— насмешливо спросил Малко.
— Да ладно! Мне уже двенадцать лет, я — «мачо». Так что, согласен? Я тебя поведу в лучшее заведение Акапулько. Будем пить текилу...
— Как тебя зовут, малыш?
— Пепе.
— Послушай, Пепе: не хочу я никаких женщин, понимаешь? Я приехал отдыхать.
Пепе подозрительно посмотрел на него:
— Значит, ты марикон? А не похож... Так я тебя познакомлю со своим другом Густаво. У него есть красивые мальчики...
Пепе смотрел на Малко снизу вверх, пересыпая пальцами песок. Малко не удивился бы, если бы мальчуган предложил ему за сотню песо свою сестру. Строго посмотрев на Пепе, он сказал:
— Не нужны мне ни девочки, ни мальчики. Отвяжись ты, а то отшлепаю. В школу нужно ходить.
Мальчик, пожав плечами, встал. Видимо, он понял, что настаивать бесполезно.
— Может быть, ты и вовсе не мужчина, — язвительно проронил он. — Но помни: я знаю Акапулько лучше любого гида. Если захочешь встретиться, спроси меня в «Кантина Эстрелла», за отелем «Прадо-Американа». Адиос!
Он пошел прочь, зарывая худые коричневые ноги в золотистый песок и небрежно помахивая сумкой. Пляж был еще почти безлюден. Пристань пустовала, и катер для водных лыж одиноко покачивался на волнах. Это навело Малко на мысль: он подошел к молодой американке и поклонился.
— Я принц Малко Линге, — вкрадчиво сказал он по-английски. — Не согласитесь ли вы разделить со мной радость морской прогулки?
И протянул ей руку, чтобы помочь встать. Этот прием действовал безотказно. Она машинально подала ему руку и мигом оказалась на ногах.
Спустя три минуты они уже договаривались с владельцем катера. Его дела, видимо, обстояли хорошо: все передние зубы блестели золотом, что придавало его лицу выражение постоянного веселья. Он искоса поглядывал на спутницу Малко: у нее была фигура манекенщицы, красивая грудь, длинные черные волосы и простодушные синие глаза.
— Меня зовут Ариана, — сказала она Малко. — Но я не принцесса, а простая репортерша...
— Вы рождены, чтобы быть принцессой, — возразил Малко.
Они добрались до катера вплавь. Девушка плавала быстрее Малко, и это его слегка смутило, зато он великолепно стартовал на водных лыжах.
Через полчаса они загорали в заливе Пуэрто-Маркес на глазах у равнодушного водителя. Солнце жгло так сильно, что каждые пять минут приходилось окунаться в воду.
Ариана легко провела пальцем по плавкам Малко:
— А это что?
«Это» была вышитая на плавках монограмма.
— Мой фамильный герб, — пояснил он. — Семиконечная корона.
— Вы действительно принц? — с завистью спросила девушка. — Я думала, что это шутка. Впервые встречаю принца. Везет же вам!
— Ага, везет, — вздохнул Малко.
Ему часто казалось, что, не будь у него этого титула, он мог бы стать инженером или коммерсантом. Но Малко всегда старался выделиться, сохранить частицу дерзкого индивидуализма, которым была отмечена его длинная родословная. Он чувствовал ответственность перед своими предками и ни за что не смог бы довольствоваться профессией бармена или агента по продаже пылесосов: в глубине души он был необычайно консервативен.
Иногда ему даже чудилось, что он живет в прошлом или позапрошлом веке. Родственников у него не осталось, но он вовсе не чувствовал себя одиноким. Достаточно было вспомнить о фамильном склепе, где покоилась целая династия Линге — и на душ остановилось теплее. Он будет лежать там не один, а рядом с родными. Порой Малко становилось тревожно, что из-за револьверного выстрела или другого «несчастного случая на производстве» он умрет, не успев стать отцом, и окажется последним из Линге. Иным это, может быть, безразлично. Но когда знаешь имя своего прапрадеда, жившего в шестнадцатом веке, чувствуешь себя немного виноватым.
— О чем вы думаете? — спросила Ариана.
Вместо ответа он поцеловал ее. Человек с золотыми зубами тактично отвел глаза.
