Всколыхнувшись, поверхность бассейна озарила сад вспышкой света. Лори Фокс вздрогнула и на ощупь нашла руку Сэнджера. Он стоял позади нее, поглаживая ее коротко остриженные волосы щеткой с серебристой спинкой. Стараясь ее успокоить, он спустил с ее плеч ночную сорочку и стал нежно, едва касаясь, точно любовник, втирать в ее кожу крем от загара. Она взяла его руку, стерла с нее крем, а потом положила себе на грудь.
Непосредственность ее чувственного отклика, бесстыдство, с которым она выставляла напоказ свою тайную женскую сущность, похоже, вывели Кроуфорда из себя. Пластинки жалюзи выскользнули из его рук и ударились о стекло, но он взял себя в руки и остановил их. Пыльное стекло запотело от его негромкого дыхания, участившегося то ли от злобы, то ли от восхищения и чувственного наслаждения.
– Лори…– пробормотал он. – Она ваша звезда, Чарльз.
– Вы уверены? Она сможет играть?
– Надеюсь, что нет. Она просто должна… появиться на экране. Вашему клубу кинолюбителей она понравится.
– Я подумаю об этом. Вы с ней встречались?
– Конечно. Бетти Шенд владеет половиной того клуба в Фуэнхироле.
– Что же, все возможно. По-моему, у Сэнджера ей хорошо.
– У Сэнджера никому не может быть хорошо. – Кроуфорд легонько стукнул по стеклу кулаком, а потом уставился на психиатра. – Мы вытащим ее отсюда. Лори нужна поддержка, но не такая.
– А какая же?
Я замолчал, дожидаясь ответа Кроуфорда, но он продолжал наблюдать за Сэнджером, как охотник, сидящий в засаде. Психиатр направился к бассейну с сухим полотенцем в руках. Когда девочка выбралась из воды, он окутал ее полотенцем и стал нежно вытирать ей плечи, поглядывая на еще несформировавшие соски. Спрятанные под полотенцем руки украдкой погладили ее груди, потом ягодицы, а потом собрали мокрые волосы узлом на затылке.
В маленькой спальне воцарилась странная тишина, будто весь дом замер в ожидании нашей реакции. Я понял, что мы оба, затаив дыхание, наблюдаем за этой сценой. Грудь Кроуфорда перестала вздыматься, а мышцы лица так напряглись, что казалось, кожа на скулах вот-вот лопнет. Обычно такой раскованный и дружелюбный, он готов был выбить лбом стекло. Судя по тому, как возмущало его поведение Сэнджера, как он завидовал близости психиатра и пациентки, у него случались в прошлом конфликты с психиатрами, возможно, в последние дни службы в армии.
Девочка-француженка вернулась в свое бунгало, а Сэнджер – к столику возле бассейна. Он взял Лори Фокс за руку, помог подняться с шезлонга, обнял рукой за талию и увел в бунгало.
Внезапно по оконному стеклу загрохотали порванные металлические пластины. Жалюзи, выдернутые руками Кроуфорда из крепления на стене, упали на пол к его ногам беспорядочной массой планок. Я отступил от окна и попытался взять его под руку.
– Бобби? Ради бога…
– Все в порядке, Чарльз. Я не хотел вас расстроить…
Кроуфорд улыбнулся мне деланной улыбкой, не в силах оторвать взгляд от владений Сэнджера. Он явно оценивал расстояние между бунгало, и я не сомневался, что очень скоро он бросит вызов их хозяину со всей жестокостью, на которую способен.
– Бобби… Есть и другие девушки вроде Лори Фокс. Такие же бедняжки, одуревшие от наркотиков, такие же странные и мрачные. В Фуэнхироле их, наверное, немало.
– Чарльз… не паникуйте.
Кроуфорд заговорил спокойно, к нему вернулось чувство юмора. Он принял боксерскую стойку и, поморщившись, взглянул на свои ободранные ладони. Заметив кровь, он улыбнулся и сказал:
– Нет ничего лучшего для успокоения нервов, чем бешенство и насилие в умеренных дозах. Почему-то Сэнджер меня действительно раздражает.
– Он всего лишь один из многих психиатров неудачников. Забудьте о нем.
