Знаете, что мне ответило большое начальство? Мне сообщили, что я не могу использовать арбалет, потому что это негуманное оружие.
Он снова наклонился вперед и резко поменял легкомысленный тон разговора. Голубые глаза подернулись ледком, а в его голосе зазвучали серьезные, даже жесткие нотки:
– Должен тебе сказать, Тигр, что для меня существует только одно правило ведения войны: нужно убить врага до того, как он убьет тебя. Тебе приходилось убивать, не так ли?
Тиллер отрицательно покачал головой, и Ларсен вкрадчиво сказал:
– Но ты знаком со всеми способами убийства, потому что прошел подготовку в «Школе киллеров»? А тебе там сказали, какие места у немецкого солдата защищены от удара ножом?
– Нет, я ведь там пробыл недолго.
– Тогда я тебе скажу. Когда немецкий солдат одет по форме, флягу с водой положено носить так, чтобы защитить почки. Кроме того, портупея. Ее надевают так, чтобы защитить самые уязвимые места на спине. Поэтому нож нужно воткнуть с учетом этих факторов. Лучше всего полоснуть по сонной артерии. Вот здесь, – указал он место на шее. – Нужно отвернуть подбородок противника и воткнуть сюда нож. Через три секунды он теряет сознание и умирает еще через секунду. Не издав и звука. Захлебывается собственной кровью. Поэтому при малейшей возможности я пускаю в ход кинжал. Все происходит быстро и в полной тишине, и это никак не назовешь негуманным оружием. А что ты считаешь гуманным оружием? – заключил он с легкой усмешкой.
Разгадки этой головоломки он явно не ожидал, а скинул ноги со стола и встал так быстро, что Тиллер подивился его подвижности.
– Пошли. Я покажу тебе все, что у нас есть, до того как босс начнет брифинг.
– Итак, джентльмены, – призвал к вниманию крепыш, выглядевший профессором, постучав по крышке стола стеком, который он использовал в качестве указки. – К сожалению, мне не удалось выкроить времени, чтобы познакомиться со всеми новоприбывшими. Поэтому разрешите представиться. Я ваш командир. Моя фамилия Джерретт.
Капрал Билли Барнсуорт наклонился к Тиллеру и прошептал на ухо:
– Чтоб ты знал, сержант, наш майор – ни много ни мало граф. Это для твоего сведения.
Тиллер этого не знал, но уже смекнул, что попал в очень необычный отряд, хотя еще не решил для себя, хорошо это или плохо. Наряд и поведение капитана Ларсена его несколько шокировали. Командир его подразделения выглядел и говорил скорее как пират, чем офицер королевских вооруженных сил. Билли был одним из немногих членов Специальной лодочной службы, которым довелось выжить после боев на Ближнем Востоке. Он рассказал Тиллеру, что до войны был профессиональным пловцом, но при этом умолчал – и сержант узнал об этом от других, – что бывший гвардеец настолько свободно чувствовал себя под водой, что мог пить пиво и есть бананы. Тиллеру еще предстояло уточнить, как ему это удавалось.
Именно Билли рассказал Тиллеру о Ларсене. Оказывается, до войны тот служил в торговом флоте Дании и бежал из своей страны, чтобы сражаться с немцами.
– Никогда у него не спрашивай, почему он смертельно ненавидит немцев, – посоветовал Билли. – Иначе он прочитает тебе лекцию минут на двадцать о том, как Германия оттяпала у датчан в средние века Шлезвиг-Гольштинию. Просто поверь мне на слово, что немцев он ненавидит.
Барнсуорт добавил, что в начале войны Ларсен каким-то образом был вовлечен в организацию мелких нападений на немцев через пролив Ла-Манш. Еще в 1941 году его определили на службу в подразделение, которое занималось переправкой бойцов спецчастей, совершивших нападение на острова в проливе, и проявил недюжинное мужество на завершающем этапе операции. Ему присвоили офицерское звание практически на месте, и с той поры он не расстается со спецчастями. По словам Барнсуорта, отличный солдат, но с головой не все в порядке.
