Доктор откинулся на спинку стула, и принялся барабанить пальцами по столу.
– Да, понимаю – вам нужно заполучить хотя бы один экземпляр.
– Желательно, даже парочку! – подал голос «Аномальщик», который следил за разговором. – Самца и самку...
– Прекрати паясничать, я прошу тебя! – махнул на него рукой доктор.
«Аномальщик» никак не отреагировал на выговор своего коллеги. Он поднялся с места и присел к ним за столик.
– Меня зовут Донат, – подал он руку следопыту.
– Очень приятно!
– А, правда, что вы единственный в мире следопыт, который изловил сбежавшую из зоопарка анаконду?
Темные глаза Доната игриво блеснули. Он больше напоминал молодого спортсмена, нежели ученого, привыкшего возиться с приборами в лаборатории.
– Нет, конечно, – возразил Савва. – Анаконды из зоопарков никогда сбегают, только из частных владений. И ловят их не только следопыты, но и простые обыватели.
– Н-да, – покачал головой Донат. – Я бы не взялся ловить её, ни за какие деньги.
Следопыт понимающе кивнул, эти слова приходилось слышать не впервой.
– Вы уже говорили с полковником о точном времени, когда пойдете в горы? – поинтересовался доктор.
– Да, говорил.
– Когда же?
Следопыт заёрзал на стуле, когда его спросили о времени. Времени было мало, нужно было многое успеть сделать: изучить останки жертв, поработать с картой района, собрать вещи...
– В шесть утра.
– Ценю ваш порыв, но боюсь, вас не отпустят так скоро, – доктор наконец-то улыбнулся, впервые за встречу.
– Почему?
– Да потому! – это геолог пробасил со своей кровати, до этой минуты не подававший никаких признаков бодрствования. Впрочем, больше он не стал ничего говорить.
– Мы тоже уже третий день просим допустить нас к людям, которые видели хищника, – вторил ему «Аномальшик». – А в ответ слышим только: «Это опасно, мы должны провести следственные мероприятия...»
Парень бесцельно взял в руки салфетку и принялся скручивать её в трубочку. Потеребил и отбросил в сторону.
– Нет там никаких следственных мероприятий, – пробурчал он себе под нос. – Только время теряем даром...
Следопыт внимательно посмотрел на его руки, боясь обнаружить в них признаки напряжения, беспокойную дрожь, например. И ничего не увидел.
В эту секунду в проеме двери возникла голова Беррума.
– Господин следопыт, господин доктор, вас вызывает полковник!
Они застали полковника на том же месте, в центре комнаты, как если бы он стоял эти полчаса, не шелохнувшись.
– Сожалею, следопыт, но утром выйти не получится.
Следопыт хотел узнать о причине задержки, но тут к разговору подключился аналитик:
– Поймите, Оймен, эта тварь не будет ждать, пока...
– Выход в горы намечен только в полдень! – прервал его Оймен.
– Почему? – почти хором спросили они.
– Это приказ начальника сил самообороны.
Доктор разочарованно вздохнул, услышав о приказе Рашима. Сделал он это искренне.
– Беррум, – взгляд полковника устремился к двери, где стоял лейтенант. – Ты свободен!
– Есть! – лейтенант отдал честь и вышел из комнаты.
– С вами поедет мой заместитель, майор Спенш. У него достаточно полномочий, чтобы решить любую проблему.
– Пойдемте, Савва, – раздался голос из коридора.
Только что прибывший, майор втянул в комнату свою круглую бритую голову, и застыл в ожидании.
– Кстати, я могу поговорить с местными жителями? – спросил Савва, закидывая рюкзак на плечо.
– С гражданскими? Не знаю, я не получал никаких инструкций...
Военный администратор сложил руки на поясе, не зная как поступить. Он вопросительно посмотрел на майора.
– Почему нет? – пожал тот плечами.
– Это не противоречит приказу начальника, – поддержал следопыта доктор. Полковник несколько секунд хмурился, обдумывая просьбу следопыта.
– Ладно, – кивнул он, наконец. – Только будьте добры сопровождать его.
