Справились в три дня! Вот какие молодцы!
Подобные скорости ремонта были Сан Санычу знакомы.
В общем, старушке повезло.
А вот еще одним родственникам — нет. Их обокрали. Взяли немного, но переломали все, что можно было переломать. Вплоть до половиц.
И это тоже было знакомо.
А как насчет дачи? А дача просто сгорела. В пепел! И значит, и все, что находилось в ней, тоже сгорело.
Ловчий трал проскреб по второму кругу. Чтобы самую мелкую рыбешку не пропустить.
Искать дискету дома и у родственников было безнадежно.
Оставались друзья и коллеги.
Сан Саныч встретился с Борисом.
— Необходимо узнать всех друзей и сослуживцев Ивана Степановича, с которыми он контактировал в последние десять лет жизни. Пошуруй по своим каналам. Это возможно?
— Допустим. А дальше что?
— А дальше мы разобьем список на две равные части и обойдем все эти адреса ножками.
— На предмет?
— На предмет поиска дискеты. Еще одной дискеты. Я не верю, что Иван Степанович не заховал еще где-нибудь дубликат единственной своей козырной карты. Не мог он доверить всю информацию одному человеку.
— Тем более такому безответственному человеку, как ты, — добавил Борис.
— Когда это будет возможно?
— Когда ты добудешь пол-ящика хорошего коньяка.
— Зачем?
— Затем, чтобы получить эту информацию. Из расчета — бутылка за фамилию.
— А почему только пол-ящика?
— Потому что другие пол-ящика причитаются с меня. Как я понимаю, это дело теперь наше общее дело? Соответственно, и расходы должны делиться пополам.
А ты пока обойди всех наших и предупреди о нарушающих правила дорожного движения самосвалах и являющихся без вызова доброхотах-врачах. Пусть лишний раз по улицам не гуляют, двери незнакомым людям не открывают и к окнам не подходят.
Фамилий нашлось меньше, чем ожидалось, — только на шесть бутылок. Но взяли все двадцать. За скорость исполнения заказа.
С первыми четырьмя фамилиями разобраться было нетрудно. Ребята были свои, хотя в одних кабинетах с Сан Санычем и Борисом не сидели. Зато с Иваном Степановичем сидели. Не по одному месяцу.
Им достаточно было намекнуть, что гибель их сослуживца не была случайностью и что вещь, местоположение которой злодеи у него выпытывали, возможно, была передана в их руки.
Было такое?
Только да или нет — без подробностей. Без подробностей — чтобы сослуживцы не заподозрили чего-нибудь нехорошего.
Все четверо сказали нет.
Пятый и шестой ничего сказать не могли, потому что умерли. Один — год тому назад, другой три месяца.
Борис с Сан Санычем отправились по этим двум последним адресам.
— Я к вам от Ивана Степановича. Сослуживца вашего отца.
— Но ведь он…
— Да, он был убит. Но дело в том, что перед смертью он передал вашему отцу один документ. Чужой документ. Вы не в курсе?
— Нет, я ни о чем подобном не знаю.
— Вы бы не были против, если бы я осмотрел его комнату?
— Был бы.
— Но это очень важно.
— Если это так важно — ступайте в прокуратуру и возьмите санкцию на обыск.
— Вы меня не правильно поняли…
— Считайте, я вас никак не понял. До свидания.
И дверь захлопнулась. Чуть нос Сан Санычу не прищемив.
— Ну, как успехи? — спросил при встрече Борис.
— Попросили санкцию и тут же попросили.
— Как попросили?
— За дверь попросили.
— Санкцию, говоришь? Будет им санкция. Готовь деньги еще на пол-ящика коньяка.
Через день ответственного квартиросъемщика вызвали в военкомат. На трехдневные офицерские курсы. У Бориса были обширные знакомства. А коньяк уважают пить не одни только милицейские чиновники. Офицеры армии тоже.
— Получай санкцию, — сказал Борис. — Сроком на три дня. Хватит?
— Одного хватит. Только как остальные члены семьи?
— Нет у него остальных членов. Были, да давно сплыли. Я в жэке по прописке проверял. И еще со старушками задушевно поговорил. Жлоб он. Не выдерживает с ним никто больше полугода. Так что действуй. Дорога чистая до самого горизонта.
