Письмо, которое пришло в Детективное Агентство Дрейка, было написано как раз на такой розовой бумаге.
Мейсон вставил лист розовой бумаги в машинку и быстро написал заметку о фиктивном деле, касающегося важного завещание и допроса несуществующего свидетеля по несуществующей линии защиты. Закончив печатать, он снова накрыл машинку чехлом.
Из кухни доносился запах кофе и через минуту в гостиную вошла Люсиль Бартон, неся на подносе две чашки, тост на тарелке, бутылочку сливок и яйцо, сваренное в мешочек.
– Вы точно не хотите ничего есть?
– Благодарю, я выпью только кофе.
Она поставила поднос на стол и сказала:
– Будьте как дома, мистер Мейсон. Я восхищена вашим визитом, хотя одновременно немного боюсь.
– Почему вы боитесь?
– Не знаю, – ответила она. – Когда приходит юрист, а особенно такой известный, как вы, можно предполагать... Но, зачем играть в предположения? Я выпью кофе, а потом мы поговорим о том, что вас привело ко мне.
Она выпила глоток кофе, добавила сливок и сахара, налила сливок в чашку Мейсона и подала ему сахар. Через минуту она отозвалась:
– Надеюсь, что ничего серьезного не случилось? Что я такого сделала, мистер Мейсон?
– Ничего, насколько мне известно, – ответил Мейсон. – Отличное кофе.
– Благодарю.
– Можно закурить?
– Пожалуйста.
Мейсон достал из кармана портсигар и зажег сигарету. Люсиль Бартон завтракала, внимательно глядя на него и улыбаясь ему каждый раз, когда замечала, что он на нее смотрит.
На вид ей было лет тридцать и Мейсон подумал, что эта женщина неплохо знает жизнь и умеет устроиться, хотя ничего, на первый взгляд, не говорило в ней о беспощадности. Она казалась такой естественно наивной и дружелюбной, словно щенок, который в своем собственном беззаботном мире ласкается к каждому.
– Когда начнем? – спросила она.
– Можем сразу же, – ответил Мейсон. – Где вы были третьего, то есть позавчера, во второй половине дня?
– О, Боже мой, – сказала она и рассмеялась.
– Где вы были?
– Это какая то шутка? – спросила она, вопросительно поднимая брови. Вы действительно хотите это знать?
– Да.
– Третьего... Минуточку, дайте подумать... О, нет, мистер Мейсон, не могу вам сказать.
– Вы ведете дневник?
– Что вы! Неужели вы считаете, что я такая глупая.
Мейсон поправился:
– Спрошу иначе. Были ли вы около перекрестка Хикман Авеню и Вельсимильо Драйв?
Она старалась вспомнить, задумчиво потерла лоб.
– Нет, не думаю, чтобы я там была.
– Попытаемся еще иначе, – сказал Мейсон. – У меня есть причины предполагать, что вы были там в светлой машине, с каким-то мужчиной. У машины спустила шина и вы подъехали к тротуару, чтобы сменить колесо. Вы как раз должны были отъехать, когда на перекрестке произошло столкновение и вы обратили внимание на машины, которые столкнулись. Одна из них, это черная...
На этот раз она энергично покачала головой.
– Мистер Мейсон, – перебила она. – Я уверена, что это какое-то недоразумение. Сейчас я не могу вспомнить, где я была, но наверняка не видела никакого столкновение в последнее время и не ехала ни на какой машине со спущенной шиной. Вы ведь не думаете, что такие вещи быстро забываются?
– Наверное, нет.
– Я уверена, что этого не забыла бы... Но, почему вы этим интересуетесь?
– Я представляю интересы того, кто был в столкнувшейся машине. Это молодой человек двадцати двух лет, Боб Финчли, который в результате столкновения сломал бедро. Надеюсь, что оно у него срастется и он не будет калекой, но его состояние серьезное и, в лучшем случае, пройдет много времени, прежде чем он...
– О, как жаль, – перебила она. – Это страшно, когда молодой человек ранен в несчастном случае. Я действительно надеюсь, что все будет хорошо.
– Да, будем надеется, – поддакнул Мейсон.
