Вчера вечером между двумя молодежными группировками завязалась драка, в ходе которой погиб молодой трубач. Пытаясь примирить враждующие стороны, Стивен Бойлз, уроженец Джексонвилля, штат Нью-Мексико, получил смертельный удар ножом в правый глаз… »
– Что? Так выходит, тут весь город замешан!
– А газета от восемнадцатого сентября тысяча девятьсот восьмидесятого года! Больше десяти лет уже прошло, старик! В сущности, я готов согласиться с твоей идеей убежать в Мексику… Что же с нами будет, Джем?
Сзади них кукла села в кроватке, широко улыбаясь. Рот у нее был разрезан от уха до уха, кожа с головы наполовину сорвана, а сама голова свешивалась набок. За бледными губами сверкали клыки.
Джереми вспомнил о спрятанном в кармане клочке бумаги и пришел в полную растерянность. Нужно отыскать Деда. Похоже, только он знает, что же тут на самом деле творится. Да, нужно именно так и сделать – отыскать Деда и не отходить от него ни на шаг. Стивен Бойлз! Лучшего полицейского в Джексонвилле и не бывало… Засовывая в карман горсть газетных вырезок, он повернулся к Лори:
– Пойдем к Деду. Он защитит нас.
– Но нужно идти через весь город! А у нас ни чеснока, ни креста – ничего, нас тут же на клочки разорвут! Ой, посмотри-ка!
Лори поднял с пола перевязанную голубой лентой пачку листков. «Дневник Аннабеллы Уилкис, написанный ею самой».
– Это тоже нужно прихватить, – сказал он, засовывая сверток за пояс шортов. – Ну, пойдем.
– Есть хочу, – сказала кукла голосом маленькой девочки. – Белла очень проголодалась, Белла хочет ням-ням…
Ребята разом обернулись, задохнувшись от ужаса. Кукла сидела в детской кроватке. И длинными изогнутыми когтями сжимала прутья решетки. Желтовато-серая старческая кожа местами слезала клочьями, открывая взору разлагающуюся плоть. Глазницы ее были пусты, волосы свисали клочьями; она улыбалась детям огромным ртом.
– Слепенькая стала Белла. Но мясо-то чует… Мясо – это вкусно. Идите поцелуйте Беллу.
Время, похоже, остановилось. Разинув рты, Джем и Лори замерли, глядя на зловещую куклу. Джем размышлял о том, сможет ли его рассудок выдержать эту череду страшных событий и – если, конечно, предположить, что удастся выжить, – не станет ли он потом одним из тех двуногих овощей, что выползают по воскресеньям на ухоженные лужайки так называемых домов отдыха.
Существо с разорванным ртом и пустыми глазницами уже вставало с кровати. На нем было платье цвета морской волны, измазанное блевотиной, а возле ворота – странное дело – приколот хорошо знакомый Лори значок – отец в свое время принес ему такой же – с надписью «Телефон – это здорово».
– Мисс Уилкис!
– Нету ее, нету больше, есть только Белла… – дергаясь, произнесла кукла и вдруг резко бросилась вперед, так что ее клыки чуть не скользнули по лицу Джема – тот отскочил назад.
– И она с удовольствием разорвет вас сейчас на кусочки, сопляки поганые… – громовым голосом продолжила кукла.
И разразилась каким-то судорожным смехом, отчего изо рта у нее потоком хлынула кровь со сгустками, а затем спрыгнула с кровати.
Лори схватил качалку-лошадку и швырнул ей в ноги – старческие ноги с расширенными венами. Аннабелла споткнулась, но успела мощными когтями хватить Лори по щеке – кожа разъехалась, как бумага под ножницами. Он взвыл и одним прыжком оказался возле двери. Джем поднял с пола одну из валявшихся там деревянных кеглей и обрушил ее на череп старой ведьмы. Послышался треск ломающихся костей, кегля погрузилась во что-то мягкое, и голова старой девы съежилась, будто проколотый воздушный шарик.
Джем быстро ретировался, присоединившись к Лори. Мисс Уилкис кругами ходила по детской – ноги ее были выпачканы экскрементами, из проломленной головы торчала кегля, – восторженно напевая старинную детскую считалку.
Мальчики скатились вниз по лестнице.