– У него нет никакой военной подготовки.
– Никакой? – переспросил Тиллер, у которого эта новость не укладывалась в голове.
– Никакой. Даже под страхом смерти он не смог бы маршировать в строю, но знаком со всеми видами оружия лучше, чем все, кого я знаю. По-моему, на его счету больше немцев, чем у нас всех вместе взятых.
– И он никогда не был на строевом плацу?
– Никогда, но награжден орденом Военного креста с отличием. Думаю, совсем недурно для мужика, который не имеет ни малейшего понятия о строевых командах.
– Но на его рубашке я не видел орденских планок, – удивился Тиллер.
– Не-е. Нашему Магнусу незачем возиться со всякой мишурой, – небрежно ответил Билли.
Джерретт постучал указкой по карте и сказал:
– Перед вами наша цель, точнее, цели – Додеканесские острова. Как видите, расположены у побережья Турции. Население – почти исключительно греки, но острова передали Италии в 1919 году после первой мировой войны, и там находятся итальянские гарнизоны. Но в то же время и немцы дислоцировали свои войска на некоторых островах, представляющих особое стратегическое значение.
Последовала пауза, которую прервал выкрик из аудитории:
– Не волнуйтесь, сэр, мы с ними справимся. Проблем не будет.
– Вполне возможно, – ответил с улыбкой Джерретт. – Но поскольку в данный момент нас всего пятьдесят человек, я не предлагаю лобовой атаки. Напротив, наша задача – поставить под свой контроль острова, где нет немцев, и убедить итальянцев в необходимости помочь нам организовать их оборону. Перед нами также поставлена задача создать разведывательные группы и сеть коммуникаций при подготовке к переброске на острова британских войск, которые станут там гарнизонами. Нашу транспортировку обеспечит флотилия шхун Леванта, а поскольку сюда вас доставили именно они, мне не приходится о них ничего рассказывать. Если удастся склонить итальянцев к сотрудничеству с нами, я убежден, мы сможем отразить любые поползновения со стороны немцев захватить эти острова.
– Сэр, а почему это макаронники станут нам помогать? – послышалось из зала.
– Ну уж нет, не дай Бог они перейдут на нашу сторону, – добавил другой голос. – Пускай лучше продолжают воевать с немцами.
Аудитория поддержала эту мысль дружным хохотом. Джерретт тоже улыбнулся и наклонил указку к столу, но тишина воцарилась еще до того, как стек коснулся стола.
– Кому-нибудь доводилось слышать о Десятой легкой флотилии? – спросил он.
Ответом послужило гробовое молчание.
– Это одно из подразделений флота Италии, – продолжал Джерретт. – Пару лет назад наши единственные два крейсера в Средиземном море получили пробоины благодаря ребятам из этого подразделения. Причем у нас под носом, в гавани Александрии. Именно итальянцы изобрели и использовали карликовые подводные лодки во время первой мировой войны. И первым, кто подорвал военный корабль, был итальянец. Он вплавь доставил взрывчатку и подвесил ее к борту корабля, стоявшего на якоре в порту. Не надо плохо думать об итальянцах. У них хватает мужества и дерзости, в чем они не уступят никому из здесь присутствующих. Нам не обойтись без их помощи, если мы хотим предотвратить захват островов немцами.
По аудитории пробежал легкий шумок одобрения, когда солдаты поняли смысл сказанного. Джерретт решил ничего не говорить о трусости адмирала Кампиони, который накануне утром объявил о капитуляции 35-тысячного итальянского гарнизона, которому противостояли 10 тысяч немецких солдат. Майор вместо этого сказал:
– Плохая новость состоит в том, что моя миссия на Родосе успеха не принесла. Нам только что сообщили, что остров теперь полностью контролируют немцы. Это означает, что если нам в ближайшее время не удастся быстро прибрать его к рукам, немцы смогут использовать три имеющихся там аэродрома, хотя я сомневаюсь, что у них хватит самолетов или горючего для того, чтобы уже сейчас эти аэродромы сослужили им хорошую службу.