— И ветер в спину?
— И ветер. Чуть пониже спины…
Глава 41
Замки с помощью когда-то давно конфискованного набора отмычек заранее вскрыл Борис. Сан Саныч пришел вслед за ним, через двадцать минут, в уже незапертые двери.
— Я — мебель и вещи. Ты — строительную основу, — распределил обязанности Борис. — Книги и прочую мелочевку — вместе. Если до того ничего не обнаружим. Лады?
Сан Саныч согласно кивнул. Во всем, что касалось взламывания дверей и сейфов, отключения мудреных сигнализаций, поиска тайников, — Борис был дока. Здесь с ним лучше было не соревноваться.
— Не вздумай халтурить. Я вторым кругом проверю!
— Какая, к черту, халтура? Не грибы ищем! Осмотр Полковник начал, как и положено, с прихожей. Ощупал обивку на входной двери.
Внимательно, сантиметр за сантиметром, осмотрел стены, пол.
Никаких повреждений естественного фона не заметил. Двинулся дальше. Вдоль внутренней стены. Справа налево и снизу вверх. Расчерчивая осматриваемые площади на двухсантиметровые, тщательно исследуемые, полосы.
Так, не пропуская ни одного простенка, ни одной ниши или стенного шкафа, он, обойдя всю квартиру, должен был вернуться в исходную точку — к входной двери. Именно так проверяют помещения, когда по-настоящему желают что-то найти.
Сан Саныч осматривал только строительные конструкции: стены, потолки, полы, косяки и двери.
В туалете.
В ванной комнате.
В кухне.
В большой комнате.
В маленькой.
В прихожей.
И когда ничего не обнаружил — по новой: в туалете… в ванной… в кухне… в комнате… еще в одной комнате… в прихожей.
Борис шел в обратном порядке, осматривая мебель и вещи. Он аккуратно растворял шкафы, простукивал полки, перещупывал одежду, протыкал тонким шилом ковры и паласы и землю в цветочных горшках.
Массивную мебель отодвигали от стен общими усилиями, предварительно приподняв простейшим домкратом и загнав под ножки толстые, пропитанные вазелином, для лучшего скольжения, тряпки и специальные роликовые «лыжи».
Нельзя сказать, чтобы поиски были безрезультатными. Отыскались две денежные заначки в тайниках под полом. Какие-то бланки с печатями за ванной. Мелкокалиберный, без заводских номеров, пистолет под подоконником.
Много чего интересного обнаружилось. Кроме того, что нужно было.
Неужели все-таки здесь ничего нет?
Но тогда и вообще нет. Этот адрес последний. Другой, внушавший надежды, оказался и вовсе безнадежным. Если не сказать больше. Тот адрес от фундамента до крыши разобрали по кирпичику и вывезли на свалку работники СМУ номер 17, чтобы построить на освободившемся месте новый дом. Если и была там дискета, то ее сровняли с землей гусеницами бульдозеров.
— Что у тебя?
— Ничего. Стерильная чистота.
— И у меня то же самое.
— Может, тогда передохнем?
Обессиленные поисками, Сан Саныч и Борис уселись на чужой кухне, сварили чужой кофе и выпили его из хозяйских чашек.
— Так долго мы не выдержим. Предлагаю спать. По очереди. По четыре часа. Как в карауле.
— А если вдруг вернется хозяин?
— Не вернется. Он за триста километров отсюда. Отдает священный долг. Под присмотром высшего офицерского состава. Это надежно. А на тот случай, если вернется, — дверь не сможет открыть. По причине выхода из строя замка.
— Ты постарался?
— Я. И завод-изготовитель, запускающий в производство подобную халтуру. Пока он ключом в замочной скважине ковыряется, пока дверью трясет и жалуется соседям, мы все здесь успеем привести в божеский вид и даже посуду помыть. А когда он, отчаявшись, пойдет за слесарем, мы по-тихому слиняем. В крайнем случае через окно. Здесь только второй этаж.
— Нам и одного много. Не молодые.
— Ерунда. Вниз падать — не вверх карабкаться. На это сил не надо. Только вес.
