И «Система поиска поджогов».
* * *
Мне уже приходилось слышать об этой системе, как и о сверхскоростной компьютерной сети АТО, созданной по поручению конгресса. К сети были подключены двести двадцать сайтов, и каждый агент АТО, где бы он ни находился, мог получить доступ к центральной базе данных и воспользоваться системой при условии наличия у него, помимо ноутбука, модема или защищенной линии сотовой связи.
Люси провела нас в свою узенькую спальню, угнетающе голую, если не считать паутины по углам и шариков пыли на потертом деревянном полу. Из пустого остова кровати высовывались пружины, матрас, все еще застеленный смятой, персикового цвета, простыней, уже стоял, прислоненный к стене, а в углу ютился свернутый цветной шелковый коврик, мой подарок к ее последнему дню рождения. Ящички комода лежали на полу, а на картонной коробке покоился офисный «Панасоник» в сером стальном корпусе и со всеми современными наворотами. Он отвечал всем предъявляемым военным требованиям, то есть был пыле-, водо-, паро— и прочее непроницаемым и, наверное, мог выдержать столкновение с танком.
Люси уселась перед ним на полу, по-индейски поджав ноги, как будто собиралась обратиться к великому богу технического прогресса. Вскоре монитор ожил, по нему пробежали голубые строчки, потом ненадолго появилась карта Соединенных Штатов Америки. Моя племянница ввела имя пользователя и пароль, ответила на какие-то запросы и, войдя в систему, побежала по тайным коридорам Сети, перескакивая с одного уровня на другой. Добравшись до репозитария, она жестом пригласила меня садиться рядом.
— Если хочешь, я принесу стул.
— Нет, спасибо, мне и так хорошо.
Пол был твердый, что не очень согласовывалось с требованиями моей поясницы, но я не привыкла жаловаться. Люси ввела еще какую-то кодовую фразу, и система начала поиск.
— Насчет формата можно не беспокоиться, — сказала Люси. — Поисковая машина способна справиться даже с потоком сознания. Попробуем все, начиная от размера пожарного шланга и заканчивая строительными материалами, применявшимися при возведении дома. Или же проведем отбор информации по ключевым словам.
— Давай попробуем смерть, умышленное убийство, подозрение на поджог, — предложила я.
— Женщина, — внес дополнение Марино. — Деньги.
— Надрез, кровоподтек, быстрый, высокотемпературный, — продолжила я, размышляя вслух.
— Как насчет неустановленный?
— Хорошо, — сказала я. — И наверное, ванная.
— Черт, впечатай еще и лошади, — хмыкнул Марино.
— Пусть начинает, — предложила Люси, — а мы при необходимости всегда можем добавить другие слова.
Она вытянула ноги и начала массировать шею. С кухни доносился звук падающей воды и звон — Джанет мыла посуду.
Менее чем через минуту поиск был завершен. Компьютер просмотрел 11 873 отчета и обнаружил 453 ключевых слова.
— Это с 1988 года, — сообщила Люси. — Включены и отчеты по тем делам за границей, в которых участвовало АТО.
— Мы можем распечатать четыреста пятьдесят три отчета? — спросила я.
— Знаешь, тетя Кей, принтер уже упакован, — развела руками Люси.
— Тогда, может быть, перебросить на мой компьютер? — предложила я.
Она неуверенно пожала плечами:
— Можно, конечно, если только... Ладно, все в порядке, сделаем.
— Не беспокойся, мне не впервой иметь дело с конфиденциальной информацией. Никто ничего не узнает.
Едва сказав это, я поняла, что сморозила глупость.
— Будь у них что-нибудь в голове, сидела в ты здесь и занималась этой компьютерной ерундой, — сказал Марино.
— Я стараюсь просто делать свое дело, а где — не имеет значения. — Люси повернулась ко мне: — Конечно, тетя Кей, я перешлю тебе эти файлы.
Она вышла из комнаты, и мы последовали за ней в кухню, где Джанет аккуратно заворачивала в газеты стеклянные стаканы и складывала их в коробку.
— Ты не против прогуляться? — обратилась я к племяннице. — Мне ведь пора уходить.
Она посмотрела на меня недоверчиво.
— Что?
— Мы, наверное, не скоро увидимся.
— Можно просто посидеть на балконе.