Джерретт сделал паузу, чтобы солдаты могли усвоить печальные вести, воспринятые в мрачном молчании. Присутствующие досконально постигли искусство нападения на аэродромы противника и владели им в совершенстве, но было ясно, что их командир имел в виду нечто другое.
– У нас, – продолжал Джерретт, – есть все основания полагать, что немцы наверняка попытаются захватить и другие острова, если посчитают это возможным. Так что есть и хорошая новость – остается в силе прежний приказ. Поэтому я предлагаю в предварительном порядке сформировать патрули по три-четыре человека с задачей разведать дислокацию итальянских гарнизонов. Сам я отправляюсь на Лерос на севере. Пару солдат предполагается высадить на Стампалии, на крайнем западе этой группы островов, с тем, чтобы там был создан наблюдательный пункт. Капитан Ларсен отправится на Сими, расположенный на юге. Он окажет поддержку силам на близлежащих островах, где могут оказаться итальянские гарнизоны. Первые патрули уходят сегодня с наступлением темноты. Остальные остаются здесь в готовности к переброске в те места, где могут понадобиться. Нам приданы в поддержку несколько членов Греческого священного дивизиона. Они прибывают сегодня вечером.
Тиллер вопросительно взглянул на Барнсуорта, и тот шепотом сообщил:
– Такое занимательное имечко придумала себе банда греческих головорезов, которых где-то подобрал полковник Стерлинг. Теперь они входят в силы нападения.
– Те из вас, кто был с нами в пустыне, наверняка будут рады узнать, что наши друзья из Группы дальнего действия в пустыне, недавно завершившие переподготовку в Ливане на курсах по обучению методам войны в горной местности, тоже присоединятся к нам, – продолжал Джерретт. – Им предстоит действовать в северной части Додеканесских островов. Да, мне нужно сообщить вам кое-что еще. Возможно, вы уже знаете, что греки, скорее всего, ради того, чтобы еще больше усложнить ситуацию, создали несколько различных партизанских организаций. Основные – это ЭЛАС, прокоммунистическая, и ЭДЕС, которая, по всей вероятности, ставит перед собой главной задачей вернуть на престол короля эллинов. Союзники стараются сотрудничать с обеими организациями, но они борются друг с другом с не меньшей ожесточенностью, чем с оккупантами. Мы не знаем, какая из двух организаций может действовать на Додеканесских островах. Более того, у нас нет сведений о существовании в этом районе партизанского движения. Вопросы есть?
– Какие у нас шансы ввязаться в хорошую драку, сэр? – спросили из зала.
– Я бы сказал, что шансы неплохие, – ответил с улыбкой Джерретт. – Вот только не совсем ясно, с кем нам предстоит сражаться. Это уже второй вопрос.
4
Еще несколько дней они били баклуши в ожидании приказа о выступлении. Время тянулось очень медленно, и Тиллер вспомнил присказку, что война на девяносто девять процентов состоит из скуки и на один процент – из звериного страха.
Остров оказался убогим и бедным, а его обитатели – худыми, грязными и одетыми в лохмотья. Особенно жалкое зрелище представляли дети с вздувшимися от голода животами. У Тиллера сложилось впечатление, что даже в лучшие времена жителям острова было крайне трудно добыть пропитание из каменистой почвы. Большая часть домов, сгрудившихся у гавани, остро нуждалась в ремонте и многие скорее напоминали руины, чем жилые здания. Только свежеокрашенная церковь на склоне холма выглядела так, будто ее не коснулись война и разруха.
Итальянский гарнизон, в котором насчитывалось около тридцати членов фашистской партии, сделал несколько неуверенных выстрелов и поспешил сдаться, а солдаты разбежались кто куда. Изначально стало ясно, что местные жители – греки – ненавидели чернорубашечников: один из них был даже как-то обнаружен на улице с перерезанным горлом.