– Без проблем, – с готовностью согласился аналитик.
Больше говорить было не о чем, все засобирались на выход. Аналитик стянул с крючка свой длинный плащ с белой надписью «Институт катастроф». Следопыт тоже оделся.
– Да, чуть не забыл, – окликнул его полковник. – Сегодня в полдень местная администрация устраивает встречу с населением.
– Зачем? – обернулся следопыт.
– Ну, как зачем... – Оймен напустил на глаза густые седые брови. – Мы должны объяснить людям, почему объявлен карантин.
Савва кивнул на прощание, и пошел за военным и ученым.
5
Пока вездеход трясся по неровной сельской дороге, следопыт успел поговорить с женой.
– Ты хоть ел чего-нибудь? – спросила она, глядя ему в глаза. На экране визора было видно только ее лицо. Черные локоны поблескивали в лучах утреннего солнца.
– Скоро меня отвезут в гостиницу, там покушаю.
– Что-то ты совсем раскис, Савушка, – вздохнула она, не зная, как его подбодрить.
– Здесь холодновато, – поежился он. Яркая картинка далекого мира, в котором светило солнце, ничуть не взбодрила его. «Кругом ложь! – хотел сказать он в экран. – Неумело и второпях выдуманная...»
– А что там с вашей змеей? – спросила она. Поинтересовалась скорее для проформы, зная наперед, что муж не скажет ей ни слова о своей работе.
Савва отрицательно покачал головой:
– Не могу раскрывать детали, у меня контракт с министерством.
– Понятно. Я просто так спросила.
Поговорив еще немного, они сказали друг другу «пока» и отключились. Экран вспыхнул напоследок и сжался до невидимой точки, а следопыт устало приложил лоб к окошку. Убывающая луна едва возвышалась над темной стеной предгорья, и острым коготком царапала бронированное стекло.
Глядя на луну, следопыт вдруг вспомнил свои давние полярные похождения, когда трое суток без остановки он гнался за молодым самцом белого медведя. Этот непоседа был одним из последних представителей своего вида, и правительственный Комитет по охране дикой фауны готов был платить любые деньги за его поимку. Медведь ухитрился вывести из строя свой датчик передвижения, и ни разу не попадался в объективы высотных стратосферных наблюдателей. Но когда следопыт привез в Комитет клетку с беглецом, то получил всего лишь сотню динаров, эту жалкую государственную валюту, на которую можно купить разве что пару-другую теплой полярной обуви. «Нет средств, – сказали ему природоохранные чиновники, – у правительства нет средств».
Он тогда еще был молод, вышел из здания Комитета в ярости, давая себе слово никогда больше не связываться с госструктурами. И нарушал потом эту клятву десятки раз, включая и эту ночь.
– Волнуется жена-то? – прервал его воспоминания офицер, обернувшись назад.
– Да.
– Моя тоже такая! – бодро ответствовал майор, покачиваясь на своем сиденье. – Перезванивает мне по два раза в сутки.
Майор был молод и, скорее всего, добродушен, если судить по голосу и манере говорить. Кофейный цвет кожи выдавал в нем смешанную кровь, столь редкую в тропических странах, где расовая сегрегация блюлась очень строго.
– Уже подъезжаем, – объявил доктор.
Вездеход заехал в деревню с восточной стороны, где особняком разместилась сельская больница. Дорогу им преградил высокий забор из сверхпрочной сетки – непременный атрибут военного карантина. Сетка состояла из отдельных модулей, которые расправлялись и соединялись друг с другом автоматически, без контроля со стороны человека. Достаточно было лишь задать направление и площадь обхвата. Найдя ближайшую точку сочленения двух модулей, Спенш подогнал туда вездеход, и вызвал солдат, которые охраняли периметр.
Патруль обещал подъехать через минуту-другую, но прошло пять минут, а потом и все десять, пока со стороны деревни не показались четверо вооруженных людей на транспортных дисках. Резво перебирая своими железными ножками, диски подбежали прямо к ограде.
– Открывай, мы из штаба полка! – потребовал майор.