– Талантливых психиатров не бывает. Поверьте мне, Чарльз, мне приходилось сталкиваться с этими беднягами. Мать водила меня к одному такому в Или. Он думал, что во мне зреет социально опасная личность и что я нарочно колотил сам себя, отсюда и синяки. Отец-то знал, откуда они брались. Он понимал, что я любил его, несмотря на все порки.
– А как складывались отношения с армейскими психиатрами в Гонконге?
– Эти и вовсе дилетанты. – Кроуфорд повернулся и совершенно бесстрастно посмотрел мне в глаза. – Не ручаюсь за достоверность, но, помнится, они называли меня еще похлеще.
– Скажем, психопатом?
– Да, точно. Совершенно бестолковые, бедняги. Не понимают, что психопат играет жизненно важную роль в обществе. Он удовлетворяет самую насущную потребность, вносит единственную известную нам магию в наше серое существование.
– И что же это?
– Чарльз… успокойтесь. Могут же у меня быть какие-то профессиональные тайны. Давайте вернемся в клуб и запишем всех этих новичков, которым не терпится начать.
Когда я прошел за ним к двери, он обернулся и улыбнулся мне своей самой обворожительной улыбкой, а затем взял мое лицо в ладони, оставив на нем кровавые отпечатки своих пальцев.
24
Психопат в роли святого
– Инспектор Кабрера?… – Я остановился в дверях своего кабинета в спортклубе, с удивлением увидев, что за моим письменным столом сидит этот молодой полицейский. – Я ждал мистера Кроуфорда.
– Его трудно найти. Он то здесь, то там, а вообще-то нигде. – Кабрера пощелкал мышью, лежавшей рядом с клавиатурой моего компьютера, просмотрел меню и прокрутил список членов, а потом неодобрительно поджал губы. – Ваш клуб пользуется популярностью, мистер Прентис, столько записалось к вам за короткий срок.
– Нам повезло. Все сооружения тоже пока в превосходном состоянии. Миссис Шенд вложила в этот клуб кучу денег.
Я ждал, что Кабрера встанет с моего кресла, но ему явно понравилось сидеть за моим столом, словно хотелось удовлетворить любопытство и взглянуть на вещи под моим углом зрения. Он повернулся на вращающемся кресле и посмотрел на корты, где кипела жизнь.
– У миссис Шенд прекрасная деловая хватка, – признал Кабрера. – Костасоль многие годы пребывал в спячке, а теперь вдруг… Откуда миссис Шенд знала, что его можно разбудить?
– Ну, инспектор…
Меня раздражал и слишком пристальный взгляд Кабреры, и выражение его молодого лица – эдакий сыщик-интеллектуал, не стесняющийся в средствах. Выдержав паузу, я заговорил снова:
– У деловых людей есть чутье. Они способны понять психологию любого квартала, любой улочки. Могу я чем-то вам помочь, инспектор? Я точно не знаю, когда вернется мистер Кроуфорд. Надеюсь, проблемы с разрешениями на работу нет? Весь наш штат из стран Европейского союза.
Кабрера немного приподнялся в моем кресле, словно пытаясь обнаружить в его очертаниях какой-то ключ к моим собственным тайнам. Услышав монотонный стук теннисной машины, он недовольно нахмурился.
– Никто ничего не знает наверняка о мистере Кроуфорде – тренере, за которого работает машина. Вы, по крайней мере, никуда не исчезаете.
– Здесь моя работа, инспектор. Я все еще ночую в клубе «Наутико», но сегодня вечером перевезу свои вещи в Костасоль. Миссис Шенд сняла для меня виллу. Кстати, моим соседом будет доктор Сэнджер. Вчера я осмотрел свое будущее жилище.
– Это хорошо. Значит, мы будем знать, где вас искать. – Взгляд Кабреры упал на мой модный костюм в стиле сафари, который мне сшил портной-араб из Пуэрто-Бануса, – Я хотел спросить, нет ли у вас вестей от брата?
– От брата?… – Мне не понравилась многозначительность, с которой Кабрера произнес это слово.– Вы говорите о Фрэнке?
– А у вас в Испании есть другие братья? В тюрьме Сарсуэлья только один.
– Нет, вестей нет.– Я положил руки на стол, пытаясь снять возникшее напряжение.– В последнее время я ничего не слышал о Фрэнке. Мистер Хеннесси и доктор Гамильтон навещают его каждую неделю.
