- Ну и что?
- Это противозаконно, только и всего.
- Тогда в каком конкретно преступлении меня обвиняют?
- С обвинением не задержится, - пообещал Голкомб. - На этот раз вы прочно сидите на крючке. Вы слишком далеко зашли.
- Вы делаете мне честь, приписывая мне такую дьявольскую изобретательность.
- Просто я разобрался в вашем методе. Так вот, повторяю: будете говорить, как все это случилось?
Мейсон отрицательно покачал головой.
- Если все расскажете, - пообещал Голкомб, - мы постараемся помочь. Если же будете молчать, мы заберем пулю, извлеченную из стены в кабинете Гарвина-младшего, и сравним ее с выпущенной из револьвера, который находился у вас, и тогда, будьте уверены, вы получите на полную катушку.
Делла Стрит многозначительно кашлянула.
- Пожалуй, - сказал Мейсон, - это смахивает на прямую угрозу.
- Так оно и есть, - огрызнулся Голкомб.
- Отлично. Я все понял, но ничем не могу помочь. Единственно могу сказать, что подменой револьверов я не занимался. Насколько мне известно, револьвер, который молодой Гарвин вынул из своего стола, и есть то оружие, которое он передал Стефани Фолкнер.
Тем самым вы становитесь соучастником преступления и обвиняетесь сокрытии доказательств. Мейсон снова покачал головой.
- Очень сожалею, сержант, но я говорю чистую правду.
- Ну хорошо же, я предупредил. Вы сами напрашиваетесь на неприятности. Умник!
С этими словами сержант резко развернулся и вышел из кабинета.
Убедившись, что Голкомб не собирается возвращаться, адвокат пристально посмотрел на свою секретаршу.
- Делла, ты отправилась за этой пулей?
- О Господи, шеф, - она сделала большие глаза, - с чего это вам взбрело в голову?
- Признавайся. По-моему, сержант Голкомб явился сюда, чтобы попугать нас.
- А если бы я взяла ее на память, это было бы серьезным нарушением?
- Это могло бы оказаться серьезным нарушением.
- А расскажи я вам все, вы могли бы попасть в очень неприятное положение, не так ли?
Мейсон с минуту размышлял, потом медленно произнес:
- Решай сама.
- Спасибо, - ответила Делла с наигранной скромностью.
Глава 13
Около половины третьего Делла Стрит вошла к адвокату и многозначительно произнесла:
- В приемной ждет младший.
- Гарвин?
- Он самый.
- Хочет меня видеть?
- Просто горит желанием.
- Как настроен?
- Судя по тому, как он держится, настроение не из лучших. Весь трясется от злости и чуть не лезет в драку.
- Тогда давай его сюда.
- Шеф, может, позвать Пола Дрейка или кого-нибудь из оперативников?
Мейсон покачал головой.
- Но молодой Гарвин - высокий и сильный мужчина, - настаивала Делла. И вы сами понимаете, как это может отразиться на деле, которое вы ведете, если тут произойдет вульгарная потасовка.
- Проси, - повторил Мейсон, - надеюсь, он прислушается к голосу разума.
- Не похоже.
- Все-таки пригласи, постараемся все уладить. Если он увидит тут Дрейка, то подумает, что я боюсь. Это не годится. Я должен говорить с ним как мужчина с мужчиной - начистоту. Думаю, я смогу прочистить ему мозги.
- Ну и пожалуйста, - недовольно заметила Делла, - но мне это не нравится.
Через несколько секунд дверь широко распахнулась и молодой Гарвин буквально ворвался в кабинет.
- Что это вы вытворяете, Мейсон? - закричал он с порога.
- Присаживайтесь, - спокойно предложил адвокат, - и поговорим без эмоций. Прежде всего хотелось бы знать, из-за чего вы так кипятитесь?
- Мне тоже хотелось бы знать, ради чего вы пачкаете доброе имя моей жены?
- Я не понимаю, каким образом.
- Все понимают, а вы нет!
- В чем конкретно моя вина?
- По вашей милости она главная подозреваемая в деле об убийстве Джорджа Кассельмана.
- Каким образом?
- А таким. Это вы заставили меня передать Стефани Фолкнер этот проклятый револьвер. Черт возьми, Мейсон, я так это не оставлю... Я требую, чтобы вы дали отчет в своих поступках как адвокат и как мужчина. И смотрите... если ваши объяснения не покажутся мне убедительными! Я просто разобью вашу дурацкую башку, прежде чем выйду отсюда!