Она закончила завтрак и потянулась за сигаретой. Мейсон зажег спичку, а она взяла его руку в свои ладони и поднесла сигарету к огоньку. Ее пальцы были теплыми, пульсирующими жизнью, а их прикосновение оказалось не слишком крепким и не слишком нежным. Когда она убирала руку, то провела пальцами по руке адвоката.
– Благодарю, – сказала она, глядя на него. Глаза у нее вдруг стали серьезными. – Вы догадываетесь, что я восхищаюсь вами.
– В самом деле?
– Да. Я следила за всеми делами, которые вы вели. Я считаю, что вы великолепны, полны сил и всегда боритесь за справедливость. Мне это нравится.
– Очень мило то, что вы это говорите, – ответил Мейсон. – Когда я работаю над каким-то делом, я действительно делаю все, что в моих силах, чтобы выиграть процесс. Так вы можете вспомнить, что делали третьего?
– Конечно, мистер Мейсон. Я почти уверена, что могу вспомнить все, что делала в тот день, но не сейчас. Принимать у себя такого известного человека, пить с ним кофе – это слишком много для меня. Конечно, вы об этом не знаете, но я очень впечатлительная. Я долго буду помнить ваш визит.
– Когда вы сможете дать мне знать, где вы были позавчера во второй половине дня?
– Не знаю. Могу... ох, могу вспомнить это через час или два. Вы хотите, чтобы я позвонила вам?
– Очень.
– Я постараюсь вспомнить, хотя это будет не легко... я никогда не помню, где и когда была. Если хорошо поломаю голову, то наверное припомню то и другое и таким образом мы сможем вспомнить весь день.
– Я думаю, что вы не работаете, – сменил тему Мейсон.
– У меня есть доходы, – усмехнулась она.
Адвокат посмотрел ей в глаза.
– Алименты? – поинтересовался он.
Она быстро отвернулась, но через минуту вызывающе посмотрела на собеседника.
– Разве в этом есть что-нибудь плохое? – спросила она.
– Нет, – ответил Мейсон.
– Это имеет какую-нибудь связь с тем делом, которое вы сейчас ведете?
– Другими словами, – рассмеялся Мейсон, – вы хотите сказать, что это не мое дело.
– Я ломаю голову над тем, к чему ведут ваши расспросы и разговоры об автомобильной катастрофе. Что за этим кроется?
– Ничего, – ответил Мейсон. – Я говорю вам все это вполне откровенно. Я ищу свидетеля столкновения.
– Что ж, я почти уверена в том, что не видела никакого столкновения и почти уверена в том, что где бы я не находилась третьего после обеда, это не было перекрестком Хикман Авеню и... как называется эта улица?
– Вельсимильо Драйв.
– Я знаю, где находится Хикман Авеню, но понятия не имею, где Вельсимильо Драйв, мистер Мейсон.
– У вас есть машина?
– Да. Снаружи она выглядит очень хорошо, но двигатель слабый и не в лучшем состоянии.
– Какого цвета ваша машина?
– Светлокоричневая.
– Это меня интересует прежде всего, но я хотел бы знать, что вы делали позавчера.
– Как получилось, что вы пришли ко мне, мистер Мейсон?
Мейсон улыбнулся:
– Я не могу назвать источник моей информации, но у меня были причины считать, что вы являетесь той особой, которую я ищу. Вы соответствуете описанию, которое я получил.
– Можете вы мне сказать, каким образом вы получили это описание? Кто вам его дал?
– Нет.
– Я думаю, мистер Мейсон, что вы верите в судьбу?
– Иногда, – ответил Мейсон, глядя на нее выжидающе.
– Так складывается, мистер Мейсон, что мне требуется совет. Совет юриста, – сказала Люсиль.
Мейсон тотчас же стал подозрительным.
– Я не могу принять никакого нового дела. Сейчас у меня очень много работы, огромная стопка важных писем, уже несколько дней требующих ответа, и...
– Но, ведь вы приняли дело, связанное со столкновением, которое произошло позавчера.
– Это совсем другое. Это было срочное дело и, буду откровенным, оно взывало ко мне. Я не смог отказаться.
– Мистер Мейсон, прошу меня выслушать. Я уверена в том, что мое дело также взывает к вам, – сказала Люсиль с легкой насмешкой в голосе.
– Предупреждаю, что я не смогу его принять.
– Все равно, я вам расскажу. Я была замужем два раза. Мое первое супружество было просто трагичным. Когда я выходила замуж во второй раз, я была... ну, была осторожнее.