– Хорошо. Значит, не все его бросили.– Кабрера еще раз окинул меня взглядом с головы до ног, пытаясь понять, какие загадочные изменения произошли в моем облике и манерах.– Скажите мне, мистер Прентис, вы встретитесь со своим братом до процесса? Слушание дела через два месяца.
– Конечно, инспектор. Возможно, мне удастся навестить его в ближайшие дни. Как вы знаете, у меня здесь очень много дел. Я не только менеджер клуба, но вообще-то и доверенное лицо миссис Шенд.
– Ее уполномоченный в чистилище.
Кабрера встал, освободив наконец мое место.
Он обвел взглядом столики в баре, за которыми не было ни единого свободного места, а потом сел на мой стол, намеренно вторгшись на чужую территорию и закрыв от меня привычный вид на бассейн. Судя по его недоверчивому взгляду, он явно припоминал семинары из цикла «Соперничество братьев – психологическая проблема».
– Поскольку вы не виделись с братом после той встречи в Марбелье, люди могут решить, что вы тоже считаете его виновным.
– Вовсе нет. Я уверен в его невиновности. Я потратил много недель на расследование этого дела и уверен, что он не убивал Холлингеров. Не забывайте, он сам отказался встретиться со мной, когда я только приехал в Эстрелья-де-Мар. Кроме того…
– У вас ведь непростые отношения? – Кабрера кивнул сам себе с самодовольным видом.– Вы рассказывали мне о вашей матери. Раньше вас объединяло чувство вины, а сейчас оно уже не так тяготит вас?
– Хорошо сказано, инспектор. В каком-то смысле Эстрелья-де-Мар действительно освободила меня от прошлого.
– А Костасоль даже больше? Здесь другая экология, и вы чувствуете себя свободным от любого стеснения, напряжения, смущения. Возможно, благодаря смерти Холлингеров вы что-то осознали. Жаль, что вы не можете поблагодарить за это брата.
– Ну…– Я попытался увильнуть от хитроумных, коварных вопросов Кабреры.– Пусть мои слова не прозвучат кощунством, но у этой страшной трагедии есть своя положительная сторона. После пожара в доме Холлингеров люди стали намного более бдительными, даже здесь, в Костасоль. Уже есть графики дежурств соседей и патрули службы безопасности.
– Патрули службы безопасности? – Кабрера, кажется, удивился, почувствовав, что его могут лишить монополии на охрану порядка.– В Костасоль много преступлений?
– Конечно… Ну, я хотел сказать, не так уж много.– Я бросился искать носовой платок, чтобы спрятать лицо хотя бы на несколько мгновений: что, если Кабрере кто-нибудь донес, что я вожу Бобби Кроуфорда по Костасоль во время его бандитских рейдов? – Угнали несколько автомобилей. Вероятно, их просто кто-то одолжил без спроса после затянувшейся далеко за полночь вечеринки.
– А кражи с взломом, воровство?…
– Ничего подобного. Были заявления?
– Совсем немного. Было когда-то одно-два, но потом стало тихо. Ваше появление произвело на Костасоль благотворное воздействие.
– Вот и хорошо. Я тут за всем присмотрю.
– И все же мои люди сообщают о грабежах, порче автомобилей, вот яхту вашего брата кто-то сжег – настоящий фейерверк устроил. Почему бы и не сообщить об этих преступлениях?
– Трудно сказать. Англичане привыкли полагаться только на себя, инспектор. Они поселились за рубежом, мало кто из них говорит по-испански, вот они и предпочитают сами решать проблему преступности.
– И возможно, им это доставляет удовольствие?
– Весьма вероятно. Предупреждение преступлений очень важно для общества.
– Преступность тоже. Вы много общаетесь с мистером Кроуфордом. Какова его должность в этом клубе?
– Он главный тренер по теннису, – тот же пост он занимал в клубе «Наутико».
– Ладно.– Кабрера махнул рукой, словно одним движением скосил невидимую мне высокую траву вокруг моего стола.– Возможно, он даст мне урок. Мне придется кое о чем его спросить. Речь идет о сгоревшем в Эстрелья-де-Мар катере. Его владельцы из Марбельи наняли каких-то сыщиков для расследования этого дела. Есть и другие вопросы.
