Космос растерянно посмотрел на друзей. В его взгляде отчетливо читался вопрос: может, пока не поздно, плюнуть на это дело? Но в ответ все помалкивали, опуская или отводя в сторону глаза. Признаваться в своей слабости не хотел никто. Молчание прервал Белов.
- Значит так, пацаны, - спокойно и рассудительно сказал он. - Во-первых, завязывайте бегать. Сил на это тратиться куча, а выигрыш ерундовый. Во-вторых, тележку надо таскать не парой, а один спереди, другой сзади - так легче будет. Верно, Фил?
- Ну да, - охотно согласился Валерка и добавил. - А вы заметили: там в цеху есть еще бункеры - слева, за какой-то хреновиной. Можно туда возить - ближе...
Они докурили и вновь принялись за работу. Теперь первый жеребячий восторг сменился расчетливым размеренным ритмом, позволявшим экономить и правильно распределять силы. В результате к следующему перекуру они уже не дышали как загнанные кони и не валились на асфальт один за другим.
Рефрижератор мало-помалу пустел - это было здорово. Но и силы ребят тоже постепенно таяли. И никто из друзей не знал, что закончится быстрее - осточертевшие мясные «таблетки» в их половине вагона или их далеко не беспредельные силы. Уже начало светать, а им еще оставалось примерно пятая часть от их половины вагона. Глаза ребят потухли, перекуры становились все чаще, а Пчелу с Космосом уже пошатывало от усталости.
- Пацаны, айда перекусим... - предложил Саша.
В цеху, на длинном металлическом столе, были разложены образцы едва ли не всей продукции мясокомбината - от сверхдефицитной буженины до обычной «докторской» по два двадцать. Есть ее можно было сколько влезет, не разрешалось только ничего уносить с собой. Рядом с яствами лежала разделочная доска и длинный, источенный до узости скальпеля, нож.
Фил отрезал ломоть буженины в палец толщиной и, откусив сразу половину, принялся с отстраненно-задум-чивым видом жевать мясо. Следующим ножик взял Саша.
Отрезал себе ветчины попостнее и протянул нож Космосу.
- На хер! - мрачно качнул головой тот. - Я эту гадость видеть не могу...
Белов протянул нож Пчеле. Тот, устроившись на корточках у ножки стола, только молча фыркнул.
Ветчина была свежей и очень вкусной, но, съев всего один ломтик, Саша понял, что больше ему не осилить. Не потому, что насытился - просто оказалось, что без хлеба мясо не лезло в глотку. Фил тоже ограничился одним куском. Потоптавшись еще пару минут у стола, друзья потянулись к выходу.
Первым шел Космос. Он шагнул с пандуса на платформу, повернул к вагону и вдруг, кинувшись вперед, яростно заорал:
- Ах ты, сука! Ты что ж, гад, делаешь?
За ним тут же бросились Фил с Сашей, они успели разглядеть причину негодования друга.
Бригада, занимавшаяся разгрузкой второй половины вагона, воспользовалась отлучкой соседей и в темпе перекатывала мясные «таблетки» со своей на их территорию!
Космос с ходу врезал первому попавшемуся под руку диверсанту. На него сзади сразу навалился другой, но подоспевшие Фил с Беловым отшвырнули хлипкого мужичонку, как щенка. Драка, не успев толком завязаться, угасла, зато ругань началась такая, что на шум сбежались почти все ночные грузчики. А чуть погодя из цеха пришел и сухопарый дядечка,
К его чести, он быстро разобрался в сути конфликта. Впрочем, сделать это было, видимо, нетрудно: с одной стороны были пылающие праведным гневом похожие на студентов молодые ребята, с другой - растерянные и слегка испуганные поднятым шумом одутловатые и небритые полубродяги, полуалкаши.
- Сколько они перекинули? - спросил сухопарый у Белова.
Саша повернулся к брикетам, пытаясь на глазок оценить масштаб диверсии, но его опередил Космос.
- «Таблеток» сорок, не меньше! - с возмущением выпалил он (на самом деле их вряд ли было больше десятка).
- Вернуть! - коротко приказал дядечка и веско добавил: - Иначе не заплачу ни копейки.
Проштрафившаяся бригада попыталась возразить, но слушать их уже было некому - покончив с конфликтом, сухопарый стремительно удалился к себе.