– Почему она не преследует нас? – прыгая через две ступеньки сразу, прокричал Лори.
– Ты же видел: с ума сошла, в детство впала…
– Прости, Джем, но то, что она впала в детство, почему-то нисколько не мешает ей иметь клыки длиной сантиметра как минимум три!
Они стремглав вылетели на улицу, и Лори тотчас потянул Джема за рукав:
– Стоп! Нельзя обращать на себя внимания. Слушай внимательно, старик: до сих пор мы жили бок о бок со всеми этими покойниками, и вроде бы все было нормально. Значит, если мы будем вести себя как ни в чем не бывало, им, может быть, и в голову не придет, что нам что-то известно, и мы сможем добраться до Деда или шерифа Уилкокса.
– Уилкокс с ними заодно – и с Бойлзом, и с тем капитаном, которого я видел… У тебя кровь идет со страшной силой…
Лори поднес руку к разодранной щеке и сразу же почувствовал, как по пальцам потекла теплая кровь. С горем пополам промокнул ее рукавом джемпера.
– На кого же я похож?
– На пигмея, только что подравшегося с тигром.
– Спасибо, Джем, ты всегда находишь нужные слова, чтобы вернуть человека в нормальное расположение духа. Ладно, не стоит нам здесь торчать.
Лори взялся за руль старенького велосипеда и сел в седло. Джем устроился сзади.
Они двинулись в путь – чувствуя себя при этом очень маленькими и беззащитными, грустными и потерянными, уязвимыми и аппетитными. Город словно опустел. Дома выглядели нежилыми. Они уже не были уверены в том, что, кроме них, здесь есть хоть одна живая душа. И вдруг грянул веселый военный марш, а вслед за тем – гром аплодисментов.
– Парад! Они же все на параде! – затормозив, вскричал Лори.
Он спрыгнул с велосипеда и бросился туда – в толпу, в шум, в жизнь.
Джем устремился за ним, и вскоре они уже были на главной улице.
Все население Джексонвилля, напялив бумажные колпачки, размахивая разноцветными лентами серпантина и флажками – государственными и штата, – выстроилось в плотные ряды. Малышня, сидя на плечах у отцов, оглушительно вопила. На центральной трибуне, под транспарантом, приглашающим посетить грядущую сельскохозяйственную ярмарку, восседал Лесли Андерсон – красный как рак в не по сезону теплом жемчужно-сером костюме. Музыканты духового оркестра маршировали в такт мелодии вслед за наряженными в форму девочками. Многие из зрителей были одеты в традиционные для Юга костюмы – ковбоев, индейцев, федеральных солдат, мексиканских батраков и т. п. Лори и Джем, не обращая внимания на возмущенные возгласы, пробрались в первый ряд.
– Ты только посмотри на толстуху Дебби – вот уж ничтожество! – шепнул Лори, вовсю орудуя локтями.
Дебби училась с ними в одном классе и всегда третировала их, считая недостойной внимания мелюзгой. Она прогуливалась по городу с парнями много старше себя и из кожи вон лезла, стараясь быть похожей на роковую женщину с телеэкрана – прямо из «Санта-Барбары». А сейчас она с величайшим энтузиазмом, проникнувшись сознанием собственной важности, высоко вскидывала ноги – из-под сине-белого кепи торчали измученные химической завивкой белобрысые кудряшки, жирные бедра тряслись в такт оркестру.
Завидев стоящего посреди площади Бойлза – он наблюдал за порядком в толпе, – Дебби еще больше распушила перья. Да, этот тип с его черными очками и лицом маньяка-убийцы – не какая-нибудь там мелюзга… Бойлз скользнул по ней взглядом без малейшего интереса, но Дебби про себя решила, что это – только потому, что он не хочет выдавать своих чувств перед всей этой деревенщиной.
А Бойлз между тем смотрел на Джема и Лори.
– Он увидел нас!
– Ну и что? Он и утром нас видел…
– Да, но теперь – другое дело. Не знаю почему, но теперь это совсем другое дело; теперь война уже началась – ты понимаешь, о чем я.
Джем все прекрасно понимал.
– Сейчас перейдем через дорогу и рванем ко мне. В толпе нас никто не засечет. Ты готов?
– Готов.