– И во второй раз все было хорошо? – спросил Мейсон.
– Вовсе нет. Мой второй муж был богатым. Поэтому я вышла за него. Я решила уже никогда не выходить больше замуж, но когда я встретила его и узнала, что у него есть деньги... Ну, что же, я стала его женой...
– И вы развелись?
– Да, но теперь я получаю алименты.
– И сколько?
– Двести долларов в неделю.
Мейсон свистнул.
– Вы думаете, что это слишком много? – вызывающе спросила она. – Вы знаете, сколько он зарабатывает?!
– Супружество продолжалось недолго, насколько я понимаю.
– Пять лет. И именно в это время он сделал состояние.
– Это, конечно, все меняет, – признал Мейсон.
– А теперь он хочет подать в Суд, с просьбой уменьшить алименты.
– Его нельзя за это винить.
– Я думала, что вы с ним поговорите и...
Мейсон энергично покачал головой.
– Нет, это было бы неэтично. У вашего мужа наверняка уже есть какой-то адвокат, который представляет его интересы и...
– Нет, у него нет адвоката, мистер Мейсон.
– Вы хотите сказать, что он сам подал в Суд?
– Нет... Я объясню вам. Его адвокат подал заявление в Суд об уменьшении алиментов шесть месяцев назад, но Суд отклонил его просьбу. Судья дал понять, что считает имущественное положение моего мужа лучше моего, и что мой муж получил больше выгоды от раздела имущества. Видите ли, я работала вместе с мужем в его предприятии и заработала для него много денег. Мой муж разозлился на адвоката и клянется, что на этот раз он сам подаст в Суд.
– Но, вероятно, дело кончится тем, что он найдет какого-нибудь адвоката, который будет его представлять, – сказал Мейсон.
– Не думаю. Вильям Эллисон Бартон очень решительный и сообразительный человек. Правду говоря, я бы больше боялась в Суде его, чем кого-либо другого, какого-нибудь адвоката. За исключением вас, мистер Мейсон.
– Я не занимаюсь такими делами.
– Мистер Мейсон, прошу выслушать меня до конца.
– Хорошо, – сказал Мейсон, усаживаясь в кресле поудобнее.
– Я намереваюсь снова выйти замуж и наверняка знаю, что это хороший выбор. Мой будущий муж человек старше и мудрее. Он очень обходителен. Кроме того, мои чувства по отношению к нему совершенно другие, чем были в отношении первых двух.
– Таким образом дело об алиментах будет решено. В тот момент, когда вы выйдете замуж, бывший муж перестанет вам платить.
– Прошу меня понять, мистер Мейсон. Я не хочу сжигать за собой мосты. Я имею право на эти деньги. Если бы вы дали понять Вильяму Бартону, что потребуете повышения алиментов, если он снова потянет меня в Суд, то это остановило бы его.
– Вы все равно теряете право на алименты и уже через пару месяцев.
Люсиль ответила ему с горечью:
– Я не намереваюсь ничего дарить ему. Я пойду к нему с предложением закончить все дело за двадцать пять тысяч долларов. Он должен будет прыгать от радости.
– Вы, наверное, хотите, чтобы я организовал это для вас? – сказал Мейсон холодным голосом.
Она стала играть ложечкой, передвигая ее по краю чашки.
– Я прав? – спросил Мейсон.
– Вы, наверное, думаете, что я ужасно расчетливая и коварная, а я только предусмотрительная. Я умею заботиться о своих интересах.
– Все говорит об этом.
– Мистер Мейсон, прошу посмотреть на это с практической точки зрения. Я была бы глупой, если бы отказалась от двухсот долларов в неделю ради какого-то мужчины, все равно какого.
– Особенно, если бы вы были уверены в том, что будете продолжать получать алименты, – подвел итог Мейсон.
– Мистер Холистер хочет решить дело таким образом, чтобы наше супружество не потянуло за собой никаких финансовых жертв с моей стороны. Вы считаете, что я аферистка?
– Я считаю, что вы не слишком влюблены.