Приказ о выступлении поступил к концу третьего дня, и стало известно, что патрули должны собраться на пристани. Чтобы как-то убить время, Тиллер по старой привычке приводил в порядок и чистил свое снаряжение, и за этим занятием его застал Барнсуорт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Он снова наклонился вперед и резко поменял легкомысленный тон разговора. Голубые глаза подернулись ледком, а в его голосе зазвучали серьезные, даже жесткие нотки:
– Должен тебе сказать, Тигр, что для меня существует только одно правило ведения войны: нужно убить врага до того, как он убьет тебя. Тебе приходилось убивать, не так ли?
Тиллер отрицательно покачал головой, и Ларсен вкрадчиво сказал:
– Но ты знаком со всеми способами убийства, потому что прошел подготовку в «Школе киллеров»? А тебе там сказали, какие места у немецкого солдата защищены от удара ножом?
– Нет, я ведь там пробыл недолго.
– Тогда я тебе скажу. Когда немецкий солдат одет по форме, флягу с водой положено носить так, чтобы защитить почки. Кроме того, портупея. Ее надевают так, чтобы защитить самые уязвимые места на спине. Поэтому нож нужно воткнуть с учетом этих факторов. Лучше всего полоснуть по сонной артерии. Вот здесь, – указал он место на шее. – Нужно отвернуть подбородок противника и воткнуть сюда нож. Через три секунды он теряет сознание и умирает еще через секунду. Не издав и звука. Захлебывается собственной кровью. Поэтому при малейшей возможности я пускаю в ход кинжал. Все происходит быстро и в полной тишине, и это никак не назовешь негуманным оружием. А что ты считаешь гуманным оружием? – заключил он с легкой усмешкой.
Разгадки этой головоломки он явно не ожидал, а скинул ноги со стола и встал так быстро, что Тиллер подивился его подвижности.
– Пошли. Я покажу тебе все, что у нас есть, до того как босс начнет брифинг.
– Итак, джентльмены, – призвал к вниманию крепыш, выглядевший профессором, постучав по крышке стола стеком, который он использовал в качестве указки. – К сожалению, мне не удалось выкроить времени, чтобы познакомиться со всеми новоприбывшими. Поэтому разрешите представиться. Я ваш командир. Моя фамилия Джерретт.
Капрал Билли Барнсуорт наклонился к Тиллеру и прошептал на ухо:
– Чтоб ты знал, сержант, наш майор – ни много ни мало граф. Это для твоего сведения.
Тиллер этого не знал, но уже смекнул, что попал в очень необычный отряд, хотя еще не решил для себя, хорошо это или плохо. Наряд и поведение капитана Ларсена его несколько шокировали. Командир его подразделения выглядел и говорил скорее как пират, чем офицер королевских вооруженных сил. Билли был одним из немногих членов Специальной лодочной службы, которым довелось выжить после боев на Ближнем Востоке. Он рассказал Тиллеру, что до войны был профессиональным пловцом, но при этом умолчал – и сержант узнал об этом от других, – что бывший гвардеец настолько свободно чувствовал себя под водой, что мог пить пиво и есть бананы. Тиллеру еще предстояло уточнить, как ему это удавалось.
Именно Билли рассказал Тиллеру о Ларсене. Оказывается, до войны тот служил в торговом флоте Дании и бежал из своей страны, чтобы сражаться с немцами.
– Никогда у него не спрашивай, почему он смертельно ненавидит немцев, – посоветовал Билли. – Иначе он прочитает тебе лекцию минут на двадцать о том, как Германия оттяпала у датчан в средние века Шлезвиг-Гольштинию. Просто поверь мне на слово, что немцев он ненавидит.
Барнсуорт добавил, что в начале войны Ларсен каким-то образом был вовлечен в организацию мелких нападений на немцев через пролив Ла-Манш. Еще в 1941 году его определили на службу в подразделение, которое занималось переправкой бойцов спецчастей, совершивших нападение на острова в проливе, и проявил недюжинное мужество на завершающем этапе операции. Ему присвоили офицерское звание практически на месте, и с той поры он не расстается со спецчастями. По словам Барнсуорта, отличный солдат, но с головой не все в порядке.
– У него нет никакой военной подготовки.
