- Труп найден около двенадцати дня. В сугробе Его снегом присыпало. Дети наткнулись. Они из снега крепость строили, - обстоятельно объяснил Борин. Ну, и родителям сообщили, а те - в милицию. Пролом черепа и шесть проникающих ножевых ранений в области грудной клетки, сердце задето... По заключению медика, смерть наступила между шестью и семью часами утра, возможно, несколько позже. Пролом черепа и ножевое ранение сердца смертельны. Три раны посмертны, нанесены уже трупу. Вы меня слышите, Леонид Борисович?
- Слышу, Петр Петрович, слышу, - Косачевский сделал глубокую затяжку, аккуратно стряхнул пепел в пепельницу. Происшедшее никак не укладывалось в его сознании. Значит, в то время, когда они встретились возле особняка Бурлак-Стрельцова, Бонэ уже не было в живых. Но как он оказался в Ананьевском переулке, что ему там потребовалось? У папиросы был едкий и кислый вкус. Косачевский с отвращением раздавил окурок в пепельнице, спросил у Борина, кто из Уголовно-розыскной милиции выезжал на место происшествия.
- Агент второго разряда Омельченко из Городского района, - сказал Борин. Тот, который бандгруппу Лысого ликвидировал. Толковый работник.
- Омельченко опрашивал жителей близлежащих домов?
- Разумеется, Леонид Борисович.
- Кто-нибудь видел убийство?
- Нет, никто ничего не видел и не слышал.
- Собаку применяли?
- Да, но безрезультатно.
Трудно было предположить, чтобы у такого человека, как Бонэ, имелись враги, ведь он был из тех, что и мухи не обидит. И тем не менее Косачевский спросил:
- Предполагаемые мотивы убийства?
- Скорей всего ограбление, - помедлив, сказал Борин. - Пальто и шапка с убитого сняты, карманы пиджака и брюк вывернуты. Но, сами понимаете, ручаться ни за что нельзя.
Косачевский закурил было новую папиросу, но тут же сунул ее в пепельницу.
- Я вас попрошу, Петр Петрович, проследить за расследованием. А Омельченко пусть ко мне завтра с утра подъедет.
- Будет исполнено, Леонид Борисович.
- И еще... А впрочем, все, Петр Петрович. Спокойной вам ночи.
Теперь Косачевскому предстояло самое трудное - беседа с Варварой Михайловной. Конечно, нужно было ее как-то подготовить, найти необходимые слова утешения. Но как и чем можно утешить человека, потерявшего своего близкого? В подобных случаях утешает только время. И то не всегда. Косачевский знал людей, которые пронесли нетронутой скорбь потери через всю свою жизнь.
Косачевский подошел к телефону, снял трубку и вновь положил ее на рычаг. Нет, он не мог заставить себя позвонить жене Бонэ. Но около часа ночи позвонила она сама.
- Извините за поздний звонок, Леонид Борисович...
- Я не сплю.
- Вы что-нибудь выяснили?
- Я звонил дежурному по Уголовно-розыскной милиции, - сказал Косачевский, невольно оттягивая тот момент, когда придется сказать о происшедшем.
- Им что-нибудь известно?
- Да.
- Что же произошло с Александром Яковлевичем? - почти выкрикнула она.
- Видите ли...
- Леонид Борисович, меня не надо подготавливать, - после паузы сказала она. - Я не истеричка. Я хочу знать правду. Он убит?
- Да. Его сегодня нашли мертвым в Ананьевском переулке.
- Я смогу получить тело Александра Яковлевича?
- Конечно.
- Где оно находится?
- В Первом морге Городского района. Если позволите, я завтра за вами заеду между одиннадцатью и двенадцатью, и мы туда вместе поедем.
- Хорошо, - сказала она и повесила трубку.
Косачевского считали человеком с железными нервами, но в ту ночь он уснул все-таки только под утро.
* * *
Версия об убийстве Бонэ с целью ограбления, выдвинутая агентом второго разряда Омельченко и поддержанная Бориным, подтвердилась.
