А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

Я ничего не могла делать спокойно, даже ненавидеть его. – Она откинулась назад и с наслаждением затянулась. – Ну вот, я с вами совершенно искренна. Все остальное, что я рассказывала вам про наши отношения, было просто выдумкой в угоду…
– В угоду чему?! – не выдержала я.
– В угоду приличиям. – Анна с легкой улыбкой стряхнула пепел. – Странно, но я и в самом деле не испытывала к Чарльзу ненависти. Он не из тех, кто способен вызывать у людей сильные чувства. Но у вас все иначе. Бен такой энергичный и мужественный. И вы его любите, бедняжка!
– Конечно! Иначе я бы не вышла за него.
– Да, но почему он женился? Не надо ничего объяснять, Элли.
Очень кстати, учитывая, что я лишилась дара речи.
– Уже в день вашей свадьбы мне было совершенно ясно, что Бен всего лишь неотразимый прохвост. Ваше венчание… menage a trois, бесчинствующие друзья на свадьбе… Где он откопал ту особу, что отвратительно кривлялась в обнимку с доспехами? А тот толстяк, что гонялся по лестнице за дамой в пестром платье? Ничего удивительного, что родители Бена отказались прийти. Дорогая Элли, – кротко продолжала она, – всем было страшно жаль вас, особенно когда заявился полицейский и Бен повел себя так высокомерно. «Это наше семейное дело!»
Она так метко передразнила Бена, что я едва не вырвала у нее сигарету и не воткнула окурок ей в лицо. Анна подалась ко мне.
– Милая, невинная, наивная Элли! Когда поползли слухи, что вы познакомились с ним через службу знакомств, никто не удивился. Вы просто подпали под обаяние этого охотника за приданым. Проблемы с весом сделали вас легкой добычей.
– Я была просто толстухой.
– Н-ну, в общем… – Анна поправила волосы. Судя по ее интонациям, я ляпнула жуткую бестактность. – Бедная девочка! К счастью, вы сильная личность, Элли. По-моему, вы и впредь мужественно терпели бы поведение Бена, позаботься он скрыть интрижку кое с кем из ваших родственников.
Невероятно! Анна произносила текст, который сестры Трамвелл сочинили для меня. Все получилось гораздо легче, чем я думала, вот только у меня вылетело из головы, что я играю роль.
– Это неправда, между Беном и…
Анна встала и ласково положила руку мне на плечо.
– Элли, – голос ее дрогнул от сочувствия, – вы знаете, что это правда. Не прячьтесь за жалость к себе. Дайте волю ярости, убийственной ярости! Подумайте, сколько добра вы сделали для вашего неблагодарного кузена! Дали ему работу, пустили жить в сторожку!
Кузену? Так Анна говорит не про Ванессу?! Мои глаза вылезли на лоб. Бен и… Фредди?! Если бы они это слышали, то померли бы со смеху, не сходя с места. Но тут моя память услужливо перемотала ленту назад. Я снова переживала свою свадьбу и слышала обрывки разговоров.
«Сбылась ее голубая мечта в подлинном смысле слова».
«Он очень хорошенький, но так оно всегда и бывает… Ужасная несправедливость!»
«Шафер-парикмахер»…
А потом и сама Анна намекала, что всегда страшнее, когда Другая Женщина оказывается мужчиной.
Я упала в кресло. Чудовищное недоразумение отличалось своей железной логикой. Маскарад Фредди заронил искру, а уж усердные языки раздули из нее пламя.
– Элли, вам нехорошо? – Анна была само участие.
– Нет-нет, со мной все в порядке.
Я не лгала. Кровь прилила к голове. Я была в бешенстве и жаждала отомстить – за Бена, за себя, за Фредди. Какими бы ужасными недостатками ни обладал мой драгоценный кузен, он никогда бы не пал так низко, чтобы строить глазки моему мужу. И наверняка самыми злоязыкими сплетницами были те самые кумушки, что направо и налево убивали собственных мужей.
Закрыв глаза, дабы они меня не выдали, я нащупала руку Анны.
– Какой же я была трусихой! Не желала замечать очевидное. Когда Бен и Фредди заходили в пивнушку после работы… на самом деле они проводили друг с другом долгие часы, обсуждая свои тайные… – чуть не ляпнула «рецепты»! – пороки!
И тут, вскочив с кресла и заметавшись по комнате, я дала волю своему гневу.
