А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

», как, бывало, говорил ему отец.
Перевернувшись наконец на живот, он неспешно поплыл вперед, а когда приблизился к краю, коснулся ногами шедшего на подъем, чуть зернистого дна бассейна. Разгребая перед собой воду, он шагнул вперед и почти не почувствовал, как в его ступню вонзился острый осколок стекла. Только к третьему шагу Крессман ощутил неладное: как и у многих мужчин его возраста, у него уже развилась вторая стадия диабета и ступни утратили большую долю чувствительности, но теперь боль поднялась выше, к икрам. Старик посмотрел вниз и увидел, что вода вокруг него окрасилась в розовый цвет.
Еще шаг – и одно из невидимых смертоносных орудий рассекло его правое ахиллесово сухожилие. Он пошатнулся и упал, вытянув перед собой руки. Одна из ладоней тут же оказалась пробитой, еще один осколок вонзился в левую икру. Крессман, которого уже охватывал шок, понял, что дело совсем плохо. Помимо диабета у него имелся ряд сердечных недомоганий, не столь уж опасных, но требовавших регулярного применения средств, разжижающих кровь. Одним из них являлся «Кумадин», известный также как «Варофин», сильнодействующий крысиный яд. А это значило, что, получив множественные порезы и находясь в теплой воде, он мог в считанные минуты истечь кровью.
Гонимый страхом, старик пополз вперед, прорываясь к ступенькам, выходящим из бассейна, но тут же напоролся на стекло и другой рукой, да так, что указательный палец оказался почти отрезанным. Издав булькающий звук, он повалился на бок и был пронзен еще дважды. Один осколок, пройдя под ребрами, вонзился ему в печень, другой, полоснувший по бедру, вскрыл бедренную артерию близко к паху.
Крессман снова вскрикнул, но в его рот, находившийся на уровне поверхности, попала вода, и он начал задыхаться. Он попытался перекатиться, но потерпел неудачу. Искромсанные стеклом руки отчаянно молотили, пытаясь обрести опору на дне бассейна, но натыкались лишь на новые осколки. Между тем кровь из рассеченной бедренной артерии вытекала столь стремительно, что очень скоро вода вокруг него превратилась из розовой в красную. Такая кровопотеря была несовместима с жизнью. Глаза его закатились, голова упала, лицо полностью скрылось под водой. Спустя мгновение он был уже мертв. Правда, сердце в груди мертвеца спазматически сокращалось, ибо батарейка кардиостимулятора продолжала посылать электрические импульсы.
ГЛАВА 31
Старший детектив Бобби Иззард (которого, разумеется, дразнили «Иззи» еще с тех пор, когда он вовсю гонял мяч на оживленных тротуарах перед многоквартирным домом в недрах Квинса) задумчиво изучил все, что имелось на стойке буфета заведения Зеки, положил на свою тарелку яичницу, добавил бекон, потом ломтики жаренной в кожуре картошки, несколько жареных устриц, подбавил чуток маринованных маслин и, исключительно для баланса, немного цветного риса.
Как и у всех остальных ребят из полиции Галфшореса, живот у Иззи основательно перевешивался через ремень, что, надо думать, было чертовски вредно для его здоровья, так же как пиво, сигареты и футбол, который он имел обыкновение смотреть по воскресеньям, вместо того чтобы гонять мяч самому. Однако старший детектив плевать хотел на такого рода страшилки. Он сбежал от стервозной жены, которая пилила его по всякому поводу, от нью-йоркских зим и от изматывающей работы по расследованию убийств, с которой невозможно было справиться. Постоянное напряжение сказывалось на его желудке, грозя перерасти в язву, а то и что-то похуже, и можно было с уверенностью сказать, что по сравнению с этим нынешний режим ему только на пользу. Здесь, в Галфшоресе, он нашел воистину райское местечко, одарявшее его множеством радостей, одной из которых, безусловно, было поедание завтрака у Зеки.