На следующий день после похорон Александра Яковлевича, во время перестрелки бойцов из боевой дружины Уголовно-розыскной милиции с бандой Сиволапого, пытавшейся ограбить склад мануфактуры на Мясницкой, был убит один из бандитов, некто Велопольский, известный под кличкой Утюг. На безымянном пальце правой руки убитого оказалось кольцо с бирюзой, принадлежавшее Бонэ. Это кольцо подарила мужу в день его рождения десять лет назад Варвара Михайловна. А во внутреннем кармане пиджака Велопольского нашли бумажник Бонэ и его карманные часы.
Допрошенная в присутствии Борина и Косачевского жена бандита подтвердила, что он, по его словам, взял эти вещи у ограбленного и убитого им человека.
Таким образом, розыскное дело об убийстве Александра Яковлевича Бонэ в связи со смертью убийцы подлежало прекращению. Но оно прекращено не было...
Вскоре на стол Косачевского легло несколько листов мелко исписанной бумаги. Это был протокол допроса жильца дома No 4 по Ананьевскому переулку Павла Никаноровича Дроздова, который не был своевременно допрошен сотрудниками Уголовно-розыскной милиции в связи с тем, что в день убийства Бонэ уехал на четыре дня в деревню, где менял свои вещи на сало и картошку.
Во время допроса Дроздов сообщил, что без двадцати восемь утра он пошел за водой к водоразборной колонке, находящейся в конце переулка. Когда, налив ведра, он возвращался обратно, в переулок въехала коляска. Хорошо рассмотреть эту коляску он не смог, так как метель еще не стихла. Но, похоже, что коляска была не извозчичья, а лакированная, с ацетиленовыми фонарями. Из этой коляски кучер и седок вытолкали в сугроб какого-то человека, которого Дроздов принял тогда за пьяного и только потом понял, что это был не пьяный, а убитый, тот самый, которого дети в снегу нашли.
Показания Дроздова, подтвержденные затем некоей Васильевой, крест-накрест перечеркивали первоначальную версию, не вызывающую раньше серьезных сомнений.
Из допроса Дроздова следовало, что Бонэ убили не в Ананьевском переулке, а где-то в другом месте, откуда труп перевезли в переулок и там бросили. Это не могло не наводить на размышления. Если бы преступление совершил уголовник Утюг, то зачем, спрашивается, ему нужно было бы возиться с трупом? Не все ли равно бандиту, в каком именно районе Москвы обнаружат его очередную жертву? Убил, ограбил и скрылся. К чему напрасно рисковать с перевозкой? Что ему это могло дать?
Нет, если Утюг и был причастен к происшедшему, то только в качестве исполнителя чьей-то воли. И тот, кто стоял за спиной профессионального убийцы, очень боялся, что подозрение может пасть на него. В отличие от бандита, за которым уже числилось несколько убийств, ему было что терять. Потому-то мертвого Бонэ, чтобы сбить со следа милицию, и увезли подальше от места преступления.
А коляска? Где бы Утюг мог раздобыть венскую лакированную коляску с ацетиленовыми фонарями? Это были дорогие коляски. Такую коляску мог себе позволить только богатый человек. А о венской лакированной коляске, в которой привезли тело Бонэ, говорил не только Дроздов, постоянно употреблявший слово "похоже", но и Васильева, в показаниях которой этого слова не было.
Так возникла новая версия убийства Бонэ. Но кому и в чем мог помешать этот милый обаятельный человек, которого Косачевский шутливо назвал "вечно сочувствующим"? Кому он ненароком перешел дорогу?
Странное. Очень странное убийство.
- Я вас попрошу, Петр Петрович, забрать у Омельченко это дело, - сказал Косачевский Борину.
- Вы его хотите кому-либо передать?
- Да, хочу. Этим делом займемся мы с вами, Петр Петрович. Не возражаете?
Борин развел руками.
- Как прикажете, Леонид Борисович. Только Омельченко квалифицированный работник.
- Не сомневаюсь, - сказал Косачевский. - Но Бонэ был мне очень дорог. Я хочу сам найти его убийцу. Этим я отдам ему последний долг.
- Я вас понимаю, Леонид Борисович, - наклонил голову Борин.
Косачевский усмехнулся.
- Что ж, понимать друг друга - это не так уж мало.
В тот же день Косачевский посетил вдову Бонэ и попросил ее продиктовать ему список людей, с которыми у Александра Яковлевича были какие-либо отношения - деловые или личные.