Проскочив под носом у игравшего на тромбоне толстяка Макси, они перебежали через улицу, проскользнули сквозь лес волосатых потных ног. И тут Джем замер. Ибо рядом с физиономией продавца воздушных шаров увидел довольные крысиные морды Чеви Алонсо и Б. 2 Маркеса.
И даже если они и были полными-идиотами-и-чумовыми-ничтожествами, Джем почувствовал некоторое облегчение оттого, что Полу с его кликой не удалось до них добраться.
А потом ему бросилась в глаза их бледность. И Чеви зацепился за него своими черными глазками и улыбнулся – обнажив в улыбке длинные зубы. А Б. 2 тоже, в свою очередь, обернулся и послал ему воздушный поцелуй кончиками пальцев – то бишь тем, что вообще-то должно было ими быть, ибо даже издалека Джем прекрасно видел, что пальцев больше нет – лишь кровоточащие культи.
– Что это с тобой? – недовольно спросил Лори.
– Ничего, идем.
Чеви Алонсо и Б2 Маркес, новоиспеченные зомби, наверное, описались на радостях и уже этого не чувствуют…
Ребята опять пустились бегом, продираясь сквозь плотную и потную ликующую толпу.
Углядев возле фонтана высокого худого мужчину, Дебби опять распушила все перья. На мужчине были черные изодранные брюки, черная рубашка, черная фетровая шляпа, а лицо его наполовину скрывал черный, завязанный на затылке шарф. Таких пронзительных черных глаз она в жизни не видывала и поэтому, проходя мимо него, как можно выше подбросила свой жезл, перехватила его под ногой и, скроив на лице то, что считала самой неотразимой улыбкой, заорала: «Привет, Зорро!»
Закутанный незнакомец, слегка склонившись, послал ей кончиками затянутых в перчатки пальцев воздушный поцелуй. С откровенным интересом оглядел ее голые ляжки, выгнул грудь колесом, а потом одобрительно – и, между прочим, очень вульгарно – показал ей большой палец. Дебби аж затрепетала: наконец-то мужчина, настоящий мужчина! И решила, что, как только парад закончится, непременно нужно будет сюда вернуться – как бы прогуливаясь. В кои-то веки день обещал оказаться интересным.
Послав воздушный поцелуй, Френк Мартин проводил ее взглядом – у него уже слюнки текли. Терзающий его голод не знал насыщения. С тех пор как он «проснулся», ему без конца приходилось есть, чтобы заглушить пылавший внутри огонь. Он питал свой гнев человеческой плотью – так кормят углем глотку локомотива. Ненависть, которую он испытывал, была приятной, да – острой и болезненно приятной. В самом деле: если он мертв, то с какой же стати другие живы. Если бы наш «ниссан» не занесло в тот момент, когда я обернулся, чтобы влепить пощечину этому придурку Полу, исключительно из вредности – ну да, я пошел на поворот на скорости сто двадцать – бубнившему «Отче наш», так вот, если бы его не занесло, я сейчас, как и прежде, трахал бы всех малолеток подряд – как это было в Калифорнии, пока меня не вышвырнули вон из колледжа тамошние ретрограды. Они так и не смогли понять, что я нуждался в вагинальных выделениях этих девок, чтобы пропитывать ими пятиконечные звезды и успешно вершить заклинания. Эти старые пни вообразили, что я принадлежу к одной из сект сатанистов – что-нибудь вроде Алистера Кроули – ку-ку-напугайте-меня. И подумать только: собирались подать на меня в суд. Со смеху помрешь. Как будто можно в лице фараонов найти управу на того, кто принадлежит Легионам Тьмы, – тоже мне беда.
А вот то, что я умер, – действительно беда. Что мы все трое умерли. Вот это, надо признаться, – настоящий удар. Счастье еще, что у меня хватило ума, да что там – прозорливости – поселиться здесь, на Территории, и я смог, таким образом, уцепиться за власть старого Леонарда. И перетянуть его на свою сторону. На нашу сторону. Да, старина Френк, неплохо ты поработал. При мысли о предстоящем падении власти Леонарда его впалые щеки разъехались в беззубой ухмылке. Версус хорошо отблагодарит его.