Следующие шестнадцать часов работали посменно, как и предлагал Борис. Один спал, другой осматривал помещение и через каждые несколько минут толкал спящего в бок, чтобы старческий храп и сонные вскрики не привлекли внимания прохожих на прилегающих улицах.
Последними пересматривали книги. Каждую обложку.
Ни-че-го!
— Будет, — сказал Сан Саныч. — Пора подводить итоги. Дискеты здесь нет. А если и есть, то найти ее мы не в состоянии. Продолжать поиски бессмысленно. Мы лишь в третий раз перещупаем то, что уже щупали дважды. Надо признать, что мы проиграли. Или ты имеешь на этот счет другое мнение?
Борис досадливо отбросил в сторону толстый том.
— Сколько нам, на твой опытный взгляд, потребуется времени на приборку? Борис оглядел комнату.
— Если на капитальную, чтобы комар носа не подточил — часа полтора. Если с поправкой на профнепригодность хозяина квартиры — можно не убираться. Вся мебель стоит там, где стояла, все вещи лежат на своих местах. А на мелочи он внимания не обратит.
— Тогда уходим сейчас?
— Тогда уходим.
Они проиграли не отдельный бой, они проиграли всю войну. Им нечем было противостоять напору преступников. Они остались безоружными против превосходящих сил атакующего противника. Они не смогли вернуть то единственное средство, которое могло перевесить чашу весов военной удачи в их сторону.
Они были обречены.
Их должны были убить если не сегодня, то завтра.
Затирая за собой возможные следы, остановились возле входной двери.
— Я первый, — показал Борис. — Ты следом.
На лестничной клетке было спокойно. Но все равно постояли, прижавшись ушами к замочным скважинам, еще минут пятнадцать.
Тихо!
Открыли дверь. Вышли не таясь — не в кино, чтобы протискиваться в чуть приоткрытые двери и по-пластунски красться вдоль стен. Теперь изображать злоумышленников было глупо и опасно. Теперь надо было действовать открыто и нагло, чтобы если кто что и заметил, ничего бы дурного не заподозрил. Уверенность в отличие от робости подозрений не вызывает.
В крайнем случае можно уверенно наврать, что они дальние родственники вот этому самому жильцу, который на время отъезда поселил их у себя. Или вообще сказать, что жилец скоропостижно, двадцать минут назад, помер и теперь, согласно новому ордеру, жильцы они. Будем знакомы.
Замки Борис закрыл так же, как они и были закрыты до их визита. На два оборота.
— Вс". Пошли, — махнул он, сделав шаг к лестнице.
Но вдруг остановился. И еще раз посмотрел на дверь.
— Ты что-то забыл? — спросил глазами Сан Саныч.
Борис не ответил. Он вновь подошел к уже осмотренной квартире.
И вытащил шило.
— Ты что? Решил с досады нахулиганить? Обивку ободрать? — тихо спросил Сан Саныч.
— Ага, обивку, — ответил Борис и ткнул шилом в пузырящийся на двери дерматин.
И еще раз ткнул.
И еще.
И еще сто раз через каждые два-три сантиметра.
Черт его знает, что заставило Бориса в последний момент изменить свое решение и вновь, уже с лестницы, вернуться к осмотренной квартире. Словно кто-то под руку его подтолкнул. Под ту, в которой было зажато шило.
Может, интуиция. Может, случай. Но вернее всего, опыт. Тот, который говорит, что если хочешь что-то отыскать, то начинай искать не за порогом, а до него, лучше даже от самых дальних границ объекта. Чтобы охват побольше был. В точности как у рыбаков: надеясь иметь богатый улов — распускай самый длинный трал. С самыми мелкими ячейками.
Немало огородов и дорожек, ведущих в чужие дома, перекопал за время работы сыскарем Борис. А тут поначалу маху дал. Пошел по пути наименьшего сопротивления. Поторопился от посторонних глаз за дверью спрятаться. И только когда в самой квартире ничего не нашел — спохватился. Вспомнил о том самом пороге. И вернулся.
Почему бы в самом деле бывшему хозяину квартиры не устроить тайник не внутри, а снаружи своего жилища? Кому придет в голову искать его там, где он сам просится в руки. Истина старая, еще в классической литературе описанная: если желаешь надежно припрятать какую-нибудь особо ценную вещицу — оставь эту вещицу на самом видном месте. И тогда ее не заметят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Подобные скорости ремонта были Сан Санычу знакомы.