– Опасаюсь, что я представила себя в невыгодном свете. Правду говоря, это была идея Росса Холистера. Я сказала ему, что не намереваюсь выходить замуж, потому что не хочу рисковать еще раз. Тогда он стал у меня выспрашивать, почему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Мейсон вставил лист розовой бумаги в машинку и быстро написал заметку о фиктивном деле, касающегося важного завещание и допроса несуществующего свидетеля по несуществующей линии защиты. Закончив печатать, он снова накрыл машинку чехлом.
Из кухни доносился запах кофе и через минуту в гостиную вошла Люсиль Бартон, неся на подносе две чашки, тост на тарелке, бутылочку сливок и яйцо, сваренное в мешочек.
– Вы точно не хотите ничего есть?
– Благодарю, я выпью только кофе.
Она поставила поднос на стол и сказала:
– Будьте как дома, мистер Мейсон. Я восхищена вашим визитом, хотя одновременно немного боюсь.
– Почему вы боитесь?
– Не знаю, – ответила она. – Когда приходит юрист, а особенно такой известный, как вы, можно предполагать... Но, зачем играть в предположения? Я выпью кофе, а потом мы поговорим о том, что вас привело ко мне.
Она выпила глоток кофе, добавила сливок и сахара, налила сливок в чашку Мейсона и подала ему сахар. Через минуту она отозвалась:
– Надеюсь, что ничего серьезного не случилось? Что я такого сделала, мистер Мейсон?
– Ничего, насколько мне известно, – ответил Мейсон. – Отличное кофе.
– Благодарю.
– Можно закурить?
– Пожалуйста.
Мейсон достал из кармана портсигар и зажег сигарету. Люсиль Бартон завтракала, внимательно глядя на него и улыбаясь ему каждый раз, когда замечала, что он на нее смотрит.
На вид ей было лет тридцать и Мейсон подумал, что эта женщина неплохо знает жизнь и умеет устроиться, хотя ничего, на первый взгляд, не говорило в ней о беспощадности. Она казалась такой естественно наивной и дружелюбной, словно щенок, который в своем собственном беззаботном мире ласкается к каждому.
– Когда начнем? – спросила она.
– Можем сразу же, – ответил Мейсон. – Где вы были третьего, то есть позавчера, во второй половине дня?
– О, Боже мой, – сказала она и рассмеялась.
– Где вы были?
– Это какая то шутка? – спросила она, вопросительно поднимая брови. Вы действительно хотите это знать?
– Да.
– Третьего... Минуточку, дайте подумать... О, нет, мистер Мейсон, не могу вам сказать.
– Вы ведете дневник?
– Что вы! Неужели вы считаете, что я такая глупая.
Мейсон поправился:
– Спрошу иначе. Были ли вы около перекрестка Хикман Авеню и Вельсимильо Драйв?
Она старалась вспомнить, задумчиво потерла лоб.
– Нет, не думаю, чтобы я там была.
– Попытаемся еще иначе, – сказал Мейсон. – У меня есть причины предполагать, что вы были там в светлой машине, с каким-то мужчиной. У машины спустила шина и вы подъехали к тротуару, чтобы сменить колесо. Вы как раз должны были отъехать, когда на перекрестке произошло столкновение и вы обратили внимание на машины, которые столкнулись. Одна из них, это черная...
На этот раз она энергично покачала головой.
– Мистер Мейсон, – перебила она. – Я уверена, что это какое-то недоразумение. Сейчас я не могу вспомнить, где я была, но наверняка не видела никакого столкновение в последнее время и не ехала ни на какой машине со спущенной шиной. Вы ведь не думаете, что такие вещи быстро забываются?
– Наверное, нет.
– Я уверена, что этого не забыла бы... Но, почему вы этим интересуетесь?
– Я представляю интересы того, кто был в столкнувшейся машине. Это молодой человек двадцати двух лет, Боб Финчли, который в результате столкновения сломал бедро. Надеюсь, что оно у него срастется и он не будет калекой, но его состояние серьезное и, в лучшем случае, пройдет много времени, прежде чем он...
– О, как жаль, – перебила она. – Это страшно, когда молодой человек ранен в несчастном случае. Я действительно надеюсь, что все будет хорошо.
– Да, будем надеется, – поддакнул Мейсон.
Она закончила завтрак и потянулась за сигаретой. Мейсон зажег спичку, а она взяла его руку в свои ладони и поднесла сигарету к огоньку. Ее пальцы были теплыми, пульсирующими жизнью, а их прикосновение оказалось не слишком крепким и не слишком нежным. Когда она убирала руку, то провела пальцами по руке адвоката.