– Никакой? – переспросил Тиллер, у которого эта новость не укладывалась в голове.
– Никакой. Даже под страхом смерти он не смог бы маршировать в строю, но знаком со всеми видами оружия лучше, чем все, кого я знаю. По-моему, на его счету больше немцев, чем у нас всех вместе взятых.
– И он никогда не был на строевом плацу?
– Никогда, но награжден орденом Военного креста с отличием. Думаю, совсем недурно для мужика, который не имеет ни малейшего понятия о строевых командах.
– Но на его рубашке я не видел орденских планок, – удивился Тиллер.
– Не-е. Нашему Магнусу незачем возиться со всякой мишурой, – небрежно ответил Билли.
Джерретт постучал указкой по карте и сказал:
– Перед вами наша цель, точнее, цели – Додеканесские острова. Как видите, расположены у побережья Турции. Население – почти исключительно греки, но острова передали Италии в 1919 году после первой мировой войны, и там находятся итальянские гарнизоны. Но в то же время и немцы дислоцировали свои войска на некоторых островах, представляющих особое стратегическое значение.
Последовала пауза, которую прервал выкрик из аудитории:
– Не волнуйтесь, сэр, мы с ними справимся. Проблем не будет.
– Вполне возможно, – ответил с улыбкой Джерретт. – Но поскольку в данный момент нас всего пятьдесят человек, я не предлагаю лобовой атаки. Напротив, наша задача – поставить под свой контроль острова, где нет немцев, и убедить итальянцев в необходимости помочь нам организовать их оборону. Перед нами также поставлена задача создать разведывательные группы и сеть коммуникаций при подготовке к переброске на острова британских войск, которые станут там гарнизонами. Нашу транспортировку обеспечит флотилия шхун Леванта, а поскольку сюда вас доставили именно они, мне не приходится о них ничего рассказывать. Если удастся склонить итальянцев к сотрудничеству с нами, я убежден, мы сможем отразить любые поползновения со стороны немцев захватить эти острова.
– Сэр, а почему это макаронники станут нам помогать? – послышалось из зала.
– Ну уж нет, не дай Бог они перейдут на нашу сторону, – добавил другой голос. – Пускай лучше продолжают воевать с немцами.
Аудитория поддержала эту мысль дружным хохотом. Джерретт тоже улыбнулся и наклонил указку к столу, но тишина воцарилась еще до того, как стек коснулся стола.
– Кому-нибудь доводилось слышать о Десятой легкой флотилии? – спросил он.
Ответом послужило гробовое молчание.
– Это одно из подразделений флота Италии, – продолжал Джерретт. – Пару лет назад наши единственные два крейсера в Средиземном море получили пробоины благодаря ребятам из этого подразделения. Причем у нас под носом, в гавани Александрии. Именно итальянцы изобрели и использовали карликовые подводные лодки во время первой мировой войны. И первым, кто подорвал военный корабль, был итальянец. Он вплавь доставил взрывчатку и подвесил ее к борту корабля, стоявшего на якоре в порту. Не надо плохо думать об итальянцах. У них хватает мужества и дерзости, в чем они не уступят никому из здесь присутствующих. Нам не обойтись без их помощи, если мы хотим предотвратить захват островов немцами.
По аудитории пробежал легкий шумок одобрения, когда солдаты поняли смысл сказанного. Джерретт решил ничего не говорить о трусости адмирала Кампиони, который накануне утром объявил о капитуляции 35-тысячного итальянского гарнизона, которому противостояли 10 тысяч немецких солдат. Майор вместо этого сказал:
– Плохая новость состоит в том, что моя миссия на Родосе успеха не принесла. Нам только что сообщили, что остров теперь полностью контролируют немцы. Это означает, что если нам в ближайшее время не удастся быстро прибрать его к рукам, немцы смогут использовать три имеющихся там аэродрома, хотя я сомневаюсь, что у них хватит самолетов или горючего для того, чтобы уже сейчас эти аэродромы сослужили им хорошую службу.