– Анна, я чувствую, как во мне закипает убийственная ярость! Они выставили меня форменной дурой! Так бы и убила их! Обоих! Убила бы! – Голос мой дал петуха.
Взгляд Анны прожигал мне спину. Она мелодично рассмеялась.
– Вполне достаточно убить одного! В конце концов, для тайного романа нужны двое. Элл и, вы никогда не слышали про роман «Веселые вдовушки»?
Меня чуть столбняк не хватил. Значит, вот как они начинают серьезный разговор с кандидатками…
– Не знаю… по-моему, нет…
– Ничего удивительного. Книгу издали много лет назад. Она канула в Лету, не оставив по себе даже всплеска. У нас в магазине полно коробок с пожелтевшей печатной продукцией, мы используем бумагу на обертку. Эту книгу написал Эдвин Дигби. Она посвящена женам, которые образовали клуб, чтобы устранить с дороги мужей-изменников. Особенно привлекательно то, что женщинам не приходится лично всаживать нож в свою жертву или подсыпать яд в чай. Необходимые шаги предпринимают другие, обеспечивая потом дружескую поддержку и сочувствие.
Молчание.
– Любопытно, правда? – Анна ногтем соскребала этикетку с бутылки.
– Да… Жаль, что у нас здесь нет ничего подобного. Конечно, можно было бы развестись с Беном, но тогда ему достанется доля наследства, а я считаю, что он должен уйти из моего дома в чем был.
Я ждала ответа, затаив дыхание. Анна рассеянно провела пальцем по каминной полке.
– А что, если бы такой клуб был?
– Ну… наверное, меня не приняли бы… Ведь в моем случае о Другой Женщине речь не идет. – Я подавила тошноту.
– О, это пустая формальность… Самое главное – познакомиться с нужными людьми. – Анна погладила меня по плечу. – Но мы, конечно, говорим только предположительно.
Я отодвинулась от нее. В комнате словно потемнело.
– А как в том романе вступают в клуб? Пишут заявление с просьбой о приеме?
– Идите сюда. – Анна придвинула стул к бюро на когтистых гнутых лапах. – Садитесь, возьмите лист бумаги и ручку… вон в той вазочке. Сейчас вы напишете письмо.
– Я? – Сердце мое бешено колотилось.
– Да, Доброй Надежде. – Лист бумаги чуть не слетел с бюро от моего судорожного выдоха. Анна остановилась возле меня, постукивая пальцем по столу. – Самое правильное, как мне кажется, написать коротко и ясно: «Дорогая Добрая Надежда! Помоги мне, пожалуйста, избавиться от моей проблемы – мужа», – Анна повертела в пальцах сигарету. – И подпишите полным именем и псевдонимом.
Перо проделало дырку в бумаге. Неужели Добрая Надежда и есть Основатель? Или она просто невинный инструмент в его – или ее – руках?
– А зачем псевдоним?
Ледяные пальцы коснулись моей щеки.
– Милая Элли, просто чтобы Добрая Надежда могла конфиденциально вам ответить. Давайте-ка придумаем что-нибудь очаровательно традиционное… например, Разочарованная… Отлично, так и подпишем.
Стоило мне подписаться, как Анна выдернула листок из-под моей руки и сложила его вдвое. Страстное желание вернуть свое письмо сдавило мне горло.
– А что теперь? – выдавила я. – Конечно, если бы это была правда, а не выдумка…
Анна еще раз сложила письмо.
– Будь это правдой, я бы отнесла письмо Президенту клуба и попросила принять вас в ряды его членов…
– А кто Президент?
– Скажем, миссис Амелия Джоппинс, хотя, наверное, мне не следовало этого говорить. Но зачем напускать туману, если все это только понарошку? Она свяжется с Основателем организации, который примет решение, можно ли принять вас в члены клуба. – Анна поправила фото Сильвании. – Потом, если дадут «добро», вам позвонят по телефону и спросят почти напрямую, хотите ли вы, чтобы вашего мужа убили. Если вы отвечаете «да», вам скажут, каков вступительный взнос и где его уплатить. Все просто, правда?
– Восхитительно!
Мои руки расслабились. Нет нужды рвать письмо в клочья. Это всего лишь заявление, не окончательный контракт. Я уже готова была уйти.
Анна держала бумагу двумя пальчиками, глаза ее сверкали.