– Благодарю, – сказала она, глядя на него. Глаза у нее вдруг стали серьезными. – Вы догадываетесь, что я восхищаюсь вами.
– В самом деле?
– Да. Я следила за всеми делами, которые вы вели. Я считаю, что вы великолепны, полны сил и всегда боритесь за справедливость. Мне это нравится.
– Очень мило то, что вы это говорите, – ответил Мейсон. – Когда я работаю над каким-то делом, я действительно делаю все, что в моих силах, чтобы выиграть процесс. Так вы можете вспомнить, что делали третьего?
– Конечно, мистер Мейсон. Я почти уверена, что могу вспомнить все, что делала в тот день, но не сейчас. Принимать у себя такого известного человека, пить с ним кофе – это слишком много для меня. Конечно, вы об этом не знаете, но я очень впечатлительная. Я долго буду помнить ваш визит.
– Когда вы сможете дать мне знать, где вы были позавчера во второй половине дня?
– Не знаю. Могу... ох, могу вспомнить это через час или два. Вы хотите, чтобы я позвонила вам?
– Очень.
– Я постараюсь вспомнить, хотя это будет не легко... я никогда не помню, где и когда была. Если хорошо поломаю голову, то наверное припомню то и другое и таким образом мы сможем вспомнить весь день.
– Я думаю, что вы не работаете, – сменил тему Мейсон.
– У меня есть доходы, – усмехнулась она.
Адвокат посмотрел ей в глаза.
– Алименты? – поинтересовался он.
Она быстро отвернулась, но через минуту вызывающе посмотрела на собеседника.
– Разве в этом есть что-нибудь плохое? – спросила она.
– Нет, – ответил Мейсон.
– Это имеет какую-нибудь связь с тем делом, которое вы сейчас ведете?
– Другими словами, – рассмеялся Мейсон, – вы хотите сказать, что это не мое дело.
– Я ломаю голову над тем, к чему ведут ваши расспросы и разговоры об автомобильной катастрофе. Что за этим кроется?
– Ничего, – ответил Мейсон. – Я говорю вам все это вполне откровенно. Я ищу свидетеля столкновения.
– Что ж, я почти уверена в том, что не видела никакого столкновения и почти уверена в том, что где бы я не находилась третьего после обеда, это не было перекрестком Хикман Авеню и... как называется эта улица?
– Вельсимильо Драйв.
– Я знаю, где находится Хикман Авеню, но понятия не имею, где Вельсимильо Драйв, мистер Мейсон.
– У вас есть машина?
– Да. Снаружи она выглядит очень хорошо, но двигатель слабый и не в лучшем состоянии.
– Какого цвета ваша машина?
– Светлокоричневая.
– Это меня интересует прежде всего, но я хотел бы знать, что вы делали позавчера.
– Как получилось, что вы пришли ко мне, мистер Мейсон?
Мейсон улыбнулся:
– Я не могу назвать источник моей информации, но у меня были причины считать, что вы являетесь той особой, которую я ищу. Вы соответствуете описанию, которое я получил.
– Можете вы мне сказать, каким образом вы получили это описание? Кто вам его дал?
– Нет.
– Я думаю, мистер Мейсон, что вы верите в судьбу?
– Иногда, – ответил Мейсон, глядя на нее выжидающе.
– Так складывается, мистер Мейсон, что мне требуется совет. Совет юриста, – сказала Люсиль.
Мейсон тотчас же стал подозрительным.
– Я не могу принять никакого нового дела. Сейчас у меня очень много работы, огромная стопка важных писем, уже несколько дней требующих ответа, и...
– Но, ведь вы приняли дело, связанное со столкновением, которое произошло позавчера.
– Это совсем другое. Это было срочное дело и, буду откровенным, оно взывало ко мне. Я не смог отказаться.
– Мистер Мейсон, прошу меня выслушать. Я уверена в том, что мое дело также взывает к вам, – сказала Люсиль с легкой насмешкой в голосе.
– Предупреждаю, что я не смогу его принять.
– Все равно, я вам расскажу. Я была замужем два раза. Мое первое супружество было просто трагичным. Когда я выходила замуж во второй раз, я была... ну, была осторожнее.