— Вот и отлично.
Мы устроились на белых пластиковых стульях на открытом воздухе, прямо над улицей, ожившей с наступлением вечера. Внизу, не останавливаясь, проносились такси, за окном «Пламени» плясали отблески камина, и люди, сидевшие в темноте, разговаривали и пили вино.
— Хочу узнать, как твои дела. У меня такое впечатление, что ты о многом мне не рассказываешь.
— Ты тоже, — с невеселой улыбкой ответила Люси.
Я видела ее четкий профиль.
— У меня все в порядке. Как всегда. Наверное, слишком много работаю. Что еще изменилось?
— Ты всегда беспокоишься обо мне.
— С тех пор, как ты появилась на свет.
— Почему?
— Потому что кто-то должен.
— Я не упомянула, что мама сделала подтяжку?
При одном упоминании о единственной сестре сердце мое превратилось в камень.
— В прошлом году она поставила новые коронки, в этом делает лифтинг, — продолжала Люси. — Ее нынешний приятель, Бо, болтался здесь целых полтора года.
— Люси!
— О, только не будь такой праведницей, тетя Кей. Ты относишься к ней так же, как и я. Ну чем я так провинилась, что получила в матери такой кусок дерьма?
— Ты не должна ее ненавидеть, Люси, — тихо сказала я. — От этого легче не станет.
— Она ни слова не сказала о моем переезде в Филадельфию. Ее это ни хрена не интересует. Она никогда не спрашивает, как дела у Джанет. Или, если уж на то пошло, у тебя. Выпью-ка я пива. Хочешь?
— Пей, я не буду.
Тьма сгущалась, и в ней растворялись проплывающие внизу фигуры людей, шумные и молчаливые, одинокие и держащиеся друг за друга. Я хотела расспросить Люси о том, что рассказала Джанет, но боялась поднимать эту тему. Люси расскажет все сама, уверяла я себя, но тут же другой голос, голос врача, требовал взять все под контроль. Вернувшись на балкон, моя племянница открыла бутылку «Миллера».
— Давай поговорим о Кэрри, — сухо сказала Люси, делая глоток, — может, тебе действительно станет легче. Так вот, у меня есть браунинг «хай-пауэр», есть служебный «зиг» и есть дробовик — двенадцатый калибр, семь патронов. Скажи, что еще нужно, и я куплю. Но думаю, если она только посмеет появиться, мне вполне хватит голых рук. Знаешь, с меня достаточно. — Она снова подняла бутылку. — Рано или поздно человек просто принимает решение и живет дальше.
— Какое решение?
Люси пожала плечами:
— Ты решаешь, что не можешь дать кому-то больше власти над собой, чем уже дал. Нельзя жить в постоянном страхе или постоянной ненависти. В некотором смысле ты просто перестаешь об этом думать. Занимаешься своим делом, зная, что если чудовище когда-либо встанет на твоем пути, то пусть все решит схватка не на жизнь, а на смерть.
— Что ж, мне нравится такое отношение. Возможно, единственно правильное. Правда, я не уверена, что ты действительно прониклась им, но будем надеяться.
Некоторое время моя племянница молча смотрела на урезанный диск луны, сдерживая, как мне показалось, подступившие к глазам слезы.
— Знаешь, тетя Кей, решать их компьютерные задачки для меня все равно что орешки щелкать.
— Думаю, ты могла бы щелкать эти орешки и в Пентагоне, — мягко сказала я, чувствуя, как сжимается от боли сердце.
— Мне просто не хочется слишком уж высовываться.
Я промолчала, не зная, что сказать.
— Не всем нравится, что я умею управлять вертолетом и... Ну, ты понимаешь.
— Я знаю, что ты умеешь, и этот список наверняка еще вырастет. Тебе, наверное, очень одиноко.
— Ты когда-нибудь чувствовала что-то подобное? — шепотом спросила она.
— Всю жизнь, — прошептала в ответ я. — И теперь ты знаешь, почему я люблю тебя так, как люблю.
Она посмотрела на меня, потом протянула руку и мягко коснулась моего запястья:
— Вам пора ехать. Я не хочу, чтобы ты садилась за руль в таком состоянии.
