном пролётом случайной частички через трубку с ионизированным газом, что-то судорожно сжималось у лейтенанта в желудке. Свиядов постоянно поглядывал на показания счётчика. До сих пор уровень радиации оставался в допустимых пределах, излучение почти не регистрировалось. Кожух реактора был четырехслойным, а каждый слой из особопрочной нержавеющей стали имел в толщину несколько сантиметров. Пространства между этими стальными слоями были заполнены поочерёдно смесью бария с водой, свинцом и, наконец, полиэтиленом. Все это предназначалось для того, чтобы не допустить утечки нейтронов и гамма-частиц. Сочетание стали, бария, свинца и пластика успешно удерживало опасные элементы атомного распада, позволяя выделяться лишь небольшому количеству тепла. Цифры на счётчике Гейгера – к великому облегчению лейтенанта Свиядова – были заметно ниже, чем на солнечном пляже в Сочи. Выше всего показания оказались рядом с лампочкой накаливания, так что молодой офицер удовлетворённо улыбнулся.
– Все показания в норме, – доложил он.
– Повторите проверку ещё раз, – приказал Мелехин, – с самого начала.
Через двадцать минут Свиядов, весь взмокший от жары под потолком отсека, доложил об аналогичных результатах повторного осмотра, затем неуклюже спустился вниз, с трудом передвигая затёкшие руки и ноги.
– Можете курить, – разрешил Рамиус. – Вы хорошо поработали, товарищ лейтенант.
– Спасибо, товарищ командир. Там чертовски жарко от ламп и труб, охлаждающих реактор. – Лейтенант передал Мелехину счётчик Гейгера. На нижней шкале, регистрирующей суммарную дозу, цифра была заметно ниже допустимой.
– Не исключено, что к нам попали заражённые дозиметры, – недовольно проворчал старший механик. – И это не в первый раз. Какой-нибудь шутник на заводе или на складе – занятие для наших друзей из ГРУ. Вредители! За такую шутку можно схлопотать и пулю в затылок.
– Пожалуй, – усмехнулся Рамиус. – Помните случай на «Ленине»? – Командир имел в виду атомный ледокол, который два года простоял у причала – его не выпускали в море из-за повышенной радиации в реакторном отсеке. – А там все дело было в том, что какой-то чокнутый механик посоветовал коку прожарить заскорузлые от нагара сковородки на пару из реактора. Так вот, этот идиот спустился к парогенератору, открыл контрольный клапан и сунул под пар свои сковородки!
– Как же, конечно помню! – Мелехин закатил в ужасе глаза. – Я служил тогда в инженерном управлении штаба флота. Командир ледокола попросил, чтобы ему прислали кока-казаха…
– Да, командиру нравился плов с кониной, – заметил Рамиус.
– … вот и прислали кока, который не имел ни малейшего представления о корабле. И сам погиб, и ещё троих матросов загубил, и весь долбаный реакторный отсек заразил на двенадцать месяцев! Командир ледокола только в прошлом году вышел из лагеря строгого режима.
– Зато сковородки свои кок наверняка вычистил, – усмехнулся Рамиус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95