– И во второй раз все было хорошо? – спросил Мейсон.
– Вовсе нет. Мой второй муж был богатым. Поэтому я вышла за него. Я решила уже никогда не выходить больше замуж, но когда я встретила его и узнала, что у него есть деньги... Ну, что же, я стала его женой...
– И вы развелись?
– Да, но теперь я получаю алименты.
– И сколько?
– Двести долларов в неделю.
Мейсон свистнул.
– Вы думаете, что это слишком много? – вызывающе спросила она. – Вы знаете, сколько он зарабатывает?!
– Супружество продолжалось недолго, насколько я понимаю.
– Пять лет. И именно в это время он сделал состояние.
– Это, конечно, все меняет, – признал Мейсон.
– А теперь он хочет подать в Суд, с просьбой уменьшить алименты.
– Его нельзя за это винить.
– Я думала, что вы с ним поговорите и...
Мейсон энергично покачал головой.
– Нет, это было бы неэтично. У вашего мужа наверняка уже есть какой-то адвокат, который представляет его интересы и...
– Нет, у него нет адвоката, мистер Мейсон.
– Вы хотите сказать, что он сам подал в Суд?
– Нет... Я объясню вам. Его адвокат подал заявление в Суд об уменьшении алиментов шесть месяцев назад, но Суд отклонил его просьбу. Судья дал понять, что считает имущественное положение моего мужа лучше моего, и что мой муж получил больше выгоды от раздела имущества. Видите ли, я работала вместе с мужем в его предприятии и заработала для него много денег. Мой муж разозлился на адвоката и клянется, что на этот раз он сам подаст в Суд.
– Но, вероятно, дело кончится тем, что он найдет какого-нибудь адвоката, который будет его представлять, – сказал Мейсон.
– Не думаю. Вильям Эллисон Бартон очень решительный и сообразительный человек. Правду говоря, я бы больше боялась в Суде его, чем кого-либо другого, какого-нибудь адвоката. За исключением вас, мистер Мейсон.
– Я не занимаюсь такими делами.
– Мистер Мейсон, прошу выслушать меня до конца.
– Хорошо, – сказал Мейсон, усаживаясь в кресле поудобнее.
– Я намереваюсь снова выйти замуж и наверняка знаю, что это хороший выбор. Мой будущий муж человек старше и мудрее. Он очень обходителен. Кроме того, мои чувства по отношению к нему совершенно другие, чем были в отношении первых двух.
– Таким образом дело об алиментах будет решено. В тот момент, когда вы выйдете замуж, бывший муж перестанет вам платить.
– Прошу меня понять, мистер Мейсон. Я не хочу сжигать за собой мосты. Я имею право на эти деньги. Если бы вы дали понять Вильяму Бартону, что потребуете повышения алиментов, если он снова потянет меня в Суд, то это остановило бы его.
– Вы все равно теряете право на алименты и уже через пару месяцев.
Люсиль ответила ему с горечью:
– Я не намереваюсь ничего дарить ему. Я пойду к нему с предложением закончить все дело за двадцать пять тысяч долларов. Он должен будет прыгать от радости.
– Вы, наверное, хотите, чтобы я организовал это для вас? – сказал Мейсон холодным голосом.
Она стала играть ложечкой, передвигая ее по краю чашки.
– Я прав? – спросил Мейсон.
– Вы, наверное, думаете, что я ужасно расчетливая и коварная, а я только предусмотрительная. Я умею заботиться о своих интересах.
– Все говорит об этом.
– Мистер Мейсон, прошу посмотреть на это с практической точки зрения. Я была бы глупой, если бы отказалась от двухсот долларов в неделю ради какого-то мужчины, все равно какого.
– Особенно, если бы вы были уверены в том, что будете продолжать получать алименты, – подвел итог Мейсон.
– Мистер Холистер хочет решить дело таким образом, чтобы наше супружество не потянуло за собой никаких финансовых жертв с моей стороны. Вы считаете, что я аферистка?
– Я считаю, что вы не слишком влюблены.
– Опасаюсь, что я представила себя в невыгодном свете. Правду говоря, это была идея Росса Холистера. Я сказала ему, что не намереваюсь выходить замуж, потому что не хочу рисковать еще раз. Тогда он стал у меня выспрашивать, почему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28