Эта эмоциональная встряска плюс нежданная «помощь» вероломных соседей словно придала друзьям второе дыхание. Работа снова, что называется, пошла, и к шести часам утра с разгрузкой было покончено. Последнюю тележку они откатили вчетвером и бесконечно усталые, но гордые своей победой поднялись в каморку сухопарого дядечки.
- Закончили? - равнодушным голосом осведомился тот. - Хорошо, давайте паспорта...
Саша протянул свой новенький паспорт. Остальные трое только загадочно переглянулись.
- А ваши? - поднял на ребят красноватые от недосыпа глаза дядечка.
- А у нас нет, не получили еще, - не моргнув глазом, соврал Космос.
Дядечка с откровенным сомнением взглянул на долговязого парня.
- Что, тебе еще нет шестнадцати?
- Не-а, - с виноватым видом развел руками тот и пояснил со вздохом: - Акселерация...
- Остальные тоже акселераты? - нахмурился дядечка.
Фил с Пчелой синхронно мотнули головами.
- Понятно... - сухопарый склонился к своим бумагам и процедил сквозь зубы: - Деньги оформлю на Белова, а там уж делите сами...
Он быстро заполнил какой-то бланк и пододвинул его Саше.
- Расписывайся. Вот здесь и здесь... Забрав бланк, дядечка отвернулся и с лязгом отворил дверцу несгораемого шкафа. Его сутулая спина заслоняла содержимое шкафа, но тихий шелест отсчитываемых бумажек друзья услышали совершенно отчетливо. Космос задорно подмигнул Белову, а Пчела с комичной алчностью энергично потер руки. Наконец, сухопарый повернулся и протянул Саше его паспорт с вложенной туда стопочкой красных десяток.
- Сто рублей, - буркнул он и, опустившись на стул, устало спросил: - Вопросы есть?
- Нет вопросов! Спасибо! До свидания! - разом загалдели ребята, отступая к двери.
На улице, за проходной, Саша ткнул Фила в бок.
- Я же предупреждал про паспорт, ты что?
Фил беззаботно усмехнулся:
- Забыл...
Саша отсчитал три десятки и протянул их Космосу:
- Держи, с тебя пятера.
- Мне не надо! - со смехом закрутил головой друг. - Ты что, Сань!? Я ж просто так, для расширения кругозора!
Ничего не понимающий Саша повернулся с деньгами к Пчеле.
- Не-е-е! - с дурашливым испугом замахал руками тот. - От них же мясом несет, как... А у меня на этот запах уже аллергия! Убери, спрячь их ради бога!
- Фил... - Саша, уже догадавшись обо всем, хмуро взглянул на Валерку.
- А я что? - пожал плечами тот. - Я тоже не за этим... Просто тренировка на силовую выносливость, мне, кстати, и тренер советовал...
- Да вы что все, охренели? - сердито рявкнул Белов.
Его гнев вызвал обратную реакцию - Космос, Пчела и Фил в голос расхохотались и, дабы не вводить своего друга в еще большее смущение, поспешили ретироваться.
- Будь здоров, бригадир! - хлопнул его по плечу Космос.
- Пока, Сань...
- Вечером у беседки, ладно? Через минуту троица скрылась за поворотом. На безлюдной в столь ранний час улице Саша остался один - с мятыми десятками в судорожно сжатой руке.
Космос вошел в квартиру и не успел снять кроссовки, как в прихожей появился мрачный, как туча, отец.
- Где это ты шлялся всю ночь? - едва сдерживая гнев, сурово спросил Юрий Ростиславович. - И что за гадостью от тебя разит?
Космос устал, как собака, натруженные руки и ноги ломило до боли, невыносимо хотелось спать, но он понимал, что отец имеет полное право и на эти вопросы, и на этот тон - вчера вечером, уходя из дома, он не сказал отцу ни слова о своих планах, боялся, что тот упрется и не отпустит.
- Я был на мясокомбинате, папа, разгружал вагон с мясом, - просто сказал он, стягивая с плеч куртку.
- Что? - вытаращил глаза Юрий Ростиславович. - Какой вагон? Зачем?
Космос обогнул застывшего в недоумении отца и, расстегивая на ходу рубашку и джинсы, отправился к себе в комнату.
- Понимаешь, Сашке Белову не хватало денег на костюм к выпускному, - тихим, усталым голосом объяснял он на ходу. - Вот мы и решили организовать что-то вроде субботника... На мясокомбинате за полвагона платят сто рублей. Одна ночь работы - и никаких проблем...