– Если бы все сказанное мною было правдой, вы попросили бы меня порвать это письмо?
– Я…
«Элли, – шепнул внутренний голос, – помни: жизнь Бена вне опасности, а ты служишь великому делу. Если дойдешь до второго пункта – телефонного звонка, – то сможешь собрать достаточно доказательств, чтобы остановить этих разнузданных убийц».
– Вдовство явно пошло вам на пользу, Анна. – Я встала.
Она постучала листком по губам, потом бросила письмо в черную замшевую сумочку и посмотрелась в зеркало. Ее взгляд встретился в зеркале с моим.
– Наша жизнь в наших руках, Элли, не правда ли? Если бы на свете существовал Вдовий Клуб, мне пришлось бы проникать туда обманом, потому что мое положение в браке не соответствовало требованиям клуба. Чарльз не мог любить никого, кроме самого себя. Одному богу ведомо, кто распустил слух, что у него шашни с мисс Шип. Господи, с этой-то жалкой козявкой! Я всегда считала, что самым невероятным слухам охотнее верят. Впрочем, Чарльз симпатизировал этой несчастной…
Анна повернулась ко мне спиной, поглаживая брошку с черными птицами.
– Единственное, о чем я печалилась в связи со смертью Чарльза, так это о том, что пришлось втянуть в эту историю вас. Вы нравитесь мне, Элли, хотя вообще-то я женщин не люблю.
– Например, Наяду Шельмус?
– И вы это заметили…
– Может быть, вы влюблены в ее мужа?
Господи, когда же я научусь вести себя прилично?! Улыбка Анны погасла. Она уставилась на меня невидящими глазами. Я слишком далеко зашла.
– Вы правы, – тихо сказала Анна, – Лайонел Шельмус действует на меня, как никто из мужчин. И он ясно давал понять, что и я ему небезразлична, пока не женился на этой потасканной куколке. В тот день, когда мы с вами были у него в конторе, я почувствовала, как пол уплывает у меня из-под ног, стоило Лайонелу войти. Забавно, но несколько недель назад я отправила Доброй Надежде письмо, просто чтобы выговориться. Призналась, что испытываю непреодолимое желание ворваться в контору мистера Шельмуса и сорвать с себя одежду.
– Мне кажется, я что-то такое читала, – пробормотала я.
Анна, казалось, меня не слышала. Сняв черную шляпку с вешалки на стене, она надела ее и взглянула на свое отражение.
– Конечно, это было до того, как я поняла, что есть и более веские причины написать Доброй Надежде. – Она поправила поля шляпки. – Элли, я надеюсь, наш разговор помог вам прояснить мысли. Если бы на свете существовал Клуб Веселых Вдов и я знала бы, кто основатель, то решилась бы попросить этого человека об одной маленькой услуге. Вдовство очень приятно, как я уже говорила, но я не собираюсь затягивать его. – Анна завершила беседу со своим отражением и повернулась ко мне: – Как насчет ленча? Потом я должна бежать по делам…
Бежать собиралась я. К ближайшему телефону-автомату. Последние слова Анны таили в себе зловещие намеки. Запинаясь, я пробормотала, что по уши занята, и шагнула к двери. Мне необходимо было срочно выбраться из этой комнаты. Лестница из лакированного дерева, казалось, никогда не кончится. Я проскочила в щель между желтыми портьерами, миновала лавку и вырвалась на свежий воздух.
Глава XXI
– Попросите, пожалуйста, мисс Примулу или мисс Гиацинту Трамвелл.
Я стояла в телефонной будке на углу Рыночной и Селедочной улиц, убежденная, что меня со всех сторон фотографируют скрытыми камерами. После паузы голос администраторши отеля «Пеблвелл» ответил:
– Портье говорит, что дамы уехали на охоту сразу после обеда. Извините, милочка, что заставила вас ждать.
Занавесив лицо волосами, я влилась в поток пешеходов. На охоту, значит? Ставить капканы? Часы на ратуше пробили двенадцать. В голове у меня снова и снова заезженной пластинкой звучал разговор с Анной. Имена Наяды и Лайонела Шельмус отдавались в мыслях настойчивым эхом. Я снова зашла в телефонную будку и набрала номер Наяды. Что я ей скажу? «Анна Делакорт нацелилась на твоего муженька…» На том конце никто не отвечал, и я повесила трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59