Ариана ответила на его поцелуй, и он почувствовал на губах соленый вкус морской воды. Пора было возвращаться. На обратном пути они сидели в катере, забрав на борт лыжи. По дороге водитель показал им дом Кантифласа, знаменитого мексиканского комика.
— Самый красивый дом в Акапулько, — сказал он. — Обошелся в десять миллионов песо.
Это была огромная постройка в греко-испано-германо-американском стиле, похоже, спроектированная душевнобольным архитектором. Она стояла на холме, возвышаясь над всем заливом. Эта безвкусная громадина не смогла испортить прекрасный вид, но уж никак его не улучшала.
Держа за руку Ариану, Малко постепенно забыл о своих заботах, но силуэт Фелипе, стоявшего на пляже в ожидании катера, вернул его к реальности.
Малко и Ариана, утопая ногами в песке, подошли к полицейскому. Тот приветствовал девушку кивком головы.
— Есть новости о вашем друге Серже, — объявил он.
— Он здесь?
Фелипе улыбнулся.
— Нет... Ему трудно передвигаться.
Все было ясно. Малко повернулся к Ариане:
— В девять вечера в холле, договорились?
И пошел прочь, не дожидаясь ответа. Фелипе зашагал вслед за ним. Когда они остались одни, полицейский сказал:
— Нашли тело Сержа Ленца. По крайней мере, предполагается, что это он.
— Где?
— В джунглях, в двухстах километрах отсюда. Индейцы заметили скопление грифов и привезли скелет в ближайший полицейский участок, надеясь на вознаграждение. Кости будто отшлифованы. Остался только браслет на руке.
— Бедный Ленц! И машину не нашли. Очень странно. Фелипе пожал плечами:
— Это ничего не значит. Машина, может быть, гниет где-нибудь на дне болота, и ее уже никогда не найти. Здесь ведь не столица. Природа быстро делает свое дело.
Проходя через огромный холл с ледяным кондиционированным воздухом, Малко чихнул:
— Будьте здоровы, сеньор SAS, — вежливо сказал Фелипе. — Да хранит вас Господь!
Ох уж этот святоша, — подумал Малко. Не кропит ли он свои пули святой водой?
— Лучше бы Господь направил меня по следам этого проклятого японца, пока он не наделал бед, — заметил Малко. — А что интересного в том районе, где нашли Ленца?
— Ничего. Только затерянные в джунглях деревушки и тропинки, по которым в сезон дождей ни проехать, ни пройти. Не пойму, что там понадобилось Ленцу. В тех местах даже продать ничего нельзя: у крестьян нет денег.
— Но ведь не попугай же его заклевал. Он что-то обнаружил, за это и поплатился. Меня удивляет одно: пропавшая машина. Машина — не иголка, в таких местах она не должна была остаться незамеченной. Если Ленц нашел то, что искал, неподалеку должна быть какая-нибудь ферма или поместье, где готовят яд.
Фелипе пожал плечами.
— В этих краях сотни ферм и поместий. Ее и за полгода не отыщешь.
— Будем надеяться, что ныряльщик что-нибудь подскажет, — подытожил Малко. — Давайте пока что приведем себя в порядок.
В номере было так же холодно, как и в холле. Малко выскочил на балкон и чуть не задохнулся от раскаленного воздуха. В гавани, напротив пристани, на некотором отдалении стояла японская баржа, и на фоне заходящего светила развевался флаг Страны восходящего солнца.
Малко не меньше часа смывал въевшуюся в кожу соль. После этого ему осталось лишь выбрать галстук. (Он не любил тропической расхлябанности). Одевшись, он посмотрел на себя в зеркало. Загар еще сильнее оттенял его светлые волосы и золотисто-карие глаза. Он тщательно подул на платок в нагрудном кармане: этому фокусу его научил один англичанин. Это придавало платкам свежий и изысканно-небрежный вид.
Малко вынул из чемодана свой сверхплоский пистолет и взвесил его на ладони. «Единственный тип пистолета, который не заметен под смокингом»... Действительно, пистолет был не толще портсигара и весил не больше четырехсот граммов. Его изготовили из титана — чрезвычайно легкого металла. Оставив кобуру в чемодане, Малко сунул оружие за поясе левой стороны и снова посмотрел в зеркало. На застегнутом пиджаке не было ни малейшей складки.
Побрызгавшись напоследок одеколоном, он спустился вниз. На нем были все те же неизменные темные очки. По крайней мере, здесь, в тропиках, у него был хороший повод носить их.