– По поводу преступлений?
– Возможно. Мистер Кроуфорд – такой энергичный человек. При своей повышенной возбудимости он прикасается ко всему и время от времени оставляет отпечатки пальцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Непосредственность ее чувственного отклика, бесстыдство, с которым она выставляла напоказ свою тайную женскую сущность, похоже, вывели Кроуфорда из себя. Пластинки жалюзи выскользнули из его рук и ударились о стекло, но он взял себя в руки и остановил их. Пыльное стекло запотело от его негромкого дыхания, участившегося то ли от злобы, то ли от восхищения и чувственного наслаждения.
– Лори…– пробормотал он. – Она ваша звезда, Чарльз.
– Вы уверены? Она сможет играть?
– Надеюсь, что нет. Она просто должна… появиться на экране. Вашему клубу кинолюбителей она понравится.
– Я подумаю об этом. Вы с ней встречались?
– Конечно. Бетти Шенд владеет половиной того клуба в Фуэнхироле.
– Что же, все возможно. По-моему, у Сэнджера ей хорошо.
– У Сэнджера никому не может быть хорошо. – Кроуфорд легонько стукнул по стеклу кулаком, а потом уставился на психиатра. – Мы вытащим ее отсюда. Лори нужна поддержка, но не такая.
– А какая же?
Я замолчал, дожидаясь ответа Кроуфорда, но он продолжал наблюдать за Сэнджером, как охотник, сидящий в засаде. Психиатр направился к бассейну с сухим полотенцем в руках. Когда девочка выбралась из воды, он окутал ее полотенцем и стал нежно вытирать ей плечи, поглядывая на еще несформировавшие соски. Спрятанные под полотенцем руки украдкой погладили ее груди, потом ягодицы, а потом собрали мокрые волосы узлом на затылке.
В маленькой спальне воцарилась странная тишина, будто весь дом замер в ожидании нашей реакции. Я понял, что мы оба, затаив дыхание, наблюдаем за этой сценой. Грудь Кроуфорда перестала вздыматься, а мышцы лица так напряглись, что казалось, кожа на скулах вот-вот лопнет. Обычно такой раскованный и дружелюбный, он готов был выбить лбом стекло. Судя по тому, как возмущало его поведение Сэнджера, как он завидовал близости психиатра и пациентки, у него случались в прошлом конфликты с психиатрами, возможно, в последние дни службы в армии.
Девочка-француженка вернулась в свое бунгало, а Сэнджер – к столику возле бассейна. Он взял Лори Фокс за руку, помог подняться с шезлонга, обнял рукой за талию и увел в бунгало.
Внезапно по оконному стеклу загрохотали порванные металлические пластины. Жалюзи, выдернутые руками Кроуфорда из крепления на стене, упали на пол к его ногам беспорядочной массой планок. Я отступил от окна и попытался взять его под руку.
– Бобби? Ради бога…
– Все в порядке, Чарльз. Я не хотел вас расстроить…
Кроуфорд улыбнулся мне деланной улыбкой, не в силах оторвать взгляд от владений Сэнджера. Он явно оценивал расстояние между бунгало, и я не сомневался, что очень скоро он бросит вызов их хозяину со всей жестокостью, на которую способен.
– Бобби… Есть и другие девушки вроде Лори Фокс. Такие же бедняжки, одуревшие от наркотиков, такие же странные и мрачные. В Фуэнхироле их, наверное, немало.
– Чарльз… не паникуйте.
Кроуфорд заговорил спокойно, к нему вернулось чувство юмора. Он принял боксерскую стойку и, поморщившись, взглянул на свои ободранные ладони. Заметив кровь, он улыбнулся и сказал:
– Нет ничего лучшего для успокоения нервов, чем бешенство и насилие в умеренных дозах. Почему-то Сэнджер меня действительно раздражает.
– Он всего лишь один из многих психиатров неудачников. Забудьте о нем.
– Талантливых психиатров не бывает. Поверьте мне, Чарльз, мне приходилось сталкиваться с этими беднягами. Мать водила меня к одному такому в Или. Он думал, что во мне зреет социально опасная личность и что я нарочно колотил сам себя, отсюда и синяки. Отец-то знал, откуда они брались. Он понимал, что я любил его, несмотря на все порки.