Согнувшись пополам, то и дело оглядываясь, Лори и Джем бежали со всех ног. Но Бойлз почему-то остался на своем посту. На окраине города они выбрались на шоссе и рванули вперед. Вдруг Лори крикнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
– Что? Так выходит, тут весь город замешан!
– А газета от восемнадцатого сентября тысяча девятьсот восьмидесятого года! Больше десяти лет уже прошло, старик! В сущности, я готов согласиться с твоей идеей убежать в Мексику… Что же с нами будет, Джем?
Сзади них кукла села в кроватке, широко улыбаясь. Рот у нее был разрезан от уха до уха, кожа с головы наполовину сорвана, а сама голова свешивалась набок. За бледными губами сверкали клыки.
Джереми вспомнил о спрятанном в кармане клочке бумаги и пришел в полную растерянность. Нужно отыскать Деда. Похоже, только он знает, что же тут на самом деле творится. Да, нужно именно так и сделать – отыскать Деда и не отходить от него ни на шаг. Стивен Бойлз! Лучшего полицейского в Джексонвилле и не бывало… Засовывая в карман горсть газетных вырезок, он повернулся к Лори:
– Пойдем к Деду. Он защитит нас.
– Но нужно идти через весь город! А у нас ни чеснока, ни креста – ничего, нас тут же на клочки разорвут! Ой, посмотри-ка!
Лори поднял с пола перевязанную голубой лентой пачку листков. «Дневник Аннабеллы Уилкис, написанный ею самой».
– Это тоже нужно прихватить, – сказал он, засовывая сверток за пояс шортов. – Ну, пойдем.
– Есть хочу, – сказала кукла голосом маленькой девочки. – Белла очень проголодалась, Белла хочет ням-ням…
Ребята разом обернулись, задохнувшись от ужаса. Кукла сидела в детской кроватке. И длинными изогнутыми когтями сжимала прутья решетки. Желтовато-серая старческая кожа местами слезала клочьями, открывая взору разлагающуюся плоть. Глазницы ее были пусты, волосы свисали клочьями; она улыбалась детям огромным ртом.
– Слепенькая стала Белла. Но мясо-то чует… Мясо – это вкусно. Идите поцелуйте Беллу.
Время, похоже, остановилось. Разинув рты, Джем и Лори замерли, глядя на зловещую куклу. Джем размышлял о том, сможет ли его рассудок выдержать эту череду страшных событий и – если, конечно, предположить, что удастся выжить, – не станет ли он потом одним из тех двуногих овощей, что выползают по воскресеньям на ухоженные лужайки так называемых домов отдыха.
Существо с разорванным ртом и пустыми глазницами уже вставало с кровати. На нем было платье цвета морской волны, измазанное блевотиной, а возле ворота – странное дело – приколот хорошо знакомый Лори значок – отец в свое время принес ему такой же – с надписью «Телефон – это здорово».
– Мисс Уилкис!
– Нету ее, нету больше, есть только Белла… – дергаясь, произнесла кукла и вдруг резко бросилась вперед, так что ее клыки чуть не скользнули по лицу Джема – тот отскочил назад.
– И она с удовольствием разорвет вас сейчас на кусочки, сопляки поганые… – громовым голосом продолжила кукла.
И разразилась каким-то судорожным смехом, отчего изо рта у нее потоком хлынула кровь со сгустками, а затем спрыгнула с кровати.
Лори схватил качалку-лошадку и швырнул ей в ноги – старческие ноги с расширенными венами. Аннабелла споткнулась, но успела мощными когтями хватить Лори по щеке – кожа разъехалась, как бумага под ножницами. Он взвыл и одним прыжком оказался возле двери. Джем поднял с пола одну из валявшихся там деревянных кеглей и обрушил ее на череп старой ведьмы. Послышался треск ломающихся костей, кегля погрузилась во что-то мягкое, и голова старой девы съежилась, будто проколотый воздушный шарик.
Джем быстро ретировался, присоединившись к Лори. Мисс Уилкис кругами ходила по детской – ноги ее были выпачканы экскрементами, из проломленной головы торчала кегля, – восторженно напевая старинную детскую считалку.
Мальчики скатились вниз по лестнице.
– Почему она не преследует нас? – прыгая через две ступеньки сразу, прокричал Лори.