Фелипе и Ариана уже ждали его внизу. Платье девушки из шелкового джерси подчеркивало грациозность ее фигуры. Малко нашел ее еще более привлекательной, чем на пляже. Фелипе скромно смотрел себе под ноги.
— Вперед! Очень уж есть хочется, — сказал Малко.
Они направились к машине, припаркованной на стоянке отеля. На боку у Фелипе оттопыривался огромный бугор: присутствие оружия в его туалете не оставляло никакого сомнения.
Они пересекли оживленный «старый город» и добрались до «Перлы». Наступал вечер, и люди выходили на порог дома, чтобы подышать прохладным воздухом.
Вход в заведение находился с задней стороны. Прошагав по коридорам и лестницам, инкрустированным ракушками, они очутились в ресторане. Он был несказанно красив.
Столы располагались полукругом на уступах огромной скалы. Справа располагались танцплощадка под открытым небом и оркестр. Напротив скалы было узкое ущелье сорокаметровой глубины, на дне которого с ревом бушевали морские волны. Дальше, насколько хватало глаз, простирался Тихий океан, пересекаемый лунной дорожкой, — пейзаж цветной почтовой открытки.
— Вот отсюда прыгают знаменитые ныряльщики Акапулько, — пояснил Фелипе. — С сорока метров, головой вниз. Уровень воды в ущелье то поднимается, то опускается. Стоит им плохо рассчитать свой прыжок — и они рискуют разбиться о скалы. Но зрелище, конечно, захватывающее.
— Они хорошо этим зарабатывают? — спросила Ариана.
Фелипе улыбнулся:
— За месяц — ваш недельный заработок. Причем, с риском для жизни. Но так уж распорядился Господь.
Им отвели столик на самом краю террасы. Наклонившись, можно было увидеть, как внизу, среди камней, мерцает море. Фелипе подозвал метрдотеля:
— Роландо сегодня здесь? Тот склонил голову:
— Конечно. Сейчас я его приведу, сеньор.
Туристы нередко просили ныряльщиков исполнить какой-нибудь номер «на бис»: прыгнуть, раскинув руки или держа в каждой руке по зажженному факелу.
— Роландо — лучший из здешних ныряльщиков, — заметил Фелипе.
Через несколько секунд Роландо появился на верхних ступеньках лестницы. Одетый только в синие шерстяные плавки, он казался круглым, как бочонок, но по ширине его плеч было видно, что за внешней неповоротливостью скрываются недюжинная сила и ловкость. Он прошел между столиками и сел рядом с ними.
— Буэнас тардес, — произнес он. — Сеньор хочет со мной поговорить?
У него были ровные темные волосы, зачесанные назад, как у светского танцора, и маленькие живые глазки, смотревшие главным образом на Ариану.
— Мы ищем одного из ваших друзей, — сказал Фелипе на индейском диалекте.
Роландо почти полностью сомкнул веки.
— Кого?
— Чамало.
Роландо недоверчиво посмотрел на обоих мужчин и тут же собрался встать и уйти. Фелипе ловко сунул ему в руку бумажку в сто песо.
— Он мне очень нужен. То есть — моему другу. То есть — девушке. Ну, в общем, ты понимаешь?.. Мой друг нездешний, он никого здесь не знает.
— А сам-то ты кто? — по-прежнему подозрительно спросил Роландо.
Фелипе решил рискнуть:
— Я друг Хосе Боланоса. Роландо сразу расслабился.
— Эс буэно. Что ж ты сразу не сказал? Я не знаю, где сейчас чамало, но могу дать проводника. Есть тут один парнишка. Ищет девушек, которым нужны услуги чамало. Мальчишка бывает везде и всеulа в курсе всех его дел. Но скажи-ка, сколько я на этом заработаю?
— Пятьсот песо. Сразу после того, как увидим мальчишку. Девушка не может долго ждать.
— Эс буэно. Я подойду к вам после прыжка. Скажу хозяину, что вы заказали прыжок с факелами.
Он встал и вразвалочку зашагал прочь. Спина его была густо покрыта волосами.
— Ну что? — спросил Малко.
— Он укажет нам, где чамало. Вернее, не он, а его знакомый мальчуган.
— А что вы ему насочиняли? Фелипе улыбнулся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29