Мейсон бросил на молодого человека ледяной взгляд.
- И вы считаете, что многого этим добьетесь?
- Во всяком случае, я получу огромное удовольствие.
- Это может стоить вам сломанной челюсти, - холодно продолжал Мейсон. - Но вопрос в другом: что от этого выиграет ваша жена? Вы даете повод газетчикам для того, чтобы расписать... наши недоразумения.
- Они и так все распишут.
- Нет, не осмелятся. Они не осмелятся печатать живописные подробности, если вы не сообщите им главное, к чему они уж добавят все, что в голову взбредет. Так что прошу спокойно сесть в кресло и рассказать мне обо всем. Не согласны - будьте любезны убраться отсюда и не мешать мне расхлебывать эту кашу одному!
Гарвин шагнул было к столу адвоката, нерешительно остановился, заметив в глазах Мейсона холодный блеск, отступил в сторону и прислонился к углу его большого стола.
- Дон работала в Лас-Вегасе, - сказал он сердито, - была знакома с Кассельманом и...
- Как я понимаю, Дон - ваша жена?
- Да. Дон Джойс. Так вот, этот Кассельман со всеми искал знакомства. Девушкам, которые занимаются такой работой, как у Дон, всегда нужны истинные друзья. Туристы приезжают и уезжают... Каждый готов позариться на лакомый кусочек... Одно у них на уме. Кассельман был из местных. Он относился к ней хорошо, ну... и нравился ей.
- Они встречались?
- По-видимому.
- Она знала, что он здесь, в городе?
- Да. После того, как в газетах появилось сообщение о нашей женитьбе... Ну, Кассельман позвонил, просто из вежливости, и поздравил.
- В этом нет ничего плохого, - заметил Мейсон.
- Черт, дело в том, что полиция нашла в квартире Кассельмана записную книжку с номером телефона Дон и установила, что у Дон имеется номер его телефона.
- Больше ничего?
- Во вторник вечером, когда Кассельман был убит, - продолжал Гарвин, мне нужно было уйти из дому, чтобы встретиться с одним оптовиком, у которого я собирался купить сразу двадцать машин. Его дела шли не блестяще, поэтому он решил продать свои машины, а вырученные деньги вложить в новое предприятие. Сделка для меня была выгодной, и я не хотел упускать этой возможности.
Вы условились о встрече?
- Да.
- В котором часу?
- Пусть это вас не волнует, - снова рассердился Гарвин. - У меня железное алиби.
- Револьвер взяли с собой?
- Нет. Он остался в ящике письменного стола.
- Ясно. А где в это время находилась ваша жена?
- Там, где полагается жене в такое время, - дома, ждала меня. Она, правда, дулась на меня за то, что в наш медовый месяц я бегаю по делам.
- Когда вы вернулись, она была дома?
- Разумеется.
- В котором часу вы вернулись?
- Примерно в десять. Точно не помню. Было довольно поздно.
- Все это время ваш револьвер лежал у вас в конторе?
- Да. Когда я отправился домой, то вынул его из ящика и взял с собой.
- А у вашей жены есть ключ от конторы? Гарвин заколебался.
- Так как же? - повторил свой вопрос Мейсон. - Есть или нет?
- К несчастью, есть. Но она им никогда не пользовалась. Бросьте, Мейсон. Повторяю - она сидела дома!
- Хорошо, пусть будет так.
- Вся загвоздка в том, что она не может это доказать.
- И не надо, - сказал Мейсон. - Тот, кто предъявит ей обвинение, пусть докажет, что ее не было дома.
- Да, это так, но есть одно осложнение...
- Какое?
- В тот вечер я звонил домой, но, видимо, набрал не правильный номер никто не ответил...
- Совсем необязательно об этом сообщать кому-нибудь, - заметил адвокат.
- Это касалось нашей сделки. Понимаете, во время разговора с этим человеком понадобились кое-какие цифры касательно моих счетов. Они указаны в записной книжке, которую, как мне казалось, я прихватил с собой, но она осталась дома на туалетном столике.
Тогда вы позвонили жене?
- Да.
- Никто не ответил?
Гарвин молча кивнул, потом повторил:
- Скорее всего, попал не туда.