– Ты же видел: с ума сошла, в детство впала…
– Прости, Джем, но то, что она впала в детство, почему-то нисколько не мешает ей иметь клыки длиной сантиметра как минимум три!
Они стремглав вылетели на улицу, и Лори тотчас потянул Джема за рукав:
– Стоп! Нельзя обращать на себя внимания. Слушай внимательно, старик: до сих пор мы жили бок о бок со всеми этими покойниками, и вроде бы все было нормально. Значит, если мы будем вести себя как ни в чем не бывало, им, может быть, и в голову не придет, что нам что-то известно, и мы сможем добраться до Деда или шерифа Уилкокса.
– Уилкокс с ними заодно – и с Бойлзом, и с тем капитаном, которого я видел… У тебя кровь идет со страшной силой…
Лори поднес руку к разодранной щеке и сразу же почувствовал, как по пальцам потекла теплая кровь. С горем пополам промокнул ее рукавом джемпера.
– На кого же я похож?
– На пигмея, только что подравшегося с тигром.
– Спасибо, Джем, ты всегда находишь нужные слова, чтобы вернуть человека в нормальное расположение духа. Ладно, не стоит нам здесь торчать.
Лори взялся за руль старенького велосипеда и сел в седло. Джем устроился сзади.
Они двинулись в путь – чувствуя себя при этом очень маленькими и беззащитными, грустными и потерянными, уязвимыми и аппетитными. Город словно опустел. Дома выглядели нежилыми. Они уже не были уверены в том, что, кроме них, здесь есть хоть одна живая душа. И вдруг грянул веселый военный марш, а вслед за тем – гром аплодисментов.
– Парад! Они же все на параде! – затормозив, вскричал Лори.
Он спрыгнул с велосипеда и бросился туда – в толпу, в шум, в жизнь.
Джем устремился за ним, и вскоре они уже были на главной улице.
Все население Джексонвилля, напялив бумажные колпачки, размахивая разноцветными лентами серпантина и флажками – государственными и штата, – выстроилось в плотные ряды. Малышня, сидя на плечах у отцов, оглушительно вопила. На центральной трибуне, под транспарантом, приглашающим посетить грядущую сельскохозяйственную ярмарку, восседал Лесли Андерсон – красный как рак в не по сезону теплом жемчужно-сером костюме. Музыканты духового оркестра маршировали в такт мелодии вслед за наряженными в форму девочками. Многие из зрителей были одеты в традиционные для Юга костюмы – ковбоев, индейцев, федеральных солдат, мексиканских батраков и т. п. Лори и Джем, не обращая внимания на возмущенные возгласы, пробрались в первый ряд.
– Ты только посмотри на толстуху Дебби – вот уж ничтожество! – шепнул Лори, вовсю орудуя локтями.
Дебби училась с ними в одном классе и всегда третировала их, считая недостойной внимания мелюзгой. Она прогуливалась по городу с парнями много старше себя и из кожи вон лезла, стараясь быть похожей на роковую женщину с телеэкрана – прямо из «Санта-Барбары». А сейчас она с величайшим энтузиазмом, проникнувшись сознанием собственной важности, высоко вскидывала ноги – из-под сине-белого кепи торчали измученные химической завивкой белобрысые кудряшки, жирные бедра тряслись в такт оркестру.
Завидев стоящего посреди площади Бойлза – он наблюдал за порядком в толпе, – Дебби еще больше распушила перья. Да, этот тип с его черными очками и лицом маньяка-убийцы – не какая-нибудь там мелюзга… Бойлз скользнул по ней взглядом без малейшего интереса, но Дебби про себя решила, что это – только потому, что он не хочет выдавать своих чувств перед всей этой деревенщиной.
А Бойлз между тем смотрел на Джема и Лори.
– Он увидел нас!
– Ну и что? Он и утром нас видел…
– Да, но теперь – другое дело. Не знаю почему, но теперь это совсем другое дело; теперь война уже началась – ты понимаешь, о чем я.
Джем все прекрасно понимал.
– Сейчас перейдем через дорогу и рванем ко мне. В толпе нас никто не засечет. Ты готов?
– Готов.
Проскочив под носом у игравшего на тромбоне толстяка Макси, они перебежали через улицу, проскользнули сквозь лес волосатых потных ног. И тут Джем замер. Ибо рядом с физиономией продавца воздушных шаров увидел довольные крысиные морды Чеви Алонсо и Б. 2 Маркеса.