- Зачем вам это?
- Мы ищем убийц.
- Вы думаете, что его убили не уголовники? - догадалась она. - Чушь! Полнейшая чушь! Вы же знали Александра Яковлевича. У него никогда не было и не могло быть врагов. У него были только друзья.
- Не смею с вами спорить, - сказал Косачевский и, обмакнув перо в чернильницу, склонился над листком бумаги. - Давайте все-таки составим с вами список... друзей.
Варвара Михайловна вздохнула и стала диктовать:
- Елпатов, Мансфельд, Белов, Бурлак-Стрельцов... Бонэ вел довольно замкнутый образ жизни, но, к удивлению Косачевского, список его знакомых вскоре достиг ста человек. Чтобы их всех проверить, Борину нужно будет основательно потрудиться.
- Если еще кого-либо вспомните, обязательно телефонируйте мне, - попросил Косачевский.
- Хорошо, - безразлично согласилась она.
- Александр Яковлевич хранил письма?
- Нет, у нас в семье это не было принято.
- Понятно. И еще. Я у вас хочу забрать бумаги мужа. На время, разумеется. Потом я их вам верну.
- Бумаги? Их не так уж много. Записи по истории ковроделия вам тоже потребуются?
- Обязательно.
Вяло усмехнувшись бескровными растрескавшимися губами, Варвара Михайловна достала из письменного стола мужа черную кожаную папку с замочком.
- Вот, пожалуйста. Здесь, насколько мне известно, все его заметки и выписки. Александр Яковлевич был очень аккуратным и педантичным человеком. Этому у него можно было поучиться. Так что здесь все по истории ковроделия. Изучайте. Будем надеяться, что вам хоть что-нибудь из всего этого пригодится.
- Будем надеяться, - эхом отозвался Косачевский и, помолчав, сказал: - Я бы хотел задать вам несколько вопросов.
- Да?
Косачевский достал из кармана пиджака и протянул ей записку, полученную им от Бонэ накануне убийства.
- Как видите, здесь Александр Яковлевич писал о каких-то "крайне важных" новостях, которыми он хотел поделиться со мной. Причем он был уверен, что эти новости меня заинтересуют.
Прочитав записку, Варвара Михайловна вернула ее Косачевскому.
- Так что вы, собственно, хотите меня спросить?
- О каких новостях шла речь? Что он имел в виду?
- Боюсь, что тут я ничем не могу быть вам полезна, Леонид Борисович. Я абсолютно ничего не знаю.
- Разве он вам не рассказывал о своих делах?
- Почти нет. Он считал, что его дела - профессиональные, разумеется, - мне не интересны и из деликатности почти никогда не говорил о них.
- А в поведении его вы не замечали ничего особенного?
- Вы имеете в виду дни, предшествующие убийству?
- Именно.
Она задумалась.
- Пожалуй, последнее время он был в каком-то приподнятом настроении, неуверенно сказала она. - Чаще, чем обычно, шутил, смеялся.
- А с чем это могло быть связано?
- Не знаю. У меня как раз заболела сестра, и все остальное как-то отошло на второй план.
* * *
Косачевский читал записи Бонэ из черной кожаной папки, переданной ему Варварой Михайловной, у себя в номере Первого Дома Советов обычно по ночам, когда его сосед Артюхин уже сладко спал. Косачевский любил работать по ночам. Эта привычка появилась у него еще в годы ссылки.
В бледном анемичном свете керосиновой лампы мчались по бумаге стремительные фиолетовые строчки:
"Прелесть ковра заключается в рисунке, в качестве шерсти, из которой он сделан, в искусстве мастера, его терпении, но главное - краски. Без многообразия и высокого качества красителей ковроделие никогда не смогло бы достичь тех вершин, которых оно достигло к XV - XVI векам.
Краски всегда привлекали к себе внимание людей и постепенно стали необходимым атрибутом любой цивилизации.
Вспомним хотя бы Древний Рим. Здесь краски были не только предметами первой необходимости, но и своеобразными символами могущества, красоты и богатства.
Сотни рабов-ныряльщиков вылавливали улиток-багрянок. Для получения одного грамма бесценной краски, в которую окрашивались тоги римских императоров, требовалось чуть ли не 60 тысяч этих улиток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10