- Вы звонили только раз?
- Нет. Дважды.
- И опять никто не ответил?
- Никто.
- Сколько времени прошло между звонками?
- Минут пять - десять. Поймите, Мейсон, я переехал на эту квартиру всего две недели назад, так что легко мог перепутать цифры. Это однозначно, потому что Дон наверняка была дома. Она не из тех, кто способен лгать. У нее есть одна отличительная черта всегда режет правду в глаза.
- Тот человек, с которым вы встречались, знал, что вы звоните домой?
- В том-то и дело, что знал, черт бы его побрал! Но он, конечно, не мог знать, что я ошибся номером.
- Но ведь вы набирали номер и вам никто не ответил?
- Вот именно.
- Выходит, тот человек был уверен в том, что вы звоните домой и никто не подходит к телефону?
- Да.
- Наверное, вы что-то сказали ему по поводу того, что жена не отвечает по телефону?
- По-моему, да.
- В котором часу вы звонили домой?
- Что-то около девяти.
- Когда вы ушли из дому?
- Меня не было весь вечер. Сначала пришлось показывать машину одному важному покупателю... потом проводили совещание... потом подвернулась возможность купить эту партию машин, и я помчался к этому парню, пока другие не опередили. По дороге остановился, чтобы перекусить. Взял бутерброд - вся моя еда за день. В принципе я собирался вернуться домой пораньше и отвести Дон в какое-нибудь приличное место пообедать.
- Но вернулись позднее, чем планировали? - Да.
И съели только этот бутерброд?
- Да.
- Вы предложили жене поехать куда-нибудь пообедать?
- Да.
- А что она?
- Она рассердилась на меня за то, что я не приехал к обеду и что занимаюсь делами больше, чем женой. Короче говоря, малость повздорили.
- Это все, что вы можете сообщить? - спросил Мейсон.
- Абсолютно все, кроме этой вашей тупоумной затеи выстрелить в мой стол... Теперь полицейские заявляют, что мой револьвер - орудие убийства. Но это совершенно невозможно! Просто смешно и нелепо! Чего доброго, теперь имя Дон попадет в газеты!
- Нет, если только не наделаете глупостей, - усмехнулся Мейсон. Полицейские считают, что орудие убийства было у меня, что я с ним отправился к вам, попросил ваш револьвер и выстрелил из него в стол, а потом в суматохе подменил оружие, положив ваш револьвер к себе в карман.
Лицо Гарвина выразило изумление.
- Это они так утверждают? Мейсон кивнул.
- Но почему? Они пытались купить меня на том, что жена отправилась ко мне в контору, взяла револьвер... Они сказали, что Кассельман, возможно, пытался шантажировать Дон и... Да, откуда вам известно, что полицейские так считают?
- Потому что один недавно был у меня и пригрозил арестовать за сокрытие улик.
Гарвин медленно отошел от стола.
- Клянусь небом! - воскликнул он. - Мне это не пришло в голову, хотя вы вполне могли так поступить. Очевидно, я порядочный простофиля! Вы не настолько наивны, чтобы палить в стол.
- Теперь ответьте, Гарвин, из какого револьвера я выстрелил? Из того, который вы вынули из стола, или из того, который у меня был при себе?
- Вы стреляли из моего, который я вынул из стола, - без тени колебания заявил Гарвин.
- Вы совершенно уверены в этом?
- Абсолютно. Я помню каждое ваше движение. Помню, как я достал револьвер и протянул его вам. Вы взяли его в правую руку и несколько раз слегка подбросили, а потом вдруг выстрелили прямо в стол.
- Именно из того, который вы мне передали?
- Именно из него. Потом, конечно, у вас была возможность их поменять, потому что поднялось такое... Я хорошо помню, что вы держали оружие в правой руке, а потом вы... О Боже, Мейсон! Так вот что вы сделали!
- Полиция именно так и считает.
Лицо Гарвина расплылось в широкой улыбке.
- Ну да, теперь все выглядит совершенно иначе. Они ничего не смогут сделать Дон, если у вас была возможность подменить револьвер? Нет, Мейсон, не зря говорят, что цель оправдывает средства! Что касается меня, я, конечно, поддерживаю ту версию, которую выдвигает полиция.
- Только попробуйте не поддержать ее, черт возьми! С какой стати тогда я вам все рассказал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24