Джерретт сделал паузу, чтобы солдаты могли усвоить печальные вести, воспринятые в мрачном молчании. Присутствующие досконально постигли искусство нападения на аэродромы противника и владели им в совершенстве, но было ясно, что их командир имел в виду нечто другое.
– У нас, – продолжал Джерретт, – есть все основания полагать, что немцы наверняка попытаются захватить и другие острова, если посчитают это возможным. Так что есть и хорошая новость – остается в силе прежний приказ. Поэтому я предлагаю в предварительном порядке сформировать патрули по три-четыре человека с задачей разведать дислокацию итальянских гарнизонов. Сам я отправляюсь на Лерос на севере. Пару солдат предполагается высадить на Стампалии, на крайнем западе этой группы островов, с тем, чтобы там был создан наблюдательный пункт. Капитан Ларсен отправится на Сими, расположенный на юге. Он окажет поддержку силам на близлежащих островах, где могут оказаться итальянские гарнизоны. Первые патрули уходят сегодня с наступлением темноты. Остальные остаются здесь в готовности к переброске в те места, где могут понадобиться. Нам приданы в поддержку несколько членов Греческого священного дивизиона. Они прибывают сегодня вечером.
Тиллер вопросительно взглянул на Барнсуорта, и тот шепотом сообщил:
– Такое занимательное имечко придумала себе банда греческих головорезов, которых где-то подобрал полковник Стерлинг. Теперь они входят в силы нападения.
– Те из вас, кто был с нами в пустыне, наверняка будут рады узнать, что наши друзья из Группы дальнего действия в пустыне, недавно завершившие переподготовку в Ливане на курсах по обучению методам войны в горной местности, тоже присоединятся к нам, – продолжал Джерретт. – Им предстоит действовать в северной части Додеканесских островов. Да, мне нужно сообщить вам кое-что еще. Возможно, вы уже знаете, что греки, скорее всего, ради того, чтобы еще больше усложнить ситуацию, создали несколько различных партизанских организаций. Основные – это ЭЛАС, прокоммунистическая, и ЭДЕС, которая, по всей вероятности, ставит перед собой главной задачей вернуть на престол короля эллинов. Союзники стараются сотрудничать с обеими организациями, но они борются друг с другом с не меньшей ожесточенностью, чем с оккупантами. Мы не знаем, какая из двух организаций может действовать на Додеканесских островах. Более того, у нас нет сведений о существовании в этом районе партизанского движения. Вопросы есть?
– Какие у нас шансы ввязаться в хорошую драку, сэр? – спросили из зала.
– Я бы сказал, что шансы неплохие, – ответил с улыбкой Джерретт. – Вот только не совсем ясно, с кем нам предстоит сражаться. Это уже второй вопрос.
4
Еще несколько дней они били баклуши в ожидании приказа о выступлении. Время тянулось очень медленно, и Тиллер вспомнил присказку, что война на девяносто девять процентов состоит из скуки и на один процент – из звериного страха.
Остров оказался убогим и бедным, а его обитатели – худыми, грязными и одетыми в лохмотья. Особенно жалкое зрелище представляли дети с вздувшимися от голода животами. У Тиллера сложилось впечатление, что даже в лучшие времена жителям острова было крайне трудно добыть пропитание из каменистой почвы. Большая часть домов, сгрудившихся у гавани, остро нуждалась в ремонте и многие скорее напоминали руины, чем жилые здания. Только свежеокрашенная церковь на склоне холма выглядела так, будто ее не коснулись война и разруха.
Итальянский гарнизон, в котором насчитывалось около тридцати членов фашистской партии, сделал несколько неуверенных выстрелов и поспешил сдаться, а солдаты разбежались кто куда. Изначально стало ясно, что местные жители – греки – ненавидели чернорубашечников: один из них был даже как-то обнаружен на улице с перерезанным горлом.
Приказ о выступлении поступил к концу третьего дня, и стало известно, что патрули должны собраться на пристани. Чтобы как-то убить время, Тиллер по старой привычке приводил в порядок и чистил свое снаряжение, и за этим занятием его застал Барнсуорт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38