– А как складывались отношения с армейскими психиатрами в Гонконге?
– Эти и вовсе дилетанты. – Кроуфорд повернулся и совершенно бесстрастно посмотрел мне в глаза. – Не ручаюсь за достоверность, но, помнится, они называли меня еще похлеще.
– Скажем, психопатом?
– Да, точно. Совершенно бестолковые, бедняги. Не понимают, что психопат играет жизненно важную роль в обществе. Он удовлетворяет самую насущную потребность, вносит единственную известную нам магию в наше серое существование.
– И что же это?
– Чарльз… успокойтесь. Могут же у меня быть какие-то профессиональные тайны. Давайте вернемся в клуб и запишем всех этих новичков, которым не терпится начать.
Когда я прошел за ним к двери, он обернулся и улыбнулся мне своей самой обворожительной улыбкой, а затем взял мое лицо в ладони, оставив на нем кровавые отпечатки своих пальцев.
24
Психопат в роли святого
– Инспектор Кабрера?… – Я остановился в дверях своего кабинета в спортклубе, с удивлением увидев, что за моим письменным столом сидит этот молодой полицейский. – Я ждал мистера Кроуфорда.
– Его трудно найти. Он то здесь, то там, а вообще-то нигде. – Кабрера пощелкал мышью, лежавшей рядом с клавиатурой моего компьютера, просмотрел меню и прокрутил список членов, а потом неодобрительно поджал губы. – Ваш клуб пользуется популярностью, мистер Прентис, столько записалось к вам за короткий срок.
– Нам повезло. Все сооружения тоже пока в превосходном состоянии. Миссис Шенд вложила в этот клуб кучу денег.
Я ждал, что Кабрера встанет с моего кресла, но ему явно понравилось сидеть за моим столом, словно хотелось удовлетворить любопытство и взглянуть на вещи под моим углом зрения. Он повернулся на вращающемся кресле и посмотрел на корты, где кипела жизнь.
– У миссис Шенд прекрасная деловая хватка, – признал Кабрера. – Костасоль многие годы пребывал в спячке, а теперь вдруг… Откуда миссис Шенд знала, что его можно разбудить?
– Ну, инспектор…
Меня раздражал и слишком пристальный взгляд Кабреры, и выражение его молодого лица – эдакий сыщик-интеллектуал, не стесняющийся в средствах. Выдержав паузу, я заговорил снова:
– У деловых людей есть чутье. Они способны понять психологию любого квартала, любой улочки. Могу я чем-то вам помочь, инспектор? Я точно не знаю, когда вернется мистер Кроуфорд. Надеюсь, проблемы с разрешениями на работу нет? Весь наш штат из стран Европейского союза.
Кабрера немного приподнялся в моем кресле, словно пытаясь обнаружить в его очертаниях какой-то ключ к моим собственным тайнам. Услышав монотонный стук теннисной машины, он недовольно нахмурился.
– Никто ничего не знает наверняка о мистере Кроуфорде – тренере, за которого работает машина. Вы, по крайней мере, никуда не исчезаете.
– Здесь моя работа, инспектор. Я все еще ночую в клубе «Наутико», но сегодня вечером перевезу свои вещи в Костасоль. Миссис Шенд сняла для меня виллу. Кстати, моим соседом будет доктор Сэнджер. Вчера я осмотрел свое будущее жилище.
– Это хорошо. Значит, мы будем знать, где вас искать. – Взгляд Кабреры упал на мой модный костюм в стиле сафари, который мне сшил портной-араб из Пуэрто-Бануса, – Я хотел спросить, нет ли у вас вестей от брата?
– От брата?… – Мне не понравилась многозначительность, с которой Кабрера произнес это слово.– Вы говорите о Фрэнке?
– А у вас в Испании есть другие братья? В тюрьме Сарсуэлья только один.
– Нет, вестей нет.– Я положил руки на стол, пытаясь снять возникшее напряжение.– В последнее время я ничего не слышал о Фрэнке. Мистер Хеннесси и доктор Гамильтон навещают его каждую неделю.
– Хорошо. Значит, не все его бросили.– Кабрера еще раз окинул меня взглядом с головы до ног, пытаясь понять, какие загадочные изменения произошли в моем облике и манерах.– Скажите мне, мистер Прентис, вы встретитесь со своим братом до процесса? Слушание дела через два месяца.