В общем, старушке повезло.
А вот еще одним родственникам — нет. Их обокрали. Взяли немного, но переломали все, что можно было переломать. Вплоть до половиц.
И это тоже было знакомо.
А как насчет дачи? А дача просто сгорела. В пепел! И значит, и все, что находилось в ней, тоже сгорело.
Ловчий трал проскреб по второму кругу. Чтобы самую мелкую рыбешку не пропустить.
Искать дискету дома и у родственников было безнадежно.
Оставались друзья и коллеги.
Сан Саныч встретился с Борисом.
— Необходимо узнать всех друзей и сослуживцев Ивана Степановича, с которыми он контактировал в последние десять лет жизни. Пошуруй по своим каналам. Это возможно?
— Допустим. А дальше что?
— А дальше мы разобьем список на две равные части и обойдем все эти адреса ножками.
— На предмет?
— На предмет поиска дискеты. Еще одной дискеты. Я не верю, что Иван Степанович не заховал еще где-нибудь дубликат единственной своей козырной карты. Не мог он доверить всю информацию одному человеку.
— Тем более такому безответственному человеку, как ты, — добавил Борис.
— Когда это будет возможно?
— Когда ты добудешь пол-ящика хорошего коньяка.
— Зачем?
— Затем, чтобы получить эту информацию. Из расчета — бутылка за фамилию.
— А почему только пол-ящика?
— Потому что другие пол-ящика причитаются с меня. Как я понимаю, это дело теперь наше общее дело? Соответственно, и расходы должны делиться пополам.
А ты пока обойди всех наших и предупреди о нарушающих правила дорожного движения самосвалах и являющихся без вызова доброхотах-врачах. Пусть лишний раз по улицам не гуляют, двери незнакомым людям не открывают и к окнам не подходят.
Фамилий нашлось меньше, чем ожидалось, — только на шесть бутылок. Но взяли все двадцать. За скорость исполнения заказа.
С первыми четырьмя фамилиями разобраться было нетрудно. Ребята были свои, хотя в одних кабинетах с Сан Санычем и Борисом не сидели. Зато с Иваном Степановичем сидели. Не по одному месяцу.
Им достаточно было намекнуть, что гибель их сослуживца не была случайностью и что вещь, местоположение которой злодеи у него выпытывали, возможно, была передана в их руки.
Было такое?
Только да или нет — без подробностей. Без подробностей — чтобы сослуживцы не заподозрили чего-нибудь нехорошего.
Все четверо сказали нет.
Пятый и шестой ничего сказать не могли, потому что умерли. Один — год тому назад, другой три месяца.
Борис с Сан Санычем отправились по этим двум последним адресам.
— Я к вам от Ивана Степановича. Сослуживца вашего отца.
— Но ведь он…
— Да, он был убит. Но дело в том, что перед смертью он передал вашему отцу один документ. Чужой документ. Вы не в курсе?
— Нет, я ни о чем подобном не знаю.
— Вы бы не были против, если бы я осмотрел его комнату?
— Был бы.
— Но это очень важно.
— Если это так важно — ступайте в прокуратуру и возьмите санкцию на обыск.
— Вы меня не правильно поняли…
— Считайте, я вас никак не понял. До свидания.
И дверь захлопнулась. Чуть нос Сан Санычу не прищемив.
— Ну, как успехи? — спросил при встрече Борис.
— Попросили санкцию и тут же попросили.
— Как попросили?
— За дверь попросили.
— Санкцию, говоришь? Будет им санкция. Готовь деньги еще на пол-ящика коньяка.
Через день ответственного квартиросъемщика вызвали в военкомат. На трехдневные офицерские курсы. У Бориса были обширные знакомства. А коньяк уважают пить не одни только милицейские чиновники. Офицеры армии тоже.
— Получай санкцию, — сказал Борис. — Сроком на три дня. Хватит?
— Одного хватит. Только как остальные члены семьи?
— Нет у него остальных членов. Были, да давно сплыли. Я в жэке по прописке проверял. И еще со старушками задушевно поговорил. Жлоб он. Не выдерживает с ним никто больше полугода. Так что действуй. Дорога чистая до самого горизонта.