Глава 10
Было уже около полуночи, когда я притормозила у поста охраны нашего квартала и дежурный сделал мне знак остановиться. Такое случалось не часто, и я подумала, что либо моя сигнализация сработала среди ночи и перебудила соседей, либо какой-нибудь чудак попытался прорваться на территорию, чтобы взять у меня интервью. Проспавший последние полтора часа Марино проснулся в тот самый момент, когда я опустила стекло.
— Добрый вечер. Как поживаете?
— У меня все в порядке, доктор Скарпетта, — ответил он, наклоняясь к окну. — Просто за последний час с небольшим случилось кое-что довольно необычное. Я решил, что дело нечисто, и попытался связаться с вами, но вас не было дома.
— Что же необычное тут у нас произошло? — поинтересовалась я, пытаясь представить возможные неприятности.
— Два разносчика пиццы. Появились примерно в одно время, чуть ли не один за другим. Три такси. Вроде бы вы собирались ехать в аэропорт. Потом кто-то попытался занести вам во двор мусорный контейнер. Вас не было, поэтому я всех завернул. И все сказали, что заказ делали вы сами.
— Нет, никаких заказов я не делала. И когда это все началось?
— Грузовик с контейнером подъехал, если память мне не изменяет, где-то около пяти. Все остальное уже позже.
Том, пожилой мужчина лет шестидесяти, вряд ли смог бы защитить наш квартал в случае возникновения реальной угрозы, но он был любезен и, вероятно, считал себя настоящим служителем правопорядка. Обо мне он заботился особенно внимательно.
— Вы записали имена тех ребят с пиццей? — громко спросил Марино.
— Один из «Домино», второй — из «Пицца-Хат». — Живое лицо Тома закрывала тень от козырька надвинутой на лоб бейсболки. — Такси из «Колониал», «Метро» и «Йеллоу кеб». Контейнер прислала строительная компания «Фрик». Я позволил себе сделать несколько звонков. Все приняли заказы на ваше имя. Я записал время.
Том с нескрываемой гордостью достал из заднего кармана сложенный вдвое листок и протянул мне. Сегодня на его долю выпала особая роль, и аромат приключения почти опьянил его. Я включила свет в салоне, и мы с Марино просмотрели список. Заказы на такси и пиццу вмещались в промежуток от десяти минут одиннадцатого до одиннадцати, тогда как заказ на контейнер был сделан раньше, еще днем, но с указанием произвести доставку ближе к вечеру.
— В «Домино» сказали, что звонила женщина. Я поговорил с диспетчером. Совсем еще юнец. По его словам, вы попросили доставить большую пиццу к воротам, где вы сами ее и заберете. Имя диспетчера я тоже записал, — важно добавил Том. — Значит, вы лично ничего не заказывали, доктор Скарпетта?
— Нет, сэр, — ответила я. — И если ночью появится что-то еще, пожалуйста, сразу же позвоните мне.
— Да, и мне тоже. — Марино достал из кармана визитку и нацарапал на ней номер своего домашнего телефона. — В любое время.
Я подала Тому карточку, и он внимательно изучил ее, хотя и видел Марино у этих ворот, наверное, уже тысячу раз.
— Будет сделано, капитан, — с поклоном сказал Том. — Не сомневайтесь, я сразу же дам знать. И, если хотите, задержу любого до вашего прибытия.
— А вот этого не надо, — покачал головой Марино. — Парнишка из пиццерии все равно ни черта не знает. И уж если случится что-то серьезное, держитесь подальше и не ввязывайтесь.
Я поняла, что он думает о Кэрри.
— Списывать меня еще рано, но я вас понял, капитан.
— Вы отлично поработали, Том, — сказала я. — Не знаю как вас и благодарить.
— Для этого я здесь и нахожусь, доктор Скарпетта.
Он направил пульт дистанционного управления на ворота и поднял руку.
Мы проехали.
— Ну, слушаю.
Я повернулась к Марино.
— Какой-то придурок пытается сыграть на твоих нервах. — В пульсирующем свете уличного фонаря его лицо показалось мне угрюмым. — Цель ясна: расстроить, запугать, отравить тебе жизнь. И должен добавить, у него это неплохо получается.
— Ты же не думаешь, что Кэрри...
Я свернула к дому.
— Не знаю, — перебил меня Марино. — Но я бы не удивился. Про то, где ты живешь, в газетах писали не раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51