– Конечно, инспектор. Возможно, мне удастся навестить его в ближайшие дни. Как вы знаете, у меня здесь очень много дел. Я не только менеджер клуба, но вообще-то и доверенное лицо миссис Шенд.
– Ее уполномоченный в чистилище.
Кабрера встал, освободив наконец мое место.
Он обвел взглядом столики в баре, за которыми не было ни единого свободного места, а потом сел на мой стол, намеренно вторгшись на чужую территорию и закрыв от меня привычный вид на бассейн. Судя по его недоверчивому взгляду, он явно припоминал семинары из цикла «Соперничество братьев – психологическая проблема».
– Поскольку вы не виделись с братом после той встречи в Марбелье, люди могут решить, что вы тоже считаете его виновным.
– Вовсе нет. Я уверен в его невиновности. Я потратил много недель на расследование этого дела и уверен, что он не убивал Холлингеров. Не забывайте, он сам отказался встретиться со мной, когда я только приехал в Эстрелья-де-Мар. Кроме того…
– У вас ведь непростые отношения? – Кабрера кивнул сам себе с самодовольным видом.– Вы рассказывали мне о вашей матери. Раньше вас объединяло чувство вины, а сейчас оно уже не так тяготит вас?
– Хорошо сказано, инспектор. В каком-то смысле Эстрелья-де-Мар действительно освободила меня от прошлого.
– А Костасоль даже больше? Здесь другая экология, и вы чувствуете себя свободным от любого стеснения, напряжения, смущения. Возможно, благодаря смерти Холлингеров вы что-то осознали. Жаль, что вы не можете поблагодарить за это брата.
– Ну…– Я попытался увильнуть от хитроумных, коварных вопросов Кабреры.– Пусть мои слова не прозвучат кощунством, но у этой страшной трагедии есть своя положительная сторона. После пожара в доме Холлингеров люди стали намного более бдительными, даже здесь, в Костасоль. Уже есть графики дежурств соседей и патрули службы безопасности.
– Патрули службы безопасности? – Кабрера, кажется, удивился, почувствовав, что его могут лишить монополии на охрану порядка.– В Костасоль много преступлений?
– Конечно… Ну, я хотел сказать, не так уж много.– Я бросился искать носовой платок, чтобы спрятать лицо хотя бы на несколько мгновений: что, если Кабрере кто-нибудь донес, что я вожу Бобби Кроуфорда по Костасоль во время его бандитских рейдов? – Угнали несколько автомобилей. Вероятно, их просто кто-то одолжил без спроса после затянувшейся далеко за полночь вечеринки.
– А кражи с взломом, воровство?…
– Ничего подобного. Были заявления?
– Совсем немного. Было когда-то одно-два, но потом стало тихо. Ваше появление произвело на Костасоль благотворное воздействие.
– Вот и хорошо. Я тут за всем присмотрю.
– И все же мои люди сообщают о грабежах, порче автомобилей, вот яхту вашего брата кто-то сжег – настоящий фейерверк устроил. Почему бы и не сообщить об этих преступлениях?
– Трудно сказать. Англичане привыкли полагаться только на себя, инспектор. Они поселились за рубежом, мало кто из них говорит по-испански, вот они и предпочитают сами решать проблему преступности.
– И возможно, им это доставляет удовольствие?
– Весьма вероятно. Предупреждение преступлений очень важно для общества.
– Преступность тоже. Вы много общаетесь с мистером Кроуфордом. Какова его должность в этом клубе?
– Он главный тренер по теннису, – тот же пост он занимал в клубе «Наутико».
– Ладно.– Кабрера махнул рукой, словно одним движением скосил невидимую мне высокую траву вокруг моего стола.– Возможно, он даст мне урок. Мне придется кое о чем его спросить. Речь идет о сгоревшем в Эстрелья-де-Мар катере. Его владельцы из Марбельи наняли каких-то сыщиков для расследования этого дела. Есть и другие вопросы.
– По поводу преступлений?
– Возможно. Мистер Кроуфорд – такой энергичный человек. При своей повышенной возбудимости он прикасается ко всему и время от времени оставляет отпечатки пальцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52