Один из патрульных спрыгнул с диска и характерным жестом руки дал команду на открытие ограждения. Модуль с шуршанием втянул в себя часть сетки, образовав довольно широкую брешь.
– Проезжайте!
Майор осторожно направил машину в проем. Патруль забрался на свои диски и последовал за ними.
Через пару минут они добрались до здания больницы. Впрочем, слово «здание» мало подходило для этого одноэтажного барака. Вездеход резко затормозил перед низким покосившимся забором, притащив на хвосте густое облако пыли.
Ночных гостей встретил охранник, вооруженный и защищенный по боевому штату. Солдат был закован в титановый панцирь, с короткой штурмовой винтовкой на боку и ранцевым ракетным двигателем за спиной. Каким образом он носил на себе всю эту тяжесть, было неведомо.
– Вход только через детектор! – предупредил он, указывая рукой на специальную площадку для распознания личности. Затем включил экран визора и принялся изучать информацию о приезжих.
– Проходите – сказал, наконец, охранник, сворачивая экран.
Доктор первым взошел на крыльцо, за ним неуверенно потянулись остальные.
– Смотрите под ноги, – предупредил Кромдук. – Морг находится в подвале.
Они прошли через маленький холл, сплошь заставленный стульями. Вдоль коридора вспыхивали лампы, и тут же гасли, передавая эстафету другим.
Доктор оказался прав, нужно было постоянно смотреть вниз, чтобы не заехать ногой в кресло-каталку, или не споткнуться об скамейку, поставленную почему-то поперек дороги. Типичный провинциальный беспорядок, который был немыслим в крупных городах метрополии.
Наконец, они добрались до лифтовой ниши, просто и без затей вырубленной в стене.
– Лифт на этаж минус один! – громко приказал доктор, и железные створки с лязгом распахнулись.
В приемном отделении морга дежурил санитар из числа туземцев.
– Вы к кому? – спросил он, приветливо улыбаясь.
– Они со мной, открывайте.
– Тогда вам к нему... – санитар глянул в дальний угол комнаты, где на узком стуле сидел какой-то офицер в звании капитана, а если точнее – оперативный работник из штаба округа – о чем говорил соответствующий шеврон на рукаве мундира.
– Досмотр останков временно запрещен, – сказал офицер, поднимаясь с места.
– Это еще почему? – выдвинулся майор.
– Приказ начштаба!
Оперативник не удосужился даже отдать честь старшему по званию.
– Минутку, – майор включил визор.
– Господин полковник! – обратился он, когда хмурое лицо военного администратора заполнило весь экран. – Тут к нам приехал какой-то человек...
Майор удалился за дверь побеседовать с начальником. Оперативник, тем временем, снова плюхнулся на стул, разглядывая вошедших.
– Капитан! – позвал его вскоре майор. – Поговорите с начальством!
О чем с ним беседовал Оймен, присутствующие могли только догадываться. Но после недолгого отсутствия, оперативник вернулся на свое место и дал знак санитару.
– Можете входить, – произнес он сухо, потеряв к визитерам всяческий интерес.
Санитар поднял руку и вывернул ладонь в характерном изгибе, посылая сигнал запирающему механизму двери.
– Сейчас будет неприятный запах.
Действительно, когда створки разъединились, из полутемной комнаты дохнуло застарелым трупным ароматом. Доктор бесстрашно нырнул туда, взмахнув черным плащом.
– Добро пожаловать к попавшим в немилость! – весело произнес санитар, глядя на остальных, неуверенно застрявших перед дверью. Деваться было некуда, следопыт с офицером последовали за доктором. И никто не придал значения странной фразе, брошенной туземцем.
6
Морг на поверку оказался довольно великоватым для такой маленькой больницы. Одна из стен полностью была заставлена холодильными камерами. По обе стороны от двери возвышались столы для автоматического вскрытия трупов. Над матовыми шторками торчали металлические суставы роботов-расчленителей, жуткие в своём тусклом блеске.
Санитар включил визор, и расположил экран в углу комнаты, чтобы автоматически вести протокол досмотра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11