— И ветер в спину?
— И ветер. Чуть пониже спины…
Глава 41
Замки с помощью когда-то давно конфискованного набора отмычек заранее вскрыл Борис. Сан Саныч пришел вслед за ним, через двадцать минут, в уже незапертые двери.
— Я — мебель и вещи. Ты — строительную основу, — распределил обязанности Борис. — Книги и прочую мелочевку — вместе. Если до того ничего не обнаружим. Лады?
Сан Саныч согласно кивнул. Во всем, что касалось взламывания дверей и сейфов, отключения мудреных сигнализаций, поиска тайников, — Борис был дока. Здесь с ним лучше было не соревноваться.
— Не вздумай халтурить. Я вторым кругом проверю!
— Какая, к черту, халтура? Не грибы ищем! Осмотр Полковник начал, как и положено, с прихожей. Ощупал обивку на входной двери.
Внимательно, сантиметр за сантиметром, осмотрел стены, пол.
Никаких повреждений естественного фона не заметил. Двинулся дальше. Вдоль внутренней стены. Справа налево и снизу вверх. Расчерчивая осматриваемые площади на двухсантиметровые, тщательно исследуемые, полосы.
Так, не пропуская ни одного простенка, ни одной ниши или стенного шкафа, он, обойдя всю квартиру, должен был вернуться в исходную точку — к входной двери. Именно так проверяют помещения, когда по-настоящему желают что-то найти.
Сан Саныч осматривал только строительные конструкции: стены, потолки, полы, косяки и двери.
В туалете.
В ванной комнате.
В кухне.
В большой комнате.
В маленькой.
В прихожей.
И когда ничего не обнаружил — по новой: в туалете… в ванной… в кухне… в комнате… еще в одной комнате… в прихожей.
Борис шел в обратном порядке, осматривая мебель и вещи. Он аккуратно растворял шкафы, простукивал полки, перещупывал одежду, протыкал тонким шилом ковры и паласы и землю в цветочных горшках.
Массивную мебель отодвигали от стен общими усилиями, предварительно приподняв простейшим домкратом и загнав под ножки толстые, пропитанные вазелином, для лучшего скольжения, тряпки и специальные роликовые «лыжи».
Нельзя сказать, чтобы поиски были безрезультатными. Отыскались две денежные заначки в тайниках под полом. Какие-то бланки с печатями за ванной. Мелкокалиберный, без заводских номеров, пистолет под подоконником.
Много чего интересного обнаружилось. Кроме того, что нужно было.
Неужели все-таки здесь ничего нет?
Но тогда и вообще нет. Этот адрес последний. Другой, внушавший надежды, оказался и вовсе безнадежным. Если не сказать больше. Тот адрес от фундамента до крыши разобрали по кирпичику и вывезли на свалку работники СМУ номер 17, чтобы построить на освободившемся месте новый дом. Если и была там дискета, то ее сровняли с землей гусеницами бульдозеров.
— Что у тебя?
— Ничего. Стерильная чистота.
— И у меня то же самое.
— Может, тогда передохнем?
Обессиленные поисками, Сан Саныч и Борис уселись на чужой кухне, сварили чужой кофе и выпили его из хозяйских чашек.
— Так долго мы не выдержим. Предлагаю спать. По очереди. По четыре часа. Как в карауле.
— А если вдруг вернется хозяин?
— Не вернется. Он за триста километров отсюда. Отдает священный долг. Под присмотром высшего офицерского состава. Это надежно. А на тот случай, если вернется, — дверь не сможет открыть. По причине выхода из строя замка.
— Ты постарался?
— Я. И завод-изготовитель, запускающий в производство подобную халтуру. Пока он ключом в замочной скважине ковыряется, пока дверью трясет и жалуется соседям, мы все здесь успеем привести в божеский вид и даже посуду помыть. А когда он, отчаявшись, пойдет за слесарем, мы по-тихому слиняем. В крайнем случае через окно. Здесь только второй этаж.
— Нам и одного много. Не молодые.
— Ерунда. Вниз падать — не вверх карабкаться. На это сил не надо. Только вес.
Следующие шестнадцать часов работали посменно, как и предлагал Борис. Один спал, другой осматривал помещение и через каждые несколько минут толкал спящего в бок, чтобы старческий храп и сонные вскрики не привлекли внимания прохожих на прилегающих улицах.