И даже если они и были полными-идиотами-и-чумовыми-ничтожествами, Джем почувствовал некоторое облегчение оттого, что Полу с его кликой не удалось до них добраться.
А потом ему бросилась в глаза их бледность. И Чеви зацепился за него своими черными глазками и улыбнулся – обнажив в улыбке длинные зубы. А Б. 2 тоже, в свою очередь, обернулся и послал ему воздушный поцелуй кончиками пальцев – то бишь тем, что вообще-то должно было ими быть, ибо даже издалека Джем прекрасно видел, что пальцев больше нет – лишь кровоточащие культи.
– Что это с тобой? – недовольно спросил Лори.
– Ничего, идем.
Чеви Алонсо и Б2 Маркес, новоиспеченные зомби, наверное, описались на радостях и уже этого не чувствуют…
Ребята опять пустились бегом, продираясь сквозь плотную и потную ликующую толпу.
Углядев возле фонтана высокого худого мужчину, Дебби опять распушила все перья. На мужчине были черные изодранные брюки, черная рубашка, черная фетровая шляпа, а лицо его наполовину скрывал черный, завязанный на затылке шарф. Таких пронзительных черных глаз она в жизни не видывала и поэтому, проходя мимо него, как можно выше подбросила свой жезл, перехватила его под ногой и, скроив на лице то, что считала самой неотразимой улыбкой, заорала: «Привет, Зорро!»
Закутанный незнакомец, слегка склонившись, послал ей кончиками затянутых в перчатки пальцев воздушный поцелуй. С откровенным интересом оглядел ее голые ляжки, выгнул грудь колесом, а потом одобрительно – и, между прочим, очень вульгарно – показал ей большой палец. Дебби аж затрепетала: наконец-то мужчина, настоящий мужчина! И решила, что, как только парад закончится, непременно нужно будет сюда вернуться – как бы прогуливаясь. В кои-то веки день обещал оказаться интересным.
Послав воздушный поцелуй, Френк Мартин проводил ее взглядом – у него уже слюнки текли. Терзающий его голод не знал насыщения. С тех пор как он «проснулся», ему без конца приходилось есть, чтобы заглушить пылавший внутри огонь. Он питал свой гнев человеческой плотью – так кормят углем глотку локомотива. Ненависть, которую он испытывал, была приятной, да – острой и болезненно приятной. В самом деле: если он мертв, то с какой же стати другие живы. Если бы наш «ниссан» не занесло в тот момент, когда я обернулся, чтобы влепить пощечину этому придурку Полу, исключительно из вредности – ну да, я пошел на поворот на скорости сто двадцать – бубнившему «Отче наш», так вот, если бы его не занесло, я сейчас, как и прежде, трахал бы всех малолеток подряд – как это было в Калифорнии, пока меня не вышвырнули вон из колледжа тамошние ретрограды. Они так и не смогли понять, что я нуждался в вагинальных выделениях этих девок, чтобы пропитывать ими пятиконечные звезды и успешно вершить заклинания. Эти старые пни вообразили, что я принадлежу к одной из сект сатанистов – что-нибудь вроде Алистера Кроули – ку-ку-напугайте-меня. И подумать только: собирались подать на меня в суд. Со смеху помрешь. Как будто можно в лице фараонов найти управу на того, кто принадлежит Легионам Тьмы, – тоже мне беда.
А вот то, что я умер, – действительно беда. Что мы все трое умерли. Вот это, надо признаться, – настоящий удар. Счастье еще, что у меня хватило ума, да что там – прозорливости – поселиться здесь, на Территории, и я смог, таким образом, уцепиться за власть старого Леонарда. И перетянуть его на свою сторону. На нашу сторону. Да, старина Френк, неплохо ты поработал. При мысли о предстоящем падении власти Леонарда его впалые щеки разъехались в беззубой ухмылке. Версус хорошо отблагодарит его.
Согнувшись пополам, то и дело оглядываясь, Лори и Джем бежали со всех ног. Но Бойлз почему-то остался на своем посту. На окраине города они выбрались на шоссе и рванули вперед. Вдруг Лори крикнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50