Райское место, это уж точно. Конечно, люди на побережье умирали, это уж как водится. Недаром в Галфшоресе, городке с постоянным населением всего-то в пять тысяч человек, имелось постоянно действующее бюро ритуальных услуг, а в городке Фоли, чуть выше по дороге, еще два. Однако почти все эти смерти проистекали от естественных причин, почти все покойные пребывали ранее на попечении докторов, и никто из них, естественно, не представлял для Иззи ни малейшего интереса. Как член группы из трех детективов Бобби Иззард проводил большую часть времени, занимаясь кражами кошельков, случайными аферами вроде попыток молодых проходимцев выманить денежки у богатых немолодых леди да розысками пропавших людей, большая часть которых попросту заблудилась по причине потери памяти, вызванной болезнью Альцгеймера. В курортный сезон, когда население городка утраивалось, а то и учетверялось в связи с тем, что северяне заполняли свои дорогостоящие кондоминиумы, Иззи выходил в море на катере береговой охраны, разыскивая отдыхающих, занесенных слишком далеко от берега, и докучая владельцам лодок, вызывавших подозрение в причастности к контрабанде. Но за все три года, которые он провел на работе, служа и защищая народ Галфшореса, штат Алабама, ему ни разу не пришлось вытащить пушку и лишь дважды довелось использовать наручники, и никто за это время ни разу не попытался поднять на него руку. Не говоря уж об оружии.
И именно такое положение дел ему нравилось. Приключений на свою задницу вроде тех, что показывают в детективных сериалах, таких как «Полицейское управление Нью-Йорка», «Закон и порядок» или «CSI: место преступления», он вовсе не искал. То ли дело спокойная, не пыльная работенка в Галфшоресе, городке маленьких частных зверинцев, миниатюрных лужаек для гольфа и чартеров по ловле акул. В славном городке, где смерть чаще всего являлась следствием остановки сердца после славной партии в мини-гольф со старыми друзьями в «Пиратской бухте». Убийства если и случались, то где-нибудь в Мобиле или Пенсаколе, и его это никоим образом не касалось.
Возвращаясь к своему любимому столику, откуда открывался вид на причал для яхт и прогулочных катеров, Иззи прихватил кофейник и уселся, собираясь вплотную заняться нагруженной с верхом тарелкой. Для наплыва публики было еще рано. Если не считать нескольких похмельного вида капитанов наемных суденышек да ковыляющей группы пожилых туристов в желтых футболках и панамах для защиты от солнца, он был в заведении один. В течение минуты.
Старший детектив только-только подцепил на вилку маслину и обмакнул ее в соус, когда уголком глаза приметил Кении Фризелла. Кении был весьма энергичным парнем, местным жителем и, помоги ему Господи, напарником Иззи, вторым человеком в так называемой группе расследований Детективного бюро Галфшореса. Третьим в этой группе был кинолог, славный малый по имени Эрл Рэй Пашер, единственной любовью которого был Эль Кабонг, смышленая американская ищейка.
Самыми радостными в собачьей жизни Кабонга были те моменты, когда ему удавалось унюхать вздувшийся труп утопленника, чемодан, полный кокаина, подвал, где гидропонным способом выращивают наркоту, или выискать на зачуханной дороге через болото трейлер, на самом деле являющийся замаскированной подпольной лабораторией. Кабонг был настолько хорош в своем деле, что их с Пашером постоянно одалживали другие полицейские подразделения как в Алабаме, так и за пределами штата, и оба они почти все время находились в отлучках. Так или иначе, все в Галфшоресе, что издавало хоть какой-то запах, с давних пор было вотчиной кинолога.
Кении выглядел словно оживший шарж: с морковно-рыжей шевелюрой, подстриженной в стиле морской пехоты, с телосложением морячка Папая, персонажа мультфильмов, подсевшего на стероиды, и с лицом Хауди-Дуди, хотя сам он, конечно, по молодости лет не мог помнить эту некогда знаменитую куклу. Единственной причиной, по которой этот малый являлся капралом и детективом, было то, что он закончил двухгодичные курсы по уголовному праву в Фолкнеровском колледже в Галфшоресе.
Как ни странно, Кеннет не остановился возле буфета. Не только не соблазнился едой, но не взял даже кофе. Сверкая черными туфлями и веснушками, он направился прямиком к Иззи. В отличие от последнего, успевшего за три года приобрести ровный, чайного оттенка загар, Кении всегда выглядел обгорелым, словно его физиономия побывала под паяльной лампой или в печи для выпечки пиццы. В его целеустремленной походке было что-то такое, что у Иззи внезапно пропал аппетит. Кении был серьезен. Хуже того, он казался встревоженным.
Молодой детектив сел напротив своего напарника.
– У нас проблема, Из.
– Нет, это у тебя проблема. Но ты пока не сказал мне, в чем она заключается, так что я все еще наслаждаюсь моим завтраком.
Он подцепил кусочек бекона, обернул его вокруг маринованной маслины и отправил в рот, жуя и всячески подражая Гомеру Симпсону. Обычно это вызывало у Кении смех. Но не на сей раз.
– У нас тело в плавательном бассейне.
Иззи вздохнул. Кении любил показать свое правовое образование во всей его мощи, а это значило, что он очень не скоро доберется до сути.
– Предположительно мертвое тело.
– Ага.
– Старикан?
– Ага.
– Так ведь старики только и делают, что тонут в бассейнах.
– Но этот не утонул. Во всяком случае, я так не думаю. Похоже, он прямо в бассейне истек кровью до смерти. Он плавает лицом вверх, и вода вокруг красная. Кстати, странно, что лицом вверх. Обычно с пловцами-утопленниками бывает наоборот.
– Он в глубоком конце бассейна или мелком?
– Мелком.
Тогда все понятно. Он, вероятно, рухнул на дно бассейна.
– Мэгги вызвали?
– Уже в пути.
Галфшоресу повезло в том, что коронер графства был не просто врачом, но патологоанатомом, работавшим (точнее, работавшей) в морге Окружного медицинского центра, находившегося в городке Фол и, в десяти минутах езды по Пятьдесят девятой трассе. Мэгги, как и Иззи, было слегка за пятьдесят, но задница у нее была как у восемнадцатилетней, и она знала это, что вполне устраивало Иззи.
– Геморрой, может быть? – рискнул предположить Иззи.
Кении скривился в гримасе, выражающей что-то среднее между простым недовольством и раздражением. Ну конечно, люди образованные, имеющие степень по уголовному праву, не станут отпускать шуточки по поводу смертей. А вот Иззи, напротив, позволял себе шуточки даже в отношении невероятного количества пешеходов, сбитых на переходе через главный бульвар Галфшореса, – главным образом слабовидящих или инвалидов, – называя это «ежегодным дорожным отстрелом». При этом мужчин он считал белками, женщин – бобрами. Для Иззи насильственная смерть была элементом рутинной работы, для Кении – призванием.
– По-моему, это убийство, – гробовым голосом произнес Кении.
– Это еще почему? – спросил Иззи. – Люди истекают кровью по самым разным причинам. Может быть, у него был рак легких или закупорка кровеносного сосуда.
– А я думаю, что у него было не слишком хорошее зрение или его очки для плавания запотели.
– При чем здесь это?
– По всему дну бассейна валяются битые, бутылки.
– Бутылки?
– Ага. Как будто кто-то брал бутылки одну за другой, разбивал их и бросал на дно бассейна. Старик, конечно, мог их не заметить: у меня зрение стопроцентное, но и я с трудом разглядел, что осколками усеяно все дно. Их там сотни. По всей видимости, он сначала плавал, а когда выбрался на мелкое место и побрел к лестнице, сильно порезался. Правда, это все равно не объясняет того, почему здоровенный осколок стекла торчит у него изо рта. Нет, здесь не несчастный случай.
Сделав глоток кофе, Иззи выудил зажигалку «Зиппо» и пачку «Мальборо».
– Осколок стекла? Кении мрачно кивнул:
– Примерно в фут длиной, как кинжал. Как будто хотели отрезать старикану пол-языка.
Иззи щелчком открыл зажигалку, зажег «Мальборо» и, затянувшись, уставился на тарелку с завтраком. В животе бурлили газы, болезненно прокладывая себе дорогу по пищеварительной системе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39