Последними пересматривали книги. Каждую обложку.
Ни-че-го!
— Будет, — сказал Сан Саныч. — Пора подводить итоги. Дискеты здесь нет. А если и есть, то найти ее мы не в состоянии. Продолжать поиски бессмысленно. Мы лишь в третий раз перещупаем то, что уже щупали дважды. Надо признать, что мы проиграли. Или ты имеешь на этот счет другое мнение?
Борис досадливо отбросил в сторону толстый том.
— Сколько нам, на твой опытный взгляд, потребуется времени на приборку? Борис оглядел комнату.
— Если на капитальную, чтобы комар носа не подточил — часа полтора. Если с поправкой на профнепригодность хозяина квартиры — можно не убираться. Вся мебель стоит там, где стояла, все вещи лежат на своих местах. А на мелочи он внимания не обратит.
— Тогда уходим сейчас?
— Тогда уходим.
Они проиграли не отдельный бой, они проиграли всю войну. Им нечем было противостоять напору преступников. Они остались безоружными против превосходящих сил атакующего противника. Они не смогли вернуть то единственное средство, которое могло перевесить чашу весов военной удачи в их сторону.
Они были обречены.
Их должны были убить если не сегодня, то завтра.
Затирая за собой возможные следы, остановились возле входной двери.
— Я первый, — показал Борис. — Ты следом.
На лестничной клетке было спокойно. Но все равно постояли, прижавшись ушами к замочным скважинам, еще минут пятнадцать.
Тихо!
Открыли дверь. Вышли не таясь — не в кино, чтобы протискиваться в чуть приоткрытые двери и по-пластунски красться вдоль стен. Теперь изображать злоумышленников было глупо и опасно. Теперь надо было действовать открыто и нагло, чтобы если кто что и заметил, ничего бы дурного не заподозрил. Уверенность в отличие от робости подозрений не вызывает.
В крайнем случае можно уверенно наврать, что они дальние родственники вот этому самому жильцу, который на время отъезда поселил их у себя. Или вообще сказать, что жилец скоропостижно, двадцать минут назад, помер и теперь, согласно новому ордеру, жильцы они. Будем знакомы.
Замки Борис закрыл так же, как они и были закрыты до их визита. На два оборота.
— Вс". Пошли, — махнул он, сделав шаг к лестнице.
Но вдруг остановился. И еще раз посмотрел на дверь.
— Ты что-то забыл? — спросил глазами Сан Саныч.
Борис не ответил. Он вновь подошел к уже осмотренной квартире.
И вытащил шило.
— Ты что? Решил с досады нахулиганить? Обивку ободрать? — тихо спросил Сан Саныч.
— Ага, обивку, — ответил Борис и ткнул шилом в пузырящийся на двери дерматин.
И еще раз ткнул.
И еще.
И еще сто раз через каждые два-три сантиметра.
Черт его знает, что заставило Бориса в последний момент изменить свое решение и вновь, уже с лестницы, вернуться к осмотренной квартире. Словно кто-то под руку его подтолкнул. Под ту, в которой было зажато шило.
Может, интуиция. Может, случай. Но вернее всего, опыт. Тот, который говорит, что если хочешь что-то отыскать, то начинай искать не за порогом, а до него, лучше даже от самых дальних границ объекта. Чтобы охват побольше был. В точности как у рыбаков: надеясь иметь богатый улов — распускай самый длинный трал. С самыми мелкими ячейками.
Немало огородов и дорожек, ведущих в чужие дома, перекопал за время работы сыскарем Борис. А тут поначалу маху дал. Пошел по пути наименьшего сопротивления. Поторопился от посторонних глаз за дверью спрятаться. И только когда в самой квартире ничего не нашел — спохватился. Вспомнил о том самом пороге. И вернулся.
Почему бы в самом деле бывшему хозяину квартиры не устроить тайник не внутри, а снаружи своего жилища? Кому придет в голову искать его там, где он сам просится в руки. Истина старая, еще в классической литературе описанная: если желаешь надежно припрятать какую-нибудь особо ценную вещицу — оставь эту вещицу на самом видном месте. И тогда ее не заметят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42