Космос не без труда стащил с себя рубашку, джинсы и совершенно без сил рухнул на диван.
- Господи, Космос, но зачем же такие сложности? - изумленно задрал брови отец. - Сказал бы мне, ну, неужели я бы не дал?
Космос едва заметно усмехнулся и, уже закрывая глаза, пробормотал:
- Ты что, пап? Да разве бы он взял?
Юрий Ростиславович на миг задумался, вспоминая Сашу. Да, пожалуй, сын был прав - такой бы не взял. Он нагнулся, поднимая с пола разбросанную одежду - от нее отвратительно
разило сырым мясом. Распрямившись, он повернулся к сыну и пожал плечами.
- Ну, все равно, можно было бы...
Вдруг Юрий Ростиславович осекся на полуслове - его Космос, уткнувшись носом в согнутую в локте руку, спал.
Неслышно ступая, отец вышел из комнаты и понес грязную одежду в ванную. На его губах играла полуулыбка - он был горд за сына.
VII
Оставался последний выпускной экзамен - история с обществоведением. Особых трудностей он не вызывал. Все, что требовалось от выпускников - это, вне зависимости от вопросов билета, половчее свернуть к перестройке и гласности, а там уже смело можно было нести все, что угодно! Главное - не отклоняться при этом от генерального курса Партии.
Накануне экзамена Саша вернулся с консультации и с порога услыхал чьи-то голоса. У них были гости!
Он разулся и прошел в большую комнату. На диване сидели совершенно незнакомые мужчина и женщина. Напротив них на шатком стульчике пристроилась мама. Головы гостей как по команде повернулись к Саше.
- Батюшки! Сашечка, как же ты вырос! - приторно-сладким голоском пропела женщина. - А на Колю-то нашего как стал похож! Скажи, Миш...
- Похож, похож... - пробасил, поднимаясь с дивана, мужчина. - Ну, здравствуй, Николаич...
Саша пожал протянутую ему руку - твердую и шершавую, словно выструганную из доски. Он уже догадался - гости, видимо, были какой-то родней отца. Его догадку подтвердила мама.
- Саня, дядя Миша - двоюродный брат твоего папы, а тетя Зоя - его жена. Они едут в отпуск, в Ялту, в Москве проездом... Вот, заглянули к нам... Ну что, перекусить с дороги? - это мама предложила уже гостям.
- Что ты, Танечка, что ты! - испуганно всплеснула руками тетя Зоя и защебетала озабоченной скороговоркой: - Столько дел, что ты! У нас же сегодня вечером поезд, некогда нам у тебя рассиживаться, что ты, милая! Значит так, Танюш: «Ядран», «Лейпциг» и «Ванда» - обязательно! Ну и еще куда - это уж как успеем, там видно будет! В ГУМ, может быть... Мишку брать не будем, от него толку никакого. Давай, Танюш, давай! Собирайся скоренько и поедем!
- Ну, может, хоть чаю попьете? - робко улыбнулась мама. - Как же так - с пустым желудком?
- Некогда, Танечка! - взмолилась тетя Зоя. - Говорю же - поезд вечером! Там где-нибудь перекусим...
- Ну, ладно, - пожала плечами мать и повернулась к сыну. - Саня, накорми, пожалуйста, дядю Мишу, ну и вообще - будь за хозяина...
Через пару минут женщины ушли, мужчины остались одни. Гость задал несколько обычных вопросов - об учебе, о планах на будущее. Саша ответил, но дядя Миша слушал его рассеянно, вполуха. Короче, разговор не клеился. От предложения пообедать гость тоже отказался и следом, слегка помявшись, сказал:
- Тебе, Саш, наверное, заниматься надо? Пойду-ка я, пожалуй, прогуляюсь... - и неожиданно добавил: - У вас гастроном далеко?
- Нет, на улицу выйдете и налево, - объяснил Саша. - А там - через три дома.
Дядя Миша деловито кивнул, накинул пиджак и ушел.
Вернулся он быстро - не прошло, наверное, и получаса - заметно повеселевшим и каким-то возбужденным.
Внутренний карман его пиджака заметно оттопыривался.
- Ну что, Сашок, вот теперь можно и за стол! - радостно провозгласил дядя Миша, извлекая из кармана бутылку коньяка.
От супа, впрочем, гость отказался, не прельстили его и домашние котлеты с макаронами. Он попросил нарезать колбаски, хлеба и лука - больше ему ничего не требовалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24