* * *
Мы приехали в банк в десять минут десятого. Барджер был бледен.
— Когда хранилище открылось, Стюарт уже был здесь.
Что произошло, мистер Вебстер?
— Какое это имеет значение? — буркнул я раздраженно.
Мы сели и начали ждать. Время шло медленно, глаза наши не отрывались от секундной стрелки, которая бесстрастно делала круг за кругом.
В десять тридцать Стюарт вышел из хранилища. Лицо его было розовым от смущения.
— Такое могло случиться с каждым, — виновато сказал он.
Я вздохнул.
— Что могло случиться?
Он помахал пачкой десятидолларовых банкнот, которую держал в руке.
— Каким-то образом одна из десяток оказалась сложенной вдвое, и когда вчера я считал деньги в этой пачке, я один и тот же банкнот посчитал дважды. Оба его конца. Если бы я считал с другой стороны пачки, могло бы получиться, что у вас недостача в десять долларов.
Барджер, миссис Уайт и я взглянули друг на друга, затем снова на смущенного, пунцового Стюарта.
— Такое может случиться с каждым, — повторил он.
Я перевел дух.
— Значит, наши наличные деньги...
— В полном порядке, — объявил Стюарт. — До последнего цента.
* * *
В полдень я, как всегда, пошел обедать в «Джейк и Милли». За столиком ко мне подсел мистер Спрейг, живший в Нью-Йорке. Он вытащил блокнот и ручку.
— На какую лошадку ты ставишь сегодня?
— Ни на какую, — ответил я. — Больше я на скачках не играю.
На его лице отразилось удивление.
— Бросить сейчас? После того, как ты сорвал такой куш на Жизели? Десять тысяч, если не ошибаюсь?
— Тем не менее, я выхожу из игры, — сказал я твердо.
И я не кривил душой. Играть на скачках — дело опасное.
Я уже был готов подумать, что лишние десять долларов положил